– Нет, утро у меня было занято.
– Чем же?
– Мне необходимо было напиться.
– Вы имеете такое сильное пристрастие к спиртному? – Чиновник удивился.
– Нет. – Ржевский помотал головой. – Мне необходимо было напиться, чтобы произвести на губернатора плохое впечатление, ведь он хотел меня женить на своей племяннице. Так что всё время до обеда я пил. По необходимости.
– А после обеда?
– А после обеда у меня было похмелье. В общем, опять не до полиции. К тому же я собирался на свидание с дамой.
– С кем именно? – не понял Тайницкий. – С мадам Тутышкиной или той другой, которая оказалась не дамой?
– С мадам Тутышкиной, – терпеливо пояснил Ржевский.
– Ах, вот оно что! Ночное свидание! – Чиновник принялся вспоминать самые первые минуты своей беседы с поручиком и сопоставил сведения: – И именно во время ночного свидания состоялся странный разговор, когда вы, сами того не желая, вроде бы вызвались убить господина Тутышкина?
– Да.
– Но на следующее утро вы опять не пошли в полицию?
– Нет, не пошёл.
– Почему?
– Потому что было некогда. – Ржевский вздохнул. – У меня было свидание.
– С кем?
– Всё с той же мадам Тутышкиной.
– С которой вы опять говорили про возможную смерть её мужа?
– Да.
– А после вы опять не пошли в полицию?
– Да. Потому что… – Поручик даже сам удивился, до чего насыщенная у него жизнь. – …У меня было ещё одно свидание.
– С мадам Тутышкиной?
– Нет, с другой дамой.
– С той, которая оказалась не дамой?
– Нет, с ещё одной.
– А после?
– А после я пришёл к вам, Иван Иванович.
Под конец своего рассказа Ржевский всё же решил принести Тайницкому письмо от француженки, которое не раз упоминал.
Чиновник внимательно прочёл, опять обернулся к портрету государя, будто советуясь с ним, и резюмировал:
– Что ж… Письмо сочинила очень умная мадемуазель.
Ржевскому на мгновение показалось, что Тайницкий разговаривает с портретом, и что портрет обладает мистическими свойствами – сообщает собеседнику то, чего обычный человек знать не может.
– Почему «мадемуазель», а не «мадам»? – Поручик заволновался. – В письме ничто не указывает на возраст.
– Сесиль де Воланж – это юная красавица, – сказал Тайницкий.
– Но откуда вы знаете, что она красавица? – Поручик ещё сильнее разволновался и снова посмотрел на портрет государя. – Это вам сообщил?..
– Никто мне это не сообщал. Просто я читал книгу.
– Книгу?
– Ну да. «Опасные связи» Шодерло де Лакло. Роман в письмах. Сесиль де Воланж – одна из героинь романа, – пояснил Тайницкий. – Думаю, поручик, что особа, приславшая вам письмо, даже своим псевдонимом намекала, что вы играете с огнём, и что ваши связи весьма опасны.
– Значит, Сесиль – ненастоящее имя? – Ржевский наконец начал понимать.
– Оно вымышленное. – Тайницкий покачал головой.
– А почему она не хотела подписаться настоящим?
– Не знаю, поручик. Вам видней. Ведь это ваша знакомая.
– Я её знаю? Но откуда это знаете вы? – Ржевский в который раз покосился на «всезнающий» портрет государя Николая Павловича, а Тайницкий, видя направление взгляда, лишь улыбнулся.
– Поручик, в письме столько подробностей о вас, что сомнений не остаётся: эта особа вас хорошо знает.
– А не могли бы вы… – Ржевский на мгновение запнулся. – Не могли бы вы помочь её найти? Ну и заодно…
– Что?
– Проверить, правда ли Софья… то есть мадам Тутышкина… хочет убить своего мужа.
– Поручик, – сказал Тайницкий, – с учётом всего того, что я от вас узнал, у меня почти нет сомнений в её преступных намерениях. Рекомендую вам пойти в полицию.
Ржевский почувствовал, что не готов изложить всю историю, только что рассказанную Тайницкому, ещё раз. И ради чего? Чтобы в итоге остаться без любовницы? «К тому же, – думал поручик, – доносить – это нехорошо, хотя убивать мужей – тоже нехорошо».
– А может, как-нибудь без полиции? – осторожно спросил Ржевский. – Всё-таки речь идёт о дворянке. Не хотелось бы скандала. Да и преступление пока не совершено. Может, мадам Тутышкина одумается? Ведь ещё не поздно.