– А видели, куда Бенский направлялся?
– В сторону буфета.
– Ну теперь я его точно найду! – обрадовано воскликнул Ржевский, но тут же понял, что не спросил самое главное. – Кстати, а что у него за костюм?
– Домино, как и у вас, но зелёное, – затараторила Сесиль. – А маска белая – на всё лицо. Пойдёмте. – Она снова схватила поручика под руку и хотела вести дальше, но тот упёрся:
– Погодите. Мы и так всё время вместе. Это выглядит подозрительно. Особенно ваше недавнее поведение. Когда вы сказали, что меня требует к себе ваш дядя, то Софья… э… мадам Тутышкина вряд ли поверила. Она наверняка что-то подозревает.
Сесиль только пожала плечами:
– А что она могла заподозрить? Ей просто не нравится видеть меня подле вас. Она солгала, когда сказала, что дядя меня ищет. И я так же солгала, когда сказала, что мой дядя зовёт вас. Теперь мы с ней в расчёте.
– И всё же я пойду один, – сказал Ржевский. – Не ходите за мной.
Сесиль обиженно потупилась.
– Это не только подозрительно. Это может быть опасно… для вас, – добавил поручик.
Девица приободрилась, после чего Ржевский поспешил в большой зал, а оттуда – в буфет и настиг зелёное домино как раз тогда, когда до четы Тытушкиных, находящихся возле буфета, оставалось шагов пятнадцать.
– Бенский, где тебя черти носят? – грозным шёпотом спросил Ржевский. – Софья говорила тебе, что мне сегодня понадобится твоё содействие?
– Да, говорила, – спокойно ответил Бенский, снова снимая маску и вытирая платком лоб. – Но ведь маскарад только начался. Куда спешить? К тому же я должен был сначала поздороваться с губернатором. Я ведь ему родня. – Бенский снова надел маску. – А вот ты ему лучше на глаза не попадайся. Не знаю, как тебе удалось добыть приглашение, но когда я вскользь упомянул, что ты тоже здесь, он аж затрясся. В общем, увидишь китайского императора – обходи стороной.
Ржевский кивнул, но слова «китайский император» заставили его забеспокоиться.
Помнится, Сесиль говорила, что её дядюшка – китайский император. А если китайский император – это губернатор, то кто же тогда Сесиль? Неужели?.. Нет, не может быть! Или в самом деле не может быть, если на маскараде присутствуют два китайских императора, что вполне вероятно. Один – губернатор, то есть князь Всеволожский, а другой – дядюшка Сесиль.
Поручик мог бы и дальше пребывать в раздумьях, но Бенский прервал их:
– Так зачем я тебе нужен?
– Дело важное и требует решительности… – говоря это, Ржевский оглянулся по сторонам в поисках свидетелей, то есть полицейских, которые явились на маскарад под видом гостей.
Вон некто в костюме русского богатыря присел за один из столиков в буфете и закусывает шампанское огурцом вопреки всем указаниям начальника полиции. Точно свидетель!
А за другим столиком – ещё один господин, в костюме Нептуна. Держа трезубец в одной руке, в другой держит вилку и безуспешно пытается наколоть на эту вилку маленький солёный грибочек, лежащий на тарелке. Затем отставляет трезубец, чтобы помочь себе пальцем. Точно свидетель!
– В общем, план простой, – продолжал Ржевский. – Я сейчас подойду к Софье и её мужу, которые меня ждут, и закреплю примирение с Тутышкиным, которое тут недавно состоялось без тебя. Я выпью с Тутышкиным на брудершафт, а ты как бы из любезности принесёшь нам закусить. А на закуску высыплешь это. – Поручик показал Бенскому солонку, которую заблаговременно достал из кармана.
– А почему я? – спросил Бенский. – Пускай Софья это сделает.
– Она уже один раз сомневалась, – ответил Ржевский. – А если она снова в последний момент передумает? Другого такого шанса ещё долго придётся ждать. – Поручик вспомнил слова Тайницкого о том, что Бенский из-за надвигающейся ревизии наверняка захочет отравить Тутышкина поскорее. – Очень долго. – Многозначительно добавил Ржевский.
– Хорошо. Пойдём, – решительно произнёс Бенский, забирая солонку из рук поручика.
*
Тутышкин хмурился и что-то тихо выговаривал жене, а когда увидел Ржевского, то сходу начал жаловаться.
– Александр Аполлонович, это похоже на новое оскорбление. Вы меня заставляете так долго ждать, как будто мной пренебрегаете.
– Ну что вы, Пётр… то есть Фёдор… Иванович! – воскликнул поручик. – Я торопился, как мог. Лучше посмотрите, кого я вам привёл! Господина Бенского! Он ведь давний друг вашей семьи?
Из-за спины Ржевского тут же вынырнул Бенский и начал раскланиваться перед Тутышкиными.
– И всё же вас очень долго не было, Александр Аполлонович, – заметила Софья поручику.
– Меня задержали докучливыми разговорами! – пытался оправдаться тот.
– Зачем же так уклончиво! – Софья ехидно улыбнулась. – Поведайте подробности. Раскройте тайну. Мы с мужем это заслужили, ожидая вас так долго.
– Тайну? – Ржевский забеспокоился.
– А впрочем, бедняжка так выразительно на вас смотрела, что я всё поняла. – Софья продолжала улыбаться.
– Кто «бедняжка»? Сесиль?
– Называйте её, как хотите. – Софья пожала плечами. – В любом случае вся эта таинственность и скрытность ни к чему.
Ржевский забеспокоился ещё сильнее. Он снова начал опасаться, что плохо играет перед Софьей роль влюблённого, постоянно пропадая где-то с Сесиль. Софья может заподозрить неладное. И тогда полицейская операция не удастся.
– Софья Петровна, я ничего от вас не скрываю! – воскликнул поручик.
– Да тут и скрыть невозможно. – Софья всё так же улыбалась.
– Невозможно скрыть? – Поручик внутренне похолодел: «Софья знает о полицейской операции? Но откуда?»
– И вообще это просто смешно, – Софья и вправду почти смеялась, а Ржевский чувствовал себя так, будто у него чешется там, где почесать на людях неприлично, и чем больше терпишь, тем больше чешется.
– Мадам, вы сами говорите загадками! – заметил поручик.
– Хорошо, я скажу вместо вас, – веселясь, ответила Софья. – Мне смешно, что вас всё ещё надеются женить на этой девице. Когда она сказала, что у её дядюшки есть для вас новый довод, то было очевидно, что речь о женитьбе. Несмотря на скандал, вас не желают оставить в покое. Но вы ведь не поддались на уговоры?
– Меня женить на Сесиль? – На это раз поручик не испугался, а удивился. Ведь ему никто не предлагал жениться на Сесиль.
Вот на Тасеньке, племяннице губернатора, предлагали. А на Сесиль не предлагали.
Ржевскому на мгновение подумалось, что Сесиль это и есть Тасенька, но он тут же отверг эту догадку. Хотя бы потому, что Тасенька – дура, а Сесиль – умница.
«А! – наконец догадался Ржевский. – Ведь Софья не знает, что я не имел бесед с дядей Сесиль. Софья думает, что я говорил с ним дважды. Вот она и предполагает, что мы с ним говорили о женитьбе. А чего ещё может касаться «новый довод», если дядя сам посылает ко мне племянницу с приглашением на повторный разговор?»
– Простите, – вмешался Бенский. – Я слышал, что Александр Аполлонович помирился с Фёдором Ивановичем. Это действительно так?
– Да, – хором ответили Тутышкины.