Он так часто повторял слово "госпиталь", будто ему нанесли тяжкое оскорбление.
Полковник М.М. Литвяк отозвал меня в сторону:
- Очень тяжело переживает Горелов свое ранение. Только командующий уехал из бригады, сразу из госпиталя удрал. И просто молил меня не докладывать. В первый раз вижу, как Горелов боится, что обратно отправят. За глотку брал: "Отпустите в рейд".- "Куда тебе?" - спрашиваю. - "На Краков. Или хоть на Ченстохов. Я его, говорит, с маткой боской к рукам приберу". Я специально ради него в бригаде остался, а то ведь он, бешеный, и впрямь сорвется в рейд. Очень, очень переживает...
Катуков дружески разговаривал с Гореловым.
- Покажи-ка нам, Володя, свои трофеи.
- Это комбат Жуков прихватил, я и сам как следует не посмотрел. У меня в третьем батальоне свободные экипажи, я их туда и передал. Разрешите эти трофеи использовать в обороне.
- Посмотрим, - засмеялся Михаил Ефимович. - Может быть, и в наступлении.
Слово "наступление" будто подстегнуло Горелова. Лицо приняло официальный вид, он вытянулся, насколько позволяли контузия и рана.
- Разрешите обратиться, товарищ командарм? Катуков кивнул.
- Отправьте меня в рейд, дайте любую задачу. Все сделаю! Мучит меня "буксир",- очень непосредственно закончил Горелов.- Отстала бригада на Висле...
- Насчет рейда - не думаю, а вот задачу будем ставить новую.
Поняв, что большего сейчас от Катукова не добьешься, Горелов перевел разговор на захват "чудо"-танков.
- Вы моего командира батальона Володю Жукова знаете? Удал, расчетлив и бесстрашен. Самолюбивый: отругаешь, так почти больной ходит, а похвалишь - все ему кажется, что ошибка. Я его всегда вперед посылаю. Решили ночью захватить вот этот пункт,- Горелов показал карандашом еле заметную зеленую точку на лесном пятнышке двухверстки. - Вызываю его, даю задание. Молчит. "Чего молчишь?" - "Дайте мне двадцать минут, карту изучить".- "Иди, думай, двадцать минут - не сутки". Является со своей картой и просит: "Разрешите мне внести коррективы в выполнение задачи? Вот здесь, севернее, пройду лесной дорогой, а проселком спущусь на юг. С этой высотки вторая группа ударит. Дадут зеленые ракеты и пару пушечных выстрелов - и атакуем с обеих сторон. А на окраинах с востока и запада по танку поставлю - никто не уйдет". Сопит, волосы на лбу рассыпались, волнуется. Я не сдержался. "Умница ты", - говорю. Пошел он лесом ночью и наткнулся на шестнадцать танков. Не растерялся - на газу и к ним. Экипажи их в избе спали. Только три немецких экипажа успели вскочить в люки. Темь была, но разглядел Жуков, что машины крупные, неизвестные. Скомандовал: "Бей по гусеницам!" Наверняка хотел взять. Пока немцы развертывались - ходовую часть их танкам порвали. Тринадцать штук совсем целенькими, тепленькими достались! Я допрашивал пленных. Говорят - это "королевский тигр". Впервые из них сформировали два батальона особого назначения. Эта рота была отправлена первой, сегодня подходят остальные.
"Охотничьи трофеи" майора Жукова подогнали к командному пункту. Все с любопытством осматривали новое оружие, которым Гитлер много времени возбуждал надежду на победу у своих солдат и пытался запугать противников! Что говорить - танк хорош! На нем была установлена массивная 88-миллиметровая пушка, к которой прилагался очень сильный боекомплект - полсотни снарядов. Машина тяжелая, крупная, высокая. Особенно поразила Катукова броня. Лобовая составляла 185 миллиметров, борт был 80-миллиметровый. Командарм приоткрыл люк и присвистнул:
- Ничего себе игрушечка! Даже потолок миллиметров тридцать. Такие танки и живьем к "тридцатьчетверкам" попали! Молодчина твой Жуков! Пусть все его опыт переймут - эту зверюгу нужно бить только по ходовой части и пушке. Добрая добыча!
К нам подошел офицер штаба:
- Товарищ командующий! Пакет от начальника штаба армии.
В пакете был приказ фронта: 1-й и 3-й гвардейским танковым армиям и 13-й общевойсковой армии предписывалось совместными ударами разгромить Сандомирскую группировку противника, 1-й танковой армии и 13-й армии с утра 06.08.44 нанести удар в направлении Властув -Стодолы-Ожарув, разгромить противника в районе Опатув и в дальнейшем овладеть Ожарувом.
Замысел командования фронта был ясен: расширить и укрепить плацдарм на левом берегу Вислы в предвидении последующих операций. Для этого необходимо уничтожить Сандомирскую группировку противника, которая нависла над нашей армией с севера. Прямолинейное же наступление на запад пока откладывалось.
Приказ фронта пробудил надежды Горелова. Ему не терпелось.
- Товарищ командующий, может, в рейд?
- Не в рейд, а поворот направо.
- Жаль, - выдохнул Горелов.
- Тебе как раз на заходящем фланге идти, так что небольшой рейд все-таки получится, - пошутил Михаил Ефимович над его горячностью.
Генерал-майор И.Ф. Дремов попросил немедленно приехать в штаб корпуса, чтобы принять решение, и мы отправились туда.
В штабе полковник Воронченко доложил, что Шалин просил связаться с ним сразу по приезде. Михаил Алексеевич радировал нам: "Фронт разрешил перемещение штаба на плацдарм. Оперативная группа Никитина взяла на себя управление".
- Что есть с фронта?
- Пока ничего.
- Что слышно о Рыбалко?
- Согласно приказу фронта, он должен быть на плацдарме. Кроме приказа, ничего не знаю. Харчевин сообщил, что танки Третьей армии переправляются по Баранувской переправе.
- Знаем, при нас переправлялись!
- Харчевин докладывает, что после вашего отъезда - тоже.
- Как, еще переправлялись?
-Да.
Катуков позвал Воронченко.
- Кто у вас действует на левом фланге?
- Прикрытия, разъезды, разведка. Противник активности не проявляет.
- Наши части там есть?
Воронченко не понимал забот командования, поэтому не понял и вопроса.
- Наших там нет.
- Да не наших,- не сдержался Катуков.- Сосед слева кто? Связь с ним есть?
- Пока не установлена. Ко мне никто не прибывал.
- Сколько вас и вашего разведчика учить можно? Разведку надо вести не только у себя под носом. Потерять соседа слева - это промах недопустимый!
- Приму срочные меры...
Уже через два часа к нам прибыл офицер связи от командующего 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковника Павла Семеновича Рыбалко, и мы поехали к нему на КП.
- Приветствую хозяев плацдарма! Благодарю за переправы, - радушно встретил нас крепко сбитый человек. Вся его ладная фигура выражала энергию и силу. Он пребывал в чудесном настроении. - Сколько времени на Висле сэкономили мои танкисты! Еще раз за переправы благодарю!
- Приказ фронта имеете?
- Какой?
- Ознакомьтесь. Рыбалко прочел, задумался, веселое настроение уступило место раздражению.