Mоранцоне
Нет, нет! Из сердца также.
Я не уйду, пока все не исполнишь.
Гвидо
Нельзя иметь мне друга?
Моранцоне
Месть - твой друг,
Иных не ведай.
Гвидо
Пусть! Да будет так.
Входит Асканио Кристофано.
Асканио
Ну, Гвидо, я, наверно, во всем превзошел тебя: я выпил фьяску доброго вина[2], съел пирог и расцеловал служанку в остерии. Что ты глядишь так уныло, словно школьник, которому не на что купить яблок, или как избиратель, которому некому продать свой голос? Что же нового, Гвидо, что нового?
Гвидо
Асканио, нам должно распроститься.
Асканио
Конечно, это ново, но неправда.
Гвидо
Нет, слишком правда! Ты уйдешь отсюда,
И никогда меня ты не увидишь.
Асканио
Нет! Значит, ты меня не знаешь, Гвидо!
Да, я простого земледельца сын,
Обычаев придворных я не знаю.
Но если оказалось, что ты знатен,
Ужель я не могу служить тебе?
Клянусь, усердней буду я, чем всякий
Слуга наемный…
Гвидо (хватая его за руку)
Ах, Асканио!
(Взглядывает на Моранцоне, который смотрит на него, и выпускает руку Асканио.)
Нет! Этого не может быть.
Асканио
Не может?
Я думал, что веков прошедших дружба
Еще жива, что в наш ничтожный век
Своей любовью воскресили мы
Преданья Рима древнего… О! этой
Любовью, ясно, словно море летом,
Молю я: что б тебя ни ждало - все
Позволь с тобой мне разделить, как другу!
Гвидо
Все разделить!
Асканио
Да, да!
Гвидо
Нет, нет!
Асканио
Ах, верно,