Иль тот урбинец, чьи мадонны святы
Затем, что матери они вполне.
Но женщина - вот истинный художник!
Одна она способна нашу жизнь,
Запятнанную думами о деньгах,
Преобразить любовью в красоту!
Герцогиня
Пусть жили бы мы оба в нищете!
Любя друг друга, были б мы богаты.
Гвидо
Скажи “люблю” еще раз, Беатриче!
Герцогиня (касаясь пальцами его воротничка)
Как этот воротник к лицу тебе!
Граф Моранцоне выглядывает из-за двери, ведущей в галерею.
Гвидо
Скажи еще раз мне: люблю!
Герцогиня
Я помню,
Что в Фонтенбло, когда еще была
Я в милой Франции, носил такие
Воротнички король.
Гвидо
Так ты не хочешь
Сказать: люблю!
Герцогиня (смеясь)
Король Франциск был рыцарь[9]
С осанкой царственной, но ты - прекрасней!
Зачем же, Гвидо, мне твердить: люблю!
(Берет руками его голову и приближает ее к себе.)
Не знаешь разве ты, что я - твоя
Навек, душой и телом!
(Целует его, но внезапно встречает взгляд Моранцоне и вскакивает.)
О! Кто там?
Моранцоне исчезает.
Гвидо
Где, милая?
Герцогиня
Я видела глаза,
Горящие огнем, за этой дверью.
Гвидо
Нет никого. Должно быть, промелькнула
Тень часового.
Герцогиня продолжает стоять, глядя в окно.
Никого не видно.
Герцогиня
Но что нам может повредить, когда мы
В руках любви? Мне было б все равно,
Хотя б весь мир, устами низкой черни
Меня злословя, жизнь мою топтал.