Перед походом на подводной лодке состоялся митинг. Из отсека в отсек в торжественной тишине передавалась шкатулка со священной землей советского Заполярья. Это была безмолвная клятва подводников успешно выполнить задачу. Мысли членов экипажа выразил заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Постников. Он заявил:
- Сердца матросов, старшин и офицеров экипажа наполнены чувством гордости за то, что нам выпало такое трудное задание. И все мы, как один, видим сейчас свой высший долг в том, чтобы успешно справиться с поставленной задачей. Будем же достойны боевой славы наших отцов и старших братьев, бесстрашных подводников-североморцев!
Подводная лодка отошла от пирса. А через некоторое время состоялось совещание партгрупоргов и групкомсоргов боевых смен, на котором Бевз сделал сообщение о возможном всплытии вблизи дрейфующей станции "Северный полюс-16". Было объявлено, что на льдину станции "СП-16" сойдут лучшие представители каждой смены. Это сообщение дало новый импульс в социалистическом соревновании. В экипаже началось движение за право посещения станции. Комсомольцы решили собрать и подарить полярникам библиотечку.
На лодке тут же было собрано более 120 книг. Каждый член экипажа считал своим долгом включить в библиотечку для полярников полюбившуюся ему книгу. Среди корабельных художников родилась мысль оформить памятный адрес и вручить его полярникам от имени экипажа. Не остались в стороне и коки: они попросили разрешения приготовить торт.
Позднее, делясь со мной впечатлениями о походе, Сергей Семенович Бевз вспоминал: "День всплытия стал для экипажа настоящим праздником. С самого раннего утра в отсеках началась тщательная приборка. Как свидетельствует вахтенный журнал, 27 августа, в 16.00, подводная лодка всплыла в районе "СП-16". Вскоре после всплытия у борта подводной лодки состоялась встреча личного состава лодки с полярниками, которые прибыли в полном составе. Это была волнующая встреча. Покидая лодку, полярники пригласили моряков-североморцев к себе в гости. Лучшие из лучших были направлены на станцию "СП-16".
Экипаж подводной лодки, сделав кратковременную остановку, продолжил плавание. Задание Родины было успешно выполнено, о чем командир атомохода доложил командующему Тихоокеанским флотом. Многие члены экипажа, отличившиеся в походе, были награждены орденами и медалями.
Дальние походы рождали немало нового и интересного в деле обучения и воспитания моряков.
Например, на подводных лодках Северного флота хорошо зарекомендовало себя посвящение в подводники. Суть его заключалась в том, что молодым матросам, сдавшим зачет на самостоятельное управление боевым постом, перед развернутым Военно-морским флагом СССР зачитывался приказ о допуске их к самостоятельному обслуживанию техники, а командир корабля, сердечно поздравив матросов, вручал им свидетельство, в котором были такие слова: "...сегодня ты торжественно посвящаешься в подводники. Навсегда запомни этот день. Место его в одном ряду с самыми волнующими и самыми значительными событиями в твоей жизни. Отныне ты принадлежишь к племени отважных, дерзких и находчивых. Пути-дороги твои - на меридианах мужества, Призвание твое - стать настоящим властелином глубин. Ты - смена старшего поколения подводников. Место твое - на самом переднем крае борьбы за счастье трудящихся, за коммунизм".
Подробно ознакомившись, с ритуалом посвящения в подводники, мы поддержали эту инициативу. Вскоре стало известно, что на другой лодке нашло прописку празднование своеобразных юбилеев. На корабле широко, торжественно отмечали двухсотое погружение, сто дней пребывания под водой, тысячи часов безаварийной работы главных механизмов, пятидесятую заправку аккумуляторных батарей.
Подводники - народ с воображением, творческий. Применительно к условиям плавания они находили действенные формы работы. В одном из экипажей, например, родилась традиция по воскресным дням отмечать день трюмных, день мотористов, день радистов и так по всем специальностям. Праздники проходили интересно. Об этом заранее объявлялось по трансляции, по отсекам. В честь "именинников" выпускались боевые листки с дружескими шаржами, пожеланиями, готовился праздничный обед. Кое-кто выразил сомнение: не много ли праздников на лодке, приносят ли они пользу делу? Политработники-подводники объяснили, что эти праздники стали днями смотра боевой техники, материальной части, боевой выучки специалистов. Убедившись в том, что дни специалистов приносят пользу, мы рекомендовали проводить их и на других подводных кораблях.
Корабли флота от одиночных плаваний в дальних морях и океанах все чаще переходили к плаваниям групповым. Мужали и крепли в походах экипажи.
Как-то осенью 1969 года мне позвонил член Военного совета - начальник политуправления Северного флота Ф. Я. Сизов. Говорил он неторопливо, спокойно и, как всегда, сразу сообщил главное:
- Сегодня вернулись из дальнего похода экипажи лодок. Мы им устроили торжественную встречу. Чествовали как героев.
- Ну а как они чувствуют себя? - спросил я. Федор Яковлевич восторженно ответил:
- По-моему, только наши моряки способны на такие плавания. Пробыть столько времени в отсеках подводной лодки, где и воздух другой, и повернуться негде, где месяцами не видишь ни солнца, ни звезд, - это же подвиг! Сошли люди на землю, спрашиваю их: "Тяжело было в походе?" Отвечают: "Нормально".
Военный совет ВМФ поддержал предложение командования Северного флота о награждении отличившихся в походе подводников. И они были удостоены высоких наград. Дальние походы потребовали нового подхода к обучению и воспитанию моряков, эксплуатации техники. Это почувствовали не только на флотах, но и в центральном аппарате. Главный штаб Военно-Морского Флота, возглавляемый адмиралом флота Н. Д. Сергеевым, внимательно анализировал практику боевой учебы в дальних походах, пересматривал устаревшие взгляды, вырабатывал новые рекомендации. Энергично, со знанием дела трудились адмирал В. Н. Алексеев, вице-адмиралы П. Н. Навойцев (ныне адмирал), Ю. П. Ковель, Б. М. Хомич, все специалисты. Политуправление работало в тесном контакте с главным штабом. Офицеры этих двух органов нередко вместе вылетали на флоты, выходили в дальние походы, обобщали опыт боевой и политической подготовки.
Офицерам и адмиралам штабов, управлений, научных и учебных заведений мы рекомендовали не ограничиваться сугубо профессиональными вопросами, а глубоко вникать в обучение и воспитание людей, оказывать влияние на сплочение воинских коллективов, на становление молодых командиров и политработников. Чего греха таить, в то время были случаи, когда отдельные старшие специалисты, находясь в дальних походах, сосредоточивали все свое внимание лишь на эксплуатации техники, оружия, аппаратуры по своему направлению и совершенно не интересовались такими проблемами, как нравственный климат в экипаже, практика воспитания людей, организация социалистического соревнования. Дескать, это "не мое дело". А ведь каждый из старших специалистов - это опытный; образованный офицер с большим стажем военно-морской службы. Почему бы ему, скажем, после ужина не спуститься в кубрик, не поговорить с матросами и старшинами, не принять участия в работе партийной и комсомольской организаций? Нас беспокоило и другое. Метод работы отдельных представителей подчас смахивал на гастролерский. Придет, скажем, такой представитель на корабль, проверит работу того или иного устройства и тут же удаляется на берег. С людьми он не поговорит, организацией службы не поинтересуется. Между тем в последующем на корабле вскрывались те или иные промахи. Выясняем: кто из старших должностных лиц был на этом корабле? Начнем его расспрашивать, а он, не смущаясь, отвечает: "Так ведь организация службы, дисциплина - это не мое дело".
Мы стремились внедрить в сознание офицеров отделов и управлений ту мысль, что они также несут определенную ответственность за положение дел на кораблях и в частях.
Не теряя времени, начальник политотдела главного штаба и центральных управлений вице-адмирал С. И. Аверчук изучил практику инструктирования офицеров, отбывающих в командировки на флоты. Было признано целесообразным каждому офицеру иметь подробный план работы на кораблях, включающий его участие в общественной жизни экипажа.
Впоследствии Военный совет ВМФ специально обсудил вопрос о работе штабов и центральных управлений по организации дальних походов кораблей.
Коренной поворот штабов и политорганов к океанским и морским походам сказался на практических делах. Достаточно указать, что только в 1969 году был обобщен и распространен опыт экипажей в походах по 27 различным направлениям. Правда, не все материалы и исследования, посвященные проблемам службы в океане, были равноценны. Отдельные из них напоминали самоотчеты. Впоследствии, основываясь на выводах Военного совета, командиры, политорганы, флагманские специалисты стали глубже анализировать состояние учебы, воспитания людей, причины недостатков, четко формулировать предложения.
На заседании Военного совета выступали представители флотов, участники дальних походов. Слушая их выступления, я обратил внимание на то, что в длительных походах некоторые офицеры недооценивают политическую учебу.
По моему поручению сразу же после заседания Военного совета в дальний поход направился начальник отдела организационно-партийной работы политуправления контр-адмирал М. В. Фисюн. Ему было поручено подробно разобраться с состоянием политической учебы. Вернувшись, он доложил, что действительно кое-где ее недооценивают. А на одном из кораблей несколько суток не принимали политическую информацию.
Мы отчетливо сознавали, что недооценка политической учебы, воспитательной работы в, дальних походах просто недопустима. Вот почему были приняты все меры к тому, чтобы такого рода факты впредь не повторялись. Особое внимание обращалось на воспитание у офицеров классового подхода при оценке событий, в том числе действий кораблей НАТО.
Стало известно, что на заседании бюро Главного политуправления СА и ВМФ будет заслушан мой доклад о работе политорганов и партийных организаций флота, о партийно-политической работе на кораблях в дальних походах. По многолетнему опыту работы, как член бюро этого коллективного органа, созданного ЦК КПСС для рассмотрения вопросов партийно-политической работы в Вооруженных Силах, я знал, какой строгий и принципиальный разговор обычно заходит на его заседаниях.
К докладу на заседании бюро готовился тщательно. Советовался с заместителями, начальниками отделов. Взвесил каждое положение, каждый факт. Понимал, что мы еще не все сделали для обеспечения дальних походов, для организации действенной партийно-политической работы.
Заседание бюро Главного политуправления состоялось 28 мая 1969 года.
Охарактеризовав масштабы дальних походов, работу военных советов флотов, командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций по мобилизации личного состава на успешное выполнение задач в море, я остановился на недостатках, проанализировал их причины. В заключение поставил на обсуждение ряд проблем, в том числе о необходимости создания в политуправлениях флотов и политуправлении Военно-Морского Флота отделов по руководству партийно-политической работой в дальних походах.
Обсуждение доклада приходило по-деловому. Во всех выступлениях чувствовалась заинтересованность в улучшении нашей океанской службы. Члены бюро говорили о многом, в частности об идейной закалке офицеров и повышении их ответственности, о предоставлении морякам пред- и после-походового отдыха, об обеспечении кораблей почтой, о поставке малогабаритной и более устойчивой в работе кино-, радио- и звукозаписывающей аппаратуры для подводных лодок и малых кораблей, а также музыкальных инструментов.
Подводя итоги обсуждения, генерал армии А. А. Епишев отметил значение дальних походов кораблей и тепло отозвался о труде командиров и политорганов, успешном решении учебно-боевых задач в море, одобрил формы и методы партийно-политической работы в дальних походах.
Указания Главного политического управления были доведены до военных советов, командиров и политорганов. Все мы много трудились, чтобы претворить в жизнь эти указания, добиться дальнейшего улучшения организаторской и политической работы.
На первый план в то время выдвигалась задача повышения уровня руководства дальними походами. В связи с этим многие работники политуправления ВМФ выехали на флоты, в базы. Я вылетел на Тихоокеанский флот. Будучи на Камчатке, работая на кораблях, офицеры нашей группы проанализировали состояние идеологической работы. Присутствуя на семинарах по марксистско-ленинской подготовке, на политзанятиях, мы вскрыли недостатки в их организации и проведении. И не только вскрыли, но и помогли устранить их.
Стало известно, что на выполнение учебно-боевой задачи в море выходит крейсер "Александр Суворов". На следующий день я уже был на корабле. Во время плавания обошел все боевые посты, побеседовал с моряками, поинтересовался их жизнью. Особое внимание в том походе мы обратили на дифференцированный подход к учебе таких ведущих специалистов, как гидроакустики, радиометристы, от которых в решающей степени зависит исход поиска, обнаружения и атаки "противника".
Трудно перечислить все дальние походы, в которых участвовали офицеры политуправления ВМФ. Да это и ни к чему. Хочется лишь подчеркнуть, что теперь нам удавалось все глубже вникать в подготовку и организацию каждого такого похода, оказывать на экипажи кораблей должное партийное влияние. И всякий раз мы возвращались в Москву с богатыми впечатлениями, интересными мыслями и предложениями.
Помнится, еще в 1970 году в политуправлении возникла идея вынести вопрос о мерах улучшения партийно-политической работы в дальних походах на заседание Военного совета ВМФ. При этом имелось в виду проанализировать, как выполняются указания и рекомендации бюро Главного политуправления СА и ВМФ.
При подготовке к докладу я ознакомился с донесениями, поступившими с морей и океанов. И почти в каждом донесении говорилось о фактах мужества и благородства советских моряков.
На корабль, которым командовал капитан 3 ранга А. Агибалов, обрушился в море сильный шторм. Люди экипажа стойко несли вахту, самоотверженно боролись со стихией. Тем не менее в штормовом море корабль потерял ход. Его бросало словно щепку. В этих условиях экипаж не дрогнул. Пример мужества и отваги показали коммунисты. Преодолевая неимоверные трудности, связанные с качкой, они устранили неисправности.
В докладе на Военном совете я рассказал, в частности, о переживаниях матроса Сергея Шерстобитова с эсминца "Бесследный". Этот матрос в походе тяжело заболел и потерял сознание. Его доставили в иностранный госпиталь. А когда матрос пришел в сознание и услышал чужую речь, то первым делом потребовал доставить его домой, в Советский Союз. Да, у наших матросов чувство патриотизма поистине глубокое.
Военный совет всесторонне рассмотрел работу командиров, политорганов и партийных организаций по воспитанию личного состава в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма, по организации партийно-политической работы в дальних походах с учетом тех указаний и рекомендаций, которые были высказаны Главным политическим управлением СА и ВМФ.
Военный совет поручил главному штабу рассмотреть вопрос о доставке почты на корабли, добиться, чтобы почтовая корреспонденция доставлялась в океан регулярно.
Было рекомендовано военным советам флотов рассмотреть на своих заседаниях вопросы, связанные с улучшением политико-воспитательной работы в морских походах.
"Океан"
Весна 1970 года... Она запомнилась многими событиями. Главное из них 100-летие со дня рождения В. И. Ленина, которое широко отмечалось советскими людьми, всем прогрессивным человечеством. На флоте в честь этой даты с небывалым размахом развернулось социалистическое соревнование. Своего рода отчетом моряков перед партией и народом о результатах своей учебы явились маневры "Океан".
В те дни обстановка в главном штабе и политуправлении Военно-Морского Флота напоминала фронтовую. На картах были нанесены данные о силах сторон. С флотов непрерывно шли доклады о проделанной работе. Совещания, сборы, инструктажи - все это проводилось коротко, по-деловому. Для освещения маневров центральные газеты и журналы, информационные агентства аккредитовали своих корреспондентов. Я попросил Сергея Георгиевича Горшкова встретиться с журналистами. Главнокомандующий показал на картах районы действий кораблей. Силы флота выполняли свои учебно-боевые задачи в Атлантическом и Тихом океанах, в прилегающих к ним морях: Баренцевом, Норвежском, Северном, Охотском, Японском, Филиппинском, а также в Средиземном, Черном и Балтийском. В маневрах принимали участие надводные корабли, подводные лодки, авиация и морская пехота. На некоторых направлениях атомные подводные лодки составляли основу группировок сил, решающих главные задачи.
Журналисты задавали на пресс-конференции разные вопросы. Их интересовало даже, какая погода предполагается в районах действий кораблей. Следует сказать, что маневры проходили в сложных гидрометеорологических и штормовых условиях. Так, сила ветра в Атлантике зачастую превышала 8 баллов, (18 м/с).
В политуправлении мы условились: на маневрах действовать, как на войне. Никаких скидок!
Маневры поставили перед нами ряд сложных проблем, многие из которых надо было решать непосредственно на месте действий кораблей. Свыше двадцати наших офицеров вместе с работниками Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота выехали на флоты. Группы работников политуправления ВМФ возглавили старшие инспектора: контр-адмирал А. К. Носков (на КСФ), контр-адмирал К. Т. Серии (на КТОФ), контр-адмирал Н. Н. Журавков (на КЧФ), контр-адмирал С. С. Иванов (на ДКБФ). Руководство партийно-политической работой осуществлялось из района маневров.
Атмосфера высокой боевой активности, дух современных морских сражений более всего ощущались на флотах, " центрах учебно-боевых действий.
С начала маневров мы вместе с главнокомандующим прибыли на Краснознаменный Северный флот. Мы уже знали, что туда прилетят Министр обороны Маршал Советского Союза А. А. Гречко, начальник Главного политического управления СА и ВМФ генерал армии А. А. Епишев. Встретив их, мы сразу направились в штаб руководства. Министр обороны, заслушав замыслы сторон, сказал: