— Я… Не обязана говорить такие вещи, но… — замялась Валька. — Там в бытовке как в бойне. Первым делом мы допросили задержанного, и выжившего потерпевшего. У всех одинаковые показания. Хронология событий была такова. Перед тем, как работать, рабочие решили подкрепить свою мотивацию спиртным. Подкрепили. Участвовал и бригадир, который должен был следить за безопасностью работ. Но водка закончилась, а больше взять негде, не в город же ночью идти, через проходные и охрану. Они знали о какой-то местной, заводской точке реализации спирта.
— Спирта? Они второй раз пили спирт? — спросил Жека.
— Да. Говорят, что спирт, купленный где-то здесь, на заводе. Потом началась ссора. У одного что-то пропало. То ли деньги, то ли вещи. Среди всей бригады только один был судимый. Обвиняемый. Они начали винить его в краже, потом стали избивать. Как он говорит, едва выбежал из бытовки, хотели убить. Немного погодя избитый взял лом и вошёл обратно. Как он говорит, очень зол был, как будто переклинило. Похоже, собутыльники к тому времени были совсем пьяные. Сопротивления они почти не оказали, судя по словам обвиняемого. Говорит, забил их как скот. Бил ломом в голову, в лицо, старался максимально изувечить и разорвать ткани.
— Он что, ненормальный? — недоумённо спросил Жека. — Это ж беспредел какой-то.
— Экспертиза покажет. Естественно, его на судебно-психиатрическую отправят. Пробы спирта возьмут, анализ крови. Не исключено, в спирте какое-то вещество подмешано для большего опьянения. Нечто вроде димедрола. Такие дела, Евгений. Естественно, это ЧП. Все на ушах.
— Ну а я-то каким боком? — спросил Жека, хотя тут же понял, что ответ очевиден. Твои работники — тебе и отвечать за порядок на объекте, и как такие отморозки к работе допускаются.
— Ну а кого будут спрашивать? Не уборщицу же? У тебя должны быть веские обоснования всего этого, — возразила Валька. — Так что, будь добр, правильно ответь на вопросы, если не хочешь провести пару лет в колонии.
— Задавай, — пожал плечами Жека.
— Кто нанимал этих рабочих? Кто лично с ними разговаривал?
— Я не знаю, — пожал плечами Жека. — Это субподрядчики. Не я принимал их на работу. Они числятся в тресте «ВостокДомнаРемонт». Наше предприятие заключило договор субподряда с этой фирмой. Она обязалась дать нам квалифицированных рабочих и специалистов. Мы по договору обязаны предоставить им место работы и оборудование.
— Если насчёт договоров правда, а мы их в любом случае проверим, то придраться к тебе можно только за невыполнение техники безопасности, повлёкшее смерть двух и более лиц, — заметила Валька. — Прокуратура будет именно в этом направлении копать, что именно из-за твоей халатности погибли рабочие. Что ты не обеспечил должный контроль за местом производства работ. Не организовал предсменную проверку работников на алкогольное опьянение. А также не обеспечил её контроль во время выполнения работ.
— Тут тоже не так-то просто всё, — ответил Жека. — Любой мой персонал, кроме оговорённого в нарядах на выполнение работ, не имеет права находиться на объекте. Даже на территории завода. Заметь — у меня нет заводского пропуска. Я проезжаю сюда на служебной машине.
— Это слабый аргумент, — заметила Валька. — Придумай получше.
— Хорошо, — согласился Жека. — Я повторю ещё раз. Я не имею права находиться на территории завода. В любом случае. Я не наблюдающий, не допускающий, и не куратор работ. За безопасностью на объекте отвечает заказчик, как допускающий к работе. Это его территория. Именно он должен принимать соответствующие меры контроля. У меня нет возможностей для этого. Я не могу стоять на проходной, и проверять пропуска, а также смотреть состояние здоровья рабочих, идущих на смену. У меня нет для этого полномочий. Верно?
— Предположим, — согласилась Валька.
— Эти рабочие прошли на работу через пункт контроля. Значит их состояние было нормальным. Так?
— Этого я не могу сказать, как они пришли на работу, — возразила Валька. — Может, они через дыру в заборе пролезли.
— И я не могу сказать, — согласился Жека. — но если брать в расчёт лишь факты, то они прошли нормально, через проходную, раз ты не можешь доказать обратное, и их состояние на пункте контроля не вызвало подозрений. Получается, заказчик к работе их допустил.
Валька записала всё, что Жека сказал ей, дала расписаться в протоколе допроса, и сказала, что всё, разговор закончен.
— Ну ладно. Прощай, — помахал рукой Жека. — Удачи.
— Не прощайся, — едва заметно улыбнулась Валька. — Возможно, нам придётся ещё увидеться. И даже не раз.
— Если в ресторане, то всегда пожалуйста, — в ответ чуть улыбнулся Жека.
— Женя! Ещё раз здравствуй, — к Жеке подошёл Николай Семёныч, директор комбината. — Такие неожиданные повороты судьбы. От свадебного стола до места убийства. Я признаться, глазам не поверил, когда ваш главный инженер сказал, что ты генеральный директор строительного управления.
— Так это с лета уже не новость, — удивился Жека. — Мы работали в кооперации на вашем строительстве, потом акционировали общество совместно с нашим капиталом, и образовали новое предприятие. Стали работать по-новому. По-современному. Но… Не все люди видать, хотят этого. Это печально.
— Да… Роман конечно, говорил мне, что у стройуправления поменялся собственник, и сейчас ты там коммерческим директором, но то, что дорос до генерального, я не слышал, — признался Семёныч.
— Я выгнал прежнего генерала, — заявил Жека. — С помощью собрания акционеров. С помощью трудового коллектива. Прежний директор погряз во взятках, и злоупотреблениях. Тут воровства было столько, что чуть не остановились уже. Пришлось срочно всё разруливать.
— Ну… Я примерно так и предполагал. Сильно уж Николаич деньги любил. Ладно. Я уже не усну. Поеду к диспетчеру завода, посижу до утра. Сегодня воскресенье, на работу не надо. А ты куда?
— Домой. Куда ж ещё, — усмехнулся Жека. — Может, поспать удастся.
— Приглашаю и тебя в диспетчерскую, — предложил Семёныч. — Составь мне компанию. У меня коньячок есть.
— Ну если так, то конечно можно, — согласился Жека, подумав, что надо бы посмотреть, как там всё устроено. — Сейчас только водителя домой отправлю.
Потом сели на директорскую «Волгу» и поехали. А у директора-то «Волга» была чёрная, да ещё марки 3102, — заметил Жека. На таких ездили только комитетчики. И люди, особо приближенные к советской системе.
Диспетчерская завода находилась не где-нибудь, а на четвёртом, последнем этаже заводоуправления, и занимала целый этаж. Это было сердце завода, бьющееся день и ночь. Здесь определяли, марки каких сталей надо плавить в мартенах и электросталеплавильном, какие номера текущих плавок в печах, и на что они будут раскатаны. Отсюда управляли железнодорожными путями из цеха в цех, по которым одновременно двигались несколько поездов. Весь технологический процесс был перед глазами диспетчера завода.
— Кондратьич, здорово! — поздоровался Семёныч со сменным диспетчером, пожилым мужиком в чистой робе и белой каске, что-то читающим, сидя за большим столом с множеством телефонов. Жека тоже поздоровался с диспетчером, и огляделся.
Вдоль стен стояла громадная панель управления в виде схемы основных цехов. Здесь было всё. Линии электропередач с горящими лампочками. Сигнализация задвижек технологического водоснабжения, стрелок железнодорожных путей в цехах и на территории. Всем можно было управлять отсюда, так же как и с местных диспетчерских каждого цеха — прямо на схемах, кроме сигнальных ламп, были расположены кнопки и ручки включения-отключения оборудования, а также приборы, показывающие напряжение и ток на высоковольтных электросетях, давление воды, газа и пара на трубопроводах, температуру в металлургических агрегатах. Здесь постоянно звучали разговоры по рации. Всё, что говорят в цехах по громкой связи, и железнодорожники, сюда дублировалось тоже. Это был огромный, постоянно живущий в движении организм.
Директор показал рукой на стул рядом со столом в углу, достал из рядом стоящего сейфа бутылку коньяка, и три рюмки, набулькал полные.
— Это мой личный закуток, — усмехнулся Семёныч. — Прихожу сюда, бывает, посмотреть, как работаем, особенно ночью. Есть тут атмосфера своя. Я же сам из диспетчеров.
Жека посмотрел в громадные окна, занимающие чуть не всю стену. Они смотрели на город. На площадь перед комбинатом. На ближайшие улицы. Да… Что-то в этом было — смотреть вот так вот на целый ночной городской квартал.
— Кондратьич! Хряпни с нами! — позвал диспетчера Семёныч. — Ну, за родину. За страну. Чтоб всё хорошо было!
Жека выпил со всеми, а потом посмотрел на разноцветную карту.
— Интересно? — усмехнулся директор. — Тебе наверное, ничего не понятно. Но нам-то, старым волкам, всё прекрасно видно. Как из цехов выходят поезда с готовой продукцией. Что они везут. Как вагоны стыкуются в большой поезд вот на этой станции Северная Заводская, и уже отсюда электровозами Министерства путей сообщения уходят заказчику. А сюда, на рудный двор, заходят составы с рудой с обогатительных фабрик.
— Да. Непонятно конечно, — согласился Жека. А потом дёрнули ещё по одной, и директор с диспетчером показали, откуда и куда должны ехать поезда, как управляются стрелки, и прочие мелкие нюансы. Сказали, что движением железнодорожного транспорта на территории завода управляет железнодорожный диспетчер, но в экстренной ситуации и диспетчер завода может вмешаться в его работу.
— С этим спиртом не знаю уже, что делать, — признался Семёныч. — Завёлся же вот спиртонос какой-то. В последнее время очень много случаев бесконтрольной пьянки до зелёных соплей. Причём опьянение сразу резкое, и потом не мотивированная агрессия. После того как протрезвеют, спрашиваем, где брали, молчат. Говорят, с дома принесли. Не хотят сеть торговли спиртом раскрывать. Боятся что-ли.
— Может, и боятся, если кто из крутых на этом греется, — ответил Жека. — Надо разобраться с этим, а то житья так не дадут.
Под утро Жека на директорской машине поехал домой. Сахариха ещё спала, счастливая душа. Жека по быстрому попил кофе, покурил, и завалился рядом. Проснулся, она уже встала. Негромко играла музыка. Сахариха в его рубахе готовила завтрак, что-то напевая себе под нос. Потом увидела, что он проснулся, сразу рассмеялась.
— Подъём, соня! Завтрак в постель, или сам поднимешься?
— Конечно поднимусь. Я чё, интеллигент, завтрак в постель. Вот ещё… Потом от крошек отрясать.
Быстро выбросил своё тренированное тело из кровати, сделал для зарядки несколько движений в стиле Тайцзицюань. Сахариха помешивала кофе, и восторженно наблюдала за ним, ни слова не говоря.
— Садись уже, покушай, ниндзя!
Позавтракали жареными яйцами и колбасой. Разговаривали так… Ниочём. Жека осознал, что как же мало в жизни было таких вот мгновений, когда вдвоём, а весь мир, как говорится, подождёт.
— Чё делать будешь сегодня? — спросила Сахариха.
— Ничего! — пожал плечами Жека. — Проваляюсь дома. Полное безделье. А ты?
— И я! Тоже буду лодырничать! — радостно согласилась Сахариха. — С тобой на пару!
— Ну и отлично! — обрадовался Жека. — Сейчас я кого-то раздену!
— Уиии! — восторженно завизжала Сахариха, пытаясь убежать от Жеки, но не удалось. Поймал. Отнёс на кровать.
Так и прошёл день, между кроватью и столом. Самый лучший в жизни. Вечером проводил Сахариху, дав ей свою олимпийку, и поцеловал на прощание.
Предстояла непростая неделя. Жека решил разобраться с тем, кто заносит спирт на завод. Эти говнодавы крепко перешли ему дорогу. Не хватало ещё, чтоб суд был, и реально замаячила возможность присесть за какую-то херню. Директор говорил, что случаи тяжёлых опьянений зачастили, значит, на комбинате была целая цепь торговли спиртом. Что надо для того, чтобы вычислить, кто этим занимается? Естественно, попробовать купить самому. Одел спортивки, кроссы, и чёрную вязаную шапку. Посмотрел в зеркало — всё равно на работягу не похож.
— У тебя спецура найдётся? — спросил Жека у Романыча, когда в понедельник вызвал машину.
— Есть. А куда тебе? — улыбнулся Романыч. — Руками поработать решил?
— Ага, — рассмеялся Жека. — Буду каждый день ходить на завод. Домну помогать ремонтировать. Поехали на объект.
Приехав на место, велел Романычу встать на стоянке, одел спецуру, и пошёл по тропинке от домны. Комбинат здоровенный, где тут чего искать? Оставалось надеяться на рабочую солидарность. Впереди услышал голоса — навстречу шли двое рабочих.
— Мужики! Я со среднесортного! — Жека сделал вид, как будто его штормит. — Не подскажите, где тут спиртяги купить можно?
Рабочие внимательно оглядели Жеку, и показали в сторону коксохима.
— Там. У монтажников в бытовке вроде бы продают. А больше не знаем.
Чем ближе подходил, тем больше убеждался, что идёт в правильном направлении. Всё чаще навстречу попадались подкалдыренные работяги, тащащие что-то под фуфайками и спецовками.
Коксохим можно узнать сразу. Даже не по батареям, где томили кокс. Цикл начинался с угольных дробилок и громадных бетонных башен, называемых силосами. Со всех сторон к ним сходились крытые транспортёрные галерии, по которым подавался уголь с дробилок. От силосов транспортёрами уже гранулированный уголь подавался на коксовые батареи. Транспортёрная лента рвалась часто, и для её ремонта постоянно требовались ремонтники. Однако работа опасная, зачастую на высоте в несколько десятков метров, поэтому выполняли её подрядчики из треста «СибирьКоксохиммонтаж».На полянке у силосов стояли у них монтажные будки и бытовки, уже прикипевшие практически на постоянку. Рядом с одной будкой припаркована зелёная девятка. Наверное, мастера, или начальника участка. В этой будке и продавали спиртягу, а на тачле и завозили на территорию. Конечно… Руками где ж такое количество натаскаешь… У будки столпотворение. Очередь, человек пять. По одному человеку заходят с деньгами, тут же выходят, уже с бутылкой в руке, а то и с двумя. Многие, не в силах терпеть, прихлёбывают из горла, давясь спиртягой. Постояв с глазами на выкате, и удержав внутри огненную воду, стремящуюся на выход, идут дальше работать, уже пошатываясь.
Жека встал в конце очереди, и огляделся, запоминая машину. Дело шло бойко. Пять минут, вот и очередь подошла. Вошёл в будку, огляделся. Обычная монтажная бытовка для еды и отдыха. Топится печка. Рядом стол с двумя стульями, и ряды лавок у стен, с висящими над ними фуфайками. За столом сидят два краснорожих парня. По их чистым спецурам видно, что работают они исключительно в этой бытовке. Под лавкой большие канистры. Тут же пустые бутылки и воронки, чтоб наливать спирт.
— Мне бы спирта с поллитра, — заискивающим голосом сказал Жека. — Колосники со вчерашнего болят.
— Чё бутылку не принёс? — спросил один краснорожий. — Без бутылки 60 рублей поллитра.
— Ну, ладно, — пожал плечами Жека, подавая сотку. — Пока шёл, уронил и разбил.
— Чё-то я тебя первый раз вижу, — сказал другой краснорожий. — Где работаешь?
— В сортопрокатном, электриком, — соврал Жека.
— Кто мастер?
— Данилов Андрюха, начальник участка Смирнов, — схожу соврал Жека. Жирные конечно же, не могли знать всех работающих на комбинате. Спросили, чтоб удостовериться, что не залётный мусор или крыса.
— Ладно иди! — первый краснорожий дал сдачу и бутылку со спиртом.
Жека вышел, и спотыкающейся походкой почапал по тропинке. Отойдя подальше, открутил пробку, и понюхал пойло. Похоже, технический, судя по тошнотворному запаху. А ещё определённо чувствовался аптекарский запашок. А пойло-то точно, с димедролом, чтоб забухели пожёстче.
Теперь надо было срочняк гнать в товарищество, вызванивать Крота, и проследить, куда поедет зелёная девятка. С Романычем заниматься этим не стоило. Навряд ли он сможет скрытно помаячить, да так, чтобы не заметил никто. Ещё может, и отмахнуться придётся.
— Наработался уже? — спросил Романыч, когда Жека появился на стоянке, снял спецовку, и положил её на заднее сиденье.
— Да… — неопределённо протянул Жека. — Немного поработал. Здесь мне пока делать нечего. Погнали в ТОО «Инвестфинанс».