разума зависит всякое улучшение, какое возможно в нашем состоянии, то это право
священно и никто не смеет ограничивать его. Да и неумно кричать об опасности тех или
иных смелых утверждений или дерзновенных нападок на взгляды, одобряемые большей и
лучшей частью простых людей: ведь это значит придавать подобным утверждениям такое
значение, какого они вовсе не имеют. Когда я слышу, что какой-нибудь выдающийся ум
старается опровергнуть свободу человеческой воли, надежду на загробную жизнь и бытие
Бога, то я жадно стремлюсь прочитать [его] книгу, так как ожидаю, что благодаря его
таланту мои знания расширятся. Я заранее уже совершенно уверен, что он не решит своей
задачи, не потому, что я воображаю, будто я уже обладаю неопровержимыми
доказательствами в пользу этих важных положений, а потому, что трансцендентальная
критика, открывая мне все ресурсы нашего чистого разума, полностью убедила меня в том, что, так же как разум совершенно недостаточен для обоснования утвердительных
положений в этой области, точно так же и еще в меньшей степени он не способен дать
отрицательный ответ на эти вопросы. Действительно, откуда же так называемый
вольнодумец может заимствовать, например, свое знание, что высший сущности нет? Это
положение лежит вне сферы возможного опыта и потому также за пределами всякого
человеческого познания. Догматического защитника доброго дела против этого врага я бы
вовсе не стал читать, так как я заранее знаю, что он будет нападать на мнимые доводы
противника лишь для того, чтобы расчистить путь своим доводам, кроме того, обычная
иллюзия не дает столько материала для новых замечаний, сколько необыкновенная и
остроумно придуманная. Противник же религии, будучи по-своему догматиком, мог бы
дать хорошее упражнение для моей критики и послужить поводом к исправлению
некоторых ее основоположений, причем у меня нет никаких оснований опасаться его.
Но не следует ли по крайней мере предостерегать от подобных сочинений молодежь, которая доверена академическому обучению, и удерживать ее от раннего знакомства со
столь опасными положениями, пока ее способность суждения не созрела или, вернее, пока
учение, которое желают втолковать ей, не укоренилось в ней настолько прочно, чтобы
твердо противостоять всяким противоположным убеждениям, откуда бы они ни исходили?
Если бы в вопросах чистого разума приходилось навсегда оставаться при догматическом
методе и если бы опровержение мнений противника должно было, собственно, быть
полемическим, т. е. если бы вступали в бой, вооружась доводами в пользу
противоположных утверждений, то в таком случае, конечно, было бы чрезвычайно полезно
для данного момента, хотя вместе с тем напрасно и бесплодно для будущего времени, взять
ненадолго под опеку разум молодежи и охранять его по крайней мере в этот период от
искушений. Но если впоследствии любопытство или мода века даст ей в руки подобные
сочинения, устоят ли тогда эти юношеские убеждения? Тот, кто приносит с собой только
догматическое оружие для отражения нападок со стороны противника и не умеет
развернуть скрытую диалектику, присущую ему не менее, чем противнику, видит, как
сталкиваются мнимые доводы, имеющие то преимущество, что они новые, и
противоположные им мнимые доводы, утратившие уже это преимущество и скорее
возбуждающие подозрение в том, что они злоупотребляли легковерием молодости. Тогда
юноше кажется, будто лучшее средство доказать, что он вышел из детского возраста, -это
пренебречь такими доброжелательными предостережениями, и, привыкнув к догматизму, он жадными глотками пьет яд, догматически разрушающий его основоположения.
Глава 15
В академическом обучении должно происходить нечто прямо противоположное тому, что
здесь рекомендуется, но, разумеется, лишь при условии основательного обучения критике
чистого разума. Действительно, чтобы как можно раньше применить к делу ее принципы и
показать достаточность их даже при величайшей диалектической видимости, крайне
необходимо направить все столь страшные для догматики нападки против хотя и слабого, но просвещенного критикой разума ученика и заставить его попытаться проверить
неосновательные убеждения противника шаг за шагом с помощью основоположений
критики. Ему нетрудно будет рассеять их как дым, и, таким образом, он рано почувствует