возникло из отрывочных, наудачу предпринятых поисков чистых понятий, в полноте
состава которых никогда нельзя быть уверенным, так как о них заключают только на основе
индукции, не говоря уже о том, что при помощи индукции никогда нельзя усмотреть, почему чистому рассудку присущи именно эти, а не другие понятия. Отыскать эти
основные понятия -подобное предложение было достойно такого проницательного
мыслителя, как Аристотель. Но так как у него не было никакого принципа, то он
подхватывал их по мере того, как они попадались ему, и набрал сначала десять понятий, которые назвал категориями (предикаментами). Затем ему показалось, что он нашел еще
пять таких понятий, которые он добавил к предыдущим под названием постпредикаментов.
Однако его таблица все еще оставалась недостаточной. Кроме того, в нее включены также
некоторые модусы чистой чувственности (quando, ubi, situs, а также prius, simul) и даже
один эмпирический (motus), которые вовсе не принадлежат к этой родословной рассудка, к
тому же в ней среди первоначальных понятий перечислены также некоторые производные
(actio, passio), а некоторые из первоначальных понятий не указаны вовсе.
По этому поводу надо еще заметить, что категории как настоящие основные понятия
(Stammbegriffe) чистого рассудка имеют также столь же чистые производные от них
понятия, которые никоим образом не могут быть пропущены в полной системе
трансцендентальной философии, но в своем чисто критическом очерке я могу
довольствоваться одним только упоминанием их.
Да будет позволено мне назвать эти чистые, но производные рассудочные понятия
предикабилиями чистого рассудка (в противоположность предикаментам). Обладая
первоначальными и основными понятиями, нетрудно добавить к ним производные и
подчиненные понятия и таким образом представить во всей полноте родословное древо
чистого рассудка. Так как для меня важна здесь не полнота системы, а только полнота
принципов для системы, то я откладываю это дополнение до другого случая. Впрочем, эту
задачу можно удовлетворительно решить, если взять какой-нибудь учебник онтологии и
добавить, например, к категории причинности предикабилии силы, действия, страдания, к
категории общения -предикабилии присутствия, противодействия, к категориям
модальности-предикабилии возникновения, исчезновения, изменения и т. д. Категории, связанные с модусами чистой чувственности или же связанные друг с другом, дают
множество априорных производных понятий, рассмотрение и, если возможно, полное
перечисление которых полезно и не неприятно, но для данного труда излишне.
В настоящем сочинении я намеренно не даю дефиниций перечисленных категорий, хотя и
мог бы сделать это. В дальнейшем я расчленю эти понятия до той степени, которая
необходима для разрабатываемого мной учения о методе. В системе чистого разума можно
было бы с полным основанием потребовать от меня этих дефиниций, но здесь они только
отвлекали бы от главного пункта исследования, вызывая сомнения и нападки, которые
лучше направить на другие дела, нисколько не вредя нашей цели по существу. Однако уже
из того немногого, что было сказано мной, ясно следует, что полный словарь этих понятий
со всеми необходимыми пояснениями не только возможен, но и легко осуществим. Рубрики
его уже имеются, остается только заполнить их, и с помощью такой систематической
топики, как наша, нетрудно найти соответствующее каждому понятию место, а также
заметить еще незаполненные места.
11
Эта таблица категорий наводит на интересные размышления, которые могли бы привести к
важным выводам относительно научной формы всех основанных на разуме знаний. В
теоретической части философии эта таблица чрезвычайно полезна и даже необходима для
того, чтобы набросать полный план науки как целого, опирающейся на априорные понятия, и систематически разделить ее согласно определенным принципам; это ясно само собой
уже из того, что таблица категорий содержит все первоначальные понятия рассудка и даже
форму системы их в человеческом рассудке, следовательно, она указывает все моменты
спекулятивной науки, которую следует создать, и даже порядок ее. Опыт такой науки я дал
уже в другом сочинении, а здесь я приведу лишь некоторые из этих замечаний.