любимцев по нашим улицам.
Поэтому перед выходом из квартиры постучалась к соседке, у
которой было несколько кошек, и попросила переноску. На меня, конечно, посмотрели как на больную, но пластиковый короб с
решеткой выдали.
Песец не горел желанием отправляться в добровольное
заточение, но парочка крепких ругательств, подслушанных мною от
папы, когда тот думал, что я спала, сделали свое дело: пушистая
девица с королевским достоинством зашла внутрь переноски и
даже фыркнула на меня, терпеливо дожидаясь, пока клетка будет
застегнута.
И вот теперь я вышагивала в сторону цветочного магазина.
Потому что Гена мне дорог как память, и потерять одну из немногих
вещей, оставшихся от отца, из-за какого-то там экзотического
зверька я не собиралась.
Но… как всегда, все пошло не по плану.
Когда я вышла из магазина, каким-то чудом удерживая в одной
руке тяжелую передержку с песцом, а в другой — большой
глиняный горшок, то столкнулась с мужчиной. Хотя, вернее сказать, это он со мной столкнулся, чем вызвал мое бурное негодование.
— Смотри, куда прешь! — я даже не пыталась быть вежливой —
не сейчас, не тогда, когда насилу удержала баланс тела и не
грохнулась прямо на асфальт.
Вот только странный мужик даже не попытался извиниться —
зато вцепился осоловелым взглядом в клетку с песцом. Мне
показалось, что даже глаза его как-то подозрительно блеснули.
Во мне проснулся инстинкт защитника. Заведя руку с
передержкой за спину, гневно нахмурила брови и смело
возмутилась:
— Извиняться не научили, так хотя бы не мешайте пройти!
— Отдай мне зверя, — проговорил незнакомец и решительно
потянулся к клетке. Я взвизгнула и, выпустив горшок, который
раскололся на черепки у моих ног (что-то не везет сегодня
горшкам!), прижала передержку с песцом к своей груди.
— Не смей приближаться! Это мой песец!
— Песец? Это ругательство такое? — недоуменно спросил
мужчина, на миг растерявшись. И если до этого у меня мелькнула
шальная мысль, что этот странный тип мог оказаться хозяином
пушистой заразы, то после его слов лишь уверилась, что незнакомец
“ку-ку” и отдавать песца ему категорически нельзя.
Глава 6
Он
К счастью, мои поисковые способности не отказали даже в обличье
человека. Признаться честно, мне нравилась людская ипостась
гораздо больше, чем волчья. Хотя моим сородичам, особенно
плотоядным, наоборот нравилось быть животными. Нравилось быть
теми, кем они не являлись.
Мои обращения были опасны только в полнолуние, но и их, при
желании, я мог сдерживать, хоть это было куда больнее и опаснее
для моей жизни.
Беглянку я нашёл достаточно быстро. Запах был невыносимо