Командир 210-го гаубичного полка Жилин доложил, что одна группа автоматчиков атаковала огневые позиции тяжелого дивизиона на юго-восточной окраине, близ деревни Полево. Артиллеристы во главе с комиссаром дивизиона Н. П. Романченко контратакой отбросили фашистов.
Автоматчики в нашем тылу - факт неприятный, но все-таки мелкий. Гораздо серьезнее то, что происходит сейчас на передовой. Противник вклинился в боевые порядки дивизии. Полк Суханова потерял фланговую связь с полком Коновалова и с трудом сдерживал натиск 10-й немецкой танковой дивизии. Полк Коновалова фактически был расчленен и сражался па западной и северной окраинах города тремя обособленными группами. Лишь ночная темнота, сковавшая маневр танков, не позволяла противнику полностью окружить Истру.
После длительного перерыва связь с 40-м полком удалось все же восстановить.
- Обстановка? - переспросил Коновалов. - Я со штабом прорвался из монастыря. Ведем бой. Кругом пожары, сидим в каких-то развалинах, весь состав штаба в стрелковой цепи, танки рычат уже за спиной. Похоже, идут в город.
- Осипычев с тобой?
- Он со своими - с артиллеристами. На прямой наводке.
Приказываю Коновалову отходить к юго-восточной окраине, к Волоколамскому шоссе, и занять там оборону. Потом связываюсь со штабом дивизии, по-прежнему находящимся в селе Ивановское. Сообщаю Федюнькину, что решил переместить свой НП из города в деревню Полево, что в двух километрах восточнее Истры. Пока будем переезжать, начальник штаба возьмет управление дивизией на себя.
На НП, в церковном подвале, теперь непривычная тишина. Не мигают лампочки коммутатора, молчат телефоны.
В подвал входит, мягко ступая валенками, командир 159-го артполка майор Осипычев. Докладывает: дивизионы отходят через город, часть батарей уже на новых огневых позициях. А вот снарядов мало. Грузовики с боеприпасами, следовавшие из тыла, попали под удар немецких танков.
- Снаряды подвезут. А вам, - говорю ему, - задание: одну батарею поставить в городе. Перекройте улицы поорудийно. Кто останется с батареей?
- Старший лейтенант Мирошник. По прямой наводке он специалист.
Осипычев уходит. Пора и нам перебираться на новый НП, но мы не спешим: надо проследить, как-то полк Коновалова сумеет выполнить задачу. Ведь он не просто отходит, а прорывается. Прорывается не компактно, а группами.
Сидим с комиссаром, молчим, курим. Тихо в этом подземелье, ни звука не прорвется сквозь толстые, железом обитые двери.
- Как в гробу, - замечает Бронников. - Пойдем-ка наверх.
Выходим на улицу. Наискосок, стреляя головешками, догорает бревенчатый сарай. Во дворе ездовые хлопочут возле коней. У перекрестка улиц - пушка, фигуры бойцов, тлеет огонек папироски. Выстрелы раздаются и справа, и слева, и спереди, и сзади. Подходит группа бойцов, человек десять.
- Какого батальона?
- Хозвзвод сорокового полка, товарищ полковник.
- Где повозки?
- Танки передавили...
Показывается еще одна группа. Эта побольше. Пехотинцы катят станковые пулеметы, в хвосте колонны цокают копытами кони, тянут передок с батальонной пушкой. Старший лейтенант Марченко - шапка торчком на забинтованной голове докладывает:
- Второй батальон отходит по приказу командира полка.
- Где Коновалов?
- Не знаю. Мы были отрезаны, он прислал связного...
Я спустился в подвал. Телефонист вызвал 40-й полк. Ответил красноармеец из 110-го батальона связи.
- Товарищ комдив, товарища комполка тут нет, - взволнованно доложил он. Одни мы, связисты. Ведем бой.
- Кто старший?
- Товарищ сержант Алексеев.
- Позовите!
- Есть!
Трубка долго молчала, потом густо пробасила:
- Командир отделения сержант Алексеев слушает!
- Где подполковник Коновалов?
- Отошел со штабом. Мне приказали прикрыть отход, снять связь.
- Направление отхода знаете?
- Так точно! Через двенадцать минут начинаем. Согласно приказу.
- Добро! Не задерживайтесь...
Спустя полчаса мы покинули подвал церкви. Наша небольшая колонна - две легковые машины, грузовик и трофейный бронетранспортер - довольно долго пробиралась по городским улицам. Приходилось петлять и возвращаться: то пожар перегораживал нам путь, то завалившийся дом, то большая воронка.
На окраине в отсветах пожара увидели впереди цепочку людей. Они в полушубках, - значит, наши. Догнали их, притормозили. Старший группы доложил знакомым басом, что его, сержанта Алексеева, отделение, выполнив задачу, отходит к Волоколамскому шоссе.
- Наших нигде не встречали?
- Нет. Город насквозь прошли, кроме фашистских автоматчиков никто не попадался.
- Спасибо за службу, сержант. Как величать-то вас?
- Федором. По батюшке - Романович.
- Сажайте, Федор Романович, бойцов в машины, поехали.
Примерно в полутора километрах от Истры, перед деревней Полево, на мосту, нас обстреляли фашистские автоматчики. Издырявили "эмку", но тем все и обошлось. В Полево уже заняли оборону наши стрелки. Отсюда мы с Бронниковым связались со штабом дивизии, находившимся в деревне Ивановское, с полками и к утру вздохнули с облегчением. Хотя центр и правый фланг дивизии отошли от Истры к востоку на 2 - 3 километра, в целом оборона оставалась устойчивой. 40-й полк прорвался из окружения, артиллерийские полки не понесли больших потерь, работники медсанбата во главе с начальником медслужбы Ф. М. Бойко успели вывезти из города всех раненых - более 300 человек.
Еще до рассвета зазуммерил телефонный аппарат, связывавший дивизию со штабом фронта. Слышу голос генерал-лейтенанта В. Д. Соколовского:
- Сдал Истру?
- Сдал...
- Нехорошо. А еще гвардеец!
Молчу. Какой гвардеец? Почему? Не в духе, казалось бы, Василия Даниловича так иронизировать. А он продолжает: