К этому времени в театре уже не было Бориса Ивановича Равенских, а вершила всеми делами коллегия, которой руководил Борис Львов-Анохин. Я нашла режиссера для спектакля и настояла на том, чтобы его пригласили. Это был Александр Васильевич Бурдонский.
Удивительно, какие причудливые зигзаги выписывает иногда жизнь. Вот уж никогда не думала, что мне придется работать с внуком Сталина — сыном Василия Иосифовича. Это был очень талантливый и очень скромный человек. Ему я доверилась полностью.
Виктор Иванович Хохряков остался как бы сопостановщиком, но работал один Бурдонский. И в 1981 году я вышла на сцену в роли Кручининой. Играла такой, какой видела ее я и, смею надеяться, А. Н. Островский. Спектакль обрел новую жизнь. Были аплодисменты, вызовы на сцену, цветы, очень много цветов…
Я победила и вышла из этой затяжной драматической истории с новым пониманием старой истины: при неудачах нельзя складывать руки, ибо слабых бьют — и бьют больно.
После премьеры известный театральный критик В. Максимова писала: «Строгая, редко улыбающаяся, неизменно одетая в темные траурные одежды, не желающая помнить о своей большой славе и редкой красоте Кручинина — Быстрицкая несла в себе свет подлинной интеллигентности, духовности, культуры. Известная провинциальная актриса, она российской театральной провинции не принадлежала, отстоя от нее, возвышаясь над ней, как бы предсказывая ту нарождающуюся формацию актеров-творцов, актеров-художников, время которых придет с наступлением нового века. В жизненной драме своей героини Быстрицкая читала судьбы многих выдающихся русских актрис, приходивших на подмостки сцены из нищей и полной унижений юности, как Стрепетова и Савина, через жизненную катастрофу, крушение любви и мечты, как Комиссаржевская, приносивших в искусство свою человечность, свое бесстрашие, дар деятельного добра, тяжко давшийся опыт постижения души».
Критик напоминала в связи с этой моей работой слова А. Блока о том, что подлинный художник способен сделать материалом творчества все, в том числе и собственные страдания.
Мне этот отзыв необычайно дорог. И я говорю: не бойтесь страданий, сумейте их победить.
У меня есть ощущение, что у нас внимательно изучаются, исследуются жизнь и творчество людей, уже ушедших. Это всегда мне казалось странным: интерес к человеку усиливается после его кончины. К примеру, один из каналов ТВ попросил меня поделиться воспоминаниями о Любови Петровне Орловой. Я им говорю:
— Совсем недавно я рассказывала о Любови Петровне для другого канала — была большая передача. Повторяться я не буду, а нового ничего не хочу придумывать.
И я уже знаю: как только приближается годовщина кончины (или круглая дата со дня рождения) знаменитых актера или актрисы, меня обязательно пригласят «вспоминать». Отношение у меня к этому двоякое. Слава богу, что не забывают человека, много проработавшего на ниве искусства. А с другой стороны, становится грустно оттого, что все это уже послесловие к его жизни.
Признаюсь, я с волнением и беспокойством шла к своему пятидесятилетию. С волнением — Господи, скоро стукнет пятьдесят! С беспокойством — с чем, как я встречу свой юбилей?
Многие из нас всю жизнь играют с возрастом, с жизнью. Помню, как я изо всех сил стремилась выглядеть взрослее, старше. Потом мне стало казаться, что меня «поджимает» возраст. И, наконец, неожиданно для меня годы понеслись неудержимо быстро…
Спросите любую актрису о каком-либо событии из прошлого, и она почти наверняка ответит: «Это было тогда, когда я сыграла такую-то роль». Или чуть иначе: «Тогда состоялась премьера такого-то спектакля…» От спектакля к спектаклю, от роли к роли, а между ними простои, зияющие бреши — это и есть течение актерской жизни.
Но существует, увы, и другое исчисление: от года к году, от десятилетия к десятилетию. Двадцать, тридцать лет — это обычно радостные юбилеи. Сорокалетие окрашивается легкой грустью и попытками трезво оценить сделанное, немного потосковать по неосуществленному, по тому, мимо чего в спешке, в суете прошла, не заметила. А когда тебе уже к пятидесяти…
Пятьдесят мне исполнялось в 1978 году. Я не скрываю своего возраста — ни к чему подобные игры с жизнью. Актрисе всегда столько, на сколько она выглядит и как она играет. Перед моими глазами были замечательные «старухи» Малого театра, перед которыми многие молодые актрисы чувствовали себя бездарными пигалицами. «Старухи» играли до весьма преклонного возраста, их появление на сцене зрители неизменно встречали овациями.
К своему пятидесятилетию я была в отличной форме: и физической, и творческой. Я не чувствовала возраста, совершенно не устала от жизни, совсем наоборот, мне казалось, что впереди меня ожидает самое важное. И не я была виновата в том, что многие мои желания остались нереализованными.
Я задумала интересную программу, в осуществлении которой полагалась лишь на собственные силы. Такого явления, как спонсоры, тогда еще не существовало. Надеялась я прежде всего на помощь своего родного театра, наивно полагая, что это не только мой праздник, но и праздник моих коллег.
Мою программу мне осуществить не удалось, но я получила очень приятный подарок. Одним указом Президиума Верховного Совета СССР мне и Руфине Нифонтовой были присвоены звания народных артисток СССР. По возрасту мы разные, но в театре были «на одном положении». Чтобы никому не было обидно, наши фамилии в указе оказались рядом. Не знаю: так ли было задумано или случайно получилось…
Кстати, странность в том, что все награды, а не только эту, мы получали вдвоем. Нас так и называли — сиамскими близнецами, хотя у нас были, признаюсь, не самые дружественные отношения, а скорее, наоборот. Мы жили как соперницы, хотя, считаю, я проявляла достаточную выдержку и доброе расположение.
Хотела ли я получить звание народной? Конечно, хотела. Это было бы признанием моего труда, моей работы в кино и на сцене театра. Естественно, я надеялась, что меня отметят. Когда получила это звание, я была счастлива. Но сказать, что стала другой после этого или что моя творческая жизнь стала легче, я не могу. Нет, ни я, ни моя жизнь не изменились.
Я, кстати, не знала, что меня представили к званию и «заслали», как тогда говорили, документы по инстанциям. Такие вещи держались в секрете. Может быть, для того, чтобы актриса не впала в разочарование, если кто-то где-то не поставит нужную подпись. Такие вещи случались.
Но, естественно, я надеялась, что меня не обойдут. Все-таки моя работа была на виду, чиновникам сложно было ее не заметить. Но я никогда не пыталась что-то выяснить, считала это неприличным. Уже потом находились люди, которые мне в подробностях рассказывали, как это было, что кто сказал и т. д.
Нет, не могу сказать, что награды в моей жизни имели исключительное значение. Хотя если бы я не получила это звание, я бы переживала, волновалась. Говорю об этом откровенно.
Сейчас, когда пишу эти строки, я пытаюсь вспомнить, как я узнала, что мне присвоили звание народной. Кажется, услышала в новостях по радио. Когда приехала в театр, там уже все было известно. Быстро подготовили и вывесили за кулисами плакат с поздравлениями и пожеланиями. Через несколько дней в театральных афишах против моей фамилии появились слова: «Народная артистка СССР».
Вскоре меня и Руфину Нифонтову пригласили в Кремль, где и вручили грамоты и золотые знаки — все, что положено в таких случаях. Было шампанское и небольшой прием с благодарственными тостами. Отработанная процедура награждения для меня не стала событием. Я лишь хорошо запомнила Нину Алексеевну Сивову, которая подавала вручавшему награды тогдашнему заместителю Председателя Президиума Верховного Совета СССР Василию Васильевичу Кузнецову ордена и грамоты. Это очень симпатичная женщина, и когда очередь дошла до меня, я увидела на ее лице искреннюю радость. Возможно, я тоже улыбалась от счастья. Звание народного артиста СССР было особой творческой наградой. Народными артистами становились действительно талантливые мастера культуры и искусства. И то, что оно сохранилось сегодня в демократической России, — это прекрасно. Какие-то другие звания остались в прошлом. А это звание, как и ордена, не потеряли своей нравственной и общественной ценности.
Каждый раз, когда я получала какие-либо награды и поощрения, я вспоминала о своих родителях. К тому времени, когда мне исполнялось пятьдесят, папы уже не было, а мама тяжело болела, и дни ее были сочтены.
Я понимаю, что меня отмечали наградами еще и потому, что я работала в заметном, очень известном театре. Если бы я продолжала состоять в Вильнюсском драматическом, вряд ли я получила бы звание народной, даже если бы меня и представляли. Но, конечно, я Малый театр выбирала для себя не из-за этого. Я выбрала уровень, образец, недостижимый пример, высоту, с которой видно далеко вокруг.
Я и сегодня считаю, что у Малого театра остался очень высокий уровень. Хотя знаю, что некоторые люди, имеющие возможность выступать в прессе, пишут о нем как о некоем «заповеднике консерватизма и патриархальщины», еще живущем, но уже старом, древнем, знавшем лучшие времена.
Я считала для себя лестным, что меня ввели в художественный совет такого знаменитого театра. Давно ли я пришла в его классически строгое здание на свою первую репетицию? Оказывается, давно…
В художественном совете было человек двадцать — руководители театра и ведущие актеры, входить в него было почетно, это было признание того, что ты в театре — уважаемый человек. На совете можно было высказать свою точку зрения, и люди действительно высказывались. Но Михаил Иванович Царев мог выслушать всех, а поступить по-другому. Он как-то чувствовал, где находится истина, правильное творческое решение. Дело уже прошлое, но я должна сказать, что руководителем он был сильным. Работать с ним было честью.
Итак, я стала народной артисткой СССР, членом художественного совета Малого театра. Что дальше?
Всегда удивляюсь, когда читаю или слышу о том, что я очень красивая женщина. Чувствую себя неловко, ибо понимаю: красота — категория весьма призрачная и относительная, у каждого — свое представление о ней.
Что греха таить, каждой женщине приятно, когда ей говорят, что она хорошо выглядит. Мои слушательницы на встречах почти всегда пытаются выпытать у меня мои «фирменные секреты». Но никаких секретов у меня нет, а вопросы вызывают легкую грусть: значит, я уже перешагнула тот возрастной рубеж, когда женщине достаточно обаяния молодости.
Аудитории меняются, а вопросы повторяются, ибо женщин волнуют примерно схожие проблемы. Я попыталась систематизировать их, ответить на те, которые считаю важными. Удобный повод — эта книга…
«Как вам удается сохранить такую прекрасную форму?» — об этом спрашивают меня очень часто. Что ж, спасибо за комплимент. Но дело в том, что в силу своей профессии, образа жизни, наконец, творческого пути я не могу выглядеть плохо. Потерять форму для актрисы означает только одно — уйти в запас, как сказали бы в военные годы.
Молодые, начинающие актрисы должны быть готовы к тому, что им предстоит постоянный самоконтроль и самодисциплина. Но это вовсе не самоистязание и насилие над собой. Главное — поставить цель. У меня такая цель была — вначале стать, а потом остаться актрисой. Желая быть пластичной, уметь владеть своим телом, я сознательно пошла в балетную школу, зная, что балериной никогда не буду. Я была самой старшей среди маленьких девочек и поначалу — самой неловкой, мне все давалось труднее, чем им. Но я преодолела стыд и застенчивость, избавилась от неловкости. Я знала, что это надо сделать, ибо нельзя отступать перед трудностями.
Я всегда стремилась поддерживать свою форму, хотя в последнее время это не очень получается. Не буду объяснять почему, но существуют объективные причины, которые одолеть трудно.
Считала и считаю, что профессия актера требует самоотдачи, эту работу можно сравнить с механизмом, который, чтобы хорошо работать, должен быть хорошо ухожен. Поэтому по утрам — обязательно гимнастика, причем со временем я выработала свою программу, составленную из упражнений, взятых из различных школ. Гуляю, к сожалению, очень мало, так как нет времени. Бываю на воздухе только тогда, когда удается выезжать за город. Я с нетерпением жду выходных, чтобы поехать на дачу, где легко дышится.
Диету не соблюдаю, ем практически все, хотя некоторые продукты — сало, копчености — исключила из своего рациона. Это не так уж и сложно.
Мне очень печально, когда люди начинают пугаться своих лет, смиряясь с тем, как меняется их внешность. Конечно, мужчины относятся к изменению своего внешнего вида более спокойно. Женщины же должны активно бороться с наступлением старости, постоянно следить за собой.
Все надо держать в чистоте — и душу, и тело. Заботиться о своей коже, о движениях, своих волосах. Привлекательная внешность быстро исчезает. Внутреннее наполнение меняет человека. Возраст ведь не только старит. С возрастом появляются новые черты характера.
Сейчас меня давно знают и воспринимают такой, какая я есть. Но всю жизнь мне приходилось доказывать, что не в красоте дело-то! Не это главное. Посмотрите на меня иначе.
Привлекательная внешность еще вызывает и зависть. А зависть рождает иногда жестокие поступки. Мне пытались мешать неоднократно. И коллеги, и «простые» женщины. Я уже привыкла. С годами у меня выработалось такое ощущение, что меня хотят обидеть. Поэтому я всегда готова дать отпор. Один мой друг сказал мне, что я постоянно пребываю в состоянии войны. Я знаю, что это скорее недостаток, нежели достоинство, и предостерегаю против него других — в частности, моих читательниц.
Часто меня спрашивают: «Что такое красота?» Сложный вопрос… Я слышала в своей жизни немало слов о том, какая я, мол, красавица. Хотя в театре и кино говорят о красивой актрисе скромнее, сдержаннее: «У нее хорошие внешние данные…» Я никогда не участвовала в конкурсах на звание различных «мисс». Участниц таких шоу жалею, они напоминают мне, простите, телочек на ярмарке тщеславия. А тех, кто делает на них, на их юной привлекательности деньги, просто презираю.
У Николая Заболоцкого есть стихотворение — по-моему, «Некрасивая девочка». Там я прочитала великолепные слова:
Лучше не скажешь. Без внутренней красоты нет красоты внешней. Именно внутренняя культура определяет стиль общения. Актер несет зрителю не только идеи нравственности, но и культуру поведения. Говорят часто о «внутреннем свете», озаряющем того или иного человека. Без такой «подсветки» любая красота будет мертвой, ледяной.
Мои зрители всегда интересуются и чисто «женскими» вопросами: что помогает мне хорошо выглядеть, как я отношусь к косметике, народным средствам?
В юности я вообще пользовалась самой простейшей косметикой, без которой не обойтись. На дорогую денег не было. Я знала, что это коварный способ «наводить» красоту — чрезмерное употребление кремов, пудры, помады и т. д. приводит к раннему старению.
Когда наступило время, что без легкой косметики обойтись стало трудно, все кремы, маски, лосьоны я стала делать сама, используя различные рецепты народной медицины. Когда болею, лечусь в основном травами, стараюсь как можно меньше пить лекарств. Но к нетрадиционным средствам надо тоже подходить избирательно. Вот, например, я попробовала широко рекламируемые продукты фирмы «Гербалайф» и лично для себя сделала вывод, что это не что иное, как «качели». Конечно, я немного похудела, но довольно быстро вновь набрала лишний вес и поняла, что эти продукты надо принимать постоянно, всю жизнь. Они на то и рассчитаны, чтобы покупать их снова и снова.