В Барнаул на двух подводах добирались четыре дня. Обь с протокой большим препятствием не стала. Паром работал исправно, только денежки плати. Остановились у дедовских дальних родственников. Старики проживали в большом доме с пристройками. Места хватило всем, хотя нам с парнями было тесновато.
Первым делом повел свою команду приодеться. В лавке мои дружки меня изрядно насмешили. Все как один выбрали почти одинаковую одежду, очень похожую на Фролкину. Косоворотка, сапоги, штаны и жилетка, а сверху какойто армяк, или как там он называется. Спорить с ними не стал, рассчитался с приказчиком почти не торгуясь. Я подобный прикид покупать себе не стал, спросил лишь приказчика, где можно купить одежду поприличние.
- Так вам нужно к Абраму Хайкину, он господскую одежду шьет.
Распросив где отыскать упомянутого Абрама, сразу к нему не пошел. Всей гурьбой направились к парикмахеру, где моя команда лишилась своих слабо расчесанных лохматых волос и приобрела вполне нормальные прически. Здесь я проявил твердость и не дал им сделать модный в определенных кругах пробор посредине головы. Заплатив цирюльнику за друзей и, выдав им по три рубля, отправил их развлекаться, а сам сел в кресло попросил остричь меня покороче.
Надо сказать, парикмахер сначала подозрительно косился на меня. Видимо его несколько напрягала моя молодость и одежда; я был в своей удобной но изрядно потрепанной куртке, но моя платежеспособность и уверенность с которой, я к нему обращался, сделали свое дело и он без слов состриг мою достаточно буйную шевелюру. Оглядев в себя в зеркале, поморщился. Слишком юно и не солидно я выглядел.
- Прошу меня извинить. – Сказал я. – Позвольте узнать ваше имя.
Парикмахер удивленно на меня глянул и ответил:
- Лапшин Иван.
- А отчество ваше?
- Дементьевич.
- Иван Дементьевич, а нет ли у вас паричка какого-либо?
Тот с еще большим удивлением уставился на меня:
- Паричка-с? А зачем вам паричок-с, позвольте полюбопытствовать?
- Видите ли Иван Дементьевич, мы у себя в Бийске любительский театр хотим организовать. Пьесу господина Островского будем играть. Вот и нужны нам парики и кроме того накладные усы да бороды было бы неплохо приобрести. Я в Бийске интересовался но там никто сие изготовить не берется.
- Хм. Делал я парики нашим господам артистам.
- Артистам? Неужели у вас в городе и театор есть?
- Какое там. Это господа инженеры да служащие спектакли играют.
- Любительский театор что-ли?
- Ага! Любят всякие представления делать. Вот и заказывали мне парики и бороды. Да вот и последний паричок висит. – Указал он на нечто висящее в углу.
Я присмотрелся: точно парик. Довольно длинные черные волосы.
- Можно примерить?
- Извольте-с. – Подал парик Иван Дементьевич.
Я повертел парик в руках и, преодолевая некоторую брезгливость, натянул его на голову. Из зеркала глянула на меня диковатая физиономия. Приклеить усики, бородку клинышком, одеться в черное и вылитый испанский идальго. Прямо хоть пой: «Я здесь Инезилья, я здесь под окном. Обьята Севилья и мраком и сном». Только вот глаза не испанские – северные, светло - голубые. Да черт с ними кто там присматриваться будет. Снял парик и поинтенресовался ценой. Парикмахер заломил нечто несусветное.
- Побойтесь бога Иван Дементьевич. Да разве ж это может стоить двадцать пять рублей. За пятнадцать возьму. Если изготовите усы да бороду накладные накину еще рублей пять.
- А если я вам клей, каким усы да бороду клеить можно найду?
- Тогда и за двадцать пять рублей сговоримся.
- Хорошо! Посидите минутку.
Прошло минут пятнадцать и Лапшин, чуть запыхавшись появился из глубин своей парикмахерской. Похоже бегал куда то. Принес и выложил еще два парика и различные накладные усы и бороды. Подал какой-то флакон. Я поворошив бороды и поглядев на усы, взял в руки флакон открыл и понюхал. Ощущался слабый рыбий, а может и не рыбий запах. С сомнением покрутив флакон спросил:
- У нас с этого клея морда не облезет?
-У господ артистов не облезла, не облезет и у вас.
Минут через десять торговли я стал обладателем театрального реквизита, а хитрый парикмахер стал богаче на пятьдесят рублей и похоже сильно радовался, что нагрел простоватого юнца на приличную сумму. Блин! Денежки тают с катастрофической быстротой. Хорошо, что прихватил с собой пару брюликов да несколько необработанных камешков зеленого цвета, что нашлись у покойного Рябого. Буду пытаться пристроить их местному ювелиру. Судя по имени и фамилии портного, ювелир в городе должен найтись.
К портному пошел предварительно разоружившись. Наверняка одежку мерить придется, вот и не буду пугать человека ножами да пистолетом. Я представлял, что попаду в некое подобие ателье, похожее на то, где в семидесятых я шил себе расклешенные брюки, но «ателье» оказалось небольшой лавчонкой где продавались: шляпы, картузы, пуговицы, иголки, нитки и прочая портновская лабуда. Стоящий за прилавком молодой лупоглазый парень, с приличным шнобелем, с подозрением уставился на меня. Я вежливо осведомился:
- Любезный, могу я видеть уважаемого господина Хайкина – портного.
Тот смерил меня взглядом и не любезно спросил:
- Чего надо?
- Ну чего-же надо от портного? Одежду приличную заказать хочу. Рекомендовали к господину Хайкину обратиться.
Парнишка еще раз самым внимательным образом осмотрел меня, видимо решая, или выгнать, или все-таки допустить до портновской тушки:
- Хорошая одежда больших денег стоит. – Намекнул он на мою платежеспособность.
- Любезный, разве я говорил за цену? Мне нужен приличный прикид и если он мне понравится, то в цене сойдемся.
Парень озадаченно полупал глазками и решился потревожить старших. Он подергал за шнурок свисавший со стены у него за спиной и предложил мне немного подождать.
Ждать пришлось не долго. Минуты через две по ту сторону прилавка открылась дверь и в лавчонку просочился юркий старичок, облик которого недвусмысленно говорил о принадлежности портного к богоизбранному народу и одновременно о родственной связи с продавцом. Войдя он быстро глянул на родственника и уставился на меня острым, оценивающим взглядом.
- Дядюшка, вот человек приличную одежду заказать желает. – Проинформировал старичка племянник.
- Что молодой человек имеет ввиду под словом «приличная одежда»? – Осведомился старичок, с профессиональным интересом разглядывая мою куртку и штаны.
- Странный вопрос задаете уважаемый господин Хайкин. Неужели портной не знает что такое приличная одежда?
- Что такое приличная одежда портной знает. Непонятно только, что молодому человеку нужно.
Ясно! Хитрый еврей не смог сходу определить мой социальный статус.
- Молодой человек желает иметь одежду удобную и в которой не будет казаться белой вороной в образованном обществе. Куртка, которую вы так внимательно рассматриваете очень удобна, но в ней меня вряд ли пустят в ресторан или, скажем, в театр, если конечно в вашем славном городе таковой имеется.
«Кутюрье» еще раз внимательно осмотрел меня и произнес:
- Проходите.
Вслед за мастером я прошел в довольно большую комнату, где стояли раскроечный стол, вполне узнаваемая швейная машинка и три грубых подобия манекенов на одном из которых висела странная конструкция, опознанная мной как мужской корсет, призванный скоректировать фигуру. На двух других висели мужской костюм и женское платье. Пока я оглядывал мастерскую, портной вытащил откуда-то слабое подобие модного журнала и подал мне. Я быстро просмотрел рисованные модели и указав на висящий костюм спросил:
-Можно взглянуть?
Получив разрешение, обошел манекен, на котором висела мужская одежда. При внимательном рассмотрении обнаружил, что это скорее полуфабрикат чем готовый костюм. Еще раз осмотрел портновский шедевр. Не совсем то, чего бы мне хотелось, но ткань добротная, цвет приемлимый.
- Вот такой же костюм меня бы вполне устроил.
- Так берите этот. Подгоним по фигуре и носите на здоровье.
- Хорошо! Сколько это будет стоить?
Озвученная сумма показалась мне слегка завышенной, ну так раза в три.
- Уважаемый! Взгляните на меня! Я похож на внука Ротшильда?
Тот ухмыльнулся и признался, что совсем не похож. Правда оговорился, что ни внука, ни какого либо другого родственника Ротшильда он никогда не видел.
- И вы уважаемый, нисколько не похожи на Джанни Версаче. Так откуда же такие цены? А впрочем, если вы к костюму приложите вот эту штуку, то вполне можем договориться. – Я указал на корсет.
Портной непритворно удивился:
- Зачем вам корсет? В вашем возрасте в нем нет нужды.
- Как это зачем? Для придания организму солидности. – Важно сказал я, осматривая и даже ощупывая изделие портновского искусства, на предмет использование его как своеобразного защитного жилета. Нам предстояло схлестнутся с местными уголовниками, а эти ребята большие мастера ткнуть ножичком изподтишка. В пресловутые девяностые одного моего знакомого какой-то хмырь ткнул ножом в печень и мужик умер по дороге в больницу. Если такой корсет защитит мою печень от подлого удара, а он защитит, если его немного проапгрейдить, то надо брать.
- Ну что господин Хайкин, подходит вам мое предложение, или мне поискать другого портного, тем более, что мне понадобится еще несколько подобных костюмов?
Тот подумал, вздохнул и согласился. На меня напялили корсет, затянули и, обмерив, стали подгонять костюм. Портной, закрепляя булавки, полюбопытствовал:
- Вы сказали о каком-то Версаче. Я такого мастера не знаю.
- И не мудрено господин Хайкин. Версаче – это итальянский портной очень модный в Европе. Его костюмчики бешеных денег стоят.
- Вы были в Италии? – удивился тот.
- Еще не был, но думаю съездить. Но это не так скоро. Здесь еще дел много. Вот как освобожусь, так и тронусь. Могу при случае
привет передать тамошним портным от вас.
- Ну что вы. Не стоит беспокоить таких солидных господ. – Оценил мой юмор Хайкин
- Ну как знаете. Кстати, а не можете вы вот тут и тут подшить слоя два крепкой и плотной ткани. – Я указал места на корсете, которые стоило укрепить.
Портной вновь внимательно посмотрел на меня и сказал, что может пришить сюда вместо ткани кожу особой выделки, но за отдельную плату. Я согласился. Выдав портному аванс и договоришись, что завтра зайду за заказом, пошел в сапожную мастерскую. К костюму нужны туфли.
Зайдя на следующий день к портному, был обрадован известием, что мой заказ выполнен.
- Неужели без примерки обошлись? – Спросил я.
- Сейчас и примерим. Если вас устроит, то подождете несколько минут и будет все готово.
Я скинул куртку и примерил сначала корсет, который был укреплен в районе живота и талии довольно толстой и прочной кожей. Поверх надел костюм и оглядел себя в зеркало. Ну что же, если не обращать внимания на слишком юную физиономию, вид вполне солидный. Примерил брюки, которые пришлись в пору. Портной, прихватив что-то булавками, критически осмотрел меня.
- Молодой человек, позвольте дать совет. К этому костюму вам надо рубашку, галстук и шляпу.
Еще раз оглядев себя в зеркале вынужден был согласиться с профессионалом.
- Пожалуй вы правы. Надеюсь у вас все эти вещи найдутся?
- Молодому человеку не нужно беспокоиться за вещи. Молодому человеку надо беспокоиться за деньги.
- Деньги есть! Несите вещи.
- Боря, принеси вещи, что я вчера отложил для клиента.
Через минуту откуда-то из глубин мастерской появился лупоглазый племянник мастера и подал ему требуемое.
- Вот примерьте.
Пришлось надевать модную белую рубашку и с помощью «кутюрье» повязать галстук. Шляпа завершила натюрморт. Надо отдать должное профессионализму хитрого еврея, вид у меня был вполне интеллигентный. Лишь юное лицо подростка портило картину. Но это не страшно! Я ведь не зря выкупил у местного «Фигаро» усы и бороду. Это омолодить старика трудновато, а состарить довольно рослого подростка с помощью театрального реквизита гораздо проще, тем более, что ломка голоса у меня уже произошла и я говорил хриплым баском.
- Ну что же уважаемый господин Хайкин, должен признаться – удивлен. Думаю тому Версаче до вас далеко. И так, сколько с меня.
Тот назвал сумму, на мой взгляд, несколько большеватую, но меня вполне устроившую.
- Хорошо уважаемый. Я готов заплатить требумую сумму, если вы поможете мне еще в одном деле.
- Что за дело? – С подозрением уставился на меня «кутюрье».
- Совершеннейший пустяк. Моему дядюшке нужен хороший ювелир, если вы посоветуете к кому нам обратиться, то буду вам премного благодарен.
Портной хмыкнул и сказал:
- Сразу видно, что вы не местный. Ювелир тут на весь город один и отыскать его очень просто. Пройдите на Московскую улицу, а там возле магазина купца Сухова увидите вывеску «Ювелирный салон» Гуревич М.И.
Ну кто бы сомневался, конечно же Гуревич и никак иначе. Остается выяснить, а не крышует ли этот салон Голован? Уж больно продвинутый, на мой взгляд ворюга, этот Голован. Судя по его делам с золотишком диких старателей, ювелирная лавка ему в тему.
- Благодарю за подсказку, уважаемый. – Сказал я, рассчитываясь за одежду.
- Позвольте вас спросить молодой человек? – Произнес любопытный старик, принимая плату.
- Спрашивайте уважаемый господин Хайкин. – Разрешил я.
- Я конечно извиняюсь, но мне любопытно, где шьют такую странную одежду? – Указал на куртку старик.
Я, улыбаясь, ответил:
- Вы не поверите уважаемый. Эту одежду сшила шестнадцатилетняя деревенская девчонка. Конечно, фасон ей я подсказал, но кроила и шила она сама.
- Не может быть! Вы молодой человек видно подшучиваете над стариком.
- Да ни в коем разе! – Искренне воскликнул я. – Я и сам был удивлен талантом этой милой особы. Впрочем, если мне удастся воплотить в жизнь мои планы, то я вас с ней обязательно познакомлю.
- Хм…хм. – закашлялся от неожиданности портной. – Буду рад с ней познакомиться. Однако, вы очень странный молодой человек.
- Это не так важно. Гораздо важнее, что я хоть и странный, но вполне платежеспособный молодой человек и имею намерение заказать у вас еще кое-что, но попозже.
Расставшись с любознательным портным, пошел к месту временного проживания. Надо примерить накладную бороду и новую одежду. По дороге купил недешевое зеркало. Без него правильно приклеить бороду и усы было бы проблематично.
На должность театрального гримера мои друзья никак не годились, пришлось действовать самому. Но сколько удивления и веселья вызвали у них мои манипуляции с собственной внешностью. Они буквально катались от смеха, увидев меня в новом щегольском костюме, в бороде, в усах и с трофейной тростью в руке. Тросточку мы с Митькой немного усовершенствовали. Митька по моему рисунку отковал пятидесятисантиметровый клинок, а я закрепил его в ручке, получив некое подобие шпаги. Правда сталь, из которой был сделан клинок была не совсем подходящая для холодного оружия, но я фехтовать не собирался, а рубануть наотмашь или ткнуть супостату в пузо остро заточенная железяка, скрытая в щегольской тросточке вполне годилась.
Я прошелся, помахивая тросточкой по комнате, и вызвал у моих «мушкетеров» новый приступ гомерического хохота.
- Немтырь! Зачем тебе борода и усы? – Икая, спросил Архипка.
- Для маскировки. Завтра пойдем к ювелиру. Попробую пристроить вот этот камешек. – Я показал пацанам зеленый камешек: - Если это изумруд, то он стоит изрядных денег.
- Врешь поди. – Сказал Митька, взяв у меня камень, повертел в руках и передал изнывающим от любопытства пацанам.
- Откуда он у тебя? – спросил Платошка.
- В тайге нашел. – Не соврал я. Ну что из того что я вытащил эти камешки из за пазухи у Рябого, тот-то в тайге нам с дедом попался.
- Ладно, а все-таки усы с бородой тебе зачем? – Не отставал любопытный Архипка.
- Ювелир наверняка человек солидный и осторожный, с пацаном он разговаривать не будет, а так я выгляжу гораздо взрослее, и вполне возможно, мне удастся с ним договориться. Кроме того, я подозреваю, что ювелир связан с местными бандитами или полицией и в случае чего те и другие будут искать солидного бородатого господинчика, а не тощего малолетку. Вкурили?
- Чего-чего? – не понял Антоха.
- Поняли теперь зачем борода и усы?
- Ага! – Радостно произнес Антоха, вызвав очередную порцию смеха.
- Теперь слушайте план действий. Завтра с утра идем к ювелирной лавке и смотрим, что там и как. Потом я переодеваюсь и все снова идем туда. Я зайду в лавку, а вы покараулите на улице. Кто из вас умеет громко свистеть? – Задал я неожиданный вопрос. Парни недоуменно запереглядывались.
- Да все умеем. – Вылез вперед Платошка.
- Ну-ка свистни.
Платошка сунул в рот два пальца и выдал пронзительную трель у меня над ухом.
- Сойдет. – Сказал я и поковырял пальцем в правом ухе, вызвав очередной приступ веселья. Потом, выставив вперед ладонь, произнес:
- Ну что мушкетеры! Один за всех!
- И все за одного! - Проревели в три звонкие глотки парни, вызвав у Митьки нешуточное удивление:
- Вы че это орёте? С глузду съехали? – Спросил он, оглядывая новоявленных мушкетеров.
- Ладно, Митька. Не бери в голову. Игра у нас такая. Давайте пожрать чего нибудь сгондобим.
- А чего гондобить? Пошли в хату, баба Марфа давно уже щей наварила. – Махнул рукой Митька.
На следующее утро всей толпой двинулись на рекогносцировку. Облазив округу, нашли укромное местечко ближе к берегу Оби. От ювелирной лавки туда можно было попасть, пройдя по улице Тобольской и переулком названия не имеющему, но ведущему к небольшому, уютному овражку. Парни не понимали, зачем я все это делаю, но моя паранойя не дремала и я решил приготовиться к самому плохому варианту попытки сбыта камешков. Что-то мне подсказывало, что местный криминалитет руководимый Голованом никак не мог пройти мимо такого жирного куска, как ювелирная лавка.
Переодевшись и загримировавшись, я повел свою команду к объекту. Не доходя до места метров триста, в очередном переулочке провел инструктаж:
- Так мужики! Я сейчас зайду в лавку, присмотрюсь, поторгуюсь и предложу ювелиру купить камешки. Вы же расходитесь по местам, которые я вам утром показал и ждете. Если из лавки кто-нибудь выскочит и побежит, то ты Платошка громко свистнешь и с Антохой проследите за ним, но осторожно чтобы тот вас не заметил. Если тот кого-нибудь приведет, то ты Архипка, тоже посвистишь. Свистнешь один раз, если тех будет двое и свистнешь два раза, если их будет трое или четверо. Понятно?
- А если их будет больше четверых? – Спросил Архипка.
- Ну это вряд ли. А впрочем, если больше, то свисти три раза.
- Ладно! – Согласился парень. – А если никто не придет?
- Тогда ждите молча. А лучше игру какую либо затейте.
- Ты че Немтырь, какую игру?
- Да любую. Потолкайтесь, в футбол чем-нибудь поиграйте, или сделайте вид, что драться друг c другом собираетесь. Я выйду и пойду к овражку, а вы проследите - не двинется ли кто за мной. Если все таки таких заметите, то Митька с Архипкой идут следом за ними. А вы – обратился я к Платошке с Антоном немного отстанете и проследите, не пойдет ли кто за Митькой и Архипкой. И это…,морды чем нибудь прикройте, чтоб вас потом не узнали, Поняли?
Парни ошеломленно покивали, а я, немного поколебавшись, достал из кармана револьвер и вручил его изумленному Платошке.
- Возьми! Стрелять только в крайнем случае. И смотри не подведи меня Платоха.
- А мне! – Антон даже руку протянул.
- Нету больше. В случае чего лупи нунчаками. Ты ведь лучше всех из нас ими действуешь. – Подкинул конфетку обиженному пацану.
- И вот еще что, когда я выскочу из переулка к оврагу, вы поспешите, а то там меня одного прирежут ненароком.
- Не боись! Успеем. – Обнадежил меня Митька.
- Ну что парни! Один за всех! Только не орите громко.
- И все за одного. - Прошипели мои « мушкетеры», причем Митька на этот раз не остался в стороне, а тоже присоединился к ним.
В ювелирной лавке мне не понравилось. Из прошлой жизни помню, что в ювелирных отделах побрякушки, выставленные под стеклом, грамотно подсвечивались, камешки и стекляшки призывно посверкивали и прямо таки призывали лучшую половину человечества изрядно потратиться. Здесь же несмотря на громкое звание « Ювелирный салон» было, на мой взгляд, бедновато и темновато. Хотя застекленный прилавок присутствовал и на черном бархате под стеклом лежали явно не дешевые украшения, но смотрелись они блекло и не вызывали желания немедленно их купить. Но может быть я ошибаюсь и местные дамы думают совершенно иначе. Спросить было не у кого; дам в салоне не наблюдалось, лишь какой-то хмырь, одетый в нечто напоминающее форму, разглядывал кольца, которые впаривал ему довольно молодой приказчик, совершенно не еврейской наружности. Недалеко от двери на стуле сидел габаритный мужик, без обязательной бороды но в раскошных усах. Явно охранник.
Когда я, небрежно помахивая тросточкой, прошелся вдоль прилавка приказчик лишь мельком глянул на меня, зато усатый охранник, чуть подобрался и внимательно следил за тем как я осматриваю выставленные на ветрине безделушки. Видимо большинство посетителей были охраннику так или иначе известны, городишко ведь небольшой, а вот залетные, каким я несомненно являлся, вызывали вполне понятный интерес и опасение. Минуты через две приказчик освободился и вопросительно посмотрел на меня. Я не стал тянуть кота за хвост и сказал со всей возможной солидностью, которую мне позволяли вставленные за щеки картофельные кружочки и придающие нужную округлость моему облику, произнес:
- Любезный, могу я видеть господина Гуревича М. И.
Тот, оглядев меня самым внимательным образом и переглянувшись с усачем, сказал:
- Михаил Исакович занят. Может я смогу вам чем-то помочь?
- Ну что-же, попробуй. - И с этими словами я, достав из кармана зеленый камешек, небрежно бросил его на стекло.
- Что это? – Сглотнув слюну, сдавленно спросил приказчик.
- Это необработанный изумруд. – Я взял в руки камешек и с отвратительным хрустом провел им по стеклу, оставляя длинную царапину: – А это обработанный алмаз, то бишь бриллиант. – Достал брюлик и прочертил им вторую царапину: - И я бы хотел проконсультироваться у господина Гуревича насчет цены этих камушков.
Почувствовав за спиной какое-то движение, резко обернулся. Усач поднявшись со стула уже сделал шаг по направлению ко мне. Задавив в себе легкий испуг и, глядя в переносицу охранника, сказал, постаравшись вложить в голос ледяную уверенность в своих силах:
- Тебе чего? Любезный?
Захваченный врасплох охранник, остановился и попытался померяться со мной взглядом, но не на того напал. В прошлой жизни мне пришлось довольно много общаться с разным людом. Я ведь по молодости много чем занимался: и с геологами по тайге шарился, и скот из Монголии гонял, и на заводе на станке пахал, да и после окончания политеха мастером три года проработал в механическом цехе, а уж про девяностые годы и вспоминать не хочется. Научился обращаться с люмпен-пролетариатом. Ненароком показав усачу трость, заставил его вернуться на место и обратившись к приказчику спросил:
- Ну так как, любезный? Доложите хозяину о моем предложении или мне кого другого поискать в вашем городке?
Тот было дернулся, но наткнувшись на мой взгляд проговорил:
- Хорошо. Подождите. – И открыв неприметную дверь ушел.
Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту приказчик вышел и пригласил меня пройти с ним. Провел каким то полутемным коридорчиком в небольшой, но уютно обставленный кабинет. Прилично одетый, пухловатый и чернявый господин сидевший за столом, приподнявшись пригласил:
- Проходите господин… ?
- Бендер Остап Сулейманович. – Представился я.
Тот остро взглянул на меня и, чуть заметно усмехнувшись, сказал:
- Присаживайтесь господин Бендер.
Дождавшись когда я устроюсь на неудобном стуле, спросил:
- Чем могу служить?
Я, покопавшись в кармане, выложил на стол два бриллианта и три зеленых камня. Увидев камешки, пухляш выпрямился на своем стуле и дернулся взять их в руки, но передумал и придавил ладонями стол:
- Илья! – Обратился он к приказчику. – Позови дядю Соломона и скажи Левчику пусть сбегает в лавку за табаком.
Приказчик молча кивнул головой и вышел, а пухляш обратился ко мне:
- Не желаете ли коньячку господин Бендер, или может вы предпочитаете водку?
- Благодарю господин Гуревич. Не стоит беспокоиться! Тем более рановато еще для коньячка.
- Ну тогда кофе или чай?
- Еще раз благодарю за предложение, но в другой раз.
- Ну как знаете. В другой так в другой. – Легко согласился тот.
Тем временем в кабинет просочился щупленький сгорбленный старичок и молча уставился на хозяина. Тот кивнул ему и указал на стол где лежали камни. Проигнорировав мое присутствие, старик подошел к столу, взял камни и, пристроишись к столику у окна, приступил к их изучению. Я сидел молча и демонстрировал совершенное равнодушие к его манипуляциям, лишь внутренне напрягся, услышав за окном переливчатый свист. Ага! Значит некто Левчик рванул куда-то. Может конечно и в табачную лавку, но что-то мне подсказывало, что моя паранойя меня на этот раз не обманула.
Колдовал над камешками старик довольно долго. Наконец собрав в ящичек инструменты, положил камни на стол перед хозяином и, утвердительно кивнув ему, вышел из кабинета.
- Позвольте Вас спросить господин Бендер? Если не секрет, откуда у вас эти камни?
- Наследство! Мой отец – он, видите ли, был турецко-подданным, умер недавно в страшных судорогах. Вот он и оставил мне в наследство эти камешки. Ну так что, уважаемый господин Гуревич, камешки брать будете?
Пухляш наконец решился взять в руки бриллиант и стал вертеть его, ловя вспыхивающие лучики. Наигравшись, положил камень на стол и сказал:
- Сколько вы хотите за них господин Бендер?
- Вы не правильно ставите вопрос господин Гуревич. Совершенно не важно сколько я за них хочу. Важно сколько вы за них дадите.
Тот вздохнул и, взяв на этот раз необработанный изумруд стал внимательно его рассматривать, бросая время от времени на меня быстрые оценивающие взгляды. С улицы послышался свист. Один раз свистят, значит поджидают меня двое. Дверь в кабинет приоткрылась и вошедший приказчик хотел, что-то сказать, но повинуясь повелительному жесту, кивнул и вышел осторожно прикрыв дверь. Хозяин внимательно глядя на меня и не выпуская камня из рук проговорил:
- Пожалуй, рублей пятьдесят я могу дать за все.
Я молча встал, собрал со стола камни и со словами «Пазвольте!», буквально выдрал из рук пухляша изумруд. Не торопясь, засунул камни в карман и выходя из кабинета сказал:
- Уважаемый! Я к вам попозже зайду, когда вы с нормальной ценой определитесь.
Пухляш что-то проблеял в ответ, но я не стал его слушать и вышел из кабинета. На улице не спеша огляделся – в шагах полста дурачились мои «мушкетеры», Митька стоял у ближайшего телеграфного столба, а на протиположной стороне мыкались два колоритных персонажа. Один из них здоровенный бородатый мужик смотрел на играющих в непонятную игру подростков, а второй бритый, тощий и какой-то вихлястый крутил головой, осматривая улицу. Увидев меня, он толнул здоровяка и мотнул в мою сторону головой. Вот клоуны! Даже не скрываются. Проходя мимо подпиращего столб Митьки, сказал вполголоса:
- Не спугните утырков.
Митька ухмыльнулся и чуть заметно кивнул. Я завернул за угол и не спеша пошел вдоль по улице к реке, делая вид, что разглядываю дома. За мной, отстав метров на сорок потянулись преследователи, которые похоже даже не обратили внимания на двух молодых парней, топающих следом за ними. Дойдя до переулка я остановился на секунду и оглянулся. Увиденное напрягло – мои преследователи ускорили шаг, за ними отстав шагов на сто шли Митька с Архипкой, за теми торопился мужик, в котором я узнал усача из ювелирной лавки, а в самом конце улицы появились еще две мелковатые фигурки. Ага! Платошка с Антохой действуют по плану. Лишь бы не оплошали парни.
Завернув в переулок я ускорился и выскочив на тропинку, идущую вдоль оврага, побежал. Преследователи, увидев это, рванули следом, причем, если бородатый бежал молча лишь громко топал и пыхтел как паровоз, то второй кричал:
- Эй ты! Постой! Да стой же! Скажу чего-то!
Пробежав по тропинке еще метров двести я, вняв призыву, остановился и повернулся к преследователям, предварительно вынув из тросточки свою недошпагу. Увидев не хилый клинок, утырки притормозили в метрах десяти от меня и стали потихоньку приближаться, одновременно расходясь в стороны. В руках у них поблескивали ножи. «Опытные, грамотно зажимают и главное не боятся.» - подумал я отступая. «А вот зря не боятся!» - Злорадно отметил я увидев как, топая сапогами, несутся мне на помощь Митька с Архипкой. Тощий бандит оглянулся и бросил напарнику:
- Бобырь! Разберись с сявками. А я этого духаря покараулю.
Бородатый развернулся и матерясь двинулся навстречу парням. Блин! Порежет гад пацанов. Но грохнул револьверный выстрел. Здоровяк, тоненько взвизгнув, сложился пополам и, выронив нож, прижал руки к животу. Молодец Митька! Не растерялся! Я кинулся к, отвлекшемуся на выстрел, второму бандиту и, приставив кончик недошпаги к тощей шее, сказал тихо:
- Перо бросил…! Бросил перо я сказал! – И чуть сильнее вдавил острейший кончик моего ножа-переростка тому в район сонной артерии. Бандит выронил свое перышко и замер боясь пошевелиться. Я бросил быстрый взгляд на приближающегося усача и крикнул:
- Митька! Сзади!
Митька с Архипкой резко развернулись и наставили револьверы на враз притормозившего усача. Тот глянув на подвывающего и сучащего ногами бородоча, оглянулся и увидел еще двух подростков спешащих к месту событий и встал в растерянности.
- Мальцы вы чего это? – пролепетал он.
- На колени! Становись на колени! – Заревел я. – Усатый! На колени становись. Митька, ставь его на колени! Будет кочевряжиться – ногу ему прострели. А ты не дергайся! Рука дрогнет и здохнешь. – Это я тощему бандиту, пытавшемуся отклониться. Усач наконец уяснил, что от него требуется и встал на колени. Увидев это я скомандовал:
- Теперь сел задницей на свои ноги. Сел? Молодец! Мужики смотрите за ним. Если дернется – стреляйте. А теперь ты! - обратился я к своему бандиту. – На колени! И тоже пристраивай зад на свои ноги. Устроился? А вот за ножичик хвататься не надо. Взял его двумя пальчиками и в сторону бросил.
Я специально их так усадил. Пять минут сиденья в этой позе и ноги затекут – фиг вскочешь, если не тренировался. Оглядев «мушкетеров» с Митькой и понурившихся бандюков, стал лихорадочно соображать – что со всем этим бардаком делать?
- Пацаны вы чего морды то не прикрыли?
- А чем прикрывать? Ничиго ведь нет. – Попенял мне Митька.
Блин! Знатно лопухнулся. Не подумал. А ведь и про позывные забыл. По именам пацанов называл? Или не называл? Митьку точно называл, когда крикнул чтоб оглянулись. И что теперь с бандюками делать? Ведь они парней могут узнать при случае. А нам это надо? Видимо придется и этих кончать. Прямо Чикатиллой какой-то становлюсь. Правда удовольствия никакого не испытываю, но и христианским человеколюбием не страдаю.
- Вы двое, – указал я на Платошку с Антохой, - дуйте назад до переулка. Свистните, если кто появится. А мы этих ухарей немного пораспрашиваем.
На тропинке их оставлять нельзя. В овраг оттащить? Пожалуй так и сделаем. Но надо бы их связать, а то больно здоровые и прыткие. Связать то и нечем. Придется обходиться подручными средствами.
- Ну ты Глист! Ложись-ка носом в землю и не вздумай дернуться. Махом горло перехвачу. – Тощий бандит немного покочевряжился, но почувствовав на шее холодное лезвие, улегся.
- Руки назад завел!
Тот подчинился.
- Архипка подойди сюда, возьми этого гада на прицел, если что то стреляй прямо в затылок. Митька, а ты за усатым смотри. Шевельнется - ноги ему прострели.
Архипка подошел и воткнул револьверное дуло бандиту в затылок. Я с силой дернул рукава пиджачка, в который тот был одет, стянул одеженку с плеч и наполовину освободив рукава, попытался связать их узлом, чтобы лишить бандюка возможности освободить руки. Но ничего не вышло – слишком толстые и короткие концы получились, надежно не завязать. Подобрав валяющийся бандитский нож, я дважды разрезал каждый рукав в длину до половины и легко связал образовавшиеся ленты на два узла. Путы получились не слишком надежные, но на какое-то время удержат молодца от размахивания руками.
- Лежи смирно, а то у пацана палец дрогнет и лишняя дырка в башке тебе обеспечена.
Потом подошел, к сидевшему на собственных ногах, усачу, спрятал свою недошпагу в трость и, вытащив дерринджер, сказал:
- Вставай! Бери подстреляного за руки и волоки его в овраг и не вздумай дрыгаться – махом продырявлю.
- Вы чего парни? Я тут совсем не при делах, это все они… .
- Знаешь их? Как их зовут?
- Дак это Бобырь с Гуней.
- Под кем ходят? «Иван» кто?
- Голован у них за «Ивана».
- А ты?
- Я…?
-Ты – ты! Кто у тебя за главного? – Напирал я на заюлившего усача.
- Дак говорю же - не при делах я. Охранником в ювелирной лавке служу. Отпустили бы вы меня.
- Отпустим. Пока волоки этого в овраг. – Указал я стволом на раненого, потерявшего к этому времени сознание. Усач выполнять приказ не спешил. Я выстрелил. Пуля воткнулась в землю в опасной близости от коленей усатого. Тот резво вскочил и снова сел не удержавшись на занемевших ногах. Я качнул стволом и сказал:
- Взял этого за руки и волоком тащи в овраг. Ну! Прострелю колено!
Усач встал и, ковыляя, подошел к раненому и взял того за руки и поволок в овраг. Очутившись на дне оврага и увидев, что я отвлекся на Митьку с Архипкой, попытался сбежать, но отсиженные ноги его подвели – он споткнулся и упал. Я подскочил и ощутимо врезал ему тросточкой по затылку. Обернувшись, крикнул Митьке:
- Тащите второго сюда! Митька дай ему в ему глаз, чтобы не трепыхался.
Пока Митька с Архипкой волокли бандита в овраг, я караулил лежащего усача и лихорадочно соображал, что всетаки с этими уголовниками делать. Убивать не хотелось, но и отпускать их никак нельзя. Сегодняшний Барнаул городишка совсем не большой. Населения тысяч двадцать от силы. Так что наверняка найдут пацанов. Вот ведь суки! Ну не неймется им! Ладно! Решу попозже, а пока пораспрашиваю их кой о чем.
- Митька покарауль усатого. Начнет шевелится дай ему по башке. На вот палку, лупанешь если что. Архипка вылезь на верх. Надо следы убрать. А я пока с этим ухарем потолкую.
Подойдя к тощему бандиту, сидевшему у крутой стенки оврага, оглядел его. Похоже Митька послушался меня и приголубил утырка. По крайней мере левый глаз того был не в самом лучшем состоянии. Но правым здоровым глазом он с ненавистью смотрел на меня и злобно щерился.
- Ну что убогий? Давай вякни чего нибудь. -Я легонько пнул его по ноге. Того перекосило и он, брызгая слюной, заматерился, обещая мне всяческие кары. С минуту я слушал, но когда он начал повторяться выстрелил между его расставленных ног. Пуля прошла рядом с его гениталиями, заставив болезного испуганно дернутся и заткнуться. Я не спеша вынул стреляные гильзы из обеих стволов, сунул их в карман и достав из того же кармана новые патроны зарядил свой пистолетик. Тощий бандит c погонялом Гуня, дернув кадыком на худой шее, заворожено смотрел на эти манипуляции и молчал.
- Заткнулся? А теперь слушай меня. Я тебе буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Если будешь молчать или врать мне, то я пальну еще раз и на этот раз попаду. Кивни если понял!
Гуня судорожно сглотнул и закивал.
- Вот и отлично. Вопрос первый – сколько людей осталось у вашего пахана? – Я показал Гуне пистолетик и прицелился ему в пах. Тот заерзал вжимаясь в стенку оврага и заговорил торопясь и захлебывясь:
- Кроме нас с Бобырем еще трое, но они уехали куда-то.
- Как их зовут?
- Кого?
- Тех кто уехал.
- Филин, Хрипатый и Кила. – Вон как. Ну эти уже не вернутся.
- В доме у Голована есть еще кто нибудь.
- Сейчас никого нету. Раньше вон Бобырь там печку топил и за порядком следил.
- Усатый он с вами или нет.
- Нет не с нами. Сом у Ювелира служит.
- Сом? А почему Сом? Из за усов что-ли? –Полюбопытствовал я.
- Сомов его зовут.
- И чего тогда этот Сом за вами побежал?
- Ну так Ювелир его послал.
- Ага! Ювелир значит. Выходит в деле Ювелир. Небось боится, что вы его долю зажилите. Ладно посиди пока тут. Митька, покарауль этого, а я Сома за усы потягаю.
- Ну что «Сом с большим усом»? Очухался? Вижу - очухался! Тогда на коленки становись и снова задницу на ножки пристраивай. Давай-давай не стесняйся, здесь все свои. – Сказал я, поигрывая пистолетиком. Усач неуклюже заворочался устраиваясь. Дождавшись когда он примет надлежащую позу, подошел поближе и стал молча его рассматривать, стараясь сообразить, что мне все таки делать с этими «работниками ножа и топора». То что Гуню с Бобырем придется валить было уже ясно, но вот с этим-то что делать?
Усатый видимо что-то почуял и открыл было рот, но тут послышался какой-то вскрик и звук удара. Быстро обернушись я увидел, что тощий бандит лежит на земле, а Митька охаживает его моей тросточкой.
- Что там у тебя? – Спросил я у Митьки и взглянув на дернувшегося усача погрозил тому пистолетиком.
- Да этот варнак одежку как-то сбросил, да на меня кинулся. Пришлось его стукнуть.
- А чего не стрелял?
- Дак ты сам говорил, что патронов у нас мало.
- А палкой зачем его лупишь.
- Чтоб впредь не повадно было.
- Ясно. – Ухмыльнулся я и обернулся к усатому.
- Ну рассказывай.
- Чего рассказывать?
- Расскажи для начала, зачем за нами пошел и не ври мне, иначе яйца отстрелю. – Я говорил медленно и не громко, глядя как бы сквозь него, стараясь пореже моргать. Этот взгляд почему-то очень нервировал и даже пугал усача. Попытка заглянуть мне в глаза не увенчалась успехом и усатый явно запаниковал. Он вдруг понял, что все может кончится для него плохо, даже очень плохо и попытался снова втереть мне о своей якобы не причастности. Я молча и медленно стал поднимать пистолет и усатый сломался. Он взахлеб, косноязычно стал рассказывать.
Если вычленить из его сбивчивых речей полезную информацию, то картина вырисовывалась следующая.
К Гуревичу время от времени подваливали дикие старатели предлагая золотишко, а иногда и камешки. Тот все это покупал, изрядно наживаясь. На этом не законным бизнесе и подловил «бедного» еврея Голован. После недолгих переговоров и запугивания пришли к консенсусу и теперь залетные одиночные старатели, обратившиеся на свою беду к ювелиру, расставались не только с золотишком но нередко и с жизнью, благо Обь река большая и трупы скрывала надежно. Усатый же не только охранял ювелирную лавку, но был человеком Голована и по его приказу присматривал за ювелиром, чтобы тот чего нибудь не учинил.
Еще я узнал, что сегодняшний наезд на богатенького меня был скорее всего инциативой Гуни с Бобырем, поскольку Голована дома нет. Уехал куда-то три дня назад. Золотничников же раньше потрошил Филин с Хрипатым, а Гуня с Бобырем были на подхвате. Похоже мне повезло. Будь здесь Филин, то вряд ли мне бы удалось так легко отделаться.
Ладно, черт с ним с Голованом этим, может свалил куда насовсем. С одной стороны, нам хлопот меньше, но с другой зантересовал меня этот Голован, очень сильно заинтересовал. Уж больно продвинутый какой-то. Мне казалось, что местные бандиты должны быть попроще и по сермяжнее. А может он тоже попаденец. Вот будет номер если это так, но пока нужно решить, что всетаки с этими утырками делать.
- Сом у тебя нож есть?
Тот с опаской глянул на меня и нехотя произнес:
- Ну есть.
- Доставай. – Видя что он мнется в нерешительности, повторил с нажимом :
- Доставай- доставай!
Тот полез за пазуху и вытащил вполне нормальное перышко.
- Теперь на коленках подполз к Бобырю и воткнул ему ножичик в сердце. Видишь мучается болезный, давай помогай бедняге.
Усатый не веря сказанному с недоумением смотрел на меня.
- Ну чего уставился? Давай делай, что сказано. – Я снова пальнул и пуля, чуть не задев его правую коленку, вошла в землю. И тот пополз. Добравшись до лежащего в отрубе Бобыря он оглянулся на меня. Я прицелился ему в лоб. Тогда, взревев, он трижды воткнул нож в грудь лежащего на спине Бобыря.
- Молодец! Теперь второго. – Указал я пистолетом на лежащего ничком Гуню. Усатый обреченно дополз и ткнул ножем ему в спину.
- Еще раз! – Приказал я.
Сом что-то завопив принялся с остервенением тыкать ножом в неподвижное тело. Подойдя поближе я выстрелил ему в спину. Усатый как-то странно выгнулся и, не выпустив из руки ножа свалился на мертвого подельника. Немного посучив ногами, Сом затих. Я снова перезарядил свой пистолетик и хотел стрельнуть в лежащего еще раз, но не смог и уселся рядом. В голове шумело и я не мог понять, что нужно от меня Митьке с Архипкой, которые трясли меня и что-то говорили. Наконец в голове немного прояснилось и услышал Архипкин вопрос:
- Немтырь? Ты че Немтырь?
- Архипка ты опять меня трясешь? Все нормально со мной, просто устал че-то.
Архипка, перестав меня трясти молча кивнул, явно находясь под впечатлением расправы над бандитами. Митька же нахмурившись глядел на меня, явно не совсем понимая и не одобряя мою кровожадность. Криво усмехнувшись я сказал:
- Нельзя было их отпускать. Вас они видели и наверняка стали бы потом разыскивать, городишко то маленький. А могли и в полицию сдать. Не хрен их жалеть! Они по крайней мере уже троих золотничников ухайдокали, да в реку бросили. И если бы не вы то и меня бы тоже на нож поставили, камешки забрали, труп бы в реку скинули. Так что все по честному. И потом ты же сам этому борову пузо прострелил. – Кивнул я в сторону лежащего Бобыря. Митька невольно посмотрел в ту сторону и побледнев сглотнул слюну борясь с тошнотой. Наконец глухо проговорил:
- И че теперь делать будем?
Я тяжело поднялся и оглядев это «мамаево побоище» сказал:
- А ничего больше делать не будем. Не трогайте тут ничего. Полезли наверх.
Выбрашись из оврага на тропинку, я огляделся: трупы с тропинки не видно, вокруг ничего не валяется. Правда остались на траве следы волочения тела и небольшое кровавое пятно на тропе. Подгреб ногами песок, засыпая кровь и попинал примятую траву, попытавшись скрыть следы. Трава выпрямляться не захотела. Поэтому пришлось вытоптать траву рядом. чтобы придать месту некое однообразие. Архипка с Митькой с удивлением смотрели на меня.
- Чего глазеете? Траву потопчите, чтоб не было заметно где Сом того борова в овраг тащил.
Парни переглянулись и стали помогать мне скрывать следы. Я вспомнил, что где тут оставался нож Бобыря, который он выронил после того как Митька засадил ему пулю в живот, да фуражка Гуни должна тоже здесь быть.
- Архипка! Ты не видел здесь ножа с фуражкой?- вспомнил я, что посылал пацана убрать следы.
- Дык фуражку я рядом с этим длинным бросил, а ножик вот. – Показал Архипка нож.
- А ну-ка дай его сюда.
Архипка подал нож. Я повертев в руках довольно прилично сделанный нож, размахнулся и забросил его в овраг.
- Ты че Немтырь? Вон какой хороший ножик.
- Поэтому и выбросил. Ничего ихнего у нас должно быть.
- А сам-то зачем ножик этого Гуни взял.
- Какой ножик? Где он?
- Дак в кармане у тебя.
Я полез в карман и вытащил нож. Блин! Ведь точно. Разрезав рукава Гуниного лапсердака, нож машинально сунул себе в карман. Как только не порезался. Идиот!
- Тьфу ты! Забыл совсем. Молодец Архипка, что напомнил.
Размахнушись отправил овраг и это перышко. Отпечатки пальцев стирать не стал. Не доросли еще местные криминалисты до таких крутых улик как отпечатки пальцев. А впрочем, я не помню когда появилась такая фишка. Может и практикуют где, но вряд-ли такие новации добрались до Барнаула. Да и толку-то, наших отпечатков в картотеке нет. Да и картотеки скорее всего никакой нет.
Свистнув Платошке с Антохой, прошли тропинкой до реки. На берегу я огляделся и никого не обнаружив сказал:
- Так мушкетеры! Про наши сегодняшние приключения никому ни слова, иначе можем оказаться у бандитов или того хуже в полиции. От бандитов мы, положим, отобъемся. А вот с полицией нам ничего не светит. Так, что молчок. Особенно это вас касается. – Кивнул я Платошке с Антоном.
- А че только нас? А Митька с Архипкой?- спросил Антоха.
- Их это тоже касается, но я в них уверен.
- Ты че Немтырь? Мы же понимаем все. Правда Антоха? – Платошка уставился на друга.
- Ага! – Закивал тот. - И это… Немтырь мне тоже пистоль нужен, а то у вас всех есть, а у меня фига.
- Ладно будет у тебя пистоль. Купим. Но пока нам всем придется пистолетики спрятать. Таскать их с собою по городу не будем, чтобы не нарываться.
- Да все понятно. – Сказал Митька.
- А раз понятно, тогда «Один за всех»! – подставил я ладонь.
- Все за одного! – проревели мои мушкетеры.
- И это! Спасибо пацаны. Если бы вы не подоспели, то эти утырки прирезали бы меня как гуся.
- Да ладно тебе. – Хлопнул меня по плечу Митька.
Добравшись до дома, я отобрал у парней все револьверы и спрятал в укромном месте в сараюшке.