— Мама, познакомься, пожалуйста — это Алексей!
— Здравствуйте, Алексей! Проходите, отобедайте с нами!
— Мама, Алексей сыт!
— Алексей, не ссыте — проходите!
Я творчески подошел к идее Кристины найти подходящую фамилию и зарылся в интернете в поисках неодаренных князей. Сразу откинул богатейшие фамилии, там дела и без меня хорошо идут. Потратил часов пять, исчеркал кучу бумаги и с сожалением констатировал, что все княжеские рода мне не подходят — во всех фамилиях были одаренные женщины. Иногда рядом с ними встречались и одаренные мужчины, но минимум одна одаренная была в каждом клане. Те княжеские рода, в которых по разным причинам не осталось магов, теряли свой статус, скатываясь до уровня графов и мелкопоместных дворян. Булгаковы, Сатины, Лукомские, Заболоцкие, Злобины, Татищевы, Шонуровы… Мой взгляд зацепился за звучную фамилию. Дело в том, что меня как-то заинтересовала местная эстрада, и я прошелся по известным певцам сегодняшнего дня и недалекого прошлого. Так вот, из известных фамилий на эстраде я увидел только одаренных Шаляпина и Пугачеву. Оба артиста имели Силу воздуха, чем и пользовались на своих выступлениях, поражая громкостью своего голоса. Ни Высоцкого, ни Шнурова с группой «Ленинград» в этой вселенной не было. Впрочем, как и города Ленинград.
Открыл информацию по Шонуровым. Древний рязанский род, происходит от князя Козельского, потомка Рюрика в пятнадцатом колене. Козельские разделились на Сатиных и Шонуровых, были князьями, боярами и воеводами, но сами сложили с себя княжеские титулы, когда их рода перестали иметь одаренных людей в своем составе. Дело в том, что в Крымской войне они потеряли своих одаренных воительниц. После этого три поколения подряд не смогли обзавестись новыми одаренными, рожденными в клане, хотя главы кланов постоянно женились на одаренных девушках. Рождались обычные талантливые дети, но они подвергались остракизму от одаренных сверстников. В дальнейшем это не позволяло занимать хорошие места в государственной машине империи, и Сатины-Шонуровы скатились до обычных помещиков и фабрикантов. Если у Сатиных всё было более-менее, то последний Шонуров в одиночестве доживал свои дни в поместье недалеко от Петербурга, занимаясь сельским хозяйством и кустарным производством косметики. Деревня Мыза находилась в Гатчинском районе недалеко от Санкт Петербурга, в ней и обитал Пётр Шонуров.
Я показал результаты своих исследований Кристине, спросив ее мнение о фамилии Шонуровых — возможном доноре дворянского звания. Кристина поморщилась: — А никого побогаче найти не мог?
— Не мог. А у этих еще и герб прикольный — с княжеской шапкой, стрелой и львами. Короче, надо брать. Подготовимся и поедем.
— Может без меня? Кто в салоне будет работать?
— А вдруг, он болеет? И чем я его лечить буду? Своим змеем? Боюсь, тогда мне дворянства не видать. Нет, поедешь, со мной. Тем более, у меня пока водительских прав нет, а у тебя есть. Пока тебя не будет, вместо тебя Даша посидит на рецепции.
Подготовка не заняла много времени. Через три дня, когда была смена Саши, я оставил Дашу за главную, и мы с Кристиной на арендованном автомобиле поехали в сторону Гатчины. С ночи подморозило, но к полудню мороз отступил: ярко светило февральское солнце в голубом небе, намекая, что скоро уже будет весна. За час добрались до Гатчины и свернули на Мызу. Спустя еще двадцать минут мы не спеша въехали в деревню. Да, признаться, я ожидал увидеть большую деревню в более приглядном виде. На деле оказалась пара десятков потемневших от времени деревянных домов, засыпанных снегом, да на отшибе двухэтажный дом помещика с заколоченными фанерой окнами на втором этаже. Как будто попал в девятнадцатый век. Подъехали и остановились у центрального входа усадьбы. Кристина заглушила мотор и вышла из машины.
— А так-то здесь красиво, пока снег есть. Все беленько, не то, что в Питере, — сказала Кристина, втянув в себя деревенский воздух.
— Ага, и запах экологически чистого навоза. Настоящая деревня! Интересно, а чем они топят? Дровами не пахнет, и людей не видно… Наверно, здесь весной не проехать, грязищи по колено!
— Газом здесь топят, вот и не пахнет, — сварливо сказал какой-то невысокий дед, вышедший из-за угла дома. — И грязи у нас давно уже нет, чай, не при царе Горохе живем. Асфальт у нас! А люди на зиму в город перебираются, в мастерские. Здесь только несколько человек за фермой смотрят и все. Неча им здесь зимой делать!
Я посмотрел на деда, одетого в ватник, и спросил: — Скажи, уважаемый, а как нам найти Петра Алексеевича Шонурова?
— А на кой он вам? — хитро прищурившись, спросил дед.
— По делу, я звонил вчера, договаривался о встрече. Меня Яромир зовут.
— Ну, раз договаривались, то проходите, — дед зашел в дом, пропустил нас и закрыл за нами дверь. Вдруг как гаркнет: — Петр Лексеич! К тебе гости приехали!!!
Оглушил, старый.
— Да вы проходите в гостиную, сейчас он будет, — сказал дед и юркнул в боковую комнату.
Мы с Кристиной зашли в гостевой зал и стали рассматривать музейные экспонаты, развешанные по стенам. Холодное оружие соседствовало с огнестрельным и было разбавлено старыми пожелтевшими фотографиями. Над камином висел герб, виденный мной ранее в интернете. Из мебели здесь была только пара кресел, стоящих у камина, диван и стол, на котором стояла шахматная доска с неоконченной партией.
— Итак, чем обязан? — сзади послышался мужской голос. Мы с Кристиной обернулись и удивленно уставились на того же деда, переодевшегося в костюм-тройку.
— Это вы? — удивленно спросил я у деда.
Тот дробно рассмеялся: — Извините, не удержался. Люблю кого-нибудь разыграть. Да и видно сразу, что за птицы пожаловали.
Я закрыл открывшийся от удивления рот. М-да, ожидания не выдержали столкновения с реальностью. Вместо старой развалины, которую я ехал спасать, на меня смотрел умными глазами энергичный и знающий себе цену человек.
— Ну-с, так с чем пожаловали?
Я посмотрел с надеждой на Кристину, но она даже бровью не повела. Дескать, ты начальник, ты кашу заварил, ты и расхлебывай.
— Петр Алексеевич, давайте присядем. Я вижу, вы — человек опытный. Честно говоря, я думал, что у вас хозяйство в разрухе, и хотел предложить помощь в наведении порядка в делах. Но вижу, что у вас и так все хорошо. Может у вас есть проблемы со здоровьем?
— Не дождетесь! — дед ощерился и начал орать: — Кто вас прислал?!? Сатины? Опять про родство вспомнили?!?
— Да нет же! Мы сами по себе. Никто нас не присылал.
— Я тебе не верю! У тебя есть минута, чтобы рассказать правду, или я вас вышвырну из дома!
— Послушайте, мы хотим вам помочь! В чем-то же вы нуждаетесь?
— Сорок секунд!
— Ну, хорошо. Вот суть: я хочу помочь вам, чтобы ваш род не прервался. Вы же один остались? Что останется после вас?
— Двадцать секунд!
— Сделайте меня вашим наследником, и ваш род не прервется!
— Мальчишка! Ты что о себе возомнил?!? Что Шонуров будет бросаться на всякую шваль? Вон отсюда!!! Щенок! Проваливай и сучку свою забери!
От этого ора и вида брызжущего слюной деда у меня потемнело в глазах: гнев затопил всю мою сущность. Я проорал в ответ: — Да кому нужна твоя фамилия, старик! Маразматик хренов! Да хер я клал на твой пропащий род и фамилию! Сдохнешь, туда тебе и дорога! Блять, осталось жить всего ничего, а гонору, как будто ты собрался жить вечно!
Кристина осторожно дотронулась до моего плеча, и показала на мои руки. От неконтролируемой вспышки гнева мои кисти рук вовсю полыхали огнем. Черт! Придется пуховик новый покупать — края рукавов начали тлеть. Я стряхнул огонь с рук, и успокоившись, сказал: — Пойдем, Крис, нам здесь не рады. Ты была права, это была плохая идея.
Я обошел стоящего столбом и впавшего в прострацию деда и пошел на выход. Вышел на крыльцо, следом вышла Кристина. Выдохнул, до конца успокаиваясь: — Не слушай, что он там наболтал. Ты самая лучшая.
— Да я и не слушала, — она прижалась ко мне плечом. — Не переживай, как-нибудь справимся.
— Обязательно.
Мы спустились с крыльца и успели сделать пару шагов, когда из дома вывалился дед: — Постойте! Это же княжеский гнев!!! Стойте же!
От вида напыщенного и самовлюбленного старика ничего не осталось. Теперь в его глазах горел фанатичный огонь. Он как взъерошенный мальчишка сбежал по ступеням и схватил меня за руку: — Гнев! Это был гнев! Сподобился увидеть чудо! Я ведь о нем только в хрониках нашего рода читал! А тут у мальчишки настоящее княжеский гнев… Пойдемте, пойдемте же в дом! — он потянул меня за руку обратно.
Я вырвал руку: — Старик, а ты ничего не попутал? Ты только что выставил нас за дверь, обозвал мою женщину, и зовешь обратно чаи гонять, как ни в чем ни бывало?!?
Дед рухнул на колени прямо в снег: — Простите, простите старого! Совсем я в глуши одичал, думал, вы — стервятники. Не держите зла, простите Христа ради!
Кристина дотронулась до меня и чуть кивнула головой. Хм, а жизнь-то налаживается!
Уезжали мы домой поздно вечером. Петр Алексеевич предлагал нам остаться на ночь, но надо было взять паузу, чтобы у всех улеглись первоначальные эмоции. Наше дело разрешилось ко всеобщему удовлетворению. Я рассказал свою урезанную историю, что одаренный сирота, что не хочу идти в чужой клан в кабалу, а хочу быть князем и главой клана, Кристина же дополнила мой рассказ своим чудесным исцелением и демонстрацией Силы жизни. Петр в ответ нам поведал историю угасания рода, что он надеялся возродить фамилию и вообще. Но не сложилось, и он уже потерял всякую надежду. А потом Сатины пытались наложить руки на его невеликое имущество, поэтому и вышла наша первая встреча такой нервной. Но, это все к лучшему. Иначе, он бы не увидел так поразивший его огонь. А теперь он верит, что фамилия возродится. На этом Петр прервался, отвернувшись к окну и промокнув глаза. Потом мы с ним выпили по рюмке чая за знакомство, потом за здоровье, потом хозяин дома грозил кому-то невидимому, смешно потряхивая сухоньким кулачком, потом мы вместе, изучая, ползали по фамильному дереву, разложенному на полу…
В общем, Петр Алексеевич обещал заняться моим усыновлением и внесением моего имени в Бархатную книгу в ближайшее время. Мне же нужно будет только получить новые документы на фамилию Шонурова и принять дворянскую присягу. Я еще попросил, чтобы он мне заодно имя поменял на Ярослав. Привык я к нему в прошлом мире, прости Яромир, но человек я далеко не мирный. В общем, буду опять Славой. Мы обменялись с Петром Алексеевичем адресами и договорились о следующей встрече. Теперь оставалось только ждать.
Двухэтажный особняк где-то на окраине Санкт-Петербурга. Находящуюся в нем женщину можно было принять за гимнастку: средний рост, пропорциональное гибкое тело, сильные руки и ноги, одета в черный обтягивающий спортивный костюм. Она уже сделала комплекс упражнений на растяжку и заканчивала тренировку боем с тенью. Затем она приняла душ и села уже в халате на диван с бокалом красного вина. Сделав глоток и посмаковав вкус напитка, решительно отставила бокал в сторону и взялась за телефон. Весь дальнейший разговор был на немецком языке:
— Это я. Долго мне еще здесь сидеть? — без всякого приветствия в раздражении спросила она собеседницу на другом конце провода.
— Здравствуй, дорогая. Пока не дергайся, ехать еще нельзя.
— Шайзе! Я это слышу уже второй месяц! Мы так не договаривались! Все должно было закончиться в течение недели! Взяла посылку, перевезла, отдала, и все! — прорычала женщина в трубку.
— Тише! Кто же знал, что они сразу закроют границу? Как откроют, сразу и поедешь, — успокаивающе ответила собеседница.
— Мне до чертиков надоело сидеть здесь взаперти с этим молокососом, с которым даже нельзя развлечься! Еще неделя, и я его трахну!
— Магда, ты забыла, кто твоя заказчица! — ее собеседница со злостью прошипела в трубку: — Делай свою работу, как договаривались! Если хоть один волос упадет с его головы, то твоей судьбе я не позавидую! Все твои неудобства в конце концов тебе компенсируют.
Женщина ничего не стала отвечать, лишь сердито засопела в трубку. Наконец ее собеседница на другом конце провода повелительно сказала: — Хочешь развлечься, вызови кого-нибудь на ночь. Сбрось пар, а то запорешь все дело! Только не оставляй следов! Все, до связи!
В трубке послышались короткие гудки отбоя. Женщина спокойно отключила телефон и с предвкушением открыла на ноутбуке поисковик.