— Алло, Михаил Иванович? Ваша жена вчера напилась на корпоративе.
— Не может быть! Она же в рот не берет!
— И опять вынужден вас огорчить…
Часовая стрелка перевалила за двенадцать часов, и сказка закончилась: карета превратилась в тыкву, а наряд — в костюм трубочиста. Нет, фрак так и остался на мне. Я неожиданно оказался в вакууме: после танцев с Лопухиной и Юсуповой как отрезало. Никто из девушек больше не стремился со мной танцевать. Молодые светские львицы объявили мне бойкот. Мне-то, по большому счету, пофигу эти бури в песочнице, но бросаемые в мою сторону злорадные взгляды кадетов и пажей, когда они совсем рядом подхватывали приглашающих на очередной танец одаренных дворянок, бесили.
— Что, Слава, скучаешь? — опять подколол Куракин.
— Еще не утро, дай человеку освоиться в нашем гадюшнике, — поддержал меня Разумовский.
— Пацаны, все ровно. Наш противник получил отпор и взял время на перегруппировку.
— Ну-ну, смотри, стратег. Как бы тебя вообще не перестали в будущем замечать. Читал такую книгу про одаренного: «Человек-невидимка»?
— Андрюха, нет, не довелось. Я все больше по стихам да по песням. Сам-то не боишься стать невидимым? Ты сейчас со мной общаешься, смотри, а вдруг это заразно?
Куракин буркнул, что уже ангажирован, и ретировался.
— Митяй, думаю, мне для первого раза хватит. Скажи, где твою маман найти? Поговорю с ней да домой поеду.
— Да, может так и лучше будет. Пойдем, провожу, — мы двинулись на выход. — Ярослав, я от девчонок слышал, что оба конкурирующих лагеря между собой договорились тебя сегодня проучить. Ждут, ехидны, что ты к ним приползешь извиняться. И всех других дворянок предупредили, чтобы к тебе не лезли, даже неодаренных! Но ты не переживай, на этом твоя светская жизнь не закончится… А может, сходишь да извинишься перед Лопухиной и Юсуповой?
— Митя, ты пойми, только один раз дашь слабину — и все! Фин! Капут! Гэйм овер! Нет, это не наш метод! Никаких извинений!
Митину родительницу мы нашли за покерным столом в игральном зале. Увидев нас, она извинилась перед подругами и встала из-за стола.
— Юлия Владимировна, я обещал появиться перед отъездом…
— Да, Ярослав, спасибо, что не забыли, — любезно улыбнулась мне Разумовская. — Ступай, Дмитрий, не стоит заставлять партнерш по танцам скучать. Пойдемте, Ярослав, переговорим тет-а-тет.
Мы зашли в один из кабинетов для приватных встреч, которых хватало во дворце. Вообще, дворец в этом плане был очень продуман: в каждом укромном уголке был уютный диванчик, намекающий на возможное более тесное знакомство понравившимся друг другу людям. Интересно, что же видели эти диваны и стены? Когда я, гуляя с Митей по дворцу, озаботился про видеозаписи на скрытые камеры, то получил от него исчерпывающий ответ: «Ты что?!? Это строжайше запрещено высочайшим указом! На территории империи личная жизнь дворян не подлежит любому виду съемок без их ведома! Все, что здесь произойдет, здесь и останется!»
Разумовская закрыла дверь на ключ и с серьезным видом повернулась ко мне: — Здесь нам не помешают. Давай поговорим начистоту. Я навела о тебе справки. Как к тебе обращаться: Яромир или Ярослав?
— А мы уже перешли на «ты»? — вопросом на вопрос ответил я. У меня сегодня прямо дежавю с этими переходами на «ты»!
— А ты против?
— Нет, так даже проще. Зови меня Ярик.
— Ярик, я очень благодарна тебе за твое участие в освобождении моего единственного сына. Я обещала награду любому, кто сможет помочь его вернуть. Чего ты хочешь?
— Ничего.
— Так не бывает. Человеку всегда чего-то не хватает: денег, титула, земли, теплого местечка или выгодного госконтракта на поставку мыла "Невской косметики" в армию. Итак, чего ты хочешь?
— Юля, ты права, людям всегда чего-то не хватает. Я вот, например, хочу свой клан, хочу быть в нем главой, а не приложением к одаренной жене. Много чего хочу, и все, что мне надо от жизни, я возьму сам. Но брать награду с матери за возвращение ей ребенка — это за чертой добра и зла. Ты мне ничего не должна.
Княгиня немного помолчала в раздумье: — Слова не мальчика, но мужа! Я поняла тебя. Новику нелегко будет с такими принципами… Что ж, двери нашего дома для тебя всегда открыты. Я давно не видела Митеньку таким воодушевленным, как сегодня. Надеюсь, вы подружитесь. Ему не помешает общение с таким как ты мотивированным и ответственным дворянином, имеющим стержень внутри.
— Спасибо, Юля, у тебя хороший сын. Кстати, мы тут уединились, а я тебя не скомпрометирую? В танце с Аней Лопухиной я обмолвился, что должен с тобой переговорить приватно. А она подумала, что мы — любовники. Это не будет проблемой?
Разумовская издала короткий смешок: — Ты откуда такой правильный взялся? Мне, конечно, приятно, что ты беспокоишься за мою честь, но меня уже давно пора скомпрометировать. Ты всего месяц назад стал дворянином и не знаешь всех тонкостей. А у нас принято почаще менять партнеров, чтобы иметь побольше детей. Ты, наверное, слышал, у одаренных проблемы с плодовитостью. А у меня уже больше года никого не было — сначала держала траур по погибшему в аварии мужу. Потом как-то не до этого было. То похищение, то конкуренты…
— Откуда взялся? С другой планеты прилетел, — буркнул я в ответ. Никогда не любил быть жилеткой, и вот опять!
— Ой, — спохватилась Разумовская, — и правда, зачем я эти свои проблемы на инопланетянина вываливаю?
Она подошла ко мне, обвила мою шею руками и поцеловала в губы, оторвалась, облизнула свою нижнюю губу, пробуя меня на вкус, и опять поцеловала. — Еще раз спасибо за сына! — шепнула она, отпуская меня, затем подошла к двери и открыла замок. — Я слышала, эти молоденькие дурочки решили тебя поставить на место? Возьми меня под руку, пусть они все завидуют: внимание главы клана из топа дорогого стоит!
Мы вышли из кабинета и прогуливающимся шагом пошли в игральный зал. При виде нас курсанты и пажи, гуляющие под ручку с дворянками в сторону приватных кабинетов, почтительно уступали дорогу. Заметил, как девушки с задумчивым видом пару раз оглядывались на Разумовскую.
Вернул княгиню к ее столу: — Юлия Владимировна, спасибо, что уделили мне ваше драгоценное время!
— И вам спасибо, Ярослав, надеюсь, это была наша не последняя встреча.
Откланялся и, отходя от стола, услышал: Ну, как, что-то было? Да по ней видно, что все было! Как тебе молоденький кобелек? Ой, девочки, без комментариев!!!
Усмехнулся про себя и с приподнятым настроением пошел бродить по залам. Возле одного из фуршетных столов увидел знакомое лицо. Около стойки с профитролями стояла одинокая женская фигура с полным бокалом шампанского. Было видно, что женщина чувствует себя не в своей тарелке и страдает — тяжелое бальное платье было тесновато, от чего ее грудь буквально выпирала из корсета.
— Маргарита Сергеевна? Какими судьбами?
Она обернулась, и ее красивое лицо вытянулось в изумлении: — Яромир? А ты что здесь делаешь?!?
Потом окинула меня оценивающим взглядом: — Ты так изменился! Тебя и не узнать: красавчик, фрак! Как ты сюда попал?
— Марго, ты же умная баба. Подумай!
На построение умозаключений ушло совсем немного времени: — Ой! Это же Бал дебютантов для дворян! Значит ты…?
— Правильно, я же говорю, умная!
— Но как?!?
Я пожал плечами, беря бокал шампанского и чокаясь с бокалом соцзащиты.
— Так вот почему меня срочно выдернули из Москвы! Ярик… Ой, простите, Яромир! Как теперь к вам обращаться: Ваше благородие или, может, Ваше сиятельство?
— Марго, я теперь дворянин Ярослав Петрович Шонуров. Можно обращаться Ваше блахародие, но давай, по старой памяти, обойдемся без чинов. И зачем же тебя сюда выдернули?
— Да если бы объяснили! Сказали, должна быть и соответствовать, на людей посмотреть, себя показать! А где я возьму за полдня подходящее платье?! Пришлось брать в аренду готовое, а оно, сука, жмет! Ой, извините, вырвалось!
— Марго, я, так понимаю, платье — это твоя самая маленькая проблема из всех? Где-то ты явно накосячила. Ты же не дворянка? А помнишь, как ты инвалида из квартиры выкинула?
Она была, и правда, умная, сориентировалась быстро: — Ярослав Петрович, простите Христа ради! Что хотите, для вас сделаю! Хотите, отдамся?
— Тс-с-с! — я приложил указательный палец к ее губам, призывая к молчанию. Соцзащита же поняла меня превратно, взяла мой палец в рот и начала его сосать! Я отдернул руку. — Ты что, дура? Совсем от страха крыша поехала?!? Значит так, не буду я тебе карьеру ломать. Дай мне свой телефон, созвонимся, сочтемся. Услуга за услугу. Я сторонник взаимовыгодных отношений. Да, и спасибо тебе за черное кимоно на двадцатилетие! Твой подарок меня сильно выручил…
В императорских покоях Таврического дворца в креслах у зажжённого камина отдыхали две женщины с бокалами красного вина.
— Лиза, как тебе дебютанты?
— Хорошие мальчики, — односложно ответила сестра, задумавшись о чем-то своем. Впрочем, Елизавета отдавала себе отчет, что все ее мысли занимал загадочный дебютант — красивый парень-блондин с пронзительными голубыми глазами.
— Что, понравился молодой Шонуров? Даже я со своей защитой почувствовала силу твоего ментального удара. И ты еще одела это платье инквизитора с защитными артефактами и резонирующими мановодами. Так хотела произвести на него впечатление? Хотя, я тоже на него обратила внимание — он вполне ничего!
— Пф-ф-ф, скажешь тоже! — Канцлер слегка покраснела.
— Ну же, Лиза, признавайся, он тебе глянулся! — Императрица от волнения даже подалась вперед.
— Он, конечно, выделяется на фоне других одаренных, ведь он чуть постарше остальных — ему уже двадцать один год! Повыше ростом и плечи пошире, но…
— Но? Не томи!
— Ты понимаешь, он очень странный. Мальчик-сирота. Появился из ниоткуда, его приняли в обнищавший дворянский род, и он сразу становится одаренным, затем на его проверке ломается малый шар-анализатор. Сегодня я одним только взглядом должна была залезть к нему в голову и получить доступ к его памяти… Если бы он был обычным новиком, я бы получила полный контроль над его воспоминаниями. А вместо этого, он не только успешно сопротивлялся моему все усиливающемуся давлению, но и остался стоять на ногах, когда в конце он, как минимум, должен был бухнуться на колени. Ты только представь: новик успешно сопротивлялся архимагу!
— Ну и что? Значит, есть еще мужчины в русских селеньях! Тем более, у него, кажется, стихия разума? Может, у него аспект абсолютной ментальной защиты?
— Чтобы она была у новика? Катя, ты сама-то веришь? В общем, он очень подозрителен. Я организовала проверку сотрудницей твоего фонда, которая знала его еще в детском доме.
— Чего ты там себе навыдумывала? Мне кажется, все гораздо проще! А чтобы ты не мучилась, иди и пригласи его на танец! По разговору сразу все поймешь, что он за птица!
— Но ведь это против всех правил и традиций! Чтобы второй человек империи обратил внимание на вчерашнего простака? Как это воспримет Свет?!? — Лиза опять покраснела.
— Ой, гляньте, мой железный Канцлер засмущался! Когда это тебя беспокоило мнение этих светских куриц? Ты и я — мы сами задаем правила и нормы поведения! Тем более, что здесь такого — потанцевать с молодым человеком? Ты же женщина, а не какой-то член на ножках! Бери от жизни все! — видя не проходящее сомнение в глазах сестры, Катерина поднажала: — И это вполне ложится в концепцию объявленного нами конкурса «Лидеры Российской империи»: вчерашний уличный парень стал одаренным-дворянином и уже отмечен самим Канцлером! Чем тебе не реклама социального лифта? Пусть подданные стараются и верят в сказку про «Трубочиста»! Так что, вот тебе мое императорское повеление — иди и потанцуй с Шонуровым-младшим!!! А мы это потом преподнесем обществу в подходящем свете.
Приемного отца я нашел в курительной комнате уже совсем тепленьким в компании таких же наклюкавшихся боевых старперов. Они собрались вокруг седовласого усыпанного орденами графа Ржевского, сидевшего в клубах сигарного дыма и травящего байки из своей жизни:
— Спрашивает меня как-то на балу Лопухин, царствие ему небесное, «скажи, а вон та дама сосет или нет?» Посмотрел на нее внимательно, отвечаю: сосет. Отвел он ее, значит, в кабинет, возвращается: «действительно, еще как сосет, а вон та, как считаешь, сосет или нет?» Посмотрел на другую, долго так, внимательно смотрел, потом говорю: сосет. Лопухин отвел и ее в кабинет, убедился и спрашивает: «а как ты, Ржевский, это определяешь?» Отвечаю: я им в лицо смотрю, если есть рот — значит сосет!!!
Взрослые дяденьки покатились со смеху. Ой, не могу! Если есть рот — то сосет! Ржевский, вы — бесподобны!
Я шепнул в ухо пьяненько хихикающему бате, дескать, пора по хатам. На что получил ответ: сынку, бери пример с нас — уже скоро будет светать, а мы ни в одном глазу! И вообще, до отбытия Императрицы с Бала даже не мечтай! Иди, в общем, подумай над своим поведением, девицу какую пощупай, а мы тут государственные вопросы обсуждаем!
В зале для танцев опять простоял у стеночки, ловя на себе полные превосходства взгляды кружащихся в танце девиц, пока не объявили заключительный полонез. Нас опять построили в две шеренги, встал между Куракиным и Разумовским. Митя со светящимися от удачно проведенного вечера глазами и выпитой шампаньезы попытался поддержать. Ты, Ярослав, не менжуйся, если никто в пару не встанет, спокойно отойди и подожди окончания, уже немного терпеть осталось! Куракин же с видом объевшегося сметаной кота подначил. Славик, ну и что, что никто тебе не дает! Ты, вроде, парень неплохой, кому-нибудь да сгодишься.
Утешил, блин. С такими друзьями Дмитрию и врагов не надо! Опять зашуршал платьями девичий ручеек, распределяясь между кавалерами. Как я и ожидал, остался стоять в одиночестве. Главные же зачинщицы бойкота решили до конца насладиться своей местью: рядом в пару к Куракину встала Лопухина, а к Разумовскому — Юсупова. Стоим, чего-то ждем. Смотрю прямо и неожиданно чувствую эмоции девчонок. Со стороны Аньки полыхает злорадством, а от Ирины веет коктейлем беспокойства, вины и жалости, что ли? Интересно, это я начал чувствовать только направленные на меня эмоции одаренных или теперь со всеми так?
Вдруг по рядам придворных пронесся ропот, рядом раздалось одиночное цоканье каблуков, и в мое поле зрения вплыл женский силуэт. Я моргнул, фокусируясь на лице Канцлера. Все, пиздец котенку, видать мое эротическое путешествие в этот мир закончилось — сейчас меня повяжут и в застенки. А потом, здравствуй дыба и испанские сапоги! Интересно, меня сначала четвертуют, а потом сожгут, или наоборот? Я не сразу понял, чего от меня хочет Романова, присевшая в реверансе, пока на меня не шикнул Митя. Руку! Руку подай!
Протянул Канцлеру руку, и тут же зазвучало вступление полонеза. Я еще успел уловить эмоции растерянности от Лопухиной и беспокойства от Юсуповой, когда выразительные карие глаза напротив завладели всем моим вниманием.
— Как тебе сегодняшний Бал, Ярослав? — Канцлер первой начала разговор.
— Ваше Высочество, у меня просто нет слов, одни междометия! — я наконец-то отошел от первоначального шока, и обратил внимание на женщину. В первый раз я ее не сильно смог разглядеть из-за ослепивших меня источников архимагов, а сейчас был буквально поражен ее красотой. На полголовы ниже меня, точеная шея, королевская осанка и необычного фасона светлое тяжелое платье с затейливо вышитыми узорами. В отличие от бальных платьев девушек, оно было более строгим и не таким декольтированным.
— Зови меня Елизаветой, мы не на приеме. И разрешаю на «ты», все равно нас никто не слышит.
Я оглянулся на колеблющуюся в такт танца пленку защитного барьера, поставленного магессой. — Неожиданно!
— А что ты хотел? Мои слова слышат только те, кому они предназначены.
— Да я ничего не хотел, но вот стал всем должен.
— Все мы кому-то должны, — философски заметила Елизавета. — А дворяне должны вдвойне.
— Да я без претензии. Надо, так надо.
— Если надо, почему отказался служить в имперской канцелярии?
— Служить бы рад, прислуживаться тошно!
— А ты у нас из вольнодумцев? Считаешь, что империя держится только на лижущих зад придворных?
— Никак нет! Я за сильную власть в одних руках!
— А чего так? Это же стало модно в молодежной среде критиковать Императрицу и центральную власть.
— Вот так, я глубоко уверен, что демократия — это верный путь развалить империю. Нашей стране нужна сильная авторитарная власть. Елизавета, ты от меня критики в свой адрес не услышишь. Конечно, у меня есть вопросы, на которые я не могу найти ответы, но критиковать? Я — практик. Критикуя — предлагай. Предлагая — будь готов внедрить. А что я могу предложить, если не в теме?
— Ну, что ты можешь предложить, это мы позже решим. Ты же получил приглашение на конкурс "Лидеры империи"? — дождавшись моего утвердительного кивка, продолжила: — А на какие вопросы ты не смог найти ответы?
— Например, почему министерство финансов обещает двузначную инфляцию, если рубль привязан к золоту, а золото растет в цене быстрее, чем инфляция? Или почему при растущей экономике и высоких кредитных ставках есть всё возрастающий отток капитала на рынки с меньшей доходностью? Или почему одна красивая и влиятельная женщина пригласила на танец никому неизвестного бедного дворянина?
Елизавета усмехнулась, и в ее глазах заплясали веселые искорки: — Хм, необычный выбор тем для симпатичного молодого человека. Обычно, финансы, политика и прочие скучные вещи интересны только женщинам, а парням — войнушка, балы и веяния моды, — она бросила короткий взгляд на чересчур блестящий наряд танцевавшего рядом кадета. — Я отвечу на последний вопрос. Ты — загадка для меня. А я люблю разгадывать тайны… Ты и правда считаешь меня красивой?
— Лиза, я чуть не ослеп от твоей красоты! Ты самая яркая женщина, которую я только видел в своей жизни!
— Хм, а ведь ты не врешь! Приятно слышать такие слова в свой адрес от красивого молодого мужчины! Скажи, чего ты хочешь?
Блин, да домой я уже хочу, спать. Только трахнуть кого-нибудь перед сном — пар выпустить. Хватит с меня этих великосветских разговоров! Сейчас так и заявлю ей! — Я ничего не хочу, у меня все есть. А чего не хватает, возьму сам.
— Не верь, не бойся, не проси… Девиз каторжан. Ты знал своих родителей?
— Нет, не довелось, и у меня сейчас новый отец.
— Да, затухающий род, бывший когда-то княжеским. Нелегко тебе придется. Впрочем, всегда можно выгодно жениться. Как тебе местные дворянки? Мне показалось, некоторые к тебе уже неровно дышат?
Я усмехнулся: — Хорошие девушки, они очень стараются быть неотразимыми. Но надо не казаться, надо быть. Как ты.
— О, Ярослав, ты делаешь успехи! Почти вскружил голову своей партнерше по танцу. Жаль, что ты всего лишь новик! Развивай свой источник дальше, и, кто знает, может, в следующий раз мы встретимся уже в другом качестве? А сейчас, спасибо за танец! Проводи меня до выхода!
Ого, а я и не заметил, что танец уже закончился! Звукозащитный барьер беззвучно истаял, и я, держа партнершу за изящные пальчики, повел ее к дверям сквозь расступающиеся в стороны пары. Вот она — минута славы! Весь зал смотрел только на нас. Почетный караул раскрыл двери, я вывел Романову в холл и приложился губами к кончикам ее пальцев. — Ваше Высочество, еще раз спасибо за танец! Это большая честь для меня!
— И вам спасибо, Ярослав Петрович. Надеюсь, вас не раздавит неожиданно свалившаяся популярность. Крепитесь!
Ушла… Фу-у-ух, отстрелялся. Пиздеть — не мешки ворочать. Хотя, я бы лучше вагон разгрузил, чем вот это вот всё!