Медсестра везет по коридору каталку с больным.
— Сестра, может все-таки в реанимацию?
— Доктор сказал в морг, значит в морг.
— Какой красивенький кобелек, — сказал рядом молодой женский голос, и это было первое, что я услышал, придя в себя. Я лежал с закрытыми глазами, рядом пищало какое-то оборудование, в воздухе витал запах лекарств.
— Да, симпатичный мальчик, — со вздохом ответил другой женский голос, с нотками, присущими женщинам постарше. — Жалко будет, если не выживет.
— Вроде, должен выжить. Только не понятно, сможет ли восстановиться. Слишком сильно пострадал, может остаться на всю жизнь калекой. Жаль будет, совсем молодой.
— Тебе и вдруг жалко? Ленка, сколько через тебя их уже прошло? — насмешливо спросил голос постарше.
— Это неважно. Ты же знаешь. Мне это надо для дела.
— Для дела или для тела? Пошли уже к другому пациенту, деловая, — голоса начали отдаляться, затем хлопнула дверь, и я остался в тишине.
Открыл глаза и осмотрелся. Я находился в светлой больничной палате с большим окном. На улице стоял пасмурный день, от чего понять, сколько же сейчас времени сходу не получилось. Мое тело лежало под белой простыней, в руку вставлена капельница. Я сжал-разжал кулаки, с руками все нормально. Попробовал пошевелить ногами, но безрезультатно — я не чувствовал ног! Они даже не шелохнулись. На меня начала накатывать паника. Это что получается, я теперь буду прикован всю жизнь к койке?!? Нет, не хочу! Это что за херня? Обещали развлечения, а сделали калекой?
Мой пульс подскочил, аппарат сбоку от меня тревожно заверещал. Через полминуты в палату заскочила полноватая женщина в белом халате и в сбившейся на бок медицинской шапочке. Глянула мельком на меня, подошла к аппарату, с которого считала одной ей понятные данные и отключила музыкальное сопровождение.
— Ну, что, очнулся? — спросила женщина знакомым голосом. Я ее узнал — это она только что была со своей молодой коллегой у меня в палате.
— Как-то не до конца, ног не чувствую. Что со мной, где я? — припустил я в голос слезливые нотки.
Расчет оказался верным, в женщине проснулся материнский инстинкт. Она погладила меня по голове и успокаивающе сказала: — ты в больнице, в безопасности, не переживай. Состояние тяжелое, но стабильное. Ты обязательно выздоровеешь.
— Почему я не чувствую своих ног?
— Тебе врач все объяснит на вечернем обходе, потерпи, уже недолго осталось.
— А вы, разве, не врач?
— Нет, я медсестра. Меня Татьяна зовут. Вот здесь на кушетке под рукой кнопка есть. Если чего захочется, звони, приду я или другая медсестра.
— Пить хочу! — я врубил капризулю.
— Тебе пока нельзя. Только когда врач разрешит.
— Понятно, — выдохнул я и закрыл глаза. Медсестра постояла около меня, понаблюдала за моим выровнявшимся дыханием и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.
Так, и что же мы имеем? Первое, я в больнице, куда меня отправил местный криминал, когда я взбрыкнул. Второе, денег у меня нет и, скорее всего, взяться им неоткуда. Третье, в этом мире есть маги, которые отправляют в реанимацию по щелчку пальцев. Четвертое… Что же четвертое? Ах, да! Я нравлюсь женщинам без копейки в кармане, но мне пока от этого не жарко и не холодно. Кажется, Бернард Шоу как-то сказал: «Отберите у меня все что есть, оставьте мне мой язык. И у меня все будет!» Надо раздобыть информацию, чтобы разобраться. Кто владеет информацией, тот владеет миром! Не помню, кто сказал, но мне нравится! А еще мне пожелали хорошенько в этой жизни развлечься.
В общем, черновой план по покорению мира такой: первое, раздобыть информацию о мире и понять, на чем можно сделать легкие деньги; второе, овладеть магией; третье, стать властелином мира, вуа-ха-ха (зловещий смех). Ну, ладно. Может, стать властелином и лишнее — опять отчеты, планерки, интриги. Мешает развлечениям. Проверено. Лучше быть серым кардиналом при каком-нибудь императоре/короле/герцоге/олигархе (нужное подчеркнуть). А пока сделаю ревизию своих навыков, которые можно записать в актив. Умею анализировать и структурировать различную информацию, начиная от политических новостей, заканчивая финансовой отчетностью. Иначе как бы я выбился десятку богатейших людей России? Дальше. Умею рекламировать и убеждать людей (читай, манипулировать людьми), что им нужно то, что им вовсе не нужно. Умею хорошо писать объявления/рекламу/статьи, хотя и окончил индустриальный институт в качестве технолога. Это из профессиональных навыков. Вот в технике я не очень — не люблю возиться с железками, лучше работать с человеческим материалом. Что еще умею? Готовить. Это первая необходимость попаданца в прошлое. Попал я не в прошлое, так что шеф-повара у неандертальцев из меня не получится. Так только, приготовить на пару человек чего-нибудь вкусненького. Дальше. Гончарное мастерство. Научился делать костяной фарфор по китайской технологии, ведь он был белым золотом в средние века. Даже князь Юсупов имел свои фарфоровые мастерские в восемнадцатом веке. Но это пока тоже мимо. Я так понял, этот мир очень похож на мой старый мир. Просто в какой-то момент пошло разветвление истории. Надо, кстати, выяснить с какого момента. Значит, фарфор здесь точно знают, раз Романовы на троне. Дальше. Умею немного рисовать. Если что, даже смогу повторить черный квадрат Малевича, хе-хе. Но он после революции шел к своему квадрату полжизни и подвел под его появление целое философское обоснование. Конечно, чтобы его потом подороже продать. А иначе, зачем делать сразу штук пять копий, из-за которых периодически возникают споры у коллекционеров, чей квадрат главнее? Сам чуть не купил одну из копий-оригиналов, поддавшись влиянию моды. Здесь же какому-то хрену лысому с горы появление простого черного, белого или радужного квадрата не простят и не поймут. Абстракционизм оставляю только на крайний случай. На музыкальных инструментах играть не умею, поэтому Высоцкого перепеть не получится. Хотя, может и перепевать не нужно, вдруг он и в этой Вселенной отметился? Дальше. Умею оказывать первую медицинскую помощь. Дыхание рот в рот, остановить кровотечение, непрямой массаж сердца. Во, кстати! Я же еще массаж умею делать! Еще до всяких подготовок к попаданству прошел целый курс мануального и классического массажа. Даже где-то сертификат в архиве валяется. В смысле, валялся… В общем, медбратом мне точно не быть без подтвержденного образования, а массаж можно попробовать. Я и сам массаж очень люблю, поэтому помимо курсов еще нахватался разных приемчиков. Что еще умею? Стрелять из разного оружия, начиная луком/арбалетом, заканчивая пистолетом и снайперской винтовкой. Хотя, из меня снайпер так себе. Дальше трехсот метров попадания крайне неуверенные, что для настоящих снайперов результат неудовлетворительный. Так я ведь и не готовился к контрснайперской борьбе, а для средневековья триста метров — выше крыши. На ножах драться не умею, мечами не махал. Из единоборств только муай-таем давным-давно занимался, и то потому, что меня затащила туда одна моя бывшая пассия — очень было интересно за ней наблюдать, как она эффектно ногами машет и грудью трясет. Бегом еще занимался: люблю подвигаться. Профессиональным спортом никаким не занимался, хотя в школе боксировал больше трех лет, еще неплохо плаваю. Подытожим: плаваньем и стрельбой в этом мире точно не заработаешь. Уверен, в этом мире есть крутые профессионалы. Аналитику и рекламный бизнес оставим на потом, когда будут понятны расклады в этом мире. Керамику и кубизм отложим на неопределенный срок, как рисковый актив. Остается только массаж. На нем и сконцентрируюсь для врастания в обществе и получения карманных денег.
От всех моих размышлений потянуло в сон, который был наглым образом прерван.
— Ну-с, молодой человек, как себя чувствуете? — энергично спросил меня невысокий мужчина с козлиной бородкой в белом халате и пенсне, зашедший в палату вместе с сопровождающей его молодой строгой женщиной. Если мужчина выглядел как врач, то женщина не была похожа на врача, хотя и была тоже в белом халате. Высокая брюнетка, чересчур красивая с ярким вызывающим макияжем, да еще на красных шпильках. Она могла быть директором этой больницы или секретарем у богатого человека, но точно не врачом.
— Вы кто? — я спросонья прокаркал пересохшим горлом, невежливо ответив вопросом на вопрос. Иногда такие выпады позволяют сразу выстроить правильную линию поведения, выводя из себя собеседников, не привыкших к такому обращению.
— Я — ваш лечащий врач, — успокаивающим тоном сказал мужик. — Меня зовут Генрих Эдуардович. А эту милую сударыню зовут Маргарита Сергеевна Прокофьева. Она из отдела по социальной реабилитации сирот.
Ну вот, будут теперь навязываться с соцзащитой. Контролера мне только не хватало! Хотя она ничего так, красивая. Лет тридцать, высокая грудь, стройные ноги, все как я люблю. Я не прочь, чтобы она взяла надо мной шефство. Интересно, а у неё под юбкой чулки? Тридцатилетние дамочки любят подразнить окружающих мужчин чулками.
— Яромир, я удовлетворил ваше любопытство? — тем временем продолжил врач, — как вы себя чувствуете?
— Ног не чувствую и пить очень хочется, — завел я свою жалобную песню, которая неожиданно дала сбой. Доктор радостно улыбнулся, а соцзащита наоборот нахмурилась.
— Голубчик, вам пока нельзя пить. И есть нельзя. Слишком обширные повреждения кишечника и внутренних органов. Все необходимые питательные вещества поступают через капельницу. Но это ненадолго. У нас есть одаренные врачи, они быстро справятся с вашими повреждениями. Через пару дней сможете нормально питаться. А вот с ногами есть проблема. Льдом раздробило позвоночник, нервный столб был порван. Поэтому нижнюю часть тела вы и не чувствуете. Современная медицина еще не справляется с такими повреждениями даже при помощи магии. Кости мы вам восстановим, позвоночник будет целым, а со спинным мозгом есть проблема. Он должен сам восстановиться и связать нижнюю часть тела с верхней. Так что о времени вашего полного выздоровления я ничего сказать не могу. Возможно, вы с этой травмой останетесь надолго. Но, медицина развивается семимильными шагами, так что, голубчик, не будем терять надежды. Хотя, то, что вы выжили, уже настоящее чудо! Промедление даже минут на десять в оказании экстренной помощи было бы для вас фатальным. Повезло, что вам попался одаренный с аспектом льда. Часть поврежденных органов и сосудов были заморожены. Был бы на его месте огневик, и мы бы с вами не разговаривали.
Это что же получается, ко мне пришла белая полярная лисица, и медицина умыла руки, а я теперь буду прикован к инвалидному креслу?! Ну, нахрен, я на такое не подписывался. Перезагрузите меня! Вместо этого, я своим дрогнувшим голосом простонал: — Генрих Эдуардович, и что, нет никакого способа для скорейшего выздоровления?
Доктор снял пенсне и задумчиво протер его полой халата: — Была бы возможность быстро встать на ноги, если бы вы были одаренным. Одаренные лекари вступают в резонанс с источником одаренного больного, вызывая скорейшее выздоровление, тогда как вмешательство в нервную систему простого человека не дает нужного эффекта. Так что, единственный, кто сможет вам помочь — вы сами. Если станете одаренным, то выздоровеете, если нет — нет.
— Не если, а когда, доктор. Я стану одаренным! — прорычал я сквозь зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заорать. Блядский высер! Пока есть еще хоть один шанс из миллиона, я буду здоровым, чего бы это мне не стоило!
— Мне нравится ваш настрой, молодой человек. Ну-с, процедурами займемся завтра, а сейчас я оставлю вас с Маргаритой Сергеевной, — закруглился доктор и вышел, оставив меня наедине с брюнеткой.
Соцзащита взяла стул и села у моей кушетки, закинув ногу на ногу. В разрезе халата мелькнула темная полоска края чулков.
— Здравствуй, Ярик, — сказала она, и я вздрогнул. Никто меня так не называл, кроме моей давно умершей матушки в старом мире. Она заметила это и усмехнулась: — Думал, я про тебя забыла? Как бы ни так! Самые злопамятные существа — это отвергнутые женщины. Зря ты послал меня год назад, когда я тебе предлагала свое покровительство.
Я выпучил глаза. О чем она вообще?!?
Соцзащита улыбнулась: — Что, память отшибло?
— Ну, как бы да. Отшибло. Я тебя не помню.
— Зато я очень хорошо запомнила, — в ее голосе послышались мстительные нотки. — Так вот, Ярик, я хочу тебя поздравить с твоим наступающим днем рождения, который будет через неделю. Поздравляю тебя с совершеннолетием. Тебе исполнится двадцать один год, и, по законам Российской Империи, ты будешь полностью дееспособен. Конкретно для тебя это означает, что через неделю тебе больше не будет выплачиваться пособие, и ты должен будешь освободить квартиру, предоставленную тебе Фондом помощи сиротам и обездоленным под покровительством Ее Императорского Величества Екатерины Третьей.
— А куда я пойду? Я же теперь инвалид!
— Меня это больше не интересует, — безразличным тоном сказала эта сука. — Наслаждайся последней неделей жизни в приличных условиях. Дальше тебя выпишут. Доберешься до квартиры сам, где в недельный срок соберешь свои манатки и свалишь. Ты просрал свой шанс на хорошую жизнь, мальчик. За свои ошибки надо платить.
Она замолчала, ожидая моей реакции. Ну что ж, видимо она ждет моего унижения, чтобы насладиться им. Пожалуй, я не дам ей такого удовольствия. Нацепляю на морду лица похер-фэйс.
— Спасибо, что помните о моем наступающем дне рождения, и за ваше поздравление, уважаемая Маргарита Сергеевна. Я рад, очень рад, — с идиотской улыбкой закончил я, удерживаясь чтобы не заржать. Это надо было видеть, с каким изумлением она выслушала мои слова благодарности. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.
— Что ж, я вижу, мы поняли друг друга. Удачи, Яромир. Она тебе, явно, понадобится, — сказала соцзащита, поджав губы, и, не прощаясь, поцокала каблуками на выход.