— Ты готов, мой принц, — раздался голос из-за двери.
— Готов!
Я удобно устроился на мягких подушках. Рядом, на экране телевизора шел Голубой Огонек, а чуть в стороне стоял стол со всякими вкусняшками.
Мы справляли новый год вместе. Вдвоем. Я пришел к ней в семь вечера после того, как поздравил родителей, друзей и все остальных, и остался на ночь. Мы сначала просто общались, постепенно подвигаясь друг к другу все ближе и ближе. Потом начали целоваться. Долго, со вкусом, заводя друг друга до предела, а потом решили продолжить то, на чем закончили тогда в подсобке.
В самый разгар прелюдии Виолла выскользнула из моих рук, попросила дать ей минутку, чтобы подготовиться и выпорхнула из комнаты. Я тоже решил приготовиться.
Разделся. Похоже у меня мания раздеваться… Эксгибиционист хренов.
И вот входит она в комнату, такая красивая, нарядная. То бишь голая напрочь. Но в шерстяных носках. По колено.
— Ноги мёрзнут, — пояснила Виолла, перехватив мой взгляд, — а с холодными пятками мне никакого секса не хочется.
Экстравагантно. С изюминкой.
— Нравится? — игриво спросила она.
— Очень.
— А теперь закрой глаза. У меня есть сюрприз.
Я в предвкушении зажмурился, лег поудобнее, так чтоб все мои атрибуты мужественности в легком доступе были. Почему-то я решил, что ждет меня минет. Глубокий, страстный. Вот с чего, казалось бы, такие фантазии?
Послышались легкие шаги, тихий смешок, и Виолла остановилась возле меня.
— Открывай!
Я распахнул глаза, ожидая увидеть, как минимум что-то такое эротичное. Я бы даже против плетки с наручниками не стал возражать, но вместо этого увидел металлическую воронку, нацеленную мне в нос.
— Та-дам! — радостно возвестила Виолла и, набрав полную грудь воздуха, дунула.
Твою мать. Рев стада бизонов, подгоняемого десятком разъяренных динозавров, и все это с размаху да в мои бедные уши.
Я дернулся, запутался в простыне и бездарно свалился на пол.
— Марк! — завопила она.
Блядь, вот ничему меня жизнь не учит. Ничему! Это же Виолла! Все Виоллы одинаковые! Кому на хер нужен минет, если есть тромбон!
— Прости, — откинула в сторону эту адову штуку и бросилась ко мне, — ты жив? Не ушибся? Ничего не сломал?
— Только свою нервную систему, — моргал, зажимая уши.
— Ну, прости. Ты несколько раз мне про тромбон говорил. Я решила у тебя пунктик на этот счет. Личный фетиш. Вот, одолжила у знакомого музыканта, думала порадую тебя. Правда играть не умею.
— Спасибо. Порадовала.
Я обессиленно растянулся на полу, руки ноги в сторону разметал и смотрел на Виолетту. Она разрумянилась, распереживалась, руки нервно стискивала, а я залюбовался.
— Ну прости меня, — плюхнулась рядом со мной на колени, — я не хотела…
— Заткнись и иди сюда, — дернул ее так, что не удержалась и распласталась у меня на груди.
— Марк…
Я даже слушать не стал, что она там хотела сказать. Притянул к себе и в мягкие губы впился настойчивым поцелуем. В прошлый раз мы не целовались, а зря. Приунывший было от звуковой атаки член бодро встрепенулся, а потом и вовсе вздыбился в полную силу. Виолетта отвечала на каждое прикосновение со всей возможной страстью, доводя до исступления, заставляя забывать обо всем.
Мы трахались всю ночь напролет. Сначала бодро и энергично, потом медленно и со вкусом, а в конце бочком и из последних сил.
И уже засыпая я подумал о том, сто это был лучший Новый Год в моей жизни. И все благодаря ей!
Куда ж я теперь ее отпущу? Правильно. Никуда. Это ж чудо такое, что словами не передать. Сказка. Теплая, уютная, одновременно огненная и страстная. А заодно и поржать можно. В жизни так ни с кем не угорал. И если это только начало, а дальше будет еще веселее, то я готов провести с ней всю жизнь.
Так и представляю, как мы такие старые, дряхлые идем по нудистскому пляжу. Две такие сморщенные жопы. У нее титьки до пупка, у меня бубенцы до колена. Полная гармония. Море, закат, и мы такие неприлично счастливые, за руки держимся и смеемся, теряя вставные челюсти.
Ну, красота же!
— Слушай, Ви, помнишь Анька сказала, что я тебя хватать должен и прятать от остальных.
— Угу, — разморено отозвалась она, не отрывая глаз.
— Я подумал, что она права.
— Молодец, — снова сонный ответ.
— Может, поженимся?
— Может, лучше поспим? — зевнула она, — а на свежую голову и поженимся, и оливье доедим, и еще чего-нибудь поделаем.
— То есть ты согласна? — не унимался я. А как иначе? Не каждый же день под бой курантов делаешь предложение руки и сердца! Это же один раз и навсегда!
— Конечно, согласна, — прошелестела Виолла едва слышно и тут же задремала, а я лежал и как дурак улыбался, думая о том, как все удачно сложилось. И как один глупый спор перевернул с ног на голову всю мою жизнь.
Конец