Голубое прозрачное море, жаркое солнце, золотой песок, пустынный пляж, ол инклюзив в комплекте, Золотой базар отдыхает, чего ж мне еще надобно?
— О, звезда моих очей, — восторженно шепчет у моих ног охринительно богатый мужик, — это ли колечко твое заветное?
'Жабкина, ты зажралась' — подумала я, позволяя нацепить на себя очередной перстень.
— Не оно, — печально сообщаю Повелителю Песков.
Мужик расстроился. Действительно расстроился. Я его понимала — нагнал ныряльщиков за жемчугом, загрузил толпу в воду, получил два сундука золота и ларец колец разнообразной формы и размеров, приволок ювелиров, те изделия золотопрома шустро в божеский вид привели, почистили, отполировали, вид придали товарный, а итог?
— И размер не мой, — 'радую' мужика, — и вид не очень.
Толпа ныряльщиков, явно прокляв меня со всей души, угрюмо направилась обратно в море. Армия ювелиров с тяжелым вздохом заняла рабочие места, стражники плевали на песок, песок отвечал шипением, солнышко припекало.
— Жарко, — капризно протянула я.
Два опахальщика ускорились. Повелитель Песков тяжело вздохнул. Я так поняла, у него сегодня выступление армии назначено было, войско сейчас в полном боевом облачении под городом стоит, генералы время от времени пытаются прискакать и намекнуть, что мол 'Война сначала, а наложницы потом', но узрев взгляд повелителя, военачальники обратно скакали на своих двоих значительно быстрее, чем на лошадиных четырех. Кони бежали следом, удивленные такие.
— О, свет души моей, — уже не так вдохновенно, как еще пару часов назад, обратился ко мне ПП, — желаешь ли ты…
— О, мой повелитель, — сменила я гнев на милость и подалась к шрамированному, — исполни просьбу мою, о сильнейший из воинов мира.
И тут в голове прозвучало: 'Жабкина, ты чего творишь, а? Наступление у него! Битвы! Сражения! Ты ж мне самого жестокого из завоевателей портишь, заррраза!'
'Знай наших!' — мстительно подумала я.
— Говори, бальзам моего сердца, — карие глазки Повелителя Песков преданно взирают на меня.
— О, мой повелитель, — обольстительно улыбаюсь шрамированному, — жаркий ветер степей иссушил мое тело, о позволь окунуться в глубины синего моря. — во как я умею! Сама в шоке, но вроде подействовало.
— Твое желание, для меня закон, о, луна моей ночи, — восторженно произнес ПП, и подал знак.
В то же мгновение какой-то полуголый негра загудел в витой рог и ныряльщики поползли из воды, ювелиров погнали за скалу, евнухи шустро постелили на песок дорожку из плотной ткани, служанки освободили меня от драгметаллов. Неужели сбылось?!
— Сияние твоих счастливых глаз затмевает солнечный свет, — поливал меня дифирамбами ПП.
'Степ, хватит, а? Проводи его на смертный бой и будем решать дело с возвращением, — пошли на сделку темные силы'.
Томно смотрю на шрамированного и нежным голоском:
— А я… плавать не умею…
Могучий воин молча рвет с себя перевязь с оружием, совершенно верно поняв мой тооонкий намек.
'Так значит, да? — прошипел представитель ТС, — ну, Жжжабкина, сама напросилась!'.
Обольстительно скалюсь местному султану, или падишаху, кто он тут у них я так и не разобралась, шрамированный и горячий восточный мужчина, скинув все, окромя портков, подхватил меня на руки и понес к спасительной влаге.
К сожалению, недооценила я подлость и коварство темных сил.
И вот живительные водные просторы все ближе, взгляд ПП все темнее, дыхание его же все тяжелее, а позади раздается нарастающий гул и говорок такой:
— Так русалка она!
— Кольцо в воде обронила, вот и искала!
— И стоит воды коснуться, как прощай земля!
— Уплывет же в глубины морские, и сетями не выловишь!
Восточный мужчина замер в трех шагах от воды, во все свои глазки на меня лыбящуюся глядя.
— Да какая ж с меня русалка? — обиженно сообщаю ПП. — Или это у меня, — выразительно на конечности указываю, — на хвост похоже?
Но мне не верят. Зубы стискиваются, шрамы бледнеют, объятия крепчают.
— Миленький, ну пожалуйста, — взмолилась я, хлопая ресницами.
Повелитель делает шаг назад.
— Ну разочек только, — мне жарко, потная вся, и выть же сейчас начну.
Еще шаг назад.
— Да не русалка я! — вопль обманутых ожиданий. — И я купаться хочу!
Через минуту, замотанная в сорванную с паланкина ткань, я, переброшенная через круп коня, мчалась прочь от манящих водных просторов.
Ненавижу темные силы и их представителей!