– А ты не торопишься?
Маринка задает вопрос, но смотрит не на меня, а куда-то вдаль. И вообще, явно не в мой рассказ погружена, что Демид предложил какой-то набор вещей к нему перевезти. Мы это уже в чатике обмусолили до косточек, а Ольга даже прислала пару контактов свадебных стилистов – ну это просто поржать.
Я не собиралась пока замуж. Если вообще соберусь… в этом замуже оказалось много нюансов.
В общем вопрос Мариши был как бы запоздавшим. На женсовете решено давно – раз сам предложил, то все в порядке. И, кстати, в женсовете она особо участия не принимала.
– Марин, колись, что у тебя, – глажу по руке. Явно что-то, раз она предложила встретиться посреди недели.
– Мудак у меня, Ника. Мудак. Не такой, как твой Петя – а может просто не поймала. Но с каждым днем все хуже у нас. Он как-будто задался целью сделать все, чтобы я взбесилась и сама ушла.
– А «все» – это что? – спрашиваю осторожно.
– Я же из-за него на это ЗОЖ и всякие соки подсела, – сообщает с нескрываемым отвращением, – Нет, спасибо ему, конечно, реально стало лучше. И чувствую себя, и выгляжу. Но недавно он вдруг заявил, что в доме не бывает нормальной еды, не то что у его друзей, где забит холодильник всякими вкусняхами типа жареных котлет, картошки… И якобы у меня от сельдерея сиськи пропали уже…
– Так и сказал? – падает челюсть.
– Примерно, – наоборот сцепляет зубы Маринка, – Он начал придираться к моей внешности, к работе, к тому, как я себя веду. И это все не один день, просто по нарастающей. Я терплю, терплю, а он будто от моего молчания и попыток не дать раздуться ссоре еще больше распаляется. А позавчера…
Голос ее пресекается, и она вдруг зовет официанта. И требует у него мрачно:
– Бокал вина мне.
– Марин, мы же на обед встретились, – напоминаю ей тихонько, когда тот отходит.
– Не пойду на работу, – бурчит, – Отпросилась. Домой поеду. И… в общем не знаю, что «и». Скандалить? В морду ему бить? Молча собрать вещи и уйти?
– Так что сказал-то?
– Что и в постели я морковка, а когда-то была сочным стейком, – сообщает уныло. И как только ей приносят вино, выпивает едва ли не треть. Я бы тоже выпила. После такого, – Нормально ведь все было. В постели, я имею в виду. Ну может не страсть как в кино или у тебя с Демидом…
– Ты ж не знаешь, как у нас, – отбрыкиваюсь.
– Да и так понятно по твоим отдельным репликам, – фыркает. – Но нормально все было, понимаешь? Оргазмы, удовольствие, не чуралась всяких игр. Я абсолютно в этом смысле половозрелый человек, который любит эту взрослую часть жизни. Может пара моментов и возникала, что требовала разговоров. Проговаривали. Но вот гадости про мои умения точно не было повода говорить.
– Даже если бы были – все равно не повод, – отрезаю.
– Ник… это что… всё? – она смотрит на меня самыми разнесчастными глазами и будто действительно верит, что я знаю правильный ответ.
Вообще-то я думаю, что всё. И не из-за ее рассказа, но я ведь и не видела никогда, что эти ее отношения делают подругу особенно счастливой. А тогда зачем это все?
– Тебе лучше спросить у него, – говорю мягко, – Ты может не высказываешься, не говоришь о своих чувствах, вот он и не знает, насколько тебе это все неприятно. Выясни, что происходит – не когда ты в афиге, а в спокойной обстановке. Объясни, насколько задевает тебя. Спроси, как он видит дальше вашу жизнь. Раз все так ему не нравится. Поговорите заново, что ли, не стоит ли вернуть на кухню блины, жареную картошку и котлеты. Ну и про секс поговорите.
– Вдруг я накрутила себя, а на самом деле все нормально, да? – радостно уточняет.
Вот нифига не поняла.
– Если честно, Марин, я считаю что он ведет себя именно так, как ты в начале сказала. Мудак. И то, что тебе говорит… это оскорбительно. Надо, конечно, всем шанс давать, но что-то здесь перебор. Как жить с человеком, который такое о тебе думает?
– Но я ведь так старалась… столько усилий в наши отношения вбухала… столько средств. В переносном смысле. Ну и чуть в прямом тоже. А не получается, что хотелось.
– Мужик как котлован, – хмыкаю невесело, вспомнив одну шутку, – Берешь на этом этапе, планируешь сделать из него классное жилье, в котором тебе будет комфортно всю жизнь. Дальше по классике – тут не досчитала, там не тот материал завезли, здесь сроки все пропустила. В итоге что есть.
– Смешно, – подруга не смеется. – И с Петей у тебя так было?
– Не совсем. Петра я воспринимала дорогущим готовым новостроем с модным ремонтом. И даже побаивалась поначалу ходить по идеально натертым полам. А потом оказалось, что приличное когда-то жилье превратилось в отель на час для всех, кому не лень.
– А Демид? – вдруг заинтересовывается.
– Демид… – сердце екает от осознания. Я ведь не думала об этом, – Демид ощущается домом. Ну тем самым, который мы имеем в виду, когда говорим слово «дом».
Кивает.
Доедает нехотя свой салат и уезжает, заявив, что ей и правда пора многое прояснить.
А я нехотя иду на работу.
Мне и за Маринку обидно. И снова воспоминания не самые приятные поднимаются. Я хоть и осознала, что бывший меня больше не волнует, горечи больше не ощущаю, но то, что на меня его измены конкретно так повлияли – появился страх, что со мной могут так поступить – это факт.
Это очень сложно, поверить, что подобного больше не случится. Когда ты своими глазами видела, как мужчина, который клялся в верности, спал в твоей кровати – и не только спал, воспитывал вместе с тобой ребенка. С которым ты собиралась, вообще-то, всю жизнь провести. Что этот кто-то будет трахать свою ассистентку в кабинете за незакрытой дверью. Причем не только ее, как выяснилось впоследствии. И не в первый раз.
Мерзость.
Самое интересное, даже не эта картинка для меня поставила окончательную точку. Жирную точку поставил небольшой диалог, который состоялся, как я отдышалась от первой боли:
– Петя…какого хрена ты не развелся тогда, если тебе все это надо? Другие.
– А зачем? – искренне удивился, – Ты моя жена, я люблю именно тебя. А любовь, как известно, не выбирают.
Вот это удивление и показало мне, что нам не по пути с ним. У него по-другому все внутри устроено. Любовь может и не выбирают, может и любил он меня когда-то, может даже изменяя. Не знаю. Но верность – это выбор.
И если мой муж не делает этот выбор, значит он не мой муж.
Петя, кажется, этого так и не понял тогда.
Сейчас… уже не важно.
Я вяло бью двумя пальцами по клавиатуре, чувствуя, что настроение портится все больше. А потом беру телефон и выхожу в холл. У меня нет привычки звонить Демиду без повода, я вообще ему не звоню… Но если я не могу позвонить парню, с которым у нас отношения, просто так, то, пожалуй, это не отношения.
– Привет.
– Привет… Ой, я не подумала, у тебя может быть операция, – вдруг спохватываюсь.
– На операции у меня в руках скальпель, а не телефон, – смеется.
– Я просто так звоню, – заявляю с вызовом. – Потому что мне грустно.
– Молодец, – реагирует снова со смешком, и меня от этого «молодец» как теплом окутывает, – Это правильно, что позвонила именно мне.