«Почему не подошел? Из-за этой твоей? Ну так мы можем как и раньше, какая разница, с кем пришли…»
Абонент "Алина".
Это – осознанная жестокость.
Я понимаю сразу, как только кровь отливает от лица, а потом – назад приливает, опаляя щеки, шею, все сразу. Пальцы трясутся, когда я снова берусь за бокал. Отвожу взгляд от всплывшего окна, которое уже исчезло… но все слова – у меня на подкорке.
Сообщение приходит точно тогда, когда Демид отправился танцевать. И та, кто находится здесь и наблюдает за нами, не может это не заметить.
Или она тоже пришла с кем-то, а теперь спряталась и строчит т моему мужику?
У меня нет недоверия к Демиду, вот что я понимаю. Но осознаю также, что рвет меня сейчас изнутри. Давно рвет. Вот эта «какая разница, с кем пришли».
Потому что ходит со всеми подряд.
Могла бы она так написать при законной жене? Если бы я была частью этой семьи, на чью свадьбу ее пригласили?
Может и могла. Но я бы сама по-другому себя чувствовала. Например, что мне можно пойти, найти эту Алину и окунуть ее дурной башкой в реку.
Иносказательно.
«Мне можно» – это не про творить всякую дичь, конечно. Это я протяну руки – и мне протянут в ответ. Это про обсудить, стоит ли переводить ребенка в другую школу. Или поныть, что денег ни на что не хватает… А, нет, еще проще. Взять в общей «тумбочке».
Мне можно – в реанимацию, например. Тьфу-тьфу. Или подойти к его маме и сделать комплимент. Обнять может даже, поздравляя с замечательным событием. А чрезмерно смешливую Софью, которая пришла со своим мужиком, но все-таки флиртует с моим, окинуть снисходительным взглядом. Типа «раньше надо было флиртовать и добиваться, а теперь это уже мое».
Я встаю, потому что не могу сидеть.
Оба телефона в сумочку свою закидываю.
Пройтись… найти Демида. Снова уговорить себя, что все нормально. Не пороть горячку. И у него есть прошлое, да… А я – его будущее.
Только как в это поверить, если все, что мне дают – это настоящее?
«Ну он же позвал в отпуск», – с некоторым сомнением бормочет мозг.
И дальше?
«Но мы же любим его», – заламывает лапки бешено бьющееся сердце.
А он?
«Слушай, у нас охрененный секс. Какого ни с кем не было, даже с твоим гадким Петром, из-за которого я за не смела ступить за порог несколько лет. И по признанию Демида с тобой ему тоже лучше всех. Ты же помнишь, он рассказывал о своем прошлом – там столько несерьезных историй, наверняка Алина – одна из них», – разражается внезапной тирадой Либидо.
А я – это «серьезно»?
«Так. Мне не нравится твое настроение. Эй, сердце, ты там не пори горячку!», – начинает нервничать вагина.
«Это не я!» – отнекивается сердце.
«Это мы,» – натягиваются струной нервы.
Я нигде не могу найти Демида.
Его уже нет на танцполе. Нет и за нашим столом. И в обозримом пространстве. А если он с Алиной?
«Я ему доверяю», – безапелляционно заявляет сердце.
«Я тоже», – в кои то веки соглашается мозг.
«Мы как бы отойдем пока, понаблюдаем», – мрачно складывают руки на груди вагина с либидо.
«Дзинь-дзинь», – трепещут на ветру нервы.
– Демид! – выдыхаю одновременно истерично и с облегчением.
Он стоит с отцом и двоюродным братом и явно весело болтает. Но видит мое лицо и хмурится. Говорит что-то родственникам и идет ко мне.
– Что случилось? Ты выглядишь странно.
«Дзинь-дзынь».
– Тебе сообщение пришло на телефон… Я читать не хотела, но эти всплывающие окна…
– И?
– От какой-то Алины. «Почему не подошел? Ну и что, что не один, какая разница, мы и раньше это делали», – передразниваю неведомую нахалку.
– От кого? – недоумевает еще сильнее. А потом на лице проступает понимание.
– Вспомнил? – хмыкаю зло.
– Даже не думал, что она может быть на свадьбе, – пожимает плечами, – Старая история.
– Которые постоянно всплывают.
– Мне кажется мы уже говорили об этом, – Демид явно начинает напрягаться. Утягивает меня в сторону кают, там где нет никого. Боится скандала? Ха! Я могу!
Стоп, Вероника, стоп…
– Говорили. Только количество баб вокруг тебя не уменьшается.
– И не уменьшится, – рявкает почти, – Да, мы можем встречать кого-то из моего прошлого. Или клиенток. Или будущих клиенток… Это будет, и ты с этим согласилась! Вероника, тебе подсыпали в шампанское что-то? Ты чего такая бешеная? Мне жаль, что тебя расстроило это сообщение, но ты же сама говоришь, что доверяешь. Да и видишь… я целиком в тебе и в работе! О других и речи не идет. Времени на это точно нет, сама понимаешь.
– Не в этом дело!
– А в чем?
– Если бы у меня был статус, этого бы не происходило!
– Какой статус? – не понимает.
– Жены! – выпаливаю, наконец, что меня так терзает, – Я всего лишь какая-то очередная твоя баба! Именно так меня воспринимает и семья твоя, друзья, все эти бывшие…
– И ты сама тоже так воспринимаешь, я верно тебя понимаю? – тянет, разглядывая так, будто первый раз увидел.
– А что, это не так? Или ты вставал на одно колено с признаниями и кольцом? Может делал это, пока я спала? Ты даже пожить мне предложил «пока Полины не будет», сразу четко обозначив все сроки!
– Погоди, а ты бы предпочла что-то другое? – он искренне изумляется, – Ты бы первая занервничала и стала раздумывать, как это возможно – жить вместе с дочкой, как ей это преподнести при существующем отце. Сама бы сбежала, сверкая пятками, потому что «ребенок не поймет». Я ведь как только заступал на эту территорию, как тигрица… «Ничего ты Демид не понимаешь в маленьких девочках», «я сама решу – это моя дочь». Я даже не рисковал что сказать, если Полинка вела себя не слишком воспитанно.
– Мог бы и сообщить, что тебе что-то некомфортно!
– Я не хочу вываливать на тебя то, что к чему ты сама не готова! А может и я. Всему свое время.
– А может оно никогда не наступит, а, Демид? Ты же не зря не был еще женат к своему возрасту.
Понимаю, вроде, что херню несу. Но… Все. Не могу остановиться. Я должна добиться правды, какой бы она болезненной ни была здесь и сейчас.
Демид же пока пытается остановить:
– Давай мы закончим этот разговор. Свадьба на тебя подействовала или что еще – но он точно неправильный. Ты начинаешь грезить о штампе в паспорте как о наивысшей точке развития отношений…
– А разве это не так?
– А разве это так?! Бля, ты себя слышишь? Ты говоришь о статусе, который даст тебе якобы больше прав в общении с какими-то потенциальными бабами. Это реально то, что тебе хочется? Самая главная причина, по которой мы вместе? Что за установки в твоей белокурой бестолковке? Ты сама их придумала или тебе подсказал какой-то из твоих органов?
Последнее звучит почти оскорбительно.
Да и все предыдущие слова… во что-то мягонькое внутри бьют.
– А тебе что подсказывают органы? Мозг предлагает увиливать всеми способами от женитьбы, а член – трахать все, пока молодой?!
– Ника остановись…
– Нет уж, не остановлюсь, – кричу почти, Вот здесь и сейчас скажи мне – ты собираешься на мне жениться?!
– Нет.
Наотмашь.
Я аж отшатываюсь от холодно глядящего на меня Демида.
Вот так просто? «Нет»?
А как же…
– Супер, – вырывается сиплое, – Вот и прояснили. Вот и славненько. Так… я сейчас пойду, продышусь и…
Разворачиваюсь и ухожу вдоль борта, чуть пошатываясь. А нет, это волны. Или меня все таки шатает?
И он за мной не идет. И внутри даже нервы не звенят. Все вымерло.
Тишина.
Это было бы даже приятно… но меня эта тишина пугает.
Я стою, вцепившись в перила, будто упасть боюсь. Вывалиться. Бездумно смотрю на проплывающие мимо темные берега, а потом до меня доходит, что не плывут они мимо. Теплоход не движется.
И к борту лодка моторная подплывает – забрать несколько смеющихся пар.
Если вам, блин, так весело, чего валите, а?
– Можно я с вами?
У меня такой вид, наверное, что мне можно все. Прям как заказывала.
Телефон звонит уже когда мы к пристани подплываем. Я беру по привычке и долго смотрю на незнакомые цифры.
– Да?
– Ника, у меня телефон пропал. И ты куда делась? – голос Демида слегка обеспокоенный, но такой, будто… Будто ничего не случилось.
Он правда не понимает?
– Я на берегу. Твой телефон у меня. Случайно получилось. Оставлю его у консьержа, – отхожу в сторону от людей и говорю короткими фразами. Чтобы успевать сделать вдох и не захлебнуться тем, что поднимается изнутри, – Ключи тоже оставлю. Чемодан заберу.
– Какие ключи, чемодан? Мы же завтра улетаем…
– Никуда я с тобой не полечу,– получается очень ровно и даже со скукой.
– Вот так просто возьмешь и не полетишь? И заберешь все вещи? И бросишь по смс-ке?
Издевается?
«Брошу»?
«Просто»?
– Иди ты, Демид, – выдаю сипло и отключаюсь.
И вызываю себе такси.