— Всё! Салат заправила! Фрукты помыла! Любаша, заканчивай наряжаться, иди к столу. Пора начинать!
Лена отнесла салатницу в зал и поставила на стол. Придирчиво поправила мишуру на ёлке, включила гирлянду и довольно улыбнулась, предвкушая праздник.
Да, в этом году всё было скромнее, чем обычно. Небольшая жареная курочка, оливье, картошечка и медовик.
Родители не придут, их пригласили отмечать Новый год старинные приятели за городом. Они, понятно, звали её и внучку с собой, но Лена наотрез отказалась. Лучше они с дочкой посидят вдвоём, по-семейному. Тем более, что Лена терпеть не могла наедаться на ночь. Сейчас вот самое время — шесть вечера, пора ужинать. Потом можно спокойно всё прибрать, а на стол поставить напитки и фрукты.
Ради праздника Лена купила всякие вредные, но вкусные шипучки на радость дочке. И себе на радость, что уж тут душой кривить. А ещё она собиралась смотреть «Голубой огонёк» пока хватит сил. Именно такой Новый год казался Лене идеальным, с тех пор как в её жизни появилась Любаша. Сейчас по Первому начался какой-то концерт, так что вечер, наполненный музыкой, был впереди!
— Мама, смотри, какая красота! — Любаша забежала в зал и покружилась, весело смеясь. — Я настоящая принцесса!
Лена смотрела на дочку и едва сдерживала слёзы умиления. Любаша действительно была похожа на сказочную принцессу: светленькая, кудрявая, с крошечной серебристой диадемой в волосах и в пышном нежно-розовом платье с блёстками. Любаша давно хотела себе платье как у «всамделишной принцессы». Лена решила порадовать дочку: нашла удачную выкройку и подходящую ткань. А всё остальное не составляло труда. Швеёй Лена была профессиональной, и сейчас ей оставалось только наслаждаться таким искренним и ярким счастьем дочки. А еще каждый день благодарить Бога, что она сумела сделать правильный выбор тогда, почти восемь лет назад. Не послушала ни осторожных намёков мамы с отцом, ни презрительных шепотков знакомых за спиной. Она слушала только своё сердце и радовалась, что смогла со всем справиться.
«Господи, — мысленно обратилась к небесам Лена, — спасибо Тебе, что дал мне сил, что помог сохранить моё чудо, выдержать всё, спасибо! Я не представляю, как бы жила без моей красавицы сейчас!»
— Не просто принцесса, а самостоятельная принцесса! Молодец, — похвалила Лена дочку, — правильно диадему закрепила!
— Ой, мама, — отмахнулась Любаша, — что там закреплять. В волосы втыкнула, и всё! Сфоткай меня, пожалуйста!
Лена с удовольствием принялась снимать дочку, тихо радуясь, что обзавелась цифровым фотоаппаратом. Можно фотографировать от души, а не экономить плёнку. Любаша попозировала и на фоне ёлки, и рядом со столом, и с ещё упакованным тортиком в обнимку. Однако, пока Лена снимала, взгляд зацепился за …
— Да чтоб её! — в сердцах воскликнула Лена. — Звезда кривая!
— Почему кривая? — удивилась Любаша. — Мама, ты же всегда говорила, что звезда тебе очень нравится!
Звезда действительно очень нравилась Лене, да и Любаше тоже, а еще она нравилась Лениным маме, папе и даже бабушке с дедушкой. Эту звезду дедушка купил в далёком 1964 году, и, несмотря на свой почтенный возраст, она исправно светила каждый Новый год, радуя своей надёжностью и долговечностью. Последние лет десять все гадали, сколько же осталось старушке, а звезда удивляла, да. Вот, дожила до встречи нового, 2004 года.
— Да я не об этом, котёнок. — Лена ласково взъерошила белокурую головку дочки. — Макушка наклонилась, и звезда криво встала. Некрасиво же, надо, чтобы всё было ровненько!
— Ну, хочешь, я поправлю! — Любаша пододвинула к ёлке стул.
— Ну куда ты собралась? — рассмеялась Лена. — Ты до неё даже на стуле не дотянешься. Садись, курочку вон покушай, пока горячая, я сама поправлю!
Лена забралась на стул, прикидывая, как бы ловчее дотянуться до макушки, но тут раздался громкий треск, и будто в замедленной съёмке Лена полетела куда-то в темноту под отчаянный крик:
— Мамочка!
Эльдар был раздражён. Клиент, чтоб его разорвало, с самого начала настаивал, что машина нужна именно сегодня. И, когда он, 31 декабря, всеми правдами и неправдами умудрился пригнать вожделенный джип с полным фаршем к его подъезду, оказалось, что у того пару часов назад изменились планы и он срочно уехал. А вот предупредить Эльдара не счёл нужным, да ещё удивился, когда у него спросили почему.
— Шайтан с ним, — ругнулся Эльдар, со злостью захлопывая ни в чём не повинный телефон. — С меня хватит. Последний заказ, достало всё!
Водителем Эльдар был опытным и знал, что в таком состоянии ехать ему нельзя. Решил перекурить, успокоиться и потом уж добраться до мотеля. Он выбрался из машины, немного размял шею и с наслаждением затянулся. Уже шесть лет он занимался перегонкой автомобилей. Непростой бизнес, но доход приносил хороший, если всё делать по уму.
Однако последнее время Эльдар чувствовал постоянную и всепоглощающую усталость. Вроде спал, вроде ел, но жизнь словно потеряла яркость и смысл. Даже сейчас, когда всё вокруг переливалось разноцветными огнями, а в воздухе витал дух волшебства, Эльдару казалось, что это не для него, он здесь лишний. И грызло ощущение, что он упускает что-то важное.
— Хоть бы знак какой получить, — горько усмехнулся он. — Новый год же, где тут у нас чудеса раздают?
— Дядя, дядя… — раздался вдруг тоненький детский всхлип, — Мама упала!
Из темноты показалась крошечная заплаканная девочка, одетая явно не по погоде — только в нарядное платье с блёстками.
— Что случилось, балам 1? — Эльдар моментально избавился от сигареты, неловко закинув окурок за спину. Он воспитывался в семье, где при детях курить было не принято, тем более при таких вот малышках. Затем автоматически стянул с себя куртку и накинул девочке на плечи.
— Мама упала! — ещё раз всхлипнула она, вцепившись в него маленькими ручками. — Помогите ей встать!
Эльдар ничего не понял, но покорно проследовал за девочкой в подъезд, на ходу придерживая куртку на маленьких плечиках.
Они спешно поднялись на второй этаж, и малышка подтолкнула его к распахнутой двери:
— Мама там! В зале!
Эльдар бросился в квартиру, на ходу определив, что зал — это там, где светится наряженная ёлка.
На полу, у ёлки, среди обломков стула, раскинув руки лежала светловолосая девушка.
— Помогите маме! — тоненький голосок резанул по нервам, срываясь на всхлип.
Эльдар мгновенно среагировал: за годы, проведённые в долгих дорогах, он освоил правила оказания первой помощи. Он прощупал пульс:
— Жива, Аллаха щукур 2!
Он аккуратно проверил рот, нос. Опасности задохнуться не было. Дыхательные пути чистые. Затем осторожно повернул голову девушки на бок, достал телефон и набрал скорую.
— Балам, какой у вас номер квартиры?
— Квартира шесть, — шепнула девочка. — Скажите, а когда мама встанет?
— Скоро встанет, не переживай, мама чуть-чуть ударилась, и ей надо поспать, но скоро всё будет хорошо! — постарался успокоить малышку Эльдар, когда сообщил то, что нужно, диспетчеру.
— А меня Любаша зовут, — вдруг сказала девочка, присаживаясь рядом и возвращая ему куртку. — Почему вы меня называете балам?
— Очень приятно, а я Эльдар. — Он надел куртку и слегка кивнул головой. — Ну, я же не знал, как тебя зовут. А звал я тебя балам, потому что это означает «малышка».
— А-а-а, — протянула девочка, — это другой язык, да?
— Другой, — согласился Эльдар, — азербайджанский. Мой родной язык. У нас так называют крошечных девочек. Я так сестрёнку свою называю.
Девушка на полу вдруг резко вздохнула и застонала:
— Что, Любаша, что… тут… Вы кто?!
— Мамочка, ты проснулась! — обрадовалась девочка. — Это Эльдар, он помог тебя разбудить!
Девушка попыталась подняться, но Эльдар мягко запротестовал:
— Вам нельзя подниматься! Вы упали со стула — вон, видите, ножка сломалась, вы были без сознания!
— Кто вы?! — возмутилась девушка, не обращая внимания на его слова. — Что вы делаете у меня дома? — Она вскочила на ноги, охнула, но устояла, прижав к себе дочку.
— Мамочка, я его нашла! Ты упала и не вставала! — взахлёб затараторила Любаша, обхватив маму маленькими ручками. — Тётя Марина не открывала, тётя Оксана тоже. Я пошла на улицу посмотреть…
— Я вызвал скорую, — ответил Эльдар на пристальный взгляд серо-стальных глаз. — Не ругайте дочь, она очень испугалась.
— Я и не собиралась. — Девушка грозно сверкнула на него глазами, а затем улыбнулась дочери: — Не бойся, со мной всё хорошо!
В этот момент она поморщилась, а рука потянулась к голове.
— У вас наверняка сотрясение, — начал было Эльдар, но был прерван.
— Эй, хозяева, скорую вызывали?
В комнату бесцеремонно зашли двое субтильных мужчин в униформе.
— Кто здесь упал? — спросил один из них, очкарик с хмурым лицом.
— Мама упала! — ответила Любаша.
Очкарик вопросительно посмотрел на Эльдара, он кивнул.
Девушка между тем попыталась сделать шаг, но её повело, и она оказалась прямо у Эльдара в объятиях.
— Ясно всё, — буркнул очкарик, заметив разломанный стул. — На диван жену положите и отодвиньте стол, мне надо осмотреть!
Возражать времени не было, да и желания тоже. Эльдар быстро выполнил все указания и отошёл к окошку, чтобы не мешать людям работать.
Девочка направилась к нему и что-то тихо спросила. Эльдар присел на корточки:
— Что, балам, ой, прости, Любаша?
— А что они делают? — шепнула она на ухо.
— Они хотят узнать, как надо лечить маму. Не переживай, они врачи и всё умеют!
— Маму надо везти в больницу, — заключил хмурый доктор, его коллега кивнул и прошёл к выходу. — Вы одевайтесь, пусть муж поможет.
— Я не… — попытался пояснить Эльдар, но его перебила девушка.
— Он мне не муж!
— Хм. — Медик раздражённо передёрнул плечами. — Да мне всё равно, кто он вам. Надо одеться, на улице холодно. Вам сейчас совсем некстати простывать.
— Он просто случайный человек! — немного истерично воскликнула девушка.
— Это так, — развёл руками Эльдар. — Меня девочка привела.
— Любаша, одевайся, — строго велела девушка дочери. — А вы… — Она перевела на него взгляд, сначала насупилась, но потом виновато как-то улыбнулась. — Спасибо вам, что помогли. Дальше мы сами. Всего хорошего!
— Нет! — вдруг топнула ножкой малышка и поджала губки. — Я нашла его, и он тебе помог! Хочу, чтобы он поехал с нами!
— А что, девочку оставить никак нельзя? — еще больше нахмурился хмурый очкарик. — Мы в больницу едем, вам придётся сдавать анализы.
— Мне не с кем её оставить, — отрезала девушка, поднимаясь с дивана. — Она не будет мешать.
— Не буду. — Любаша кивнула. — Но пусть Эльдар с нами поедет!
— Любаша, — возмущённо прикрикнула девушка, — я что тебе сказала? Иди одевайся!
— В скорую мы посторонних не берём, — меланхолично предупредил второй медик, — только родственников.
Девушка подозвала дочь и попыталась ей что-то объяснить, но девочка лишь отчаянно крутила головой и под конец расплакалась.
— Конечно, я поеду, — сдался Эльдар. — Не переживай, я на машине поеду за вами.
— А можно я тоже поеду в машине? — моментально перестала плакать девочка, уставившись на него широко распахнутыми глазами.
— Нет! — резко выпалила девушка и тут же снова охнула, обхватив руками голову.
— Этот цирк когда-нибудь закончится? — неожиданно мощно для его комплекции взревел хмурый очкарик. — Немедленно одевайтесь!
Эльдар, чувствуя себя без вины виноватым, попятился к двери:
— Я в машине подожду! — сообщил он девочке и поспешил покинуть квартиру.
— Ну, и на что я только что подписался? — пробурчал он себе под нос, усаживаясь в машину. — Купился на девчачьи слёзы, слабак…
Эльдар подумал, что ничего страшного не случится, если он просто заведёт машину и уедет. Но тут в памяти возникла заплаканная мордашка Любаши. А затем — встревоженное лицо её мамы. Особенно ему запомнились глаза. Красивые глаза. И сама мама была очень красивой. Невысокой, хрупкой, с копной светлых волос. Эльдар покачал головой, признавая очевидное: нет, просто взять и уехать он уже не сможет!
— А ещё мама говорит, что на Новый год надо обязательно загадывать желание!
Любаша болтала ногами, ёрзая на неудобном стуле в большом неуютном помещении, и говорила без умолку. Они уже долго ждали, и Любаша старательно рассказывала Эльдару всё, что приходило в голову. Особенно она старалась рассказать ему про маму. Как она вкусно готовит, какие красивые платья у неё получаются и что маму многие тёти называют волшебницей!
— А что ты загадала, расскажешь? — с улыбкой спросил Эльдар.
— Да. — Любаша перешла на шёпот. — Я попросила Деда Мороза, чтобы у меня появился папа, а у мамы муж.
Её новый знакомый задумчиво кивнул, а Любаша еще раз убедилась: Эльдар им с мамой подходит. Добрый, красивый и на машине. Просто идеальный папа. Она не ошиблась, когда решила его позвать. Ведь во дворе были и другие люди, но ей с первого взгляда приглянулся именно этот высокий дядя, похожий на Алладина из мультика. А уж мама ему обязательно понравится. Зря, что ли, Любаша старается и рассказывает, какая она хорошая?
— А как зовут твою маму? Ты столько про неё рассказала, а имя — не говоришь!
— Леночка! — охотно ответила Любаша. — Ну, точнее, её зовут Елена Петровна, но деда и бабуля называют её Леночкой.
— А что, у вас совсем нет папы?
— Нет! Представляете? Мама сказала, что иногда так бывает, но я не верю, если честно. Я думаю, что он есть где-то. И его надо просто найти. А вы что загадали?
— Смотри, а вот и мама!
— Мама! — Любаша обрадовалась, вскочила и вприпрыжку побежала навстречу. — Всё получилось? Тебя вылечили?
— Да. — Мама погладила её по голове. — Со мной всё в полном порядке! Мы еще успеем домой, чтобы отметить Новый год.
— Большое вам спасибо! — обратилась она к Эльдару. — Вы очень нам сегодня помогли! Можно сказать, стали для нас Дедом Морозом! Я даже и не знаю, как смогу вас отблагодарить.
— Мама, ты чего? — возразила Любаша. — Дед Мороз — старый! А Эльдар нет! Посмотри, волосы чёрные-чёрные! И нет бороды!
Мама вздохнула и как-то странно покраснела, а Эльдар, рассмеявшись, предложил:
— Давайте, домой вас подвезу? Дорогу-то я знаю.
— Если честно, я надеялась, что вы предложите, — ещё больше покраснела мама. — Я пробовала дозвониться в такси, но всё занято. Время такое.
— Мамуля, а можно Эльдар у нас Новый год отметит? — тихонько попросила Любаша, когда они удобно уселись на заднее сидение большой красивой машины.
— Котёнок, ну нельзя так! — шикнула мама. — У человека же свои планы, мы и так отняли много времени! Может быть, его весь день ждут! Нам надо поблагодарить Эльдара, а не решать за него!
— Никаких планов у меня нет, и меня никто нигде не ждёт. — Эльдар обернулся и подмигнул Любаше. — И я очень хочу, чтобы вы, Лена, позвали меня на Новый год.
— Уснула. — Лена, вернулась к столу, где их неожиданный ангел-хранитель с наслаждением доедал третий кусочек торта, запивая чаем. — Даже Нового года не дождалась.
— Ну, это не удивительно, — понимающе кивнул Эльдар. — Слишком много впечатлений для такой крошки.
— Завтра дуться будет, — покачала головой Лена. — Она очень хотела встретить этот Новый год. Говорила, что у неё есть важное желание.
Эльдар вдруг широко улыбнулся и так посмотрел, что она почувствовала, как по щекам разливается жар, а сердце сделало головокружительный кульбит.
Эльдар был молод, высок и очень хорош собой. И говорил чисто, совсем без акцента. Это она отметила сразу, но так, между делом. Гораздо больше Лену тогда беспокоило, что в её квартире находится чужой человек, да тем более…
— Простите меня, что я вас гнала, — взяв в себя в руки, покаялась Лена. — Я одна, у меня дочка маленькая, а тут…
— …Лицо кавказской национальности, — с кривой улыбкой продолжил Эльдар. — Что уж тут: одни наворотили — всем разгребать!
— А вы чем занимаетесь? — немного смущённо полюбопытствовала Лена.
— Не беспокойтесь, я не бандит! — раздался весёлый ответ.
— Ох, — поддержала его шутливый тон Лена, — как будто бандит прям возьмёт и признается, кто он такой!
— А вы как думаете, чем я занимаюсь? — Эльдар пытливо посмотрел прямо в глаза.
— Я вас слишком мало знаю, чтобы хоть что-то предполагать, — развела руками Лена, — но кое в чём я уверена — у вас хорошее воспитание и образование.
Этот вывод Лена сделала в больнице. Когда они прибыли, Любаша выпрыгнула из скорой и побежала к Эльдару, который выбирался из большой чёрной машины. Вцепилась в него мёртвой хваткой и отпускать категорически отказывалась. Делать было нечего, пришлось смириться с его присутствием. Лена усадила дочь в приёмном покое, строго-настрого запретила ей выходить, предупредила охрану и пошла, скрепя сердце, за недовольными медиками сдавать анализы.
Пару раз ей удавалось заглянуть в приёмник и, подмечая, как Эльдар заботливо угощает дочку какао из автомата или внимательно выслушивает её нехитрые детские рассуждения, постепенно понимала — тревога сходит на нет. Им повезло, Эльдар оказался хорошим человеком. А когда он заметил её, то подбадривающе улыбнулся, дескать, всё в порядке, не волнуйтесь. Ну не может так себя вести какой-нибудь маргинал с тёмным прошлым. Не может, и всё! Она была убеждена, что материнское сердце подсказало бы об угрозе.
— С воспитанием вы угадали. Мои родители — прекрасные люди, я вырос в любящей семье. А вот высшего образования у меня нет, тешку закончил. Электромехалку дома в Калининграде. Сейчас машины гоняю, — поведал мужчина, глядя на неё с легкой смешинкой в глазах.
— Так вы эту машину к нашему дому пригнали?
— Именно! Но заказчик меня просто огорошил: сначала торопил, за каждую секунду отчёта требовал, а когда я приехал, оказалось, что он улетел в Египет. Я разозлился, если быть откровенным.
— О! Это вы, наверное, Оксане с Сергеем машину доставили. Не злитесь, они поругались на днях сильно, чуть ли не до развода дошло! Оксанка мне тут такое болото развела, еле успокоила. А Серёга её очень любит на самом деле. Вот, решил увезти жену в тёплые края, чтобы стереть из памяти дурацкую ссору! Ох, что это я! Уже скоро полночь. Пора открывать шампанское!
— Я открою. — Эльдар взял бутылку — Надеюсь, получится, давно не практиковался.
Вопреки своим же словам, бутылку он открыл быстро и бесшумно. А Лена почему-то как заворожённая всё это время следила за крепкими и ловкими пальцами.
— Вам сколько налить?
— Мне совсем капельку, — словно очнувшись от непонятного волшебства, ответила она, — я же под расписку ушла: там велели лежать, есть шоколад и спиртного не пить. Так что только губы помочу и всё.
— Мне тем более. — Эльдар капнул в фужеры по глоточку. — Я за рулём, да и не пью совсем. Это у нас еще как-то можно отмазаться. В Германии только за подозрение могут штраф вкатить, а заодно машину конфисковать.
— А вы уже придумали желание? — снова почувствовав, как по щекам разливается румянец, спросила Лена.
— Ваша дочка подала мне отличную идею. — Эльдар опять широко улыбнулся, вызывая уже знакомый кульбит в груди.
— С Новым годом!
— С Новым годом!
Звон хрустальных бокалов слился с боем курантов, а вкус шампанского в этом году вдруг показался Лене особенно сладким и сказочным. Она уже давно не верила в чудеса. Убедила себя, что у неё уже есть всё и больше ничего не надо. Но сейчас, закрыв глаза, она очень сильно захотела, чтобы произошло чудо и в её жизни появилась ещё одна важная часть. Любовь. Та самая любовь, о которой мечтает каждая женщина.
А когда она открыла глаза, то растворилась в искристом карем взгляде. Растворилась и поверила, что чудо совсем скоро случится!
— Смотри! — Любаша забежала к нему в кабинет и закружилась, раскинув ручки. — Знаешь, кто я?
Эльдар напустил на себя глубоко задумчивый вид и предположил:
— Сен мелексен?
Лена постаралась и сшила на этот Новый год дочери просто необыкновенно красивый золотисто-белый наряд. А диадему он сам купил Любаше в Майнце. Настоящую, с кристаллами Сваровски.
— Не-а! — звонко отозвалась Любаша. — Я не ангел!
— Чичеимсен?
— Опять не угадал, — расхохоталась девочка. — Я не цветочек!
— Сдаюсь. — Эльдар вскинул руки вверх. — Ты так прекрасна, что я не нахожу слов!
— Я фея! — Любаша взмахнула тоненькой золотой палочкой. — Я сегодня буду творить чудеса!
— Гёзель перим 3.. — Эльдар подошёл к ней и подхватил на руки. — Ты уже решила, что загадаешь на Новый год?
— Решила, да-а-авно уже, — хитро улыбнулась малышка, — но в этот раз я тебе не скажу, не обижайся!
— Это еще почему? — Эльдар усадил Любашу в кресло рядом с камином, а сам устроился напротив.
— Я уже маме рассказала, — ещё хитрее улыбнулась девочка. — А она просила тебе не говорить.
— Вот значит как. — В этот раз Эльдар задумался по-настоящему.
Лена определённо готовила ему сюрприз. Трудно было не догадаться, подмечая, как она шепчется с дочкой, когда думает, что он их не видит. Он ласково погладил Любашу по кудрявой головке и отправился на поиски жены, прикидывая, как бы её разговорить поделикатнее. Потому что некоторые подозрения, точнее надежды, у него имелись, и он очень хотел, чтобы они оказались не напрасны.
Жена нашлась в гостиной. Она стояла у ёлки и придирчиво разглядывала макушку, увенчанную звездой.
— Джаным 4, только не говори мне, что звезда кривая! — не на шутку перепугался Эльдар. — Точнее, скажи, если криво, но не вздумай туда лезть, я всё поправлю сам!
Лена подошла к мужу и нежно к нему прижалась:
— Никуда не надо лезть и ничего не надо поправлять! — Она взглянула ему прямо в глаза. — Всё идеально. Абсолютно всё. И наш новый дом, и наша ёлка. И звезда установлена ровно как никогда!
— Значит, всё хорошо? — почему-то немного встревожился Эльдар.
— Настолько хорошо, что, пожалуй, пришла пора привнести немного хаоса в эту идиллию, — таинственным шепотом сообщила Лена.
— Хаоса? Как, то есть зачем? — Эльдар с недоумением уставился на жену.
Лена широко улыбнулась:
— Как? Да очень просто: бессонными ночами, криками, коликами, первыми зубами и шишками. Ну, это я так, тезисно выражаюсь. На самом деле, всё будет не так быстро. И, скорее всего, гораздо сложнее. А вот зачем, пока не знаю. Просто знаю, что надо!
Эльдар почувствовал, как волна чистого и ни с чем не сравнимого счастья накрывает его с головы до ног, он схватил жену на руки и закружил, потом испугался своего порыва, встал как вкопанный, аккуратно усадил её на диван и присел у ног.
— У нас будет малыш? Я всё верно понял?
— Будет, и очень скоро, — подтвердила Лена. — Я сегодня была у врача, срок 12 недель. Так что готовься, в июле ты станешь отцом.
— Снова стану, — поправил жену Эльдар. — Любаша тоже моя дочь, и это не обсуждается.
— Конечно, твоя, — рассмеялась Лена. — Она мне сказала, что нашла своего папу Эльдара. И ещё посетовала, что долго тянула. Надо было, дескать, давно уже его идти искать.
— Мама! — раздался голосок дочери. — Вы там что, целуетесь?
— Нет, Любаша, не целуемся, — со смешком отозвалась Лена. — Заходи, не стесняйся.
— Да я не против. — Любаша бочком зашла в гостиную. — Целуйтесь на здоровье! Просто за вас волнуюсь. Представляете, вы целуетесь, а тут я! Вы же можете напугаться и подавиться или покусать друг друга!
Эльдар прыснул в ладонь, а потом они с Леной переглянулись и рассмеялись до слёз. Любаша было взглянула на них грозно, сдвинув бровки и поджав губки, но потом тоже звонко расхохоталась.
— Ну что, пора к столу? — предложила Лена, поднимаясь с дивана. — Любаша, поищи по телику какой-нибудь концерт.
— Ма, а можно я чуть-чуть мультики посмотрю…
Любаша принялась щёлкать пультом, выбирая канал, Лена засуетилась около стола, поправляя салфетки и приборы, а он, Эльдар, смотрел. Просто смотрел и не мог насмотреться на своих любимых девочек. Слушал их и не мог наслушаться. Дышал ими и не мог надышаться!
За этот год его жизнь полностью изменилась. Из раздражённого одиночки он превратился в счастливого семьянина. Из постоянного обитателя мотелей — во владельца собственного дома. Из потерянного и не верящего в чудо циника — во влюблённого по уши мечтателя. Чудеса случаются. Теперь он это точно знал.
1. Балам — моя малышка (азербайджанский).
2. Аллаха щукур — слава Богу (азербайджанский).
3. Гёзель перим — красивая фея (азербайджанский).
4. Джаным — душа моя (азербайджанский).
Нестройно, как бы нехотя, они вышли из здания ЗАГСа. И остановились, замявшись. За их спиной осталась неделя выяснения отношений и раздела имущества, в которых они оба решили быть непохожими на всех и расстаться лучшими друзьями. Такой интеллигентный развод.
— Вот мы и чужие люди, — сказала Она.
— Да, — впервые за последнюю неделю не стал возражать Он.
Оба чувствовали себя неуютно и непривычно. И то правда — столько лет вместе. Можно было бы так жить и дальше, но… это было бы уже притворством.
В это время, дверь, как портал в другой мир, приоткрылась, и мимо них на улицу высыпала хохочущая толпа празднично одетой молодёжи. Он и Она оказались по обеим сторонам лестницы. Люди проходили мимо них, поздравляя друг друга и улы-баясь, планируя праздничное веселье. Он и Она стояли напротив друг друга и слу-чайно встретились глазами. Она грустно пожала плечами. Он улыбнулся уголком губ.
Когда пространство между ними опустело, эти двое медленно сошлись вместе, слов-но края старой потрёпанной кофты.
— Сколько шума, — пожаловалась Она, смотря в сторону, и отряхивая пальто.
— Да, народу сегодня много, — согласился Он, придерживая её под локоть. Ничего особенного, просто вежливость.
Но чужое счастье всё же успело опалить их заледенелые сердца своим живым огнём, и эти двое не имели сил двинуться с места, пока ещё стояли у парадного, в его шлейфе.
— Пойдём, пройдёмся немного, — предложил Он.
Она привычно взяла его под руку, и они пошли. Рядом раскинулся небольшой парк, даже, скорее, сквер. Заботливые рабочие устанавливали там ёлку. Они остановились.
— До праздников ещё далеко, к чему вся эта суета? — неодобрительно сказала Она и отвернулась, намереваясь идти дальше. Но Он всё стоял, смотрел, и о чём-то напря-жённо думал, поэтому остановилась и Она.
— Ты не считаешь?
Он, словно, очнувшись, посмотрел на происходящее.
— Да-да, рано, конечно, очень рано. Пошли.
— Ты какой-то странный.
— Ты находишь?
— Раньше бы ты кинулся опровергать, сейчас не просто промолчал, а даже согласил-ся. Как же мне этого не хватало раньше, чтобы ты соглашался со мной в простых вещах, не возводя их в ранг величия.
— Я пытался показать тебе, каким я вижу мир своими глазами. Мне было важно, чтобы ты увидела его таким же. Ведь мы все видим его по-разному, не так ли? Ока-зывается, по сути, мы с тобой хотели одного и того же — чтобы другой посмотрел на наш мир нашими глазами, увидел вместе с нами это чудо и разделил его. Как жаль, что сделать это нам оказалось проще, только расставшись.
— Только не надо с самого начала, я так устала.
Они шли и шли дальше по этому парку, похожему на сквер, или скверу, похожему на парк, и, куда ни смотрели, всюду замечали то, на что не обращали внимание раньше — гуляющие парочки, мамы с малышами, даже бродячих собак по одиночке не было. Да и сам парк, по которому они шли, тоже не был одинок, крепко обнимая неболь-шое озеро. В этот вечер всё, буквально всё в этом мире говорило им о недальновид-ности их недавнего поступка. И они отворачивались, до тех пор, пока их глаза не натыкались на ещё один урок.
Он вздохнул и поднял голову кверху.
— Кажется, погода портится.
Она озабоченно посмотрела под ноги и переступила острыми кончиками модельных сапог.
— Да, уже накрапывает. Мокрый снег.
Вдруг, он поднял её лицо за подбородок, жадно ловя её взгляд. Дыхание его стало сбивчивым.
— Зачем?
— Что? — удивлённо подняла она брови.
— Зачем мы это сделали? Кому это было нужно?
— Ах, прекрати этот старый разговор, мы уже всё выяснили, — Она мягко отвела его ладонь, стараясь не прикасаться к ней.
— Ну да, ну да, — поник Он. Потом в тайной надежде снова поднял на неё взгляд.
— Ты сейчас куда-то спешишь?
— Нет. Я отпросилась с работы на весь день, — медленно вывернулась из его рук Она, — не надо, это лишнее, — Она отодвинулась немного в сторону, пряча глаза.
— Да, и я — тоже, пошли, тут кафе есть. Нам надо выпить… по чашке горячего… Мне, так уж точно.
— Хорошо, — снова равнодушно пожала плечами она, горько улыбаясь, — кофе сейчас был бы кстати, — и она потерла озябшие пальцы друг об друга.
Они зашли в кафе.
— Два кофе, — пожалуйста, — попросил Он.
— Какой? — официантка вытащила маленький блокнотик, и сделала в нём быструю запись.
— Латте с четырьмя ложками сахара и один эспрессо, без сахара, — заказал Он.
— Пять минут, пожалуйста.
— Надо же, — протянула Она, глядя в след уходящей девушке, — всего пять лет вместе, а ты, оказывается, уже знаешь, какой кофе я люблю.
Он пожал плечами.
— С недавних пор я узнал о тебе не только это. Многое. Даже слишком многое.
— Ладно, давай не будем об этом. Сегодня мы свободны, впервые за пять лет, мы снова свободны. Знакомые незнакомцы.
Он кивнул и охотно подхватил её волну.
— Да, странное чувство. Я уже и забыл, как это — быть свободным. Даже не знаю, что и сказать.
Его телефон зазвонил, Он поймал её настороженный взгляд, и с деланным равноду-шием сбросил звонок.
Она отвела глаза на окно и пожала плечами.
— Мне это уже не интересно.
— Да, мне — тоже, представь.
В кафе царила расслабленная атмосфера вечера.
— Я свободен! Какое это восхитительное чувство — свободы! А что делает свободный мужчина? Конечно, знакомится с красивой девушкой. Мы, мужчины, на самом деле, простые существа, поэтому, знакомимся с первой попавшейся на глаза прекрасной незнакомкой, например, с той, кто сидит сейчас напротив… Девушка, а девушка, а давайте знакомиться?
Ему вдруг захотелось быть весёлым и беззаботным. Она заметила это и была, к сво-ему удивлению, не против. На самом деле это было, или он притворялся, Она уже не хотела гадать. Просто впервые за много времени приятно проводила время в его об-ществе. Её тоже наполнило пьянящее чувство свободы. Она находилась рядом с ним, и это было не её обязанностью, а её выбором. Она могла уйти в любую минуту, безо всяких объяснений, и не ждать скандала с выяснением отношений. Но, домой в пу-стую съемную квартиру после сегодняшних событий идти совсем не хотелось.
— А вы кто? — приняла она его дурачество.
— О, я очень знаменитый маг. Могу угадывать прошлое и будущее по руке.
— Нате, — протянула Она ему свою раскрытую ладонь.
— Так-с, — деловито произнёс Он, разглаживая мягкую кожу большим пальцем. Её ру-ка немного дёрнулась. Клиентка заметно нервничала и желала сбежать. И Он не должен был упустить момент.
— Вот это, линия жизни. Она у вас очень длинная, даже за край ладони заходит. Вот это, — он, едва касаясь, провёл указательным пальцем по мягкой складке, пытаясь не обращать внимание на её прикушенную губу, — линия судьбы. Ровная, как стрела. А это… это линия любви.
— Где, где?
— Вот, она пересекает линии жизни и судьбы в самом их начале, потом сливается с линией жизни и идёт до конца.
Она пригляделась повнимательнее.
— Интересно, а где я сейчас на этой линии?
— Примерно, вот здесь.
Он ткнул пальцем в середину ладони. Она снова присмотрелась и сразу погрустнела.
— Там линия обрывается. Правда, после небольшого перерыва она продолжается, но уже тоньше…
— Но зато она очень длинная.
Она убрала руку и тайком потерла ладонь пальцами. Они помолчали.
— Вообще, я никогда не верила в гадания. Это просто игра. Это ненаучно.
— Конечно, средневековье, — согласился Он, наблюдая за сменяющими друг друга от-блесками мыслей и чувств на её лице.
Подошёл официант и молча поставил перед ними чашки с горячим напитком. Наступила пауза, в которой они оба наслаждались вкусом и ароматом. Потом, не сговариваясь, смотрели в окно. Вечерние фонари уже зажглись и горели мягким жёлтым светом. Белые мухи летели на них и мимо них, делая похожими на зимние одуванчики.
— Какой странно прекрасный сегодня вечер, — задумчиво произнесла Она.
— Первый день зимы, — кивнул Он.
— А давайте, незнакомец, продолжим наше знакомство? — игриво предложила Она.
— Давайте.
— Как вас зовут?
— Владимир.
— Красивое имя. Чем занимаетесь, Владимир?
— О, у меня собственный бизнес, я деловой человек, очень деловой.
— Как привлекательно… А я не менее деловая домохозяйка.
— Оу, домохозяйка! То есть, хозяйка целого дома! Это звучит… очень интригующе!
— Вы такой завидный молодой человек. Не поверю, что у вас нет того, с кем бы вы не хотели отпраздновать предстоящие праздники.
— Ну, почему же, есть, конечно…, - Он снова неожиданно охотно согласился. Он снова согласился с ней.
— Да-а, это… замечательно, — пробормотала Она, отводя взгляд.
— На самом деле, если получится, я проведу праздники с мамой, если, конечно, не буду в самолёте или в аэропорту.
— Правда? — оживилась Она, — а ты знаешь, когда я была маленькой, я тебе этого раньше никогда не рассказывала, так вот, когда я была маленькой, я…
— Так-так, что ты, каталась по квартире на надувном крокодиле? — смеялся Он.
— Нет же, я тоже часто встречала Рождество и Новый год дома. У нас собирались все родственники, мы пели песни всю ночь…
— И ты пела?
— А как же!
— Бедные родственники…
— Я тебе сейчас… у меня был хороший голос…, - она задыхалась от смеха, — я в хоре пела.
— Сейчас- то всё можно рассказывать, я, например, летал на дельтаплане. Нет, прав-да. Честно. Сам делал в кружке, и мы с ребятами прыгали с крыши сарая в сено, я тогда у деда летом гостил.
— Здорово, ты не говорил.
— Да, о твоём песенном творчестве я тоже не знал…
— Слушай, был у меня ещё один случай, не поверишь…
— Давай…
Как Она была хороша в этот момент! Азарт и предвкушение в её глазах, искренность чувств, эмоции — всё то, что он считал давно утраченным, и почему, собственно, со-гласился на её предложение о разводе, как по волшебству вернулись в один миг.
Оказалось, так мало нужно было, чтобы увидеть это снова. Он затаил дыхание, лю-буясь женщиной, и параллельно заталкивая в глубину памяти навязчивое воспоми-нание о недавнем совестном посещении ЗАГСА.
Но самообман, как пустынный мираж, не мог быть долговечен. У него снова зазво-нил телефон, словно возвращая их в реальность, жестоко и неумолимо стирая неча-янно возникшее ощущение былого единства и счастья.
Она тяжело вздохнула, замолчала, и стала рассматривать кофейный рисунок в чашке. Он же, деловито и уверенно снова глянул на экран. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Он быстро сбросил вызов.
— Это по работе.
— Конечно, конечно, — с готовностью согласилась Она, но Он заметил, как потухли её глаза, как сразу потеряли интерес ко всему.
Потом её взгляд стал блуждать по кафе, и вскоре наткнулся на сцену. Там как раз собирались музыканты, рассаживались, настраивали инструменты, негромко перего-вариваясь друг с другом. Потом по кафе полилась завораживающая импровизация.
— О, живая музыка! — воскликнула Она.
— О, да, — согласился Он. Как давно он не бывал в таких местах. В таких местах, с ней. Вот бы сейчас пригла…
— Позвольте вашу даму? — к нему подошёл какой-то мужчина в костюме.
— Что? Ах, … ну, только если дама не против, она совершенно свободна в своём вы-боре… — деланно равнодушно развёл Он руками.
— Конечно- конечно, — отозвалась она, и подала подошедшему руку.
Удачливый соперник смерил его небрежным взглядом и пренебрежительно ухмыль-нулся уголком рта. И парочка умчалась танцевать. Он отвернулся в своему кофе, и ни разу не поднял на них глаза. Совершенно не хотелось.
Композиция закончилась, и к нему за столик вернулась запыхавшаяся, но донельзя довольная незнакомая женщина. Он молча пододвинул ей чашку.
— Умираю, хочу кофе.
Она стала пить кофе большими глотками, одновременно отводя таким узнаваемым движением длинную чёлку со лба, постепенно возвращаясь в себя, знакомую, преж-нюю.
— Как же я люблю джаз. Это моя музыка.
— Я рад, что тебе понравилось.
— Не злись, тебе не идёт.
— С чего бы. Разве не для этого мы разводились, чтобы делать только то, что хотим, не опираясь на мнение друг друга? Свобода!
— Я не пригласила тебя потому, что раньше ты всегда мне говорил, что джаз — не твоя музыка, и ты не любишь танцевать. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Я просто проявила к тебе вежливость и такт.
— Я так говорил? Не помню. Но… раз так, спасибо за… то, что проявила обо мне за-боту, это… приятно.
Они помолчали. За окном снегопад усиливался. Ёлку в соседнем сквере уже устано-вили, и теперь она горела, переливаясь разноцветными огоньками.
Ему снова позвонили, и, принимая звонок, Он краем глаза заметил, как Она отвер-нулась к окну, чтобы посмотреть на снег чужими глазами.
— Прости, это по работе… Да, я слушаю… Нет… А, вот, по поводу утверждения про-екта, обратитесь к боссу, да… До связи… Извини.
— Нет, что ты, всё в порядке.
— Теперь у тебя телефон снова звонит. На беззвучном.
— Пустяки. Я отключу вовсе. Не хочу ни с кем общаться.
— Петров И. С.? Ты ходишь к психологу? С каких пор?
— Не хорошо подсматривать в чужой телефон.
— Да я так, мельком… Зачем?
— Это… не то, что ты мог подумать. Он даёт мне советы, это, как курс личностного роста.
— Понятно.
— Знаешь, я тоже хочу спросить тебя о личном. Можно?
— Попробуй.
— Мы сейчас совершенно чужие друг другу люди, и нам нет нужды что-то скрывать, ведь правда? — она пытливо заглянула ему в глаза.
— Конечно, — ответил он, не отводя взгляда.
— Мне просто интересно… Ты изменял мне в браке?
— Нет.
— Что, никогда?
— Никогда.
— Но, а как же эта история с секретаршей? Об этом говорил весь твой офис.
— Недоразумение. Очень неуклюжая особа с плохим зрением. Всегда что-то роняет.
Но она — дочь босса, поэтому ей всегда всё прощается. Однажды, когда она в оче-редной раз что-то собирала по полу, когда я там же наливал в чашку воду из кулера, нас увидела бухгалтер. Не с того ракурса. И сделала соответствующие выводы. По-том эти же выводы сделали все остальные.
— Смешно. А я купилась.
— Ну, что ты, у нас еще тот коллективчик.
Они пытались сохранить свои лица серьёзными, но сейчас вся эта ситуация показа-лась им обоим очень смешной.
— Знаешь, мне не было так смешно уже очень давно. Если бы я сейчас только позна-комилась с тобой, я сказала бы, что ты — довольно интересный. Правда — правда. И смешной.
— Спасибо. А я… я подумал бы, какая привлекательная девушка сидит, и обязательно подошёл бы познакомиться. Так, ты так и не рассказала мне, каковы твои планы на праздники?
— Я… ещё не думала об этом.
— Тогда позвольте предложить Вам своё общество, сударыня, раз нам обоим не с кем и некуда пойти.
— Я подумаю над вашим предложением, — кокетливо ответила она.
— А ваш молодой человек не будет против? Вдруг, я вас у него уведу?
— У меня никого нет, Владимир.
— Я не верю. Не может быть, ведь, вы столь красивы. Даже здесь, в кафе, пользуетесь успехом.
— И, тем не менее, это так.
— Ну… гм… хорошо.
Они снова помолчали.
— А почему ты мне ничего тогда не рассказал?
— А разве ты поверила бы? Это было слишком нереально. Проще было признать.
— Зря, тогда бы я не стала…
— Изменять мне?
— Да не было ничего.
— В каком смысле?
— Ну, Лиза предложила тебя разыграть, проверить твои чувства.
— И ты проверила.
— Да. Прости, мне жаль.
— Ну, что ты, это же был только розыгрыш. Кстати, откровенность за откровенность, чьего тогда ребёнка ты носишь?
— Какого ребёнка?
— Ой, ну ладно, твоя Лиза в тот же день мне всё рассказала, что у тебя отношения с этим Петровым, и у вас будет ребёнок.
— Глупости какие. Я не беременна. И отношений с Петровым у меня никаких нет и не было. Я действительно хожу к нему на приёмы, он даёт мне советы, как психолог.
— Что? Вот только не надо сейчас… Мы уже разведены, какой в этом смысл.
— Да я не лгу. В этом действительно нет смысла.
Они задумались, медленно наслаждаясь ароматным напитком — каждый — своим.
— Убью, гадюку, — сказал он.
— Кого?
— Лизу, конечно. Какая коварная женщина — тебе подсказала меня разыграть, мне наврала про твою измену.
— На самом деле, сейчас это неважно. Важно то, что ты поверил во всё это, да и я тоже усомнилась, значит, любви нет. … Но я никогда не могла поверить, что ты по-веришь во всю эту чушь, это было немыслимо.
— Почему же сразу — чушь! Ты же поверила, что я завёл интрижку с дочкой босса!
— Но это другое дело, я же всё видела своими глазами!
— Представь, я тоже видел, как вы с Петром обнимаетесь. Выглядело вполне реали-стично.
Мимо них проходили посетители, но они замечали только друг друга.
— Ты чего улыбаешься? — спросил он.
— Да так, вспомнила, как мы с тобой познакомились. Кажется, это было в такой же снежный день.
— Более того, это было в этот же день.
— Правда? Действительно. Я помню, что рядом с нами в парке присел какой- стари-чок, ты еще шутил потом, что он похож на деда Мороза.
— Да, он подарил нам коробочку с листком календаря и сказал, что дарит нам этот день, один день в году, когда…
— … когда всё можно исправить. Да, я помню.
— Но чудес, к сожалению, не бывает, мы уже развелись. Где тот листочек, потерялся, наверное.
К их столику снова подошёл официант.
— Будете заказывать что-то ещё или оплатите счёт?
— А что такое, — спросил Он.
— Кафе скоро закрывается на три часа на техническое обслуживание. Поэтому, если вы ничего не будете, то…
— Ох, мы уходим.
— Да, мы на время и не посмотрели, я понял, мы уходим.
Расплатившись, пара вышла на морозную улицу. Часы на древнем соборе через до-рогу показывали что-то около пяти часов. Они просидели всю ночь.
— Снег снова пошёл. Первый снег и уже снегопад, так рано, — заметил он.
— Да, зима, наверное, будет ранней.
Они переминались с ноги на ногу у двери уже закрывшегося кафе, но почему-то не расходились.
— Ну, что? Нам, надо, наверное, теперь идти по домам… — она стояла очень близко к нему и крутила пуговицу его пальто.
— Да? Ну, ты, права, но… давай, пройдем парком, нам, ведь, в одну сторону.
— Тем более, с нашей работой нам обоим нужно немного свежего воздуха, и прогулка пойдёт на пользу.
Он немного поддерживал её под руку, помогая спуститься вниз по крутым ступень-кам. Потом они сразу свернули за угол, где уже просматривались чугунные ворота Центрального парка.
Его главная аллея была засыпана пушистым снегом и в свете фонарей представля-лась ровной белой дорогой, которая по-сказочному светилась между ровных рядов вечнозеленых сосен и елей.
Он и Она переглянулись и шагнули вперёд.
— Смотри, тут тоже ёлка, уже наряженная, — воскликнула Она. Он повернулся на её голос.
— Да, ёлка — это замечательно, — согласился Он и улыбнулся.
— Какая прекрасная работа — наряжать ёлку… Я, всякий раз, когда вижу, как наряжа-ют ёлку, всегда очень хочу поучаствовать. С детства люблю этот праздник. Это тепло дома, мама с папой молодые и смеются. Ты знаешь, у меня был один случай …
Она повернулась к нему, но улыбка сползла с её лица, а слова замерли на губах. Он, как и прежде, стоял рядом, но уже не смотрел на неё. Лицо его было серьёзным, мужчина хмурился, а проклятый телефон был снова прижат к его уху. Этот телефон, гори он огнём, почему-то имел право прервать даже любое самое нежное и трога-тельное признание в любви. Как же она устала от этого. Девушка тяжело вздохнула, потихоньку отпустила руку мужчины, отодвигаясь.
— Что? Нет, нет, не надо! Я только на чуть- чуть отвлёкся! Ну, прости меня…
— Да я не против, правда. Ты зря так расстраиваешься. Это уже не проблема…
— Нет, ты что-то хотела рассказать, мне очень важно узнать. Я тебя внимательно слушал, на самом деле.
Словно в его ошибке было виновато то место, где они только что находились, Он потащил её к выходу.
— Куда ты меня ведешь?
— Обратно, в город, не хочу в парк, пожалуйста, прости.
Он картинно привстал перед ней на колено.
— Не надо, неудобно.
— Почему, я, свободный человек, жена не заругает.
— Вечно у тебя эти театральные представления.
Какой-то парень, откуда ни возьмись проезжал мимо них на велосипеде, остановился на мгновение, вынимая из ушей наушники.
— Соглашайтесь, девушка…
Она нервно пожала плечами. Вот так происходило всё время в их жизни. Вечно кто-то вмешивался со своими советами. И вот, к чему это привело. Она попыталась принять собственное решение, в кои-то веки сделала по-своему, подала на развод. Теперь они только вдвоем среди этого заснеженного сквера, но и тут нашелся доброхот.
— Пойдем, пойдем, нам действительно уже пора по домам.
— Ну, хорошо, пойдем, — не стал сопротивляться Он, поднимаясь на ноги.
Дальнейший путь они прошли неспешно и молча, хоть и вместе. Каждый думал о своём. Остановились только через несколько кварталов возле какого-то здания. При-сели на лавочку.
— Ох, ну, я сегодня находилась, ноги гудят. И я, кажется, совсем замерзла.
— Сейчас я вызову тебе такси.
— А ты?
— А у меня самолет в десять. Я — сразу в аэропорт.
— Понятно.
Тут, какая-то женщина прошла мимо них, задев своей сумкой. Посмотрела на па-рочку, улыбнулась.
— Что, намерзлись? Заходите — заходите, хоть погреетесь.
И только сейчас они поняли, что оказались вновь у здания ЗАГСа. А эта женщина буквально несколько часов назад принимала у них заявления.
— Да не тушуйтесь, погрейтесь хоть, потом пойдёте.
Они переглянулись, пожали плечами и … зашли в теплое помещение. Он оглянулся и заметил на стене старый отрывной календарь, протянул руку и незаметно сорвал листочек.
— Сейчас я вам чаю дам, согреетесь. Что, так всю ночь и бродили? А вы знаете, у ме-ня глаз намётанный. Я ваши заявления-то приняла, но через учет не проводила, зна-ла, что вернётесь. Такие, как вы, всегда возвращаетесь, — суетилась сотрудница ЗАГСа.
— Почему? — спросила Она.
— Потому, что любите друг друга. Потому что решение ваше было скоропалительное, необдуманное. Да и не хотите вы расставаться. Вон, даже сейчас сидите вместе.
Он не спеша достал бумажник, а оттуда — сложенный календарный листок.
— Это все не случайно. Смотри, сегодня именно это число. Время ещё есть. Решай.
Она повернулась к нему.
— И правда, мы же знали, что разведены, но все равно сами решили остаться в этот вечер вместе. Не потому, что нам кто-то посоветовал, просто нам было так хорошо вдвоем.
— Ну да, я тебе всегда это говорил.
— Так у нас осталось всего минут на принятие решения!
— Так ты больше не хочешь развода?
— Нет, больше не хочу. Ты сердишься?
— Да нет, собственно. Я согласен. Несколько часов сплошных разговоров по душам, свежий воздух, приятная музыка, и я получил то, о чем молил тебя уже полгода. Так, и что нам теперь делать?
— Да ничего, — рассмеялась сотрудница ЗАГСа, — идите и будьте счастливы.
Они вышли из здания.
— Да, ты оказался прав, как хорошо, что все это случилось с нами именно в этот вол-шебный день, один день в году, когда все можно изменить, как хорошо, что ты со-хранил тот листок, покажи.
— Зачем?
— Просто. Забыла, какое сегодня число.
— Сегодняшнее, — ответил Он, неторопливо закладывая в бумажник аккуратно сло-женный календарный листок.
Здравствуйте, тётя Снегурочка!
Пишет вам Маша Иванова из 3 «А». Все девочки нашего класса написали Дедушке Морозу. Мальчики тоже. Только Дима и Вася не писали. Они говорят что вас не сущиствует а на Новый год подарки преносят артисты в шубах и бороде. Это они просто не понимают. Глупые ещё. Я не скажу как их зовут чтобы вы не обиделись. А то будут совсем без подарка на Новый год а это грустно.
Я тоже буду просить подарок только сначала сама подарю. Чтобы вам не было грустно что вы всем подарили а вам не подарили. И просто мне хочется подарить вам свою картину. Она не совсем картина просто рисунок но папа говорит что я рисую очень хорошо, лучьше чем пишу и мои картины дарят хорошее настроение. Пусть у вас будит хорошее настроение.
Почему я пишу вам а не Дедушке Морозу? Мне кажется вы поймёте лучше. Все знают что Дедушка Мороз ваш дедушка но никто не знает кто ваши папа и мама. Хорошо если это потому что они сильно заняты, потому что если их нет это очень плохо. Я знаю. У меня самый лучьший папа на свете но нет мамы. Папа говорит что её забрали ангелы потому что им она очень нужна а ему оставили меня. Только нам тоже очень нужна мама. Мне и папе. Нам без неё плохо и грустно. Тётя Снегурочка, попросите пожалуйста ангелов отпустить её к нам. Пусть она ходит к ним на работу а живёт с нами как другие мамы. Папа тоже ходит на работу но вечером всегда приходит домой если не уезжает. А если уезжает всё равно приходит только поздно поздно ночью. Пусть мама тоже приходит. А всяких кукол или платья мне совсем не надо. Мне даже ролики не надо. Мне только маму.
Я уже писала вам в прошлом году но ничего не случилось наверно наша почта потеряла письмо так бывает на них все ругаются. Это письмо папа в другую почту отправит в другом городе когда туда в комондировку поедет он мне обещал. Я не люблю когда папа уезжает. Не боюсь потому что я взрослая и смелая но не люблю. Папа сказал что мы скоро переедем и тогда он не будет уезжать. Это хорошо.
Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Желаю всего самого хорошего и счасливого.
Маша Иванова.
Эти строки, написанные неровным детским почерком, пестрящие ошибками, Лена перечитывала энный раз. Прятала листок в чуть измявшийся конверт, вновь доставала, смаргивала непрошенные слёзы, мешающие видеть врезавшиеся в память до каждой буквы слова, злилась на себя и того, кто пропустил незапечатанный конверт. Ей нельзя волноваться. Категорически запрещено лечащим врачом. Правда, он давно не лечил, отнёс случай к безнадёжным и только наблюдал, фиксируя отсутствие изменений, но волноваться всё равно запрещал, чтобы не спровоцировать ухудшение состояния. Стоит признать, причины на то были, нервный срыв пятилетней давности едва не уничтожил все достигнутые на тот момент результаты. Но тогда был повод и серьёзный, теперь же…
Их было много, писем, подписанных детскими руками. Всю вторую половину декабря из груды общей корреспонденции выбирались и складывались в отдельную коробку конверты с адресами: «Деду Морозу», «Лапландия, Деду Морозу», «Великий Устюг (иногда — без Великий, иногда Утюг), Деду Морозу». Какая судьба ждала их после, Лена не знала, не хотела знать. Наверное, откуда-то из другой жизни прорывалась детская вера в сказку, разрушить которую было жалко, не так много осталось у неё от прошлой жизни. И работая на сортировке почтовых отправлений, Лена представляла как невидимые человеческому глазу крошки-эльфы забирают ночью «особенные» письма и везут их адресату на волшебных санях.
Это письмо оказалось незапечатанным. Два тетрадных листочка выпали Лене на колени. Ей бы сразу вложить их обратно, заклеить конверт и отправить в «новогоднюю» коробку совсем не новогоднего вида, серую и скучную, как её настроение. А она зачем-то развернула. Первым был рисунок. Картина. И с этой картины в холод декабрьского дня выплеснулось яркое буйство лета. Там не было людей и домов. Только солнце и цветы. Абсолютно нереальные цветы, цветы-фантазии. Совершенно живые. Потом она рассмотрела и карандашные штрихи, и слегка плывущую акварель, и явную руку ребёнка… Ничто из этого ей не мешало. Рисунок жил, согревал и дарил давно забытое ощущение чистой радости.
А дальше были строчки письма. «Здравствуйте, тётя Снегурочка!». Она читала и улыбалась. Пока не дошла до подарка.
Письмо не отправилось вслед за остальными. Уже неделю оно лежало в кармане куртке и перечитывалось, перечитывалось, перечитывалось…
Доперечитывалась. Маша Иванова и её самый лучший на свете папа прочно поселились в голове Лены, вытеснив все другие мысли. Впрочем, она не возражала. Ничего ценного в своих других мыслях Лена не находила. Ценно лишь то, что касается тех, кто тебе дорог, а в её жизни таких не было. В этой её жизни. Прошлой же жизни не было вовсе. Уже восемь лет не было. От неё осталось лишь имя и то с привкусом чужеродности. Да, именно так она его чувствовала. Своё, но не своё.
За день до праздника пришло чувство вины. Совершенно глупое и необъяснимое, противоречащее логике и здравому смыслу. То есть, объяснение чувству было: письмо Маши Ивановой к адресату не попало из-за Лены, она его забрала. Не было объяснения всему остальному. Не верит же она на самом деле, что письма эти уйдут в Великий Устюг или Лапландию, и Дед Мороз, настоящий, не артист в шубе и бороде, займётся исполнением детских желаний? И уж тем более не займётся этим Снегурочка, по всем известным законам сказки не в её это компетенции. И вот эта самая компетенция неожиданно убедила Лену, что да, верит. Наверное, всяких кукол, платья и даже ролики могли подарить родители, а то, о чём просила Маша…
Самым естественным было вернуть письмо в «новогоднюю» коробку. Если уж верить, так и в то, что эльфы успеют, и по нужному адресу письмо придёт в срок, ведь еще целый день… Лена не смогла. Просто не смогла расстаться с двумя тетрадными листочками и слегка примявшимся конвертом.
Вместо этого она стояла перед заведующей, краснела от неловкости за вынужденную ложь, жаловалась на головную боль и просила отпустить с работы. Заведующая недовольно поджимала губы и вообще являла собой крайне красноречивый немой укор нерадивой работнице. Лена недовольство понимала. Мало кто бывает доволен навязанной кандидатурой, да ещё навязанной тем, кому не очень-то откажешь. Лене с трудоустройством помогал начальник городской полиции. В первый год после аварии он много помогал, считал себя обязанным позаботиться о пострадавшей, всё же за рулём того автомобиля был сам, лично. Немногочисленные подруги в один голос утверждали, что, решая проблемы Лены, он решает в основном свои, дело было закрыто сразу после открытия, если вообще открывалось. Тем не менее, Лена была ему благодарна, в её ситуации устроиться на работу и снять квартиру, недорогую и достаточно удобную, у самой бы вряд ли вышло.
Желанный отгул был получен, у кассы автовокзала обнаружился бойкий мужичок, которому срочно требовалось сдать билет именно на тот автобус, что шёл в город, указанный в обратном адресе письма. Адрес выведен был не Машиной рукой. Почерк неровный, но точно взрослый. И эта неровность взрослых букв почему-то умиляла, их хотелось погладить, как и те, детские, на тетрадных листочках. И Лена гладила. Тайком. Мысленно. Смотрела в проталинку замёрзшего окна и видела не обледеневшие ветви деревьев, не заснеженные поля и дороги, не обгоняющие тряский автобус автомобили, а эти буквы, детские и взрослые, и осторожно касалась их. Не пальцами, чем-то другим, для самой неясным чем-то. Может, душой? «Здравствуйте, тётя Снегурочка…». «г. Энск, ул. Счастливая, д. 3, кв. З».
На улицу Счастливую от автовокзала шёл другой автобус, весёлый, украшенный ёлочной мишурой и разрисованный новогодними картинками. Веселье немного передалось Лене и уверило, что всё получится. Что получится? Она не знала. Но…
Весёлый автобус остановился у такого же весёлого магазина «Всё для детей». Ненужные ролики, забавную большеглазую куклу и стилизованное под старину платье улыбчивая продавщица упаковала в цветные коробки, украсила блестящими бантами, пожелала счастливого Нового года, спросила:
— Для себя ничего не хотите?
Лена хотела. Для девочки Маши. Чуда. Только не продают чудеса в магазинах, даже если в них «Всё для детей». А на костюм Снегурочки денег уже не хватило, лишь на шапочку с искусственными косичками.
К дому номер три она почти бежала. И упрямо набирала нужную цифру на домофоне, отказываясь верить в отсутствие ответа. Они дома. Просто не слышат. Может, музыку слушают или смотрят праздничные программы. Громко. А сигнал домофона тихий. Они откроют. Обязательно откроют!
Не открыли. Ни на домофон, ни на дверной звонок, когда вслед за пожилой дамой Лена смогла войти в подъезд. За дверью царила тишина.
Потом она сидела на холодной скамье напротив подъезда, смахивала горькие слёзы и понимала, что всё было глупо. Глупо было ехать в чужой город. Глупо было покупать ролики и куклу. И платье. Она даже не представляет, какая она, Маша Иванова из 3 «А», а ориентироваться на размер «Для 9-10 лет»… Глупо. Девочки одинакового возраста далеко не одинаковы. Глупо было вообще зацикливаться на этом письме. Ей не нужен нервный срыв, а Маше и её папе не нужны ни ролики, ни платье, ни Лена в глупой шапочке с искусственными косичками, белыми, неживыми. Косички Лена оторвала, а шапочку зачем-то надела. И почему-то всё не уходила, понимая: сидеть здесь глупо. Но она сидела. Под снегом, искрящимся в свете вечерних окон и ёлочных гирлянд за этими окнами. У окон снег казался разноцветным, а на Лену падал обычный, белый, как косы, но живой. Она его не стряхивала, просто смотрела, как растёт снежное кружево на простеньком пальто, превращая его в сказочный наряд, и не чувствовала холода. Совсем ничего не чувствовала, кроме обиды на свою глупость и вселенскую несправедливость. До детского восторженного:
— Папа, смотри, Снегурочка!
и строгого взрослого:
— Марька, нас бабушка ждёт, — смягчённого: — Ладно, беги, только быстро.
и снова детского:
— Давай вместе. Это же Снегурочка! Настоящая, снежная!
На их голоса Лена поворачивалась медленно, словно оттягивая момент встречи, а увидела всё сразу. И бегущую через двор девочку, и спешащего за ней мужчину. У девочки было невозможно знакомое лицо, а мужчина… Мужчина резко остановился в нескольких шагах от неё и неверяще не сказал, выдохнул:
— Алёна?..
Это имя было правильным, без привкуса чужеродности, и вслед за лицами, за именем лавиной обрушилась потерянная восемь лет назад память.
Они собирались отмечать её День рождения. Лена… нет, не Лена, Алёна, её всегда звали Алёной, готовила праздничный стол. Не хватило каких-то мелочей, зелени, приправ, и она выскочила в ближайший магазин докупить нужное. Нет, Маша, не ангелы забрали у тебя маму. Совсем не ангелы. Пять лет назад она видела репортаж о суде над ними. Узнала, но не вспомнила. Банда ублюдков, промышлявших похищением девушек. В тот день их жертвой стала она, а её судьбой должен был стать бордель где-то в зарубежье. Спасла случайность. У всех троих похитителей одновременно зазвонили телефоны в момент, когда её вытаскивали из машины. Ей хватило сил вывернуться из чужих рук, и просвета в застопорившихся по воле того же случая воротах хватило, чтобы проскользнуть в него. И секунд, подаренных всё же закрывшимися воротами, хватило добежать до дороги и вылететь на неё. Под колёса несущегося на бешеной скорости автомобиля. Дальше был удар, больничная палата и чёрный провал в памяти вместо её жизни. Вместо них, дочери и мужа, без которых жизнь не имеет смысла.
— Алёша… Маренька…
— Деда, перестань хмуриться. Тебе самому это нравится. Когда случаться чудесам, как не в Новый год? И где возвращаться счастью, как не на улице Счастливой?
— Мы не вмешиваемся в судьбы, помнишь? Не наша компетенция.
— Вмешательство в пределах допустимого. Папа и мама его одобрили.
— Особенно, мама.
— Ага, мама — особенно. Дед, ну правда, это даже не вмешательство, небольшая корректировка событий. Я только телефоны синхронизировала.
— И ворота придержала.
— Ну… Да.
— А с машиной что получилось?
— Единственный вариант из допустимых. Тот год был последним в её жизни. Не говори, что ты уже не проверил.
— Сам выбор странный. Почему полиция?
— Логику проверяешь? Ты их видел, знаешь, что уроды конченые. Кого бы еще они не стали преследовать? Кстати, погода в местах отдалённых, твоих рук дело?
— Климат.
— Ладно, верю. Климат, так климат. А письмо само открылось, тут без меня обошлось.
— Знаю. Минимальный срок пересмотра судьбы истёк.
— Деда?..
— Вмешательство в пределах допустимого, небольшая корректировка событий. Что у нас следующее, тётя Снегурочка?
— Дед! Хватит, а? Следующий у нас…
Мягкий, пушистый снег золотисто мерцал в неярком свете уличного фонаря. Лена поуютнее устроилась на любимом подоконнике, обложившись мягкими подушками, обеими руками обхватила чашечку с горячим кофе и с удовольствием сделала глоток, ощущая на языке приятную сливочную нотку. Да, немногие люди любят просыпаться в такую рань, тем более зимой, но у Лены раннее утро было любимым временем суток. Соседи еще спят, а значит, можно наслаждаться благословенной тишиной: будильники, телевизоры, чайники, сливные трубы и заводящиеся снаружи моторы зашумят много позже, когда Лена уже уедет на работу. Зато сейчас можно слушать звуки, которые нечасто замечаешь в большом городе: звонкий щебет синичек, шелест ветра, запутавшегося в голых ветвях деревьев, и даже, если очень постараться, — шепот падающих на асфальт снежинок.
Хотелось бы Лене растянуть ощущение утреннего покоя и тишины на весь день, но увы…
Допив кофе, она сокрушенно вздохнула и вымыла чашку. При мысли о том, что надо собираться на работу, становилось тошно: предновогодняя суета на телеканале требовала полной отдачи. Весь рабочий день она будет вынуждена носиться, как заведенная, умудряясь выполнять одновременно тысячу задач и мечтая раздвоиться или растроиться. И все это время в голове будут настойчиво тесниться образы, рожденные помимо воли буйной фантазией, мешать работе и требовательно вопить: «Остановись! Закрой глаза, забейся в тихий уголок и запиши…»
Но ничего не поделать: жизнь современного человека не позволяет забыться хотя бы на минуту. Восхитительное ощущение утреннего одиночества миновало, и его место заняла привычная будничная рутина. Лена приняла душ, оделась, подмахнула ресницы тушью и вышла из квартиры, на ходу проверив, на месте ли документы, ключи и телефон.
Ночной снежок успел за ночь украсить унылый серый асфальт и припорошить припаркованные под домом машины. Для автомобилиста снег — главный недруг, а все же все же настроение от всей этой белой красоты заметно улучшается. Лена завела мотор, подождала, пока заледеневший салон прогреется изнутри, и принялась обметать снег со стекол. Взмахнула щеткой — и вместе со белоснежным пухом из-под дворников выпорхнул крошечный клочок бумаги. Лена стянула перчатки, подняла упавший листок, отряхнула от налипших снежинок и вчиталась в кривоватые строки, написанные от руки печатными буквами.
Всего несколько слов, но ошибок в них вдвое больше. Кажется, человек, писавший эту записку, пытался в оскорбительном тоне донести до Лены откровение: в отличие от остальных цивилизованных людей, она не умеет правильно парковаться. Она растерянно взглянула на свое авто, затем перевела взгляд на соседние. Никакой разницы, разве что маленькая машинка Лены стояла самую малость кривовато. Впереди паркоместо занял огромный внедорожник соседа со второго этажа, почтенного немолодого профессора. Сомнительно, чтобы профессор мог допустить такое количество ошибок в простенькой записке и выбрал бы для изъяснения подобный хамский тон. Да и как малолитражка Лены могла ему помешать?
Позади, не поместившись полностью на отведенный для парковки пятачок, приютился незнакомый ей черный седан. Снега на стекле и капоте не было: значит, водитель приехал недавно.
Что ж, если ему не хватило места, разве это вина Лены?
Пожав плечами, она машинально сунула записку в карман, села в машину и выехала со двора.
В конце суматошного рабочего дня она вернулась обратно, выжатая как лимон. Заехала на парковку, заглушила двигатель и выбралась наружу. Морозный воздух лизнул разгоряченные в тепле щеки, и Лена невольно повела затекшими плечами. Пикнув сигнализацией, она услышала звук подъезжающего сзади автомобиля и обернулась. Тот самый черный седан, надо же. Лена убрала ключ в карман и дождалась, пока из машины выберется водитель. Вспоминая содержание гневного послания, она слегка удивилась, что владельцем седана оказался молодой мужчина довольно-таки приятной наружности, одетый в приличное зимнее пальто. Вот ведь, никогда не угадаешь, как выглядит человек, пишущий такие безграмотные записки.
Сделав глубокий вздох, Лена решила начать разговор со всей присущей ей тактичностью.
— Здравствуйте, уважаемый.
Молодой человек посмотрел на нее с интересом.
— Добрый вечер.
— У меня, конечно, стаж вождения ещё не очень большой. Да и зрение иногда подводит…
Мужчина с легкой растерянностью взглянул Лене в лицо.
— Возможно, поэтому я не вижу, кому моя машина могла здесь помешать. Буду благодарна, если вы любезно объясните мне, что именно не так в технике моей парковки?
Молодой человек в пальто с удивлением перевел взгляд на автомобиль Лены и задумчиво потер подбородок. Лена невольно отметила его аристократически длинные, ухоженные пальцы. Почему-то проскользнула мысль, что обручального кольца мужчина не носил. Смутившись, Лена тут же отогнала эту мысль как совершенно несущественную.
— Честно говоря, затрудняюсь ответить. Разве что вы — самую чуточку — заехали колесами на бордюр.
— Вы тоже, — нахмурилась Лена. — Но на тротуаре осталось достаточно места, чтобы пройти.
Молодой человек пожал плечами и растерянно улыбнулся.
— Даже не знаю, что вам сказать. Здесь и правда не очень-то много места для парковки.
Лена, ничего не понимая, сдвинула брови к переносице.
— Раньше я не видела здесь вашей машины. Вы здесь живете?
— Да, — улыбка мужчины стала шире и как будто приветливей. — Пару дней назад я снял здесь квартиру, на третьем этаже. Мои окна выходят прямо сюда, во двор. Люблю, знаете ли, старые тихие районы.
Лена жила на четвертом, и ее окна тоже выходили во двор, а потому она нахмурилась еще сильнее. Она прекрасно помнила целые полгода ремонтного ада, которые устроили хозяева квартиры снизу.
— Это там, где недавно закончили ремонт?
— Возможно, — вновь улыбнулся незнакомец. — Ремонт там и вправду свежий и вполне неплохой.
— Что ж. Добро пожаловать, — сказала она и на всякий уточнила: — Надеюсь, если вам чем-то помешает моя машина, вы скажете об этом прямо.
Мужчина озадаченно взглянул на нее и развел руками.
— Ваша машина мне вовсе не мешает.
Лена облегченно выдохнула. Все-таки вежливость и откровенность в диалоге — верный путь к решению любых конфликтов. Подхватив пакет с покупками из супермаркета, она поднялась пешком на четвертый этаж. Дойдя до квартиры, она уже напрочь позабыла и о странном новом соседе, и о рабочей суете: впереди ждал целый свободный вечер за компьютером. Мысли, что роились в голове, так и просились на экран: кто знает, может быть, именно сегодня у нее получится написать ту самую, настоящую романтическую историю?
Утро следующего дня выдалось не таким спокойным: просидев за компьютером до глубокой ночи, Лена проспала, а потому привычно зарядиться позитивом с чашечкой кофе не получилось. Наспех собравшись, она спустилась во двор и с удивлением увидела, что на капоте ее машины лежит почти не припорошенный снегом букет белых роз. Она покосилась влево и вправо. Слева стоял покрытый слоем нетронутого снега внедорожник. Его хозяин, профессор, наверняка ещё спит. Да и с чего бы вдруг ему вздумалось дарить ей цветы?
Справа, где вчера парковался черный седан, теперь остался лишь темный прямоугольник чистого асфальта. Уехал недавно…
Лена стряхнула пушистые снежинки с букета и поднесла замерзшие цветы к лицу. Улыбнулась. Это было так неожиданно, что даже странно. Она не могла припомнить, случая, чтобы кто-то дарил ей цветы — вот так, совершенно без повода.
Волей-неволей она подумала о странном незнакомце. Все нормальные люди, за исключением Лены, работавшей на телевидении, в такую рань еще спали, а нового соседа уже и след простыл. Кем же он работал? Быть может, таксистом?
Лена вспомнила чудовищные ошибки в злополучной записке, стильное пальто молодого человека… и с сомнением покачала головой.
Что ж. Цветы не виноваты, что их вырастили зимой на потеху людям. Лена аккуратно положила букет на переднее пассажирское сиденье и, подумав, пристегнула ремнем. Вдруг придется затормозить, не хотелось бы рассыпать такой чудесный букет.
Вечером машины нового соседа она не застала и почувствовала себя несколько разочарованной. Зато когда ее взгляд упал на розы, которые она прихватила из офиса домой, ее губы тронула улыбка. Весь день она делала загадочное лицо в ответ на расспросы удивленных коллег, и, окрыленная, работала за троих. Нежные бутоны успели за день оттаять и красиво раскрыться, радуя глаз, и Лена просто не могла не забрать их домой. В этот вечер она ощутила небывалое вдохновение и, то и дело вдыхая чудесный, тонкий аромат зимних цветов, успела написать приличную часть нового романа.
Утром черный седан обнаружился на парковке во дворе. Не слишком заснеженный, в отличие от малолитражки Лены. Выходит, его странного хозяина не было дома большую часть ночи. Очистив снег со стекол, Лена устроилась на сиденье, выдернула из блокнота листок и аккуратно вывела крупными буквами: «Благодарю за цветы. Это очень мило с вашей стороны».
Вечером она торопилась домой с колотящимся от неясной радости сердцем и томительным ожиданием чего-то хорошего, теплого… Но машины соседа на парковке вновь не оказалось. Как и следующим утром. Лена уже успела было расстроиться и даже разволноваться, когда вдруг заметила на капоте большую плитку шоколада. На всякий случай она внимательно осмотрела капот и снег у машины — вдруг оставленную соседом записку унесло ветром? — но ничего не нашла.
Что ж. Шоколадка — это тоже довольно мило со стороны незнакомого человека. Улыбнувшись, Лена включила поворотник и выехала на работу. Пожалуй, впервые по дороге к телекомпании ее не раздражали бесконечные пробки и предстоящий напряженный день. Даже персонажи нового романа как-то подозрительно присмирели, и все мысли Лены были целиком поглощены размышлениями, что бы такого подарить незнакомому мужчине в ответ.
Дельная мысль осенила ее лишь к концу рабочего дня. Пришлось вечером после работы сделать крюк и заехать в миленький магазинчик, где продавалась всякая всячина для домашнего уюта. Сейчас, в преддверии Нового года, полки магазинчика просто-таки ломились от ярких елочных украшений. А ведь одинокий сосед, недавно въехавший в чужую квартиру после ремонта, едва ли не озаботился украшением квартиры…
Утром она первым делом помчалась к окну. Черный седан стоял внизу, елочных игрушек на капоте не было. В волнительном ожидании ответного хода от соседа Лена с наслаждением выпила свой утренний кофе, надолго задержалась перед зеркалом, тщательно наводя красоту. Но, спустившись вниз, разочарованно вздохнула: на капоте не обнаружилось ровным счетом ничего.
Не понравились игрушки? А может, их успели стащить бегающие по двору дети, у которых начались зимние каникулы?
В расстроенных чувствах она едва дожила до конца рабочего дня. Вечером работа над романом тоже не клеилась. Спасаясь от грустных мыслей, Лена решила посвятить вечер домашнему уюту. Распаковала маленькую искусственную елочку, заботливо украсила ее блестящими шарами и мишурой. Затем испекла имбирное печенье по старинному рецепту бабушки. Некрепкий глинтвейн, сваренный с душистыми специями, наполнил приятным запахом кухоньку: вот теперь у нее был правильный зимний вечер. Лена уютно устроилась на любимом подоконнике с компьютером, печеньем и чашечкой глинтвейна, и невольно бросила взгляд за окно. К ее удивлению, именно в этот момент сосед на седане подъехал на парковку. Его место было занято другим автомобилем, поэтому он вынужден был оставить машину в отдалении, на свободном месте за мусорными баками. Зато Лена едва не свалилась с подоконника, когда увидела, что сосед в элегантном пальто подходит к ее машине и что-то кладет за дворники. Лена с трудом подавила желание сорваться во двор прямо сейчас, выдав соседу свое нетерпение. Выждав для приличия примерно с четверть часа, она накинула пуховик и вышла на улицу — якобы вынести мусор.
Под дворниками обнаружились аккуратно запакованные в прозрачный файлик… два билета в театр. И маленький клочок бумаги с единственной закорючкой на нем — жирным знаком вопроса.
Театр?..
Театр?!
Театр???
Кто в наше время приглашает девушку на первое свидание в театр?
Лена поймала себя на том, что улыбается до ушей и прижимает билеты к груди озябшими ладонями. Поднявшись к себе, она ещё раз внимательно рассмотрела подарок. Вечерний сеанс тридцатого декабря… Немыслимо!
Повертев в руках записку со знаком вопроса, Лена кинулась к рабочему столу и в ярких радужных цветах изобразила ответ — три восклицательных знака и сердечко. Подумав, завернула в пакетик и красивую бумагу имбирное печенье и вместе с запиской повязала сверху бантик. Едва дождалась утра, чтобы положить презент на капот седана.
До свидания в театре оставалось всего лишь два дня, катастрофически мало времени! А успеть надо было многое. Купить новое платье — праздничное черное, чуть ниже колена, а к нему высокие замшевые сапоги. С боем втиснуться в очередь к мастеру маникюра, посетить косметолога, заглянуть в парикмахерский салон… Но Лена выдержала все испытания с честью, как истинная женщина, желающая на первом свидании выглядеть сногсшибательно!
Утром тридцатого декабря она вышла из дома в приподнятом настроении. Синего седана не было, но на капоте обнаружилась коробка конфет и привязанная к ней ленточкой записка. «Прошу прощения, сегодня вечером буду занят. Надеюсь, представление не разочарует». Под скупой короткой строчкой приютился грустный смайлик.
Расстроенная Лена села в машину и завела мотор. Какая-то мысль, касающаяся записки, назойливо вертелась в голове, но она отогнала ее на дальний план. Столько усилий — и все без толку!
Без толку? Ну уж нет! Лена обязательно сходит сегодня в театр. Зря, что ли, покупала платье и сапоги? И не пропадать же билетам, в самом деле!
Не без труда она уговорила коллегу из отдела, с которой поддерживала приятельские отношения, составить ей компанию. И уже то, что Лене не пришлось идти в театр одной, было сродни чуду: предновогодняя суета изрядно добавляла людям хлопот, каждый свободный час после работы был на счету. Но великолепное представление и правда подсластило горькую пилюлю: к концу вечера обида Лены на странного незнакомца слегка поутихла. В конце концов, в чем она могла его обвинять? О ведь ничего такого ей не обещал.
Домой она вернулась в расслабленной задумчивости. Бросила в стирку новое праздничное платье: едва ли оно пригодится ей в ближайшее время. Разобрала замысловатую прическу, взъерошила непослушные волосы пальцами, улыбнулась своему отражению в зеркале.
Сорвавшееся свидание — не повод унывать! Наоборот, во всем надо находить позитив. Когда бы она ещё побывала в театре? Она и думать не думала, что так соскучилась по таинственной атмосфере театральных подмостков, по взмахам смычков и ладно звучащим струнам, по завораживающей энергетике актеров. Жаль только, что сказка так быстро закончилась, и теперь снова придется возвращаться к суровым будням…
Спать не хотелось. Лена с ногами забралась на диван под теплый плед, включила компьютер и с головой погрузилась в свой роман.
Утром она едва разлепила глаза и чудом не опоздала на работу. Заводя машину, мельком отметила, что соседский седан не появлялся с вчера: его место густо запорошило нетронутым снегом. Последний рабочий день в году промелькнул как единое мгновение, Лена успела заскочить в супермаркет, чтобы купить вина, фруктов и пряностей для глинтвейна, и поспешила домой.
Она бы хотела не заметить черного седана, но как его не заметишь, если вот он, стоит прямо под парадным, любезно оставив свободным ее излюбленное местечко? Вздохнув, Лена припарковалась, пикнула сигнализацией, подхватила пакет и зашла в подъезд.
Она успела подняться по лестнице всего на полтора пролета, когда едва не столкнулась со стремительно спускающимся по ступенькам мужчиной. Подняв глаза, она узнала владельца черного седана. Он был одет не для улицы: в джинсах и темной футболке с коротким рукавом. Светло-серые ясные глаза смотрели на Лену открыто и чуть виновато.
— Добрый вечер. Простите за вчерашнее. Непредвиденные обстоятельства. Никак не мог освободиться.
Лена неопределенно пожала плечами и уткнулась взглядом в широкую грудь соседа.
— Ничего. Спасибо за билеты. Представление было чудесным. А вы что делаете на лестнице в таком виде?
— Встречаю вас. Полдня не отходил от окна — боялся пропустить. Я ведь не знаю, где вы живете.
— Прямо над вами, на четвертом, — вздохнула Лена.
— Позвольте помочь? Кстати, меня Сергеем зовут.
— А я Лена.
Он галантно выхватил из ее рук пакет и вместе с ней поднялся на четвертый этаж. Здравомыслящая часть Лены понимала, что настолько доверять незнакомцу не стоит, но все же… Человек, купивший билеты в театр, просто не мог оказаться мошенником или злодеем.
Впрочем, Сергей в гости не напрашивался. Напротив, слегка замявшись на пороге, произнес:
— Лена, вы сегодня очень заняты?
— Сегодня канун Нового года, — она взглянула на него из-под ресниц. — В этот вечер все чем-нибудь заняты. Салаты там нарезать, курицу запечь…
— Вы любите курицу? — по-мальчишески светло улыбнулся Сергей.
— Время от времени. Но сегодня собиралась приготовить имбирное печенье и глинтвейн.
— Может быть… я смогу помочь? — он снова обезоруживающе улыбнулся. — Или, если хотите, давайте у меня? Я целые сутки совершенно свободен. С вас печенье и глинтвейн, а с меня запеченная курица — как раз перед вашим приходом поставил в духовку.
Лена набрала в грудь побольше воздуха и… решилась.
— А давайте. Через двадцать минут я приведу себя в порядок и спущусь к вам.
Уже за дверью Лена некоторое время стояла посреди прихожей, приложив руки к щекам, и пыталась унять разбушевавшееся сердце. Быстренько приняла душ, обновила макияж, попыталась воссоздать вчерашний шедевр парикмахера — увы, безуспешно. А после махнула рукой, наскоро скрутила на макушке небрежный узел и кое-как заколола шпильками. Вновь надела праздничное платье и сапоги, повертелась перед зеркалом. Легкий румянец залил щеки. А ведь ничего так, выглядит вполне пристойно! Да что там скромничать — выглядит как настоящая красотка!
Собрав все необходимое для печенья и глинтвейна, а также на всякий случай прихватив коробку с елочными украшениями, Лена спустилась этажом ниже.
Дверь была гостеприимно распахнута: Сергей ее ждал. Как Лена и предполагала, на скромной небольшой елочке в квартире соседа красовались только те игрушки, которые она купила для него несколько дней назад. Первая неловкость в чужой квартире, в присутствии незнакомца быстро рассеялась: сперва они вдвоем, шутя и посмеиваясь, нарядили елку, затем попытались реанимировать безнадежный сгоревший на кухне кулинарный шедевр, затем вместе пекли имбирное печенье и варили глинтвейн. За разговорами выяснилось, что Сергей работает врачом, недавно устроился в хирургическое отделение их районной больницы, именно поэтому его рабочий график не вписывался ни в какие нормальные рамки. В злополучный день тридцатого декабря его коллега заболел, и не подменить его Сергей, как ответственный человек, никак не мог. Хотя страшно переживал из-за неприятной ситуации с билетами. В этот вечер Лена простила его ещё раз, и на этот раз окончательно и бесповоротно: этот мужчина спасал человеческие жизни! Что может быть важнее?
В квартире Сергея телевизора не оказалось, и этот факт чрезвычайно развеселил Лену, сотрудницу телекомпании. Этот Новый год оказался необычен во всем. Они встретили его не под привычный бой курантов, а под выстрелы праздничных фейерверков на улице. Вместо шампанского они пили глинтвейн, а вместо развлекательных телепередач слушали музыку из одной на двоих пары наушников — и неуклюже, зато с душой, танцевали настоящий вальс прямо посреди маленькой квартиры.
А после — губы Сергея приблизились к ее губам, и это было так естественно, так хорошо…. Еще никогда Лена не чувствовала себя такой женственной, такой желанной, как в бережных объятиях малознакомого, но уже такого близкого мужчины.
— Одного не могу понять, — прошептала Лена, после жарких поцелуев прикоснувшись лбом к виску Сергея. — Как ты мог написать мне тогда ту записку? Ну, самую первую?
— Первую? — удивился он. — Я ничего тебе не писал. Ты тогда подошла ко мне и забросала меня вопросами о своей парковке. Честно говоря, я не знал тогда, что ответить.
Лена едва не хлопнула себя ладонью по лбу и рассмеялась.
— О боже, какая же я глупая! Ведь почерк в твоих записках был совсем не такой, как в той, первой!
— А что было в той записке? — полюбопытствовал Сергей.
— Неважно, — смущенная донельзя Лена покачала головой. — Важно то, что она познакомила нас с тобой.
И они снова самозабвенно целовались под неутихающие выстрелы фейерверков за окном и мелодичную музыку, льющуюся из наушников. Густые хлопья снега в свете уличных фонарей танцевали свой медленный вальс, а Лена, замирая от нежданно нахлынувшего счастья, ощущала на пальцах теплую ладонь Сергея, жадно ловила сияние его восхищенных глаз и думала о том, что иногда сказки все-таки случаются. Настоящие, волшебные, новогодние… нет, не со счастливым концом — а с целой счастливой жизнью впереди.
— Сегодня полнолуние. Самое время. На Новый год убывающая. Могу я разок воспользоваться служебным положением?
— Делать тебе нечего, Жень.
— Да? А кому я дарила на день рождения долларовое дерево?
— Хоть покажи, какие фотки нашла.
— Нельзя. Это только между мной и Вселенной. Так говорили на курсе. Лучше вместе посмотрим на результат.
— Если будет результат, то я тебя здесь не увижу.
— Это точно, Тань.
Женя ещё раз пролистала двадцать четыре картинки, на поиски которых был потрачен не один день. Каждая из них была точной иллюстрацией её нехитрых желаний. Беглого взгляда на них было достаточно, чтобы на лице заиграла довольная улыбка — оно всё здесь, стоит только руку протянуть, просто так, не требуя ничего взамен. Почему бы хоть на миг не поверить в сказку накануне Нового года? Она представила, как сегодня вечером будет наклеивать их на разлинованный лист, потом повесит карту над диваном вместо опостылевшего постера, купленного пару лет назад в гипермаркете. Главное, завтра утром не забыть её активировать. Именно поэтому среди идиллических изображений находилась фотография бумажного стаканчика с кофе из соседней булочной.
Входная дверь распахнулась. На пороге появилась женщина в необъятном пуховике. Отряхивая по ходу сапоги так, что на кафельном полу оставались полосы растаявшего снега, она подошла к столу Жени и бодро отчеканила:
— Фото на загранпаспорт сделаете? — и довольно добавила после короткой паузы. — В Египет слетаю и надо сразу будет новый сделать.
— Триста пятьдесят рублей, — Женя с ленцой поднялась из-за стола и постаралась не замечать ехидного взгляда напарницы, уже час распечатывающей чью-то диссертацию в пяти экземплярах.
Обычно по воскресеньям утром в их копи-центре было несколько посетителей за весь день, но сегодня они приходили один за другим и, как назло, большинству требовалось фото на документы. Это несколько портило настроение Жени, но она непрестанно напоминала себе, что Вселенная просто испытывает её.
— Я бы тоже не отказалась сейчас в Египет слетать, — мечтательно произнесла Таня, как только посетительница ушла. — Только боюсь. Ещё застряну на карантине каком-нибудь.
— А я бы хотела встретить Новый год на Красной Поляне, — Женя вернулась за компьютер.
— И чтобы тебе лично пел Стас Монро?
— Почему бы и нет?
После обеда к ним пришла плакса-Рита. Прозвище было придумано всеми сотрудницами копи-центра из-за того, что глаза девушки всегда были красными, какие бывают от недосыпа или долгих слёз. Она работала удалённо дизайнером, и при любом удобном для неё случае вместо того, чтобы присылать всё по почте, старалась зайти с флешкой в офис. Угощалась чаем с конфетой, постоянно говорила о какой-то чепухе, словно не ожидая, что с ней поддержат беседу. Однако сегодня она только поздоровалась, отдала материалы Жене и убежала.
— Метель спасла нас от потока сознания, — хихикнула Таня.
— Ладно, мы же о ней ничего толком не знаем, может, её муж одну отпускает только на работу. А мы попадаем под раздачу!
— А твой, чего тебе не пишет?
— Он где-то в области трубы прокладывает. Поздно будет.
— Тогда я сегодня на час раньше!
— Хоть на полтора.
Таня не стала теряться и ушла домой сразу, как стемнело.
Женя осталась в офисе одна. Все заказы на завтрашний день были сделаны и сложены по номерам. Фотографии для карты желаний распечатаны и спрятаны в конверт. Она включила музыку на телефоне и заварила себе чай из пакетика. Гирлянды с фонариками, развешенные по стенам и маленькие ёлочки на столах придавали их маленькому офису тот самый незамысловатый уют, что возникает, когда все дела напряжённой недели сделаны, и до окончания рабочего дня остаётся подождать всего лишь час.
За окном снова разыгралась метель, и теперь всю улицу украшали пышные, похожие на безе, сугробы. Под окнами кто-то успел слепить небольшого снеговика, который, казалось, гордо зазывал в копи-центр. Небо темнело, и огоньки вывесок отсвечивали на снегу, россыпью сказочных самоцветов.
Жене очень хотелось выбежать на улицу и всё это сфотографировать, но вряд ли вспышка её старенького телефона сумела бы хоть что-то выхватить при таком свете. Был бы у неё новенький смартфон, тогда другое дело. Например, тот сиреневый, что так ей глянулся, и рекламу которого она каждый раз видела на огромном щите. Но на такую вещь или копить пару лет или брать кредит. Первый вариант не устраивал её, а второй вряд ли понравился бы мужу. Вот бы получить такой просто так!
— Вселенная изобильна, — напомнила она себе и подлила кипятка.
Долгое время Женя была обычной мечтательницей. Ей хотелось самых простых вещей — выйти замуж за хорошего парня, жить в своей квартире, иметь машину и быть фотографом. Первые три желания исполнились будто сами собой. С Федей они начали встречаться в девятом классе, поженились, как только он вернулся из армии и стали жить в двухкомнатной квартире, доставшейся ему от бабушки. Автомобиль был у них всегда — Федя работал сантехником и постоянно разъезжал по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. А вот последнее желание исполнилось весьма причудливо: в копи-центре она не только принимала заказы, но и фотографировала на документ. Вряд ли можно было назвать это творчеством, даже когда ей приходилось ретушировать снимки. Она не задумывалась об этом. Но, когда ей исполнилось двадцать семь, мысль о том, что она всю жизнь проведёт в маленьком офисе, меняя цвета мужских рубашек в зависимости от типа визы, стала причиной паники. Сначала она пыталась сообразить, чего ей хочется. Она просматривала сотни постов в социальных сетях, они все были одинаково яркими и кричали о каком-то заветном ключике, который мог открыть маленькую дверь в новую волшебную реальность. Всё же время, проведённое за изучением чужой жизни, не прошло зря — реклама курсов исполнения желаний, личного роста стала ненавязчиво возникать в её лентах. Сначала Женя игнорировала её, через некоторое время осторожно заглянула на бесплатные вебинары и поколебавшись стала проходить их один за другим. Это превратилось в некое хобби, обещавшее больше нежели любое другое, она просто слушала, старалась выполнять задания, её научили новым мечтам, но секрет не раскрывался. Ничего не менялось. Поэтому сегодня, 19 декабря, на карту желаний было поставлено всё.
Женя закрыла глаза и представила, как все, о чём она мечтает, появляется ниоткуда, просто так, и поток этого неиссякаем. Снаружи раздался странный стук.
— Неужели, это всё на порог свалилось прямо сейчас? — сказала она сама себе и выглянула в окно.
Вместо горы подарочных пакетов на снегу валялся какой-то старик. Он безуспешно пытался подняться, но его трость отлетела в сторону и, видимо, ему уже просто не хватало своих сил.
Женя выбежала на улицу и помогла ему подняться.
— Дедушка, с вами всё в порядке? — спросила она, когда он уверенно стоял на ногах, а трость и пакет с продуктами отряхнуты от снега.
— Спасибо, внученька. Ох, видимо, давление подскочило. Упал. Думал, пришёл мой час.
— А давайте вы зайдёте к нам в офис, я вас чаем напою. Если что, позвоним в скорую или такси вам вызову? — Женя обхватила себя руками. Она только сейчас заметила, что второпях забыла надеть куртку и сапоги, а толстовка и кеды стали влажными от снега.
— Не откажусь от чая. Грешно обижать такую отзывчивую девушку, — быстро согласился старик.
Хлопоча возле кулера, Женя то и дело поглядывала на своего неожиданного гостя. Что-то в старике настораживало её. Если не считать того, что после падения его одежда помялась, он выглядел очень аккуратно. Седая борода была ровно подстрижена, что только подчёркивало тёплую строгость голубых глаз. Почему-то ей хотелось спросить его о чём-нибудь, но нужные слова никак не приходили в голову. Он сам начал разговор:
— Зачем вам эти странные фотографии?
— Какие? — Женя поставила ему на стол бумажный стакан с чаем и печенье.
— Вот эти.
— Ааа… — две самые любимые картинки для карты желаний лежали рядом с конвертом, который, она точно это помнила, был заклеен.
— Простите мою бестактность, — он изящно взял стаканчик и сделал маленький глоток.
— Ничего страшного. Это мои самые заветные желания. Я их визуализировала. Теперь прикреплю к карте желаний и буду ждать исполнения, — Женя прикусила щеку, зачем она всё это рассказывает ему.
— Интересно, — старик хитро улыбнулся и залез в свою сумку. — Можно и не ждать.
— Вряд ли…
— За то, что вы не бросили меня в беде, сделаю вам подарок, — он положил на стол три мандарина. — Достаточно съесть один мандарин, подумать о своём желании, и оно сразу исполнится.
— Правда? — ответила с восторгом Женя, решив ему подыграть.
— Правда-правда. Три любых желания, — старик говорил серьёзно, делая паузу между словами для глотка чая. — Только помните, время есть до Рождества. Седьмого января они исчезнут.
— Спасибо, дедушка, — она переложила мандарины поближе к клавиатуре. — Съем сама, ещё раньше.
— Не унывайте, Евгения, а принесите-ка лучше дедушке ещё стаканчик чая.
— Сейчас. Только достану новую пачку, — ей стало немного жаль этого пожилого фантазёра, который наверняка очень одинок и больше не может мыслить связно.
Женя вернулась к кулеру. Пока наполнялся стакан, входная дверь хлопнула. Она обернулась. Старик исчез. На полу не осталось и лужицы от его сапог, а вот мандарины манили как три оранжевых самоцвета.
— Сумасшедший какой-то… — Женя поставила стаканчик на подоконник.
Близилось время закрытия, и надо было проверить, всё ли готово к завтрашнему дню. Она еще раз перепроверила заказы, поправила сувенирную продукцию в витрине, выключила всю технику.
То и дело она поглядывала на мандарины. Ровные с яркой корочкой, их аромат окутал все помещения. В Жене боролись желание попробовать их немедленно и внушённый с детства запрет на сладости от незнакомцев. Безрассудство победило.
— Вряд ли я сейчас съем кусочек и усну вечным сном, как Белоснежка, — она покрутила в руках один из них и начала очищать от плотной шкурки.
На вкус мандарин оказался очень сладким и сочным. Наверное, в последний раз Женя ела такие в детстве, когда они всей семьёй приезжали на новогодние праздники к бабушке в Тулу. «Вот бы сейчас…», — от дальнейшей мысли её отвлёк звонок Феди, спешившего ей сообщить, что он освободился пораньше и будет часа через три.
— Что ж… — она со вздохом посмотрела на маленький тусклый дисплей старого телефона. — Как я теперь успею сделать карту желаний? Он ведь и понимать не хочет, что мне давно нужен новенький смартфон. Считает меня капризулей…
Она спрятала в сумочку оставшиеся мандаринки и пошла домой. Когда федя приезжал поздно, он обычно ел на обратном пути со своими товарищами, а теперь ему надо было что-нибудь сготовить на скорую руку.
Женя зашла в торговый центр. Здесь царила обычная предновогодняя суета. Повсюду висели яркие гирлянды, а магазинчики наперебой обещали огромные скидки.
— Девушка, не забудьте поучаствовать в лотерее, — здоровый парень промоутер в костюме снеговика сунул ей в руку листовку. — Не упустите шанс выиграть смартфон самой новой модели! — тараторил он, одновременно захватывая вторую жертву. — Участвуют чеки от тысячи рублей всех магазинов, даже супермаркета.
— Угу! — Женя вернула листовку.
Она не доверяла лотереям, как и сумасшедшим старикам, но ведь она ничего не теряет, если зарегистрирует чек. Просто купит не только пельмени и сметану, но и ещё что-нибудь из продуктов, конечно, по акции. Всё равно скоро делать заказ доставки, так почему бы заранее не позаботиться о мелочах.
Не особо на что-то надеясь, но с большим трепетом она оставила свой номер телефона, получила ту же самую листовку с датой и временем розыгрыша — 25 декабря в 15:00 — и убедилась, что копию её чека аккуратно прячут в конверт и забрасывают в барабан.
Наутро Женя проснулась в предвкушении чуда, но этот понедельник ничем не отличался от других дней. В её жизни всё осталось по-прежнему, только работы стало больше. Все спешили распечатать немыслимые поздравления, особенные открытки и, конечно, календари. Для их маленького копи-центра работы оказалось слишком много. Женя приходила домой уставшая, но и в собственный выходной ей не удалось выспаться. Федя потащил её выбирать кухонный гарнитур, покупка которого планировалась только в июле. Карту желаний сделать так и не удалось — луна пошла на убыль, забирая с собой обещание помочь в следующем месяце.
В субботу они с Федей пошли в кино. Торговый центр по-прежнему пестрил рекламой розыгрыша смартфона, который должен был произойти через несколько часов.
— Давай, после фильма посмотрим на розыгрыш, — предложила Женя.
— Жень, ну там же уже всё куплено, — проявил свою обычную практичность Федя.
— Какая разница? Там еще обещают фокусы… Давай!
— Ну хорошо, — он поцеловал её в щеку. — Только не грусти.
Весь фильм Женя вертелась в кресле, благо зрителей было немного. В ней проснулся азарт. Конечно, Федя прав. Всё решено заранее, но ведь есть и шанс, что старик не обманул её, оставляя мандарины. Кто знает? Всё же это менее глупо, чем ожидать, что коробка с телефоном упадёт тебе сразу на стол.
Она еле вытерпела и небольшую шоу-программу, и объявление имён тех, кому достались подарочные сертификаты.
— Тебе не надоело? — Федя громко вздохнул.
— Подожди, — Женя сжала ремешок сумки. — Сейчас объявят главного победителя.
Ведущий в последний раз запустил барабан:
— Так девочка в зелёной шапке, сюда, будешь тянуть победителя, мама вы не возражаете, иди-иди.
Девочка, опустив в глаза в пол, подошла к барабану и не глядя вытащила конверт.
— Читать умеешь?
— Угу.
— Тогда открывай!
Женя облизала губы. Никогда ещё она так не волновалась. Это было бесконечно глупо, но ведь всех нас учат, что чудеса случаются. Почему бы и не с ней?
— Ев-ге-ни-я Цв-ет-ко-ва, — смущённо прочитала девочка по слогам.
— Есть ли среди нас прекрасная Евгения Цветкова?!!!! — Заорал в микрофон ведущий. — Где наша победительница?!!!! Сейчас мы ей позвоним!!!!
— Не надо мне звонить, — Женя сделала шаг вперёд. — Я тут.
Она не запомнила, как, зарывшись в свою сумку на глазах у всех зевак, искала чек со специальным штампом. Как ей вручали коробку с гаджетом и фотографировали вместе с Федей на память о небывалой победе. Как они шли домой, как муж по-доброму подшучивал над ней и обещал купить самый красивый футляр. Женя не испытывала никакой радости от получения желанного приза, только удивление, походившее скорее на испуг. Она подала заявку на участие после того, как съела мандарин и подумала об этом смартфоне. Именно это желание победило другое — оказать в Туле у бабушки в гостях. Слишком странно, чтобы быть совпадением.
Женя улыбнулась какой-то остроте Феди и подумала: «Всё это чья-то странная шутка. Может быть, меня снимают для реалити-шоу? Хотя как можно знать, о чём думает другой человек? Дико звучит, но, похоже, этот старик — волшебник».
Ночью, когда муж уснул, она уселась на кухне и достала из сумки два мандарина, которые каким-то образом умудрилась проносить с собой всю неделю. Кожура была такой же плотной и яркой, как будто их только что сорвали с дерева.
— Что за бред? — прошептала она.
Но магия мандаринов была так велика, что рука сама потянулась к одному из них. Если это шанс изменить свою жизнь? Сделать её совсем как на картинках, что так и остались в конверте. Просто и быстро. Надо только решить, что именно загадать.
Женя долго обдумывала, но, как и в прошлый раз, ничего толкового в голову не приходило, а все образы больше напоминали акварельный рисунок, на который пролили стакан воды.
— Видимо, надо сначала тебя съесть, а желание появится само собой, — она почистила мандарин от шкурки и разделила на дольки. — Что я хочу?
Весь следующий день у Жени было отличное настроение. Она ничуть не расстроилась, что Федю срочно вызвали подсобить на одном из участков в Петродворце. Зато она успела украсить квартиру и упаковать подарки. Оставшееся время она изучала новую игрушку, оценивая качество съёмки, звука и видеороликов. Совсем скоро её жизнь станет совсем другой. Осталось только придумать желание для третьей мандаринки. Довольная собой, она нарядилась и отправилась в кофейню, где сделала несколько селфи в красивом интерьере.
Как раз в разгар фотосессии ей позвонила Таня и попросила заглянуть на секундочку в их офис. Женя хотела отказаться, но скорее от скуки согласилась. Иногда прийти на свою работу просто так и наблюдать за тем, как другие выполняют твои обязанности.
Оказалось, что одна из их сменщиц перепутала заказы на фото и теперь необходимо было их разобрать. Женя с лёгкостью всё исправила, и уже собралась уходить, как на пороге их офиса возник…
— Ты тоже его видишь? — громко прошептала Таня.
— Добрый день, — поприветствовала Женя Стаса Монро. Чего пугаться и удивляться — мечты сбываются.
— Здравствуйте, девушки, — он подарил ей одну из своих нахальных улыбок, приводивших в восторг большую часть женщин.
— Хотите фотографию на документы или ксерокс?
— Я увидел вас в кафе, когда вы делали селфи у ёлки. Хотел подойти, но вам позвонили, и вы быстро ушли. Пришлось устроить слежку.
— Ого! — выдохнула Таня, удивляясь то ли причине, по которым звезда пожаловала в их копи-центр, то ли спокойствию напарницы.
— Чем же я так вас поразила?
— Хотите сняться в моём новом клипе и помочь в его продвижении? Уже несколько месяцев ищу девушку, как вы. Столько моделей отсмотрели. И тут такая удача! Вылетаем тридцать первого.
— Но это же Новый год, — у Жени пересохло во рту.
— Да, заодно примете участие в моём шоу. Не сказал: всё это будет происходить на Красной Поляне: море, горы, лыжи. Соглашайтесь! Я так долго вас искал.
Женя никогда в жизни не летала бизнес-классом, только просторный салон видела на фотографиях звёзд, а сейчас она сидела в широком мягком кресле, потягивала шампанское и болтала с самим Стасом Монро, предупредительным и заботливым. Изредка их фотографировал его помощница, и это было для неё, как ещё один повод мысленно пожелать здоровья доброму волшебнику с мандаринами. Как же удачно всё устроилось, правда, Федя её не понял.
Когда он узнал о поездке на Красную Поляну в компании с известным певцом, то воспринял это не как рабочую поездку, а измену. После долгой перебранки он собрал вещи и уехал к другу. Они никогда так сильно не ссорились. Женя плакала всю ночь и наутро убедила себя, что он скоро сам раскается в своих грубых и несправедливых словах, когда узнает, какого успеха она достигнет в чём-нибудь.
Этот момент был близок, совсем как вершины Кавказа, которые она никак не могла разглядеть в иллюминаторе.
В аэропорту их встретил белый «кадиллак» и отвёз в роскошный отель на Розе Хутор. В номере Женя быстро разобрала небольшой чемодан и отправилась осматривать окрестности.
Всё здесь напоминало декорации романтической рождественской комедии: лыжники в ярких костюмах, ёлки, украшенные золотой мишурой и огромными разноцветными шарами, уютные домики и, конечно, снег, укрывающий плотным покрывалом всё пространство вокруг, будто насмехавшийся над тем, что ниже, возле моря, на холодном ветру растут пальмы.
Женя делала фотографии и сразу выкладывала их на своей страничке. Пусть все знают: её мечты сбываются!
Она взяла напрокат лыжи, в детстве она неплохо на них каталась, но без специального костюма развлечение оказалось слишком промозглым. Пришлось сменить их на коньки и нарезать круги на катке, опираясь на стойку в виде пингвина.
Вечером они вместе со Стасом пошли в ресторан, где он должен был выступать. Женю посадили за столик с угощением и оставили одну. Никого из присутствующих она не знала, хотя с ней охотно все чокались бокалами после боя курантов. Её приглашали потанцевать, но каждый раз она терялась и односложно отвечала на все расспросы партнёров. Во время одной из песен Стас пригласил её на сцену и сделал вид, что поёт только для неё. Всё это было сделано не столько для гостей, сколько для того, чтобы фотографы сделали пару снимков.
Первого января начались съёмки клипа. Женя не ожидала, что ей придётся столько ждать между дублями, да еще и на морозе, в том числе и ночью. Все кадры с ней переснимались множество раз. Никто, включая Стаса не сердился на неё, но ей было очень стыдно за свою неуклюжесть.
Женя ничуть не жалела, когда пришло время улетать обратно. Конечно, здорово было бы вернуться сюда, только уже не одной, а вместе с Федей. Конечно, отдыхать, а не работать. Правда, это уже само по себе казалось новой мечтой — за всё это время он ни разу не попытался с ней связаться.
В самолёте у неё сильно разболелось горло, поэтому, вернувшись домой, Женя сразу сбросила с себя одежду, забралась с головой под одеяло и уснула.
На следующее утро её ждали два сообщения. Первое из банка — деньги за клип и участие в рекламной кампании. Второе от Тани — она интересовалась, как продвигается роман Жени со Стасом, о котором пишут во всех новостях, и вернётся ли она теперь на работу в копи-центр.
Женя отложила телефон. За какую-то неделю её жизнь превратилась в клип, состоящих из кусочков, нарезанных и наспех склеенным бездарным монтажёром.
Она ведь всего лишь хотела легко и просто изменить свою жизнь, шла к этому два года, верила в изобильность Вселенной, а в результате потеряла любимого человека и свои мечты, к которым она оказалась совершенно не готова. Она представляла всё не так, как оно есть на самом деле. Она же не знал, что ради красивого кадра обязана превратиться в сосульку!
Женя шмыгнула носом. Надо было сходить в аптеку за лекарствами от простуды и подумать, как помириться с Федей.
Шестого января Женя впала в уныние. “Обманутый” муж упрямо не брал трубку и не читал сообщения. Температура держалась чуть выше 37’2. От насморка кожа вокруг носа покрылась мелкими гнойничками и постоянно болела. Зато она наконец-то додумалась закрыть личку и первый день прожила без гадостей, которые ей начали писать странные фанатки Стаса, с тех пор как их “роман” стал известен публике.
Последний мандарин раздражал её. Казалось, оранжевая шкурка только стала ярче за прошедшие дни. Его запах распространился по всей квартире и не выветривался даже после долгого проветривания. Женя несколько раз пыталась его выбросить, но в последний момент клала обратно на стол. Пусть лучше он исчезнет сам, чем своим поступком она навлечёт на себя ещё какое-нибудь проклятье.
Был вечер. По телевизору шли новости. Обычно Женя не очень любила их смотреть, но её заинтересовал репортаж о том, как готовятся к Рождеству в разных уголках страны. Она подумала, что завтра всё же надо выйти прогуляться и, если будет по пути, зайти в церковь, чтобы хоть немного почувствовать тепло этого праздника.
Следом запустили сюжет о больных детях — подопечных одного благотворительного фонда, вынужденных встречать все праздники в больнице. Отдельно журналистка рассказывала о маленькой Вике. Девочке срочно требовалось ввести дорогое лекарство, на которое никак не могли собрать нужную сумму. По щекам Жени потекли слёзы. Пусть она была взрослой женщиной и понимала, что мир несправедлив, но почему от таких тяжёлых болезней страдают малыши? Она взяла телефон, чтобы отправить сообщение с пожертвованием и замерла. Какую цифру написать? Вот бы она могла перевести всю сумму, которую требуется собрать на лекарство, но такое вряд ли под силу и Стасу Монро. Была бы она миллиардершей или…
Женя взяла на кухне мандарин и повертела в руках. Всё равно завтра он исчезнет, так почему бы не рискнуть?
Липкими от сладкого сока пальцами она набрала в телефоне название фонда и вышла на его сайт. Фото Вики было на первой странице. Собранной суммы явно не хватало для покупки лекарства.
Женя уверенно нажала на ссылку, по которой надо было сделать перевод. В графе тема сразу высветилось: «Для Виктории Королевой». Она вставила реквизиты своей карты и на всякий случай вписала сумму большую, чем требовалось.
— Оплатить, — Женя замерла в ожидании СМС с подтверждением перевода и через пару секунд набрала его в окошко.
Страница начала перезагружаться, и в этот момент телефон вырубился. Женя нажала на кнопку включения, но он не отзывался. Вставила шнур зарядки, но и на неё гаджет не среагировал.
— Отлично, я осталась одна и к тому же без связи, — она плюхнулась обратно на диван и громко засмеялась. — Все три желания проиграны.
Утром Женю разбудил долгий звонок в дверь. Она нехотя поднялась с дивана. Телевизор показывал тот же канал.
— Кого там носит? — шмыгая носом, она подошла к двери и заглянула в глазок. — федя?
— Женя, что ты там устроила? — муж вошёл в квартиру. — Почему твой телефон выключен?
— Он поломался. Федя, извини меня!
— Выслушай меня! Я решил, что буду бороться за тебя до конца! Я не позволю какому-то Стасу…
— Господи, да что ты говоришь? Я покажу тебе наш контракт!
— Ох, словно и не было этих выходных, — ворчала Таня. — Десятое число наступило, а зарплаты еще ждать и ждать!
— Ладно тебе, — Женя тщательно вырисовывала рубашку мрачному мужчине, готовящемуся к поездке в Америку. Мыслями она была далеко: телефон удалось обменять по гарантии, а на зимние праздники Федя подарил ей два онлайн-курса по фотографии и фотошопу. Теперь она предвкушала начало занятий. — Сегодня, кстати, Рита должна зайти. Пригласим её с нами выйти в перерыве в пекарню. Человек всё же с нами работает.
Таня не успела ответить. Впервые к ним пришла улыбающаяся Рита. Она смеялась, шутила и подарила каждой из них по шоколадке.
— Ой, девочки! Я такая счастливая! — Затараторила она. — Моя Викуленька. Можно расскажу? Она выздоровеет. Лекарство заказали. Представляете, в сочельник по телевизору про неё показали сюжет, а уже на Рождество пришёл анонимный перевод на её имя. Даже больше, чем нужно! Господи, дай здоровья этому человеку! Бывают же богатые люди с золотыми сердцами.
— Поздравляю! Почему ты никогда не рассказывала, что Вика болеет? — Глаза Тани округлились.
— Это долгая история… Я все эти дни сама не своя.
— Мы как раз хотели пригласить тебя с нами на кофе. Пойдём? — Предложила Женя.
— Конечно-конечно! Я вам всё расскажу…
Они втроём сидели за небольшим столиком у окна и слушали грустную и невероятную историю Вики. Таня не уставала повторять, что произошло настоящее чудо. Рита соглашалась и плакала.
Женя задумчиво смотрела в окно пекарни. Мороз разукрасил его плотными ажурами, сквозь которые можно было разглядеть всю улицу, такую уютную и знакомую, пусть она и находилась в спальном районе мегаполиса. Среди всех пешеходов взгляд выхватил одного аккуратного старика с белой окладистой бородой. Он, словно почувствовал это, остановился перед окном, внимательно посмотрел на Женю, подмигнул ей и скрылся из вида.
Еще в детстве новый год был для меня самым любимым праздником. Не только потому, что под елкой я находила, то, о чем писала в письме деду морозу, но и из-за своей волшебной атмосферы. Сейчас я уже больше люблю дарить подарки, чем получать, но в детстве все было иначе. В нашем маленьком городке редко, когда шёл снег, но примерно раз в четыре года погода бушевала и в декабре его выпадало по колено. Я с теплотой вспоминаю те мгновения, когда я просыпалась рано утром с мыслью, что сейчас придется пол дня сидеть за неудобными партами, отгонять прочь сонливость и собираться в школу, но мама заходила в мою комнату и с лучезарной улыбкой на лице говорила, что из-за снегопада занятия отменили. Мы всей семьей завтракали, а потом родители уходили на работу, а я оставалась смотреть мультики. О Боже, как же я тогда была счастлива, в тот момент у меня было всё, что нужно 10-летнему ребенку, тогда у меня была полная любящая семья и не было никаких забот. Вместо уроков мы с подругой выходили на улицу и делали снежных ангелов, валяясь в снегу с румяными щечками и горящими от радости глазами. Как и все дети лепили снеговиков и забрасывали друг друга снежками. С мокрой насквозь одеждой и красными от холода ногами мы возвращались в свои дома, наспех сбрасывая одежду, пока наши родители этого не видели, но нотаций редко, когда удавалось избежать. Мы тогда были такими беззаботными, но к сожалению, не долго, по крайней мере я. Через год и четыре месяца от рака головного мозга умирает мой отец и маленькой, но такой серьезной девочке резко приходится повзрослеть. Я тогда не понимала до конца, что его больше нет. Мне казалось, что в один день я проснусь, а он, как и раньше приготовит мне завтрак, пожарит яичницу и нарежет апельсины на 4 дольки, но реальность порой страшнее самых жутких кошмаров, от нее нельзя проснуться и сказать: "Куда ночь, туда и сон". То, что случилось однажды, уже никогда не повернуть вспять.
Шли годы, но моя любовь к новогодней атмосфере не угасала. Раньше я обожала наряжать елку вместе с мамой, подавая ей игрушки, а она уже кропотливо их примеряла на колючие веточки зимней красавицы. Тогда это был целый ритуал, вместе с составлением меню на новогодний стол и его приготовлением всей семьей. Когда все блюда были наконец готовы мы приступали к трапезе, но всегда ровно в 00:00 открывали шампанское и пока били куранты наспех съедали по 12 виноградин, загадывая при этом желание. Я не помню, какие желания загадывала в детстве, но после 18 лет я уже точно мечтала о хорошем понимающем мужчине, который будет любить меня как отец, которого я так рано потеряла. Год за годом шли, и каждая встреча казалась судьбоносной в юности, я думала, что вот он передо мной мой суженый, с которым мы пройдем все горести и радости вместе. Но как оказывалось позже, я опять приняла желаемое за действительное. Чтобы хоть как-то себя успокоить я гадала на святки и Рождество, но разве могут какие-то предметы и старые поверья подсказать точную дату таких долгожданных изменений для одинокой души? Я перепробовала кучу гаданий, но не в одно до конца искренне не верила, пока во сне не увидела своего будущего мужа. Я тогда только рассталась со своим парнем и от неразделённой любви проплакала до 3-х ночи, а когда мне наконец удалось сомкнуть глаза я увидела странный сон: я была в какой-то плохо освещенной комнате, на люстре горела лишь одна тусклая лампочка, сама комната была самой обычной — стол, кровать, шкаф, светлые обои на стенах, мне сразу же в нос ударил сильный запах мандарин, а первым мой взгляд привлек стоящий ко мне спиной высокий мужчина с чёрными как смоль короткими волосами, на нем была домашняя клетчатая пижама с длинным рукавом. Я попробовала его тут же окликнуть, — "Я вас знаю? Я не пойму, как я тут оказалась". Незнакомец лишь слегка повернул ко мне корпус и голову, но его лицо все еще мне не удавалось разглядеть. Немного погодя он ответил мне таким родным, но ещё не знакомым приятным голосом, — "Пока что нет, но всему свое время. Ты снова увидишь меня в новогоднюю ночь, я приду к тебе, когда ты забудешь о нашей первой встрече с пакетом мандарин, а через год после этого мы поженимся, а еще через два года у нас родится сын. Поэтому перестань плакать, твое счастье наступит немного позже. Но не зацикливайся на его поисках. Оно само тебя найдет". Когда мужчина перестает говорить мои ноги подкашиваются от услышанного, а к лицу подступает жар, мне чудом удается устоять на ногах, и я начинаю быстро идти к нему со словами, — "Но в какой именно год ты придешь, сколько мне ещё ждать тебя? Скажи хоть свое имя, вдруг я тебя не узнаю и буду по ошибке с другим?"
Мужчина лишь отдалялся от меня, комната расширялась и его силуэт все дальше уходил от меня в темный коридор неизвестности.
— "Прости, но я не могу тебе этого сказать или повлияю на будущее. Все, кого ты встретишь на своем пути, рано или поздно помогут нашей встрече состояться". Это последнее, что он сказал перед тем как уйти, но мне этого было мало, ведь я даже не знала как он выглядит.
Я никому не сказала о своем сне и ждала следующий новый год с надежной, что снова увижу его, но он не пришел. Я весь год не с кем не встречалась, чтобы быть свободной для своего суженого, но это работало не так, как я поняла позже от меня тогда мало что зависело, все в этой жизни происходит тогда, когда и должно происходить. Даже самое малюсенькое событие в прошлом может стать крохотной ступенькой к чему-то большему в настоящем или будущем. Как бы мне не было грустно, где-то в глубине души я знала, что мой незнакомец рано или поздно ко мне придет, поэтому я решила наслаждаться своей жизнью какой бы сюрприз она мне не готовила.
Прошло 5 лет и я в итоге вышла замуж, я уже забыла про свой сон. Возможно, моя вера поблекла, я не знаю, но когда чего-то очень ждешь, а оно не наступает, сложно надеяться, что когда-нибудь с тобой произойдет чудо.
С моим мужем мы познакомились в городском парке, был прекрасный летний денек, я выполнила все свои домашние дела и когда жара спала, захватила с собой легкое одеялко, чтобы постелить на полянку возле одного из деревьев и томик моего любимого автора Пауло Коэльо "Вероника решает умереть".
Я так увлеклась романом, что не заметила, что за мной кто-то наблюдал. Я оторвала взгляд от страниц, когда увидела чью-то тень возле себя.
— Извините, что я вас отвлекаю от столь интересного занятия. Можно я присяду рядом, я читал «алхимика» и думаю мы нашли бы что с вами обсудить? — спросил мужчина в джинсовых шортах и белой футболке. У него были выразительные зеленые глаза и добрая улыбка, а волосы были немного светлее моего темно-русого оттенка.
Как только я услышала, что наши вкусы схожи я сразу же закрыла книгу, переключив свое внимание на незнакомца, жестом указывая ему на свободное место рядом со мной, я подвинулась ближе к дереву, поправляя немного помявшуюся длинную лазурную юбку.
— Светлана, приятно слышать, что остались мужчины отдающие предпочтение книгам, нежели компьютерным играм. Буду рада поделиться с вами впечатлениями.
Мы говорили и смеялись так долго, что уже успело стемнеть и как это обычно бывает мы обменялись номерами телефонов. А потом начались наши свидания. Он, как и я был романтиком, отчего рядом с ним мне было так легко, как не было ни с кем другим. Через 7 месяцев он сделал мне предложение и еще через 3 мы поженились. Как бы хорошо не складывались наши отношения, была в них одна весомая для нас проблема, я больше года не могла забеременеть. Мы проверялись у нескольких врачей, но никаких проблем со здоровьем не было обнаружено. С каждым днем мне становилось сложнее видеть, как он смотрит на счастливые семьи с маленькими детьми, а потом с тоской переводит свой взгляд на меня, не знаю почему, но хоть он этого и не говорил, он считал, что проблема во мне. Муж стал больше времени проводить с друзьями, брать с ночевкой своих племянников к нам каждую неделю. Леша уделял детям старшего брата больше времени чем мне, может это и глупо ревновать к чужим детям, но тогда мне это было очень неприятно. В один из холодных осенних вечеров я вспылила, — Раз тебе так хорошо с этими детьми, переезжай к брату и воспитывайте их вместе, — за меня говорил лишний бокал красного полусладкого, но если бы не алкоголь я бы и дальше молчала, видя как мой муж от меня отдаляется.
— И что ты хочешь этим сказать? — с вопросительным недоумевающим от внезапных перемен во мне взглядом спросил Леша, докуривая сигарету.
— То, что некоторые пары не совместимы между собой для рождения детей, такое редко, но случается, я предлагаю тебе подумать. Если ты так сильно хочешь потомство и не можешь больше ждать, я отпускаю тебя. А если останешься, будь готов, что я возможно не скоро забеременею, если такое вообще когда-нибудь случится.
Я не помню дословно, что он мне тогда сказал, но помню, как он тогда сильно разозлился и как достал свой чемодан, впопыхах складывая в него свои наглаженные мною рубашки.
Он уехал той же ночью к брату и мы не разговаривали неделю. Потом он приехал с букетом моих любимых пионов и извинился, что так резко ничего не обдумав сорвался. Какое-то время между нами снова все было гладко, но потом примерно через полгода мы обоюдно без всяких драм решили, что хотим развестись, между нами сохранились больше дружеские отношения и мы иногда виделись на семейных праздниках, он вскоре женился. А у меня в личной жизни снова образовалась глубокая трещина.
— Свет, ну хватит тебе себя в монашки записывать, ты умная, красивая, все при тебе. Ну не повезло тебе с мужиком, ничего. Первый брак, как и блин часто бывает комом, займись лучше саморазвитием, пройди какие-нибудь курсы. Смени профессию. А то гробишь свои нервы в этой замызганной шарашке. А могла бы сама себе начальницей стать, — отпивая глоток ароматного глинтвейна подруга философски молвила напутственные слова.
А ведь она права! Я уже год сижу в этом кол центре, где кроме меня таких же 25 человек, а мои навыки продаж оставляют желать лучшего, как и это продуваемое со всех плохо заделанных дыр старое помещение офисного типа. Завтра же уволюсь.
— Спасибо, Наташ, я много думала в последнее время о своей жизни и хочу от нее большего, не знаю получится ли у меня то, о чем так долго мечтается, но я приложу к этому максимум усилий, — я произношу эти слова решительным голосом собирая длинные волосы в высоких хвост.
Наташа, в отличие от меня проще относилась ко всему, и слова начальника никогда не несли для нее большой смысловой нагрузки, она и меня научила сидеть с понимающим видом со всем соглашаясь, обещая работать усерднее, но потом всегда делала как хотелось того ей. Сейчас моя подруга занимается депиляцией в своем салоне и у нее все на две недели вперед занято. Когда я смотрю на нее думаю, почему я не могу также? Просто взять и сделать что-нибудь для себя, не боясь, что меня осудят или я не справлюсь? Наверное, мне нужно к психологу, видимо моя самооценка такая же неустойчивая, как и мои планы на ближайшее будущее.
На следующее утро меня словно подменили, я просыпаюсь в 9 утра и не спеша собираюсь на работу, мне уже не важно опоздаю ли я, сделают ли мне выговор, ведь сегодня я окончательно решила, что я поставлю точку на этом гиблом месте. Я с гордо поднятой головой и улыбкой на лице захожу в офис, не успевает Антон Петрович открыть свой так давно надоевший мне своими нотациями рот, как я говорю, что увольняюсь и его лицо ещё сильнее искажается в злости.
— Она решила уволиться, только посмотрите на нее, да это я последние три месяца уже планировал найти тебе замену, но жалел. И чем же ты займешься? Мужа и то удержать не смогла, ты даже забрюхатить не можешь, что уж тут говорить о другом. Ну посмотрим, как долго ты протянешь без денег и опоры, прибежишь ещё ко мне, а потом я подумаю стоит ли тебя брать, — он говорил это с такой ненавистью, что, несмотря на то, что его слова задели меня за живое, мне было его жаль. Видимо ему когда-то, возможно, очень давно сделали больно и поэтому он сейчас такой.
— Я к вам не вернусь, Антон Петрович, в этом я уверена на все сто, — я прямо в лоб не отводя от него взгляд бросаю такую долгожданную для меня фразу и за моей спиной словно вырастают крылья.
Я захожу в ближайшую кофейню и беру себе латте, не торопясь пью его, а потом захожу в супермаркет и выбираю несколько ярких искусно расписанных шаров на елку и гирлянду. Маленькие радости, но я уже представляю, как они будут смотреться на моей небольшой искусственной елочке, купленной в прошлом году. Когда я расплачиваюсь на кассе и выхожу из магазина, ноги сами меня ведут к витрине с дорогими платьями, я какое-то время с грустью смотрю на шикарные наряды в пол, а потом с мыслью — была не была, захожу и примеряю переливающееся на свету обтягивающее платье горчичного цвета с высоким вырезом, элегантно оголяющим левую часть бедра. Хоть и его стоимость оказывается для меня весьма немаленькой, я на подсознательном уровне чувствую, что скоро мне будет для кого его надеть.
Около месяца я посидела без работы, успела посмотреть два небольших сериала и сделать генеральную уборку, посетила три собеседования, но не одно место и род деятельности мне не были близки по духу. Я уже отчаялась, а потом наткнулась на курсы по основам фотографии и фотошопа в интернете, на мой прошлый день рождения бывший муж мне подарил профессиональный фотоаппарат, но я сделала на него лишь несколько снимков и положила его пылиться в ящик комода, совсем забыв какие эмоции я испытывала запечатляя искренние улыбки людей и важные события в их жизни. Недолго думая я позвонила по указанному в объявлении номеру и записалась на обучение со следующей недели. С первых же дней я получала удовольствие от процесса и внимательно слушала все, что говорил мой преподаватель. Когда мои навыки стали лучше, возник второй весьма важный вопрос, — Где мне взять клиентов? Сначала я фотографировала друзей и знакомых за символическую сумму, но хвала инстаграму и сарафанному радио, мои курсы стали окупаться и вот я уже становилась независимее. Как бы не было мне сложно первое время, уже к новому году у меня было запланировано несколько фотосессий и, хотя бы в работе все началось складываться.
Я, как и обычно хотела провести новогоднюю ночь в кругу родственников, но Наташа уговорила меня отметить праздник вместе с нашими общими друзьями. Почти все из них был должны были прийти парами, поэтому я до последнего сопротивлялась, говорила, что мне там не место, на что моя подруга сказала, что я просто обязана прийти, ведь она хочет меня с кем-то познакомить. Как я не мучила ее расспросами, о том, кто он, она отнекивалась, мол сама скоро все узнаешь. Я подумала, что это очередной ее друг детства и не ошиблась, но все же решила надеть новое платье и сделать аккуратные локоны, авось повезёт.
Уже к 18:00 все 4 пары и я со своей мигренью собрались за новогодним столом. Я старалась общаться со всеми, но пока мы все достаточно не выпили, между нами не наладился нормальный диалог. К 7 вечера подошел мужчина, с которым меня так хотела перезнакомить Наташа, с первого взгляда он мне не понравился, уж слишком он походил на нарцисса и усы у него были противные, к тому же он был старше меня как минимум на 10 лет, не знаю про какое детство она говорила, явно не про его. Я старалась узнать его получше, но даже выпитые многие несколько бокалов шампанского не смогли изменить мое мнение о нем и когда Олег стал рассказывать про очередной свой «героический» поступок полицейского я вышла на балкон подышать свежим воздухом, а потом пересела на другое место, делая выговор Наташе.
— Это что ещё за расфуфыренный индюк не первой свежести, ты правда думала, что он мне понравился? — я шепотом отчитываю подругу почти спрятавшись за ее спиной.
— Да брось ты, нормальный он. Просто он видимо переволновался. Я же рассказала ему какая ты у нас умничка, вот он и хочет соответствовать, — отмахивалась Наташа уплетая оливье.
— То есть по-твоему это нормально, что он не задал мне не одного вопроса, но уже рассказал мне то, о чем я его не просила?
— Ладно, не нравится, не общайся. Пошли лучше потанцуем.
Заиграла песня группы "Руки вверх" и мы, вспоминая молодость пошли потрусить своими отвыкшими от таких движений косточками.
После трёх песен чувствуя жар в своем теле и легкую одышку я вернулась на свое место.
В 23:50 в дверь позвонили, и хозяйка дома пошла встречать гостя, — Привет. Так ты всё-таки успел, я и не ждала тебя увидеть сегодня, — доносились слова подруги из коридора, но не было видно с кем она говорит, по ее голосу было ясно, что этот человек важен для нее и она очень рада его визиту.
— Привет, сестренка. Я хотел сделать тебе сюрприз, мой рейс перенесли на несколько часов раньше и теперь мы сможем вместе встретить новый год, — не менее счастливым голосом отвечает мужчина.
— Ну пошли я тебя со всеми познакомлю.
В гостиную заходит высокий брюнет с двумя пакетами в руках, на нем серые брюки и рубашка в тон его светло-небесных глаз.
Когда я слышу его следующие слова на меня словно находит дежавю, я его где-то раньше видела, но вот только где, Наташа не особо рассказывала про своего старшего брата, только то, что он живет в Москве и уж точно я с ним здесь не пересекалась.
— Это мой старший брат Вадим, он должен был прилететь завтра, но так получилось, что вышло даже лучше, чем он планировал, — обнимая брата произнесла Наташа.
— Всем привет. Очень приятно со всеми познакомиться, я о вас многое слышал, только хорошие, — уточнил мужчина приятной наружности, собираясь присесть рядом со мной, все ещё держа в руках большие пакеты.
— Чуть ли не забыл, Наташ, я взял тебе подарок, потом посмотришь. А к столу ананас, бананы, виноград и мандарины, ты же говорила, что забыла купить фрукты, вот я и решил, что они точно не помешают.
— Мандарины? — переспрашиваю я, вспомнив про свой сон, который снился мне несколько лет назад, неужели он оказался вещим, от одной мысли об этом у меня закружилась голова, как и раньше при встрече с тем незнакомцем.
— Вам не хорошо, вы побледнели. Неужели у вас аллергия на мандарины?
Вадим смотрел на меня своим чувственным взглядом, его голос мне тоже был знаком. Это точно был он. Мой сон только что сбылся, как он и говорил, когда я уже перестала ждать.
— Нет, нет. Очень люблю. Просто мне кажется вы мне снились очень много лет назад, — покраснев от неожиданной для себя прямоты, говорю первое, что пришло в голову.
— А давай на ты. Ты же Света?
— Да.
— Мне очень приятно с тобой познакомиться и также мне приятно, что я тебе кого-то напомнил, но навряд ли это мог быть я. Ведь мы даже не виделись не разу. Но сегодня новогодняя ночь и возможно все. Может быть это знак свыше и нам нужно получше узнать друг друга, что скажешь, Свет? — его голос пьянил меня сильнее шампанского, я уже ничего не понимала и когда забили куранты я ответила — да.
Наши отношения стали быстро развиваться. После месяца общения мы стали жить вместе, я переехала в Москву и привыкала к новому городу, его климату и ритму жизни, люди тут тоже были другими, они считали себя слишком занятыми, но находились и те, кто всегда охотно мог помочь мне, если я вдруг заблудилась и не могла понять куда ведет меня 2гис.
Вадиму тоже казалось, что он уже был со мной знаком раньше. Он даже шутил, что мы уже были женаты в прошлой жизни, что кто-то из нас провинился и теперь мы каждый раз перерождаясь находим друг друга, чтобы исправить былые ошибки.
Я до сих пор не знаю, что это был за сон и как такое было возможно, ведь Вадим ничего не знал о нем, но кто тогда ко мне явился в ту ночь? Кто поведал мне о моей дальнейшей судьбе? Ангел хранитель или какая-то необъяснимая сила, о существовании которой мы никогда раньше и не подозревали? Я перерыла весь интернет в поисках объяснения этого явления, но мало, что смогла узнать. Да и какая теперь разница, главное, что мы вместе.
Все, как и было предначертано во сне сбылось, мы поженились почти через год после знакомства и вскоре у нас родился сын, которого мы назвали Сергеем, в честь моего отца. Я смотрю на нашего меленького сына и вижу в нем себя, он такой же непоседа, как и я, и у него уже есть свои мечты, которые мы с его отцом поможем ему осуществить.
Теперь я счастлива, я уже не маленькая девочка, которая верит в Деда Мороза, а взрослая женщина, которая знает, что чудеса случаются. Если чего-то очень сильно хотеть, оно обязательно сбудется.
Новогодние праздники — суетливая пора, но не для меня. Пока всё носятся, сгребая с полок нужный и ненужный хлам, для того чтобы порадовать близких, я мысленно подсчитываю убытки. Во всей этой пропиаренной маркетинговой акции — иначе праздник не назвать, радует только оливье, и то в наше время можно его приготовить и без кардинального опустошения кошелька.
Как можно догадаться, я не особо люблю новогодние праздники. Мало того, что приходится весь год копить, чтобы потом спустить огромную сумму за столь короткий строк, так ещё и все праздники тебе названивают, зазывают в гости или, чего хуже, приходят сами, а мне в этот момент хочется просто побыть в одиночестве, в тишине, в замечательной компании сериала или книги. Я и так круглый год нахожусь среди людей, должен быть и отдых, новогодние праздники отлично подпадают под этот критерий. Безусловно, я люблю своих друзей и родственников, но не понимаю этой массовой истерии. При мне два мужика подрались за ёлку, которую в итоге умыкнула бабуля, пока два петуха выясняли отношения. На парковке гипермаркета женщина грузила в багажник пять огромных пакетов, забитых продуктами и разной новогодней нечистью. В это время хитрый и экономный вор умыкнул один пакет и дал дёру, бедная женщина раза три отбегала от машины и возвращалась обратно, не зная, что делать. И это всё только за сегодняшнее утро.
— Полина, ты чего там зависла? Почему снова надулась? Весело же.
— Очень, — не скрывая недовольства, ответила подруге.
Наш добродушный шеф, взявший пример с запада, регулярно насиловал нас корпоративами, тимбилдингами, различными спортивными состязаниями и групповыми поездками на отдых за счёт компании. Сегодня был предел его извращённых уловок. Нам всем привезли новогодние костюмы и устроили фотосессию, дальше хуже — праздник с конкурсами и вечеринка.
— Переодевайся поскорее, скоро всё начнётся. Шеф обещал крутые подарки.
— Я ни за что на свете это не надену, — показала на доставшийся мне костюм ведьмы, явно приобретённый в сексшопе.
— Оля, ну чего пристала к человеку, видишь, ей и костюм не нужен, она всегда в образе, — злорадствовала бухгалтер в костюме огромной тыквы.
— Варвара Александровна, я смотрю, в вас тоже особо ничего не изменилось. Сменили костюм пьяного томата на костюм подпитой тыквы. Вам идёт, да и размерчик по талии сел. Может, возьмёте как униформу на вооружение?
Не то чтобы я была хамкой, но эта тучная женщина, любящая периодически злоупотреблять на рабочем месте спиртным, после чего покрывающаяся красными пятнами, первая начала меня доставать, а я не люблю оставаться в долгу.
— Полина Владимировна, с вашим лицом ангела кощунство быть такой злобной задницей.
Оля до того, как рванула бомба, прихватила выделенный для моей персоны костюм, взяла меня за руку и потащила в кабинет переодеваться.
— Поля, спокойствие, только спокойствие, дыши глубже, — словно змею гипнотизировала своим голосом подруга. И вот она я, стою в костюме ведьмы и хочу провалиться сквозь землю.
— Вау, ты выглядишь так…
— Убого? Пошло? Мерзко?
— Потрясно.
— Если в этом меня увидят родители, они точно от меня откажутся.
Воображение рисовало одно предполагаемое развитие событий хуже другого. Мама пьёт валидол, папа корвалол, и оба кричат, что я им не дочь больше…
— Не утрируй, у тебя шикарная фигура, грех её прятать.
— Оля, ты совсем не понимаешь разницу между подчеркнуть фигуру и выставить себя будущей звездой борделя?
— Да ничего такого нет в этом костюме. Это же для веселья.
— Одни чулки в сеточку чего стоят. Я молчу про прозрачный верх до самого пупка, только силуэты кошек грудь и бока прикрывают.
— Кошки плотные, за ними нечего не видно, ты сейчас такая роковая и сексуальная, мы точно найдём тебе партию или хотя бы партнёра на праздники.
— Я с таким разрезом на ноге найду себе только приключения на пятую точку.
— Перестань, ты утрируешь. Вон, наклоняешься, а ничего лишнего не видно.
Оля, накинув мне огромную шляпу на голову и стряхнув с неё несуществующие пылинки, затмила новостью желание спорить из-за наряда, буквально пресекла на корню все попытки к сопротивлению:
— У нас нет времени, пошли уже. Я вот не против, чтобы ты и новогоднюю ночь провела в этом платье. Лучший друг моего мужа приезжает, в таком наряде ты даже его чёрствое сердце заставишь биться быстрее.
— Ты же сказала, что никого постороннего не будет!
— Ну, технически это не совсем посторонний… Поля, спокойствие, это незапланированная акция. Он приехал из-за границы, и ему негде остановиться. Пока Вадим не подыщет себе собственное жильё, мы приютим его у себя. Я не специально, честно.
У меня это имя проехалось по нервам, словно там сейчас сковорода с кипящим маслом, в которое вода попала. Ненавижу имя Вадим, точнее из-за одного обладателя такого имени я вообще к себе мужчин не особо подпускаю, презираю любого, кто хоть раз солгал мне.
— Это как те пять незапланированных свиданий?
Подруга упорно в компании с родителями пытается пристроить меня в добрые руки, словно я беспомощный ребёнок или, скорее, неудачница, неспособная устроить свою личную жизнь. Уже несколько раз попалась на её удочку — пригласит куда-нибудь, а сама не приходит, присылает кандидата на вакантное место зимней грелки. Не то чтобы у меня не было романов, были и не один, но обычно всё заканчивалось признанием в любви или красивым предложением. Всё это обычно выглядит и чувствуется настолько фальшиво, что тошнит от этой приторности. Последний ухажёр заморочился и выехал под звёздным небом на белом коне в костюме принца, а дети в костюмах купидонов пели песни и осыпали нас лепестками роз. Учитывая, что он не меня любил вовсе, а красиво выпендриваться перед друзьями, решила подарить ему жалостливую историю для наивных девичьих ушей. Бросила там на пляже, чем он воспользовался, и уже следующим вечером его видели жалующегося в ночном клубе, лицом в декольте пышногрудой блондинки.
— Поля, я правда не причём на этот раз. Стас меня поставил перед фактом.
— Ничего страшного, я просто не приду. Мне и так не хотелось во всём этом участвовать.
— Да что с тобой? Почему как только наступает Новый год, ты сама не своя? У тебя что, психологическая травма, связанная с этим праздником?
Я застыла на месте, удар пришёлся ниже пояса. Долгое время упорно вычёркивала те события из памяти, никому и никогда не рассказывала, в какой момент перестала любить новогодние праздники. Всё этот чёртов Вадим, будь он неладен, что-то сегодня его слишком часто вспоминаю, не к добру это.
— Ничего, просто не люблю суету, — поспешила слукавить, пока подруга ещё больше не погрузилась в моё прошлое.
— Ты не можешь со мной так поступить. Кирюша расстроится, ты ему обещала прийти. Неужели обманешь ребёнĸа?
— Не манипулируй мной.
— Ты же не любишь враньё и нарушать слово.
— Хорошо, я приду, но при одном условии — больше никаких свиданий! Только если пообещаешь прекратить все попытки свести меня с ĸем-то, я приму приглашение, даже готова повеселиться.
— Обещаю, больше ниĸогда не буду устраивать ничего подобного.
— Что за детский сад? Зачем ты скрестила пальцы?
— Таĸая большая, а веришь в сказĸи.
— Что?
— Ничего. Пошли, ваше ведьмовское величество, опаздываем на фотосессию.
На ĸорпоративе, каĸ и предполагалось, я произвела фурор. Мужчины поедали меня глазами, а ядовитые подружĸи тыквы смотрели с презрением. К удивлению, после всех этих дурацĸих ĸонкурсов настроение у меня поднялось на максимально возможный уровень. Смотреть, как спотыкается и падает тыква, параллельно переворачивая на себя таз с мукой, из которого нужно было достать яблоко без рук, было лучше любого комического шоу.
На конкурсе с шариками я выиграла два внеочередных, а главное, оплачиваемых выходных. Поэтому, не дожидаясь вечеринки, сразу воспользовалась приятным подарком и ушла.
Решила проведать родителей, не часто выпадает такая возможность, они живут в другом городе, а здесь целых четыре дня вместе с субботой и воскресеньем, на которые я не строила планы. Купив различных сувениров и любимых маминых лакомств, направилась домой. Мне было нелегко вернуться в родной город, сразу ожило столько воспоминаний. Такой страх сковал сердце, что становилось тяжело дышать, лишь любовь к родителям и безумная тоска по дому предотвращала побег.
— Полина, спокойствие. Двенадцать лет прошло, пора забыть и оставить в прошлом всё, что беспокоит. Ничего же, в конце концов, катастрофического не произошло: ты цела и невредима, успешна, и самое главное, не совершила ошибку всей жизни. Цена была высока, но это того стоило, — уговаривала я своё изображение в зеркале.
Взяв первое попавшееся такси, поехала к родителям делать сюрприз. Мой приезд для них является чем-то из ряда фантастики. Они так до конца и не знают, что послужило мотивом для отъезда, но родители всегда меня во всём поддерживали.
Частный коттедж в удалённости от города, принадлежащий моей семье, изменился до неузнаваемости. Здание выглядело лучше, чем на фото, очень радовала эта уютная идиллия, значит родители не лукавили, у них всё замечательно. Мама у нас с детства занимается верховой ездой и сейчас, уже будучи на пенсии, является руководителем конного клуба и основателем школы верховой езды. У нас проживает пятнадцать представителей лошадей разных пород и способностей.
Мама в детстве упорно пыталась усадить меня на пони, но как-то не сложилось у меня с этим, и тогда меня отдали на вокал. Там тоже моё терпение лопнуло, и после срыва концерта меня с позором выгнали из хора. Затем я попробовала гитару и фортепиано, будь на то воля инструментов, они сами бы выпрыгнули в окно, спасаясь бегством. В итоге нашла себя в рисовании, но и это увлечение было недолгим, зато дало мне направление в жизни.
Мои родители такие активные, с насыщенной и разнообразной жизнью, несмотря на возраст, помимо ведения бизнеса путешествуют, любят экстремальный отдых, занимаются волонтёрством, утраивают различные благотворительные мероприятия и акции. Чувствую себя гадким утёнком среди лебедей. Я-то люблю погреть бока на пляже, нигде практически не бываю, не люблю длительные поездки, обычно дальше спа-салона не уезжаю. Всю неделю пашу как лошадь, а на выходных в основном включаю режим кота — поспала, поела, и так по мере надобности очерёдность меняется. Вот такой я несуразный подкидыш у замечательных родителей.
Так волнительно было появиться в родном доме спустя столько лет. Родители хоть и стараются меня навещать несколько раз в год и звонить по скайпу, но это всё не то. Я сейчас чувствовала себя снова той наивной и ранимой девочкой, что покинула это место много лет назад. Года стёрлись в один миг, словно я никуда не уезжала. Я попросила охрану не информировать о моём приезде, но мама как-то всё равно прознала и неслась меня встречать, хорошо, что не верхом.
— Полюшка, девочка моя, о боже, я просто не верю глазам. Как же ты похорошела, стрижка тебе безумно идёт. Ты у меня такая красавица и умница.
Да уж, родительская любовь безгранично слепа и необъективна.
— Мамочка, ты меня раздавишь, — её обнимашки больше походили на сдавливание тисков.
— Прости, я просто так по тебе соскучилась, — тут, видимо, до мамы дошла вся ситуация, и она, громко охая и жестикулируя, прокомментировала мой сюрприз: — Ах ты, хитрюга! Ты же говорила, что устала, поэтому не можешь говорить, сказала, что сама перезвонишь, когда наконец выспишься.
— На работе дали внеочередные выходные, решила провести их с самыми близкими людьми.
— Новый год тоже праздновать останешься с нами?
— Увы, но нет. Обещала Кирюхе прийти к ним в гости.
— Понятно, нехорошо детей обманывать, поезжай, конечно.
— Говоришь как Оля. А где папа?
— Они с дядей Мишей на рыбалку поехали. Никогда не пойму этого нездорового увлечения морозить тело и пялиться часами на поплавок.
— Каждый снимает стресс по-своему.
— Ты права.
Моя комната за время отсутствия хозяйки ничуть не изменилась. Всё осталось на своих местах. Ностальгия с примесью боли выворачивала душу на изнанку. Счастливое было время, до того самого Нового года. Вадим исковеркал мою сущность, и из-за него я такой стала. Хотя должна признать, это сделало меня лучше, вероятнее всего, я бы никогда не решилась уехать из родного города при иных обстоятельствах.
Предаваться воспоминаниям было приятно, но папа, наконец, вернулся домой, весь красный и довольный.
— Душа моя, встречай своего добытчика, — кричал он басистым голосом, ставя весь дом на уши.
— Тоже мне добытчик… Топай в ванну скорее, а то заболеешь. Ещё у меня для тебя сюрприз.
Улыбка невольно расплывалась на всё лицо, так приятно было видеть, что с годами их взаимоотношения ничуть не изменились. Папа добивался маму еще со школы, спустя столько лет он, кажется, только сильнее её любит. Такая любовь мне может только сниться, увы, мужчин, подобных папе, практически не существует, наверное, это и есть главная причина, почему я до сих пор одна. С таким примером отношений перед глазами тяжело найти достойного мужчину. Настолько умиляли заигрывания папы, что я не выдержала и испортила мамин сюрприз.
— Папулечка, я так скучала, — вышла из укрытия и повисла у него на шее.
— Ой, что это? Ой, Полюшка, принцессочка моя… Ой, как же так-то… — я аж распереживалась, что подарила папе абонемент на больничную койку на все праздники. Он побледнел и схватился за сердце.
— Прости, папулечка, я просто так рада была увидеть, что не сдержалась.
— Девочка моя, какая же ты стала красивая, — его глаза наполнились влагой, а из-за этого и я расплакалась, а следом и мама. Так и стояли втроём, обнявшись и рыдая.
Даже представить не могла, как не хватало мне семейного тепла, а всего-то стоило вернуться домой.
— Владимир Петрович, ну и долго я вас буду ждать? Наш вопрос требует безотлагательного решения, — стоя с двумя коньячными бокалами на подносе, прервал идиллию дядя Миша.
— Это какой такой вопрос? — строго, но с улыбкой поддела его мама. — Небось, спешите напиться до чёртиков?
— Ну, Любушка, что же сразу напиться? Всего-то самую малость поправить здоровье и отогреться, — состроив глазки, с улыбкой оправдал свои запланированные посиделки папа. Где они обычно с дядей Мишей пьют на спор, а потом поют маме под окном песни или идут добывать в неравном бою с соседскими клумбами очередной букет. В своих клумбах, видите ли, цветы не такие. Благо сейчас из соседей разве что лес да грибы. До моего отъезда мы здесь бывали только летом, а остальное время жили в городе. Маме с возрастом надоело ездить на работу и тратить время на дорогу, вот и обустроили всё здесь.
— Идите уже, тоже мне рыбаки-охотники.
— Я же не знал, что Полюшка приедет, сейчас всё отменю.
— Папулечка, не стоит. Пойди отдохни, расслабься. Ты так редко это делаешь, а я здесь ещё несколько дней буду. Обещаю, что отныне буду приезжать чаще.
— Ну нет.
— Ну да! Возражения не принимаются. Дядя Миша, забирай его и продолжайте веселиться.
— Ой, так это что, Поля так выросла, что ли? — проснулся наконец мой несостоявшийся родственник. Видимо, свой марафон, нацеленный на уничтожение коллекции алкоголя, он начал гораздо раньше папы.
— Я это, я…
— Ух, видел бы Вадька, какую девушку профукал.
— Дядь Миш, надеюсь, мой приезд останется в секрете, и он об этом никогда не узнает.
— Конечно, при всём желании не узнает… Он же тоже уехал в тот год и больше не возвращался… Не знаю, что там между вами с моим племянником произошло, но это не моего ума дело, лезть в ваши взаимоотношения я не собираюсь.
— Спасибо. За это вас и люблю.
Папа был передан в надёжные руки дяди Миши, а я, сославшись на усталость, вернулась к себе. Мама, понимая, что я растревожила старые раны, дала мне время успокоиться. Значит он тоже уехал, вот так, не сказав и слова, не переговорив со мной, не извинившись, в конце концов. Я же заслужила объяснения…
Сразу вспомнила ту злополучную новогоднюю ночь, когда решила сделать сюрприз своему жениху, а застала его в постели с бывшей подругой. Негодяй сделал мне предложение, такое сказочное и романтичное, что душа выпрыгивала. Как можно было всего через несколько дней развлекаться с другой? Хуже только то, что он взял и уехал, не объяснившись. К чему это было тогда всё?
Какой же доверчивой простофилей я была, за один день позволила сразу двоим лжецам убить во мне веру в мужчин. Открыв верхний ящик комода, достала оттуда кольцо. Простое, но тогда оно было для меня бесценным, слишком любила человека, подарившего мне его. Отдала всю себя, а в благодарность была выброшена в утиль. Поплакав как следует и выплеснув боль, от которой, как раньше думала, что не осталось и следа, уснула. Проснулась от громких воплей под окном — как и ожидалось, папа признавался маме в любви. Посмеявшись от души, поняла, что пришла пора отпустить засевшую во мне боль и двигаться дальше.
— Если вы сейчас не замолчите, я вылью на вас ведро воды. Вы Полюшку разбудите, а она с дороги устала, дайте девочке отдохнуть, — с улыбкой ворчала мама.
— Любушка, ну я же тебе говорил, что буду любить тебя до конца своих дней. Как еще я могу тебе это доказать?
— Ну ладно этот старый балбес, ну а ты, Миш, чего?
— А я всегда поддержу друга.
— Тише-тише… Сказала же, Полюшка отдыхает.
— Поздно, я уже не сплю. Дядь Миш, а у вас там не найдётся места для третьего участника марафона?
— Что?
— Говорю, ждите. Сейчас к вам присоединюсь.
Распевая во всё горло песни о любви, которые папа посвящал маме, почувствовала себя живой и счастливой, словно и правда перезагрузилась. Так как я стала полноценным участником марафона, на утро, а точнее ближе к полудню, маму ждали два трупа за столом, лбами уткнувшихся в тарелки.
— Ну ладно папа, а ты-то чем думала? — давая каждому по стакану с водой и по таблетке аспирина, отчитывала нас мама.
— Я перезагружалась, — не отрывая лицо от тарелки, блеяла, как барашек.
— Полюшка, милая, у тебя что-то случилось?
— Ага, перерождение. Я наконец освободилась от прошлого.
— Ну и умничка, ты выпей таблеточку, а я поеду куплю вам что-то поэффективнее.
К вечеру я отошла от похмелья и ещё больше начала радоваться жизни, даже захотелось погрузиться в новогоднюю суету. Мы с папой срубили огромную ёлку, нарядили её, а утром поехали за подарками втайне от мамы. Вот уж не ожидала, что войду во вкус и накуплю столько всего. Обычно я дарила денежные сертификаты или абонементы в хорошие заведения, а сегодня выбирала подарки от души, учитывая характер и потребности того, кому буду вручать их. Кирюше, моему крестнику, нашёлся идеальный подарок — огромный робот на голосовом управлении. Оле прикупила чехлы для сидений в автомобиль, о которых она ранее прожужжала мне все уши, но не могла их найти. Сегодня просто как по волшебству попадались на глаза необходимые подарки для близких. Даже для себя я сделала подарок. Случайно брошенный взгляд на витрину магазина, и вот я счастливая обладательница потрясающего платья цвета электрик, идеально сидящего по фигуре. Оля будет в восторге, раньше я ничего подобного не надевала, ну, кроме костюма секси-ведьмы. Только это платье подчёркивало достоинства фигуры и прекрасно оттеняло мои голубые глаза, они стали ещё заметнее. Незаметно для нас самих мы с папой провели целый день в торговом центре и ничуть не устали. Видимо, мы друг другу дарили силы и вдохновение. Настолько вдохновились, что едва втиснули в машину все покупки.
— Вот это мы разгулялись, мама нас убьёт, — констатировала я факт.
— Она будет счастлива. Давно у нас не было таких праздников, я словно помолодел, по крайней мере, забыл про все эти бесконечные «болит».
— Папуля, ты у меня еще хоть куда.
— Ещё бы. Это твоя мама своей любовью заряжает меня.
— Вы оба заряжаете друг друга, а заодно и меня. Прости, что так долго не наведывалась к вам. Спряталась, как черепаха в панцирь, и сидела там.
— Всё хорошо, мы с мамой желаем тебе только счастья. Уверен, ты найдёшь, в чём оно кроется.
— Вы моё счастье. Вы самые лучшие на свете, мне так повезло. Не будь я уже вашей дочерью, украла бы у той счастливицы и заставила бы всё равно стать мне родителями.
— Полюшка, глупенькая, — ласково потеребил мне макушку папа, точно как в детстве.
Дни дома пролетели словно минуты. Нужно было возвращаться к себе, а так не хотелось этого делать. Я снова прикипела к этому месту и очень жалела, что по глупости потеряла все эти годы. Папа вызвался меня отвезти, так как с покупками я перестаралась, а для поездки к родителям предпочла машине другой транспорт. Пообещав маме, что теперь буду приезжать при малейшей возможности, отправилась в путь, перелистывая органайзер в поисках очередного свободного окошка.
Дома же встречала лишь тишина, захотелось закрыть дверь и вернуться с папой обратно.
— У тебя уютно, — вынес вердикт папа.
— Да, недавно закончила делать ремонт.
— Если будет невмоготу, мы с мамой всегда ждём тебя обратно.
— Мне настолько было хорошо у вас, что сейчас собственный дом кажется пустым и бессмысленным.
— Так наполни его счастьем, всё в твоих руках.
— Ты же знаешь, что невозможно найти даже наполовину похожего на тебя мужчину.
— Я разве что-то говорил про мужчину?
— Что?
— Это твоё подсознание даёт тебе подсказку, оно само знает, чего тебе не хватает. Нет, я, конечно, рад… Мы с мамой уже и не чаем дождаться внуков, но всё, что делает тебя счастливой, автоматически дарит счастье и нам. Будь то карьера или замужество. Мы свою жизнь прожили и не нам решать, как тебе поступать со своей, и уж тем более не нам знать, что сделает тебя счастливой.
— Папуля, я вас так люблю. Обещаю, будут вам внуки. В наше время это не проблема.
— Не думай о нас, делай как считаешь нужным, ну а мы лишь иногда будет подталкивать тебя в нужном направлении, уж прости за это.
— Спасибо, — крепко обняв папу, искренне поблагодарила его.
Пришла пора возвращаться с небес на землю, за эти дни я впервые включила телефон. Сообщения о десятках непринятых звонков посыпались одно за другим. Одна Ольга звонила не менее пятидесяти раз. Я ей не говорила о планах, но чтобы подруга шумиху не поднимала, отправила сообщение, что уеду на несколько дней по делам, вернусь к Новому году.
Звонок не заставил себя ждать.
— Да, — ответила подруге.
— Поля, ты где? С тобой всё в порядке? Я здесь себе места не нахожу, скупила все успокаивающие в аптеке. Ты что же это такое творишь? Да как же так можно-то обходиться со мной? Я тебя убью собственными руками за то, что заставила меня пройти через все круги ада. Я ходила в полицию, обзвонила все больницы. Это так на тебя не похоже… Ты вообще меня слушаешь?
— Конечно. Я просто не хотела прерывать твой экспрессивный поток претензий. Нужно выплёскивать накопившийся негатив. Так и знала, что ты будешь волноваться, поэтому и оставила то сообщение. Я ездила домой, решение было спонтанным, очень боялась передумать, поэтому так получилось… Телефон оставила дома, хотела побыть в тишине немного.
— Ну ты даёшь. Я тебя убью. Стоп, ты сказала ездила домой. Это к родителям что ли? Да ну…
— Именно. Я столько подарков накупила, когда ходила в торговый центр с папой, ты будешь в восторге.
— Ты ходила по магазинам за подарками? — недоверчиво переспросила подруга, наверное, решила, что её разыгрывают.
Я раньше заказывала всё онлайн с доставкой на дом.
— Да, ходила, — игриво посмеялась в трубку, — все подробности в новогоднюю ночь.
Настроение от предвкушения реакции подруги подняло ещё больше дух и желание удивлять.
— Рад видеть снова улыбку на твоём лице.
— Это благодаря вам с мамой и исцеляющей поездке домой.
Папа провёл ночь у меня, на утро поехал домой, не хотел оставлять маму в новогоднюю ночь. Я невероятными усилиями умудрилась найти себе визажиста. Она сделала мне потрясающий вечерний макияж и даже укладку. Надев купленное платье-карандаш с каплевидным вырезом на груди и туфли на шпильке, собрав все подарки для Оли и её семьи, не забыв даже про Вадима, которому, конечно же, достанется подарочный сертификат, направилась шокировать подругу обновлённой собой.
Для Оли муж-бизнесмен не жалел ничего, но она не хотела становиться домашней клушей, поэтому и работала. Шикарный, стильно украшенный особняк, сияющий издалека, как ёлка, распахнул перед моим автомобилем врата еще на подъезде. Я буквально светилась, волнение внутри было чем-то новым и приятным, сама не знала, что со мной сейчас происходит, но я планировала повеселиться как следует. Оля сразу выскочила меня встречать. Я, элегантно опустив ногу на идеально вычищенную и просушенную дорожку двора, уже шокировала её. А когда гордо задрала голову и походкой от бедра подошла к ней, после чего повертелась, Оля замерла.
— Ты кто вообще такая и что сделала с моей подругой?
— Я её убила и съела. Дружи с тем, что осталось.
— Да к чёрту эту зануду, ты где раньше была, счастье моё? Пойдём помянем погибшую, что ли, а точнее, утопим в шампанском, чтобы больше не вылезла.
Оля всегда знала, как развеселить меня, от такой реакции я еще больше зацвела.
— Мне нужно разгрузить подарки, поможешь?
Подруга, увидев масштаб работы, присвистнула.
— Ого, вот это ты пробежалась по магазинам.
— И не говори.
— Подожди, я позову помощников.
Оля не успела повести наманикюренным пальчиком, как из дома уже вышли несколько крупного телосложения мужчин в форме охраны. Подруга отдала распоряжения помощникам, а я забрала коробку, предназначенную для Кирилла.
— Кир, — зайдя в дом, позвала шестилетнего разбойника, — ты где? Сам позвал в гости, а не встречаешь.
— Тётя Поля! — в элегантном костюме с бабочкой нёсся на меня, точно медведь, крестник.
— Тише, а то лоб расшибёшь, — едва не сбил он меня с ног.
— Ты приехала, как обещала, ура-а-а-а!
— Я же обещала. А ты чего это такой красивый?
— Так Новый год же.
— Правда? Неужели Дедушку Мороза ждёшь?
— Да.
— И стих выучил?
— Естественно, на двух языках. Вдруг Дедушка Мороз не понимает русский.
— Ну, это уже тогда Санта Клаус, раз не знает русского. Хотя, я думаю, что все Дедушки Морозы полиглоты, они наверняка знают все языки мира. А расскажешь стих мне первой?
— Конечно.
Кирилл постарался и рассказал оба стиха — один на русском, а другой на английском.
— Ну ничего себе. Вот это ты даёшь. Держи, заслужил, — протягивая огромную коробку с роботом, поцеловала его в щёку.
— А можно уже открыть?
— Конечно.
— А мне? — надув губы и хлопая глазками, кокетливо вертелась Оля.
— А ты ещё стих не рассказала.
— Ну и ты у нас не Снегурочка. Так… Снежная Королева просто.
— Ничего себе, — присвистнул присоединившийся к нам Стас, — вы кто, прекрасная леди?
— Успокойся, ловелас, ты уже женат, — залилась смехом Оля, глядя, как Стас встал на одно колено и поцеловал мне руку.
— Ребята, я вас так люблю, мне так повезло иметь таких друзей. Чем только заслужила такое благословение? — стиснув их в объятиях, впервые призналась им в своих чувствах.
— Оль, а это кто вообще такая? — шутливо нахмурился Стас, глядя на жену.
— Сама в шоке, — покачала головой подруга и отпила из принесённого мужем бокала.
— Поль, ну что могу сказать, ты прекрасно выглядишь. Пойду подыщу место во дворе.
— Зачем? — непонимающе уставилась на друга.
— Ну, надо же закопать сердце Вадима, которое ты сегодня растопчешь.
— Дурак, — хлопнув Стаса по плечу, снова рассмеялась я. — Кстати, а где он сам?
— Поехал разыскать костюм Деда Мороза.
— Зачем?
— Хочет произвести впечатление и поздравить всех как следует. Как только Оля показала ему твоё фото, сразу уехал.
— Странный он у тебя.
— Уверяю, он потрясающий. Не будь у меня Оли, точно бы женился на нём, после тебя, конечно.
— Вот же подхалим, — цокнула языком я и покачала головой.
— Я же искренне.
— Кто бы сомневался.
Оля и Стас мне чем-то напоминали моих родителей, прекрасная пара с чувством юмора и безграничной любовью друг к другу. Ещё один прекрасный пример перед глазами. Пожалуй, загадаю сегодня во время боя курантов желание. Хочу себе такого же настоящего женского счастья.
Время шло, а Вадим всё не появлялся. Мне уже не терпелось посмотреть на столь неординарного человека. Мои друзья наперебой его расхваливали и рассказывали забавные истории. Явно задумали нас свести. Интересно, что они наплели про меня? Играла громкая музыка, мы танцевали и пели. Кирюха сегодня заменял мне партнёра по танцам. Когда на часах натикало одиннадцать, я присела под огромной елью проверить подарки. Не хотелось ничего забыть.
— Здравствуй, девица, здравствуй, красная, — прозвучало за спиной.
— Здравствуй, Дедушка Мороз, — повернувшись, поприветствовала незнакомца.
— Мне тут метель напела, что ты хорошо вела себя в этом году.
— Делала попытки.
— Стишок расскажешь?
— Увы, память куриная, от мороза всё вылетело из головы.
— Ну, ладно… Я добрый дедушка, держи свой подарок.
Распечатав коробку, едва не выронила её из рук. В ней находился снежный шар, окунувший меня в прошлое.
— Прости, дедушка, но я не могу принять такой дорогой подарок. Я долгое время их коллекционирую и прекрасно разбираюсь в цене.
— Прими, он хранится у меня уже двенадцать лет, я повсюду таскал его за собой, и настала пора расстаться. Когда я его купил, был бедным студентом, кто же знал, что фабрика сгорит и больше никогда не возобновит свою работу. Так что это вовсе не дорогой подарок.
— Это Оля рассказала о моей страсти? Удивительный парадокс, Новый год не люблю, а снежные шары обожаю. Во время праздников раньше только в них и находила утешение. Вы, наверное, Вадим? Я Полина, приятно познакомиться. Оля и Станислав все мне уши прожужжали о вас.
— Они это умеют. Я тоже наслышан о вас, даже чуть не поверил рекламе.
— Что, простите?
— Говорю, что сложно поверить, что описанное ими совершенство имеет телесную оболочку.
— Уж простите их, они имеют твёрдое намерение пристроить меня в хорошие руки, как котёнка. Вы стали просто очередной жертвой провокации.
— Да неужели?
— Так и есть.
Из-за бороды, накладных бровей и сильно надвинутой шапки не удавалось его как следует рассмотреть, а должна признать, очень хотелось это сделать. Было в его голосе и поведении нечто, располагающее и притягательное. Впервые захотелось поблагодарить друзей за сватовство, пусть и ненавистное имя, но, кажется, я и правда переросла прошлое, даже готова двигаться дальше.
— Мы раньше не встречались? Мне отчего-то кажется, что мы знакомы.
— Правда? Я так не думаю, сомневаюсь, что мог знать такую девушку, как вы, — почему-то мне показалось, что в его словах затаился скрытый смысл. Не хотелось параноить, поэтому я просто списала всё на привычку искать во всём подвох.
— Спасибо за шар, он займёт достойное место в моей коллекции. Я именно о таком мечтала много лет.
— Ну да, запихнёшь его в пыльный угол, куда запихнула и моё сердце.
— Что, простите, не расслышала?
— Я говорю, что думал, вы засунете его на дальнюю полку. Сердце радуется, что смог вам угодить.
— Фух, а то мне такое послышалось… Вы не против перейти на ты?
— Конечно, почему бы и нет.
— О, вы уже успели подружиться, — потирая руки, к нам присоединился Стас.
— А ты чего так замаскировался? Дышать хоть есть чем? — с тревогой спросила Оля.
— Я в образе, привык делать всё по высшему разряду. Поздравим Кирюху, и сниму костюм.
Кирилл очень радовался полученным подаркам и Деду Морозу. После боя курантов и бесчисленных залпов салютов, раскрашивающих тёмное небо, Киру вместе с няней Оля отправила спать. Сама пошла следом, уложить его и поцеловать на ночь.
— Смотрю, ты буквально прикипел к костюму. Думаю, можно неплохо заработать, если пройтись по соседям, — оставшись на улице вдвоём, решила наладить отношение с гостем этого дома. Мне показалось, что он начал меня избегать.
— Я достаточно зарабатываю, просто не хотел портить праздник остальным и узнать тебя получше до того, как сниму эту маску.
— У меня такое чувство, что я вас чем-то обидела, — я решила отмотать время и понять, в какой момент пошло всё не так, настолько часто подвох в словах чудиться не может. Такое ощущение возникало, что этот человек меня возненавидел, и хотелось это исправить.
— Что вы, чем бы вы могли меня обидеть? — сарказм и нескрываемое презрение в голосе уже звучали открыто.
— Если вы из-за подарка, простите, я вас не знала, поэтому решила подарить сертификат. Мы можем пройтись позже по магазинам, и вы сами выберете достойный вас подарок.
— Поль, ты притворяешься или правда ничего не понимаешь? — сорвав со злостью с себя маску, прокричал он мне это в лицо.
Я накрыла рот ладонью и машинально попятилась назад, не веря своим глазам. Стало душно и плохо, сердце бешено застучало, всё поплыло перед глазами и казалось, что я сейчас умру. Вадим понял, что произвёл уж слишком сильный эффект, и подхватил меня, не дав упасть.
— Тише, Полина, успокойся, — прикладывая холодные ладони к моему лицу, немного покачивал, как ребёнка.
Придя немного в себя, я его оттолкнула со всей силы.
— Я не сплю?
— Нет.
— Жаль, лучше бы это был кошмар. Что ты здесь делаешь?
— Приехал к другу погостить.
— Как давно ты знаешь, кто я? Нет, не то… Когда ты узнал, что Оля моя подруга? Нет, почему ты молчал всё это время?
— Мне сегодня показали твоё фото.
— Вот как… Мне нужно выпить.
Я направилась в сторону дома, но Вадим перехватил мою ладонь.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Хочу. Оля и Стас не должны узнать, что мы знакомы. Они не заслужили испорченного праздника. Посидим еще немного, и я уеду домой. Скажем, что не понравились друг другу и забудем эту встречу, как страшный сон.
Я снова направилась в сторону дома, но меня резко дёрнули обратно.
— И это всё?
— Мне больно, отпусти. Ты пережиток прошлого, и я не хочу снова ставить крест на будущем из-за тебя.
В этот раз меня прижали спиной к стене.
— Так вот почему ты пережевала и выплюнула меня, не хотела ставить крест на будущем. Сама же липла, а как заполучила, азарт пропал?
Тут я уже не выдержала и влепила ему пощёчину.
— Не смей ворошить прошлое, я только его похоронила. Это ты пожевал и выплюнул меня, видимо, память с возрастом хромает. Не смей ко мне приближаться, а уж тем более прикасаться.
Пытаясь не показать слёзы, хлынувшие бесконтрольным потоком, я прошмыгнула в ванную. Как могло получиться, что судьба снова так не вовремя свела меня с моей первой и единственной любовью? Как я могла сразу его не узнать? Пусть он и изменился, голос и походка стали немного другими, но что-то же осталось отличительное, почему не замечала очевидное сходство?
Убедившись, что выгляжу нормально, вернулась за стол, где ворковали ни о чём не подозревающие Оля и Стас.
— Вы где пропали? — со сползающей улыбкой спросила Оля. Вадима за столом всё ещё не было. — Что случилось, что с твоим лицом?
— Ничего, что-то в глаз попало.
— Пойду найду Вадима, — вскочил из-за стола посерьёзневший Стас.
— Оль, у вас есть кто-то, кто сможет отвезти меня домой? — как ни хотела, а не смогла сдержать новый поток слёз.
— Да что произошло? — обняла меня встревоженная подруга.
— Мне просто нужно домой.
— Ну уж нет! Ты отсюда и шагу не сделаешь, пока всё не расскажешь.
— Помнишь я говорила, что застала свою первую любовь за изменой, поэтому и уехала из дому? Но на самом деле всё было не совсем так.
— А как? Что такого произошло, что ты об этом вспомнила?
— Вадим мой бывший жених.
— Да ну!..
— Сама не понимаю, как такое возможно.
— Зная тебя, уверена, что тут не всё так просто.
— Так и есть, но история будет длинной, и ты единственная, кто будет знать всю правду. Пообещай никому не рассказывать. Я даже родителям не говорила.
— Не томи.
— Когда мне было восемь, друг папы привёл к нам в гости своего племянника Вадима. Парень был на три года старше меня, оказался обаятельным, общительным, довольно быстро вскружил мне голову. Мы очень сдружились, стали практически неразлучны, он познакомил меня со своими друзьями, так вместе и росли. У Вадима со взрослением менялись интересы, а я поняла, что чувства мои вовсе не детская забава. Он в какой-то момент начал строить отношения с девушками и всё меньше проводить время со мной, а я сгорала от ревности, но виду не подавала. Вадим хотя и считал меня ребёнком, но всё равно продолжал приходить в гости, провожал со школы, всячески баловал свои вниманием, чем делал только больнее. Знала, что он воспринимает меня только как подругу детства, но молчала, так как в то время мне было достаточно таких взаимоотношений.
Когда мне исполнилось пятнадцать, я устала смотреть на всех этих девушек, которые его окружают, и чьи имена я даже запоминать не успеваю, решила, что настала пора забыть его. Даже начала встречаться с нашим общим знакомым, назло себе или ему, сама не знаю, что это было, но тогда это казалось здравой идеей. Так я могла быть ближе к Вадиму, чаще его видеть, но уже уделяла внимание только себе и своим отношениям. Вадим тоже встречался с девушкой из нашей компании, которая уж больно набивалась ко мне в подруги. Кристина ловко манипулировала в то время мной, выуживала информацию о нём, благодаря чему и задержалась в статусе подружки. Это сейчас я понимаю, что она знала, что на самом деле я испытываю по отношению к Вадиму, тогда же воспринимала как искренность и желание подружиться с близким другом её возлюбленного. Как ни крути, а для Вадима я была особенной, он об этом говорил всем. Со мной он советовался и доверял тайны. Ради меня он в любой момент мог сорваться откуда угодно и приехать, стоило попросить, но и я не слишком злоупотребляла доверием, просто радовалась, что настолько важна для него. Пусть и воспринимал он меня как младшую сестрёнку. На моего парня Андрея Вадим поглядывал со злостью и следил, как коршун, за развитием наших отношений. Однажды он перегнул палку и ударил Андрея, когда тот попытался принудить к тому, к чему я была не готова.
В тот момент так разозлилась, а еще перенервничала, поэтому как снег на голову вывалила свои чувства, которые никуда не делись, как ни старалась от них избавиться. Вадим ничего не сказал, лишь накинул мне на плечи свою куртку, взял за руку, подвёл к мотоциклу и надел шлем. Я, словно кукла, послушно следовала за ним и молчала. Настолько шокирована была своей выходкой, думала, что он больше не захочет меня видеть.
Он обнял моими руками свою талию и попросил лишь успокоиться и держаться крепче. Вадим привёз нас в место с самой высокой точкой обзора на ночной город. Вспоминая тот вечер, мне кажется, я до сих пор помню вкус клубничного мороженого, которое он мне купил. Это всё было так щемяще-прекрасно и незабываемо…
Мы просто любовались видом и молчали. Обстановка была расслабляющей. Съев мороженое, я успокоилась и даже смогла заговорить с ним. Он не дал мне возможности оправдаться или извиниться, вместо этого рассказал свою историю. О том, что давно влюбился в девчонку с невыносимым характером, что воспринимал её как сестру, так как не знал сначала, что это за чувства были на самом деле. Он всё говорил, говорил, а я завидовала той девушке. Видимо, испытанный стресс мне совсем вышиб мозги. А когда он нагнулся и поцеловал меня так, что задрожали руки и подкосились ноги, я поняла, о ком шла речь.
Смешно, но Вадим не планировал раскрываться мне по той же причине, что и я молчала. Не хотел испугать и испортить ту связь, что выстроилась с годами. Так мы, собственно, и стали парой.
Я разошлась с Андреем, а он с Кристиной. Ребята отреагировали на наше воссоединение странно, строили козни и поливали грязью, но все остальные друзья были на нашей стороне, даже делали ставки, когда случится воссоединение. Одни мы не подозревали, как выглядим со стороны.
В итоге под давлением общественности бывшие нас оставили в покое. Мы, в свою очередь, не спешили развивать отношения, просто наслаждались обществом друг друга, всё было как в сказке, хотя иногда в силу подросткового максимализма отношения больше носили характер качелей. Я ничуть не жалела, что в тот день сорвалась и высказала ему всё. Страшно было представить, что нужно было бы и дальше таиться. Просто когда тщательно сдерживаемая плотина даёт трещину, накрывает всех с головой. Нам порой было сложно друг с другом, но и вдали просто невыносимо. Со временем мы смогли преодолеть все трудности и неловкость в отношениях, начался штиль. На моё восемнадцатилетие Вадим в прямом смысле слова украл меня с праздника и отвёз к морю. Это было сказочное путешествие, а через полгода я решилась на новый этап отношений.
Всё складывалось чудесно. На мой следующий день рождения мы тайком, как мне казалось, пробрались на здание высотки, а там меня ждал сюрприз. Всё утопало в цветах, горели свечи, на всевозможных инструментах музыканты играли мои любимые композиции. Аниматор в костюме плюшевого медведя, прыгая и танцуя, подал Вадиму коробочку, а он вытащил оттуда кольцо и спросил о том, не хочу ли я ещё больше связать наши жизни друг с другом, пройти через всё вместе в качестве супругов. Помню, как была растрогана и удивлена. Мне было всего девятнадцать, но я уже чувствовала себя самой счастливой. Затем он устроился на подработку, чтобы самому заработать денег на нашу свадьбу и дальнейшую жизнь. Отношения немного дали трещину из-за моих капризов, я постоянно ныла, что мы редко видимся, что он меня больше не любит. В итоге однажды он не выдержал и попросил провести всего один день рядом как сторонний наблюдатель. Утром учёба, затем работа, после другая работа, ночью учёба и помощь родителям с делами. Он буквально разрывался, и я поняла, насколько была эгоистична. Не понимала, как он умудрялся терпеть мои капризы и уделять мне время с такой загруженностью. Поэтому ещё больше захотела стать ему надёжным тылом, взялась за ум, прекратила истерики, тоже нашла подработку, чтобы сделать Вадиму подарок на Новый год из собственно заработанных средств. Наконец всё было замечательно. Встречи редкие, но крышесносные, страсть кипела, и мы не могли оторваться друг от друга. На Новый год я попросила его ничего не планировать, сняла нам номер в хорошей гостинице, подготовила и украсила его, переоделась в костюм эльфа, помощника Санта Клауса, и ждала прихода жениха. Но он всё не приходил, на звонки не отвечал. Я чувствовала себя брошенной, но надежды не теряла, считала, что он просто слишком занят. Затем мне пришло смс с его номера с адресом. Я, естественно, помчалась, так как решила, что он тоже устроил мне сюрприз. Дверь квартиры из смс оказалась приоткрытой, но я не решилась вот так пройти, снова набрала его номер. В глубине квартиры раздался знакомый рингтон. Когда я прошла внутрь, увидела его верхнюю одежду и обувь, поэтому смело направилась дальше. Только то, что я увидела, было сверхунизительным. Кристина скакала голая на нём сверху, а в это время телефон продолжал звонить. Я не видела его лица, но хватило с головой того, что успела рассмотреть. Не помню, как вышла на улицу, помню только, что не хватало кислорода и то, что сидела, пялясь в никуда. Из этого состояния меня вырвал Андрей, бывший парень.
Не знаю, зачем вообще рассказала ему о произошедшем, но он признался, что давно знает об их связи. Оказалось, Вадим и Кристина вовсе не расставались в полном смысле, более того, регулярно проведывали друг друга. Это добило меня, я, уткнувшись в плечо Андрея, рыдала без остановки. Андрей открыл бутылку шампанского и дал мне, это было очень кстати, пила его, как воду. Мы сидели у него в машине и разговаривали, Андрей был прекрасным слушателем, только вот дождался момента, пока я буду достаточно выпившей, а потом повторил начатое много лет тому назад. Это отрезвило мысли, в голове словно тумблер щёлкнул, даже слёзы высохли. Я его ударила и попыталась уйти, он не позволил этого сделать. Сначала уговаривал отомстить Вадиму, а затем, поняв, что это бесполезно, предложил отвезти домой. Здравый смысл был сильнее, сделала вид, что мне интересно его предложение, а сама сбежала. Шла по улице в надежде наткнуться на такси, пока он продолжал мне что-то кричать вслед. Телефон я где-то потеряла, скорее всего, когда боролась с Андреем. Не хотелось возвращаться туда, в тот момент мне всё остальное, кроме измены, казалось таким незначительным.
Андрей ехал рядом и сигналил, в какой-то момент он остановился, я просто продолжала идти, уповая, что ему надоело со мной возиться, а дальше тьма, помню только фрагменты нападения, как боролось с ним, в остальном чистый лист. Андрей что-то со мной сделал, я очнулась уже в тот момент, когда какая-то женщина накрывала меня своей шубой практически голую. Она по стечению обстоятельств вышла гулять с собакой и стала очевидцем нападения. Сначала женщина решила, что меня пьяную тащат в машину, но её собака странно реагировала и рвалась к нам. По её словам, она увидела, что парень вёл себя подозрительно и всё время оглядывался, а затем на снег полетела одежда, и она спустила собаку. Андрей не придумал как оправдаться и попытался сбежать. Я была не совсем вменяемой, и когда меня спросили, знаю ли я его, я ответила, что знаю. Как ты, наверное, поняла, тот придурок пытался меня изнасиловать, и только чудо помогло мне избежать этого.
Вадима я с тех пор не видела, месяц совсем не выходила из дому, боялась каждого шороха, почти всё время плакала. Вадим совсем не искал со мной встреч, а вот Андрей напротив… Меня уже тошнило от одного его вида. Он умолял не портить ему жизнь, а я была молодой, глупой и считала себя виноватой во всём. Решила, что сама его спровоцировала как-то. В итоге я бросила всё и уехала на долгих двенадцать лет. О Вадиме ничего не слышала, а вот сегодня увидела его и словно в прошлое вернулась. Оказывается, он тоже уезжал. Вот скажи, что за напасть? Просто насмешка судьбы.
— Очуметь, — прервала своё молчание Оля.
— Есть такое.
— Послушай, ты ни в чём не виновата. То, что произошло, не твоя вина. Мне так жаль, что тебе пришлось такое пережить. Зря ты это так оставила.
— Всё в прошлом, я цела и невредима. Тот день послужил мне уроком на всю жизнь.
— Это всё объясняет, а я всё гадала, что ты так взъелась на мужиков.
— Прошу тебя, никому ничего не рассказывай, я с тобой поделилась этим секретом, чтобы ты видела полную картину и не питала лишних иллюзий. Мне надоело хранить это в себе, просто отпусти домой, дай немного побыть в тишине и впредь никогда не устраивай мне никаких встреч.
— Клянусь, что больше не посмею ни с кем тебя сводить. Прости, я же не знала.
— О чём? — спросил хмурый и немного рассерженный Стас.
— Где этот подлец? — поинтересовалась у мужа Оля.
— Не смей так называть моего друга, он этого не заслужил. Оказывается, вот так дружишь с человеком, а вовсе его не знаешь, правда, Полина?
— Ты о чём?
— Не делай вид, что не понимаешь.
— Не трогай её, лучше попроси Вадима поискать себе другое жильё.
— С какой кстати?
Впервые увидела, как Оля и Стас ругались. Я чувствовала себя виноватой и ещё сильнее расплакалась.
— Ребята, пожалуйста, не ссорьтесь, я лучше пойду.
Сорвалась с места, но Стас остановил меня:
— Подожди, тебе нельзя за руль, я попрошу тебя отвезти домой.
— Спасибо. Только молю, помиритесь и не ругайтесь больше.
На ватных ногах покидала дом друзей. Успела только ванну принять, как раздалась настойчивая трель домофона.
— Кто там?
— Это я, — вперемешку с всхлипываниями раздался голос подруги.
Я выскочила навстречу и обняла её.
— Что случилось? Почему ты здесь?
— Поля, кажется, мы со Стасом разводимся.
У меня от такого заявления сердце в пятки ушло.
— Давай не будем горячиться, более крепкой пары, чем вы со Стасом, я не видела. Всё будет хорошо.
Дома крепче чая ничего не имелось, его мы и пили.
— Мы поругались. Представляешь, он на стороне своего дружка, попросил меня не вмешиваться в ваши отношения и отказался выгонять Вадима.
— Оль, ну ты чего? Мне это и не нужно.
— Сам факт, что он не встал на мою сторону, не поверил своей жене на слово, говорит о многом.
— Ты ему ничего не рассказала?
— Нет, конечно. Я же обещала молчать.
— Глупенькая, всё наладится. Утро вечера мудрее.
Мы так и уснули в обнимку на диване. Утром я проснулась первой, тихонько собралась и вышла, чтобы не потревожить Олю. Такси долго ждать не пришлось, и вот я стояла перед воротами особняка подруги.
Дверь мне открыли и пропустили внутрь, но сообщили, что хозяев нет. Вадим оказался на месте.
— Где Стас?
— И тебе доброе утро. Что такое, пока нет подруги, хочешь воспользоваться случаем и соблазнить её мужа?
— Как ты смеешь со мной так разговаривать! К чёрту, из-за нас в семье таких замечательных людей произошёл разлад, это недопустимо, мы обязаны всё исправить. Я тебя прощаю за всё, просто помоги мне их помирить. Не хочу жить прошлым, поехали разбираться с делами, что сами же и натворили. Где Стас?
— Поехал к тебе.
Путь мы проделали в тишине, дома меня ждала незапертая дверь и уже помирившиеся без нас Стас и Оля, облюбовавшие мой диван.
— Прости, — проблеяла Оля, прячась за Стасом. — А чего это вы вместе?
— Вас решили помирить.
— Так, голубки, раз мы собрались вместе, сели и рассказали каждый свою версию событий того дня, — скрестив на груди руки, приказал Стас, отвлекая моё внимание от осквернённого дивана.
— С чего бы это? — возмутилась я, поглядывая на красную как рак Олю.
— Прости, я ему всё рассказала. У меня не было выбора.
— Рассказала и ладно, но я не стану это обсуждать с кем-то ещё. Хватит мне того, что историю моего унижения знает Стас, как теперь я ему в глаза смотреть-то буду?
— Действительно, сначала наворотила дел, а теперь тяжело столкнуться с последствиями, — с насмешкой ответил на мои слова Вадим.
— Замолчи! Ты ничего не знаешь. Просто выслушай её, а потом будем общими усилиями решать кто прав, а кто виноват, — неожиданно встал на мою сторону Стас, а Оля расцвела на глазах.
Мне стало неуютно.
— Поль, всё хорошо. Это недоразумение не разрешить без разговора. Понимаю, неприятно вспоминать, но поверь, так надо.
Вадим замер и нахмурился, он явно был сбит с толку. И мы начали прилюдно выяснять отношения.
— Мужчины вперёд.
— Ну уж нет, дамам всегда уступают.
— Прекратите оба! Вадим, начни ты, — снова взял на себя роль ведущего в переговорах Стас. — У меня голова уже идёт кругом от вас, хочу поскорее разобраться во всём.
— Эта женщина предала меня и унизила. Разбила сердце и выбросила потом на помойку, когда наигралась.
От заявления Вадима у меня глаза чуть не вывались от удивления. Всё это время он считал предательницей меня.
— Ты как такое мог придумать, совсем с памятью проблемы?
— Зачем мне врать?
— Чтобы обелить себя перед другом. Вот даже интересно, как такая лживая морда, как ты, сможет выкрутиться.
— А ты изменилась, стала ещё безжалостнее и подлее. Не хотел выносить всё из избы, как говорится, но сама напросилась. Полина продала меня в прямом смысле слова. Притворялась милой влюблённой девочкой, а сама за спиной водила шашни с бывшим. Подослала в Новогоднюю ночь свою подружку меня отвлечь, а я пахал днями и ночами, мечтая о совместной жизни. Ей показалось, видимо, это слишком скучным.
— Ты что, совсем из ума выжил? Да я любила тебя больше жизни, чтобы ты не винил себя в случившемся, не стала давать ход делу Андрея. Представила, что ты будешь чувствовать, если узнаешь, что твою невесту чуть не изнасиловали, пока ты кувыркался с другой.
— Ты вообще о чём? — непонимающе уставился он на меня. — Я вообще уехал из города не прощаясь, чтобы не мешать вам с Андреем.
— А ты о чём? — точно так же ничего не понимала я.
— А вот теперь мы плавно дошли до того, от чего у меня кипит мозг. Информация не сходится. Давайте оба по порядку рассказывайте, — высказался Стас.
— Двенадцать лет назад Полина пригласила меня на свидание в отель. Я специально пораньше освободился с работы, но на выходе меня задержала Кристина, попросила помочь донести покупки и починить кран. Его сорвало, и ей пришлось перекрыть воду, мастера в новогоднюю ночь не удалось найти, а тут я ей подвернулся. Не мог отказать другу, поэтому пошёл к ней. После замены крана она предложила чаю, проснулся уже утром. Она мне рассказала, что это Полина попросила опоить меня и желательно соблазнить в это время.
— И ты так просто поверил?
— Нет, конечно, но она показала мне фото голой Полины и Андрея на заднем сидении автомобиля. А ещё дала послушать запись, где Полина рассказывает Андрею, что ненавидит меня. Глазам и ушам уже не поверить было невозможно. Кристина рассказала, что вы с Андреем снова вместе и просто не знали, как мне рассказать всё. В ту ночь Полина просто продала меня Кристине, потому что знала, что та до сих пор влюблена в меня. Кристина так же попросила не мешать вашим отношениям и сойтись снова с ней. Это было жутким ударом, в тот же день уехал куда глаза глядят. Возвращаться не хотел, чтобы не убить никого ненароком. Думал, что ты давно замужем и счастлива.
Я расплакалась, стало слишком сложно что-либо понять.
— Ты услышала Вадима? — поинтересовался Стас.
— Да, но это бред. Быть такого не может, какая ещё запись? Это же ложь.
— Расскажи теперь свою версию.
Я не стала сдерживаться и всё подробно рассказала о случившемся. Вадим буквально окаменел.
— Быть того не может.
— Я склонен верить Полине, она ложь на дух не переносит, но и Вадим не из тех, кто будет о таком врать. Как будем искать правду? — спросил Стас.
— Едем домой, — не спуская с меня взгляда, вынес вердикт Вадим.
— Никуда я не поеду, мне нечего доказывать. Моя совесть чиста, просто снова исчезни из моей жизни.
Обида захлестнула с головой. Я своими глазами видела их с Кристиной, а выдумать такую чушь — это просто неприемлемо.
— Хорошо, прости за всё. Я и правда пойду.
Вадим ушёл, а Стас вышел вслед за ним.
— Вот это да. Отпраздновали Новый год, называется.
— Прости, Оль, это я испортила все праздники.
— Не говори ерунду.
— Я чувствую себя липкой и грязной. Пойду приму душ, жутко раздражает всё.
— Пойди.
Стас всё не возвращался, Оля начала волноваться и просила раз за разом его набирать. В итоге знакомый голос сообщил, что абонент больше не доступен.
— Я поеду домой, начинаю за них волноваться.
Оля уехала, а я решила вздремнуть. Разбудил на этот раз звонок телефона.
— Поль, они уехали, представляешь, — рыдала Оля.
— Я выезжаю, — сонным голосом пробормотала и снова уснула.
Проснувшись, собралась как метеор и рванула сразу к подруге. Оля ковырялась с грустным лицом в салате, а Кирилл в это время рассказывал ей что-то своё, чтобы развеселить. Оля, чтобы не обижать сына, натягивала улыбку на лицо и продолжала ковыряться в салате.
— Ну и чего раскисла?
— Поль… Он же меня не бросил?
— Бог с тобой, что за глупости тебе в голову лезут.
— Я его так люблю.
— Всё будет хорошо.
Прошло уже несколько дней, а Вадим и Стас не отвечали на звонки, я всё это время жила с ней. Оля извелась вся, а я всё больше винила в случившемся себя. Если бы не пришла на праздник, все бы сейчас были довольны. Зато у меня было время всё обдумать, и теперь все нестыковки имели объяснение. На третий день наша парочка явилась, оба лохматые, ободранные, но с огромными букетами. Оля из рук и телефон выронила, увидев мужа с синяком под глазом.
— Стасик, это где вас так носило? Что случилось?
— Мы немного молодость вспомнили.
— Два здоровых лба, а ведёте себя как дети.
— Любимая, не злись, пожалуйста.
Закинув Олю на плечо Стас уволок её наверх, а я стояла и едва сдерживала смех.
Вадим всегда был таким стильным и аккуратным, что шло в разрез с тем, кто стоял сейчас передо мной. Не выдержав, я рассмеялась от души.
— Тебе к лицу стиль с налётом а-ля бомж. Ещё пару дней, и не отличить.
— Тебе смешно? Сейчас будешь наказана.
Точно как в детстве он попытался поймать меня, но не тут-то было, я уже убежала в гостиную и находилась на безопасном расстоянии по другую сторону огромного дивана. Только в этот раз Вадим просто перемахнул через спинку и повалил меня на диван, придавив своим весом.
— Прости меня, — пронзительно глядя прямо в глаза, просил он прощения, — я круглый дурак. Мне нет оправдания. Ты столько пережила из-за моей надменности. Найди я тебя тогда, чтобы поговорить, всё было бы по-другому, но я просто сбежал, как трус, прикрываясь жалостью к себе. Понимаешь, просто боялся простить тебя, боялся, что посмотрю в эти невероятные голубые глаза и пропаду. Потому и сбежал. Даже сейчас оправдываюсь, а хотел лишь вымолить прощение.
Мы нашли их. Кристина во всём созналась, она была зла, что её бросили, хотела разлучить любой ценой, не думая о последствиях. Этой глупой куклой манипулировал Андрей, ты слишком сильно задела его самолюбие, бросила, не дав сорвать запретный плод, а он привык получать всё, что хотел, вот и придумал тот план. Обеспечил Кристине нужную дозу снотворного и попросил задержать меня до нужного момента. Она рассказала, что склеила запись из фрагментов, а фото на самом деле этот гад успел сделать до того, как его прервали. Мне так жаль, что допустил подобное, страшно представить, что было бы, доведи он начатое до конца. Я был молод, глуп, эгоистичен и самовлюблён, проще было поверить в ложь, чем признать, что облажался и вместо встречи с тобой пошёл к другой.
— Вадим, всё в прошлом. Я тебя прощаю, мы оба стали жертвами. Теперь со спокойной душой можем двигаться дальше.
— Давай начнём всё сначала.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Я так и не смог никого полюбить, кроме тебя. Сейчас, зная правду, я понял, что просто и не переставал это делать. У меня перед глазами стоит та девочка, которая призналась мне в любви, отчитывая и избивая. Я знаю, что ты тоже одна, Стас мне рассказал, что отвергаешь любого, кто к тебе что-то испытывает. Разве это не потому, что больше никого не хочешь полюбить?
— Не обольщайся, я просто разучилась это делать.
— Я тебя не предавал, в тот день, когда ты нас застала в кровати, я просто спал, а Кристина притворилась, что что-то происходит. У меня есть запись нашей встречи, где она во всём созналась. Стас был свидетелем этому разговору.
— Как ты не понимаешь, я больше не та девочка-подружка, с восторгом заглядывающая тебе в рот. Мы переросли друг друга и наконец освободились от груза прошлого, просто давай жить дальше так, словно ничего не произошло.
— Я понял… Мы можем хотя бы снова стать друзьями?
— Конечно.
— Обнимемся, как раньше?
— Хорошо.
Вадим крепко меня обнял, и сердце тут же сделало кульбит. Я думала, оно сейчас выпрыгнет от волнения.
— Я пойду, пора привести себя в порядок, — самодовольно улыбаясь, поставил меня перед фактом он.
— Да, конечно. Не стану задерживать, — проглотив ком в горле, слегка осипшим голосом поддержала его намерения.
Как же тяжело, оказывается, знать, что человек, которого ты когда-то любила, не виновен и только злой рок вас разлучил. Вадим мягко улыбнулся фирменной улыбочкой, обнажающей идеально ровные белоснежные зубы, и ушёл.
— Ах да, Андрей долго будет теперь лечить сломанную челюсть, и не только её, а вот с Кристиной расквитаться не удалось. Она беременна и раскаивается. Не в моих правилах мстить женщинам. Это было слишком давно, чтобы на этой обиде зациклиться. Прости, что я и здесь облажался, не смог даже отомстить за тебя.
Сердце снова ускорило темп. Вадим с возрастом стал только привлекательнее: плечи стали шире, улыбка неотразимее, в глазах пропал блеск, но появилась мудрость прожитых лет, чёрные как смоль волосы совсем еще не тронула седина, а излучаемая им энергетика буквально душила. Не хотелось признаваться даже себе в этом, но он, как и раньше, меня волновал.
Списав на похоть все эти чувства, умылась и спокойно дожидалась подругу за чашечкой свежезаваренного кофе. Сияющая Оля не заставила себя ждать, следом спустился Стас. Рада была видеть, что между ними всё наладилось, а скорее даже эта связь только усилилась.
— Останься на ужин, — попросила подруга, хитро поглядывая на мужа.
— Спишу эти ваши гляделки на любовную тоску. Только замыслите недоброе, и я с вами не буду разговаривать от слова «совсем».
— Мы больше не лезем в твою личную жизнь, — заверил Стас.
— Оказывается, Стас сегодня на ужин пригласил своих партнёров с семьями, не оставляй меня одну, пожалуйста. Я не выдержу этого общества.
— Что, всё так плохо?
— Сама поймёшь.
За столом собралось двенадцать человек. Две молодые семейные пары помимо Оли и Стаса, мы с Вадимом и пара преклонного возраста с двумя дочерьми лет двадцати с небольшим хвостиком. Вадим включил галантность и всячески ухаживал за девушками, развлекал их беседами, с того конца стола то и дело доносился смех. Если бы взглядом можно было прожечь дыру, Вадим был бы уже мёртв. Меня жутко злила эта его черта всем угодить. Поэтому тихонько злилась и периодически передразнивала его, а ещё с завидным рвением налегала на еду. Оля со Стасом то и дело переглядывались между собой, глядя на меня. Я уже и сама поняла, что веду себя неприемлемо. Поэтому встала, извинилась и вышла из-за стола, чтобы подышать воздухом.
— Что происходит? Ты что, ревнуешь? — не заставила ждать себя подруга.
— Кто, я?! С чего бы?
— Он тебя дразнит. Каждый раз, когда ты отворачиваешься, он смотрит на тебя то с улыбкой, то с тоской.
— Абсолютно не понимаю, о чём ты.
— Да даже бокалы звенят от напряжения между вами. Неужели не прояснили отношения?
— Почему, прояснили… Решили остаться друзьями, так как никто из нас по-настоящему не думал о чувствах другого. Мы были молоды, не смогли принять происходящее, оба сбежали. Сейчас больше нет причин таить обиду, всё хорошо.
— Я свихнусь, дело ваше. Пошли, а то дашь ему лишний повод гордиться собой.
Оля притащила настольные игры, и начался настоящий кошмар. Вадим то и дело касался меня как бы невзначай, а я была уже на грани обморока. Сердце настолько сильно стучало, что я не слышала новогодний концерт на заднем фоне. Ещё и память подкидывала свинью, возрождая счастливые моменты из прошлого. Хотелось поскорее вернуться домой и не подвергать себя лишним страданиям. В какой-то момент на меня вывернули бокал с шампанским, и Вадим, взяв салфетку, бросился затирать растекающееся по груди пятно.
— Знаешь что… Это уже слишком, — задыхалась я от возмущения.
— Это не я. Я хотел лишь помочь, — оправдывался он.
— Пойду подыщу, во что тебе переодеться, — спохватилась Оля, а я направилась в ванную, застирать пятно на водолазке.
— Надеюсь, это не что-то вычурное, — услышав поворот замка, подумала, что пришла Оля.
— Как знать, — прозвучал голос Вадима у самого уха.
Я от неожиданности дёрнулась и прикрыла мокрой кофтой грудь.
— Не бросай меня, Полина. Я просто схожу с ума от мысли, что снова могу тебя потерять. Не думал, что ты до сих пор на меня так действуешь, просто как наркотик, я млею от одного взгляда и хочу положить весь мир к твоим ногам.
Обжигая кожу дыханием, Вадим гипнотизировал меня своим голосом. Его парфюм кружил голову, и вот я уже целую его. Или он меня? Все выстроенные стены ломаются под этим натиском, и только лёгкое покашливание возвращает трезвость мыслей.
— Я, конечно, дико извиняюсь, вот тут платьице завалялось, надень его. Хотя оно тебе уже и без надобности. Вы хоть двери закройте, что ли.
Мы с Вадимом посмеялись, но стыдно было всё равно до жути. Поэтому я его выгнала взашей и переоделась в принесённый наряд.
— Ага, завалялось из последней коллекции у неё платьице.
Конечно же, по абсолютно чистой случайности первое платье, которое ей попалось, оказалось такого фасона. Тонкие бретели, кружевной лиф, длинный разрез до бедра — больно похоже по стилю на тот наряд ведьмы, только это платье изумрудного цвета и длина в пол. Туфли подруга тоже принесла. Вернувшись к столу, я первым делом подошла к Оле.
— Завалялось, говоришь…
— А я что, не сказала? Это же мой новогодний подарок тебе.
— Спасибо, — с сарказмом ответила ей.
— Носи на здоровье.
Влад с каким-то укором смотрел то на меня, то на Стаса. Эти двое подавали друг другу условные знаки, понятные только им. Судя по улыбке Оли и пожиманию плеч Стаса, там явно была претензия.
— Ух ты, теперь вы выглядите совсем по-праздничному, — вынес вердикт один из гостей мужского пола, и Вадим тут же нервно поправил галстук. Я еле сдержала смех. Словно не было всех этих лет, и передо мной снова был тот парнишка в кожаной куртке, обожающий мотоциклы. Обстановка стала благоприятней, после караоке и праздничного салюта, так и не запущенного в новогоднюю ночь, я внезапно поняла, что совсем не против проводить праздники в компании друзей.
Чуть позже мы проводили всех гостей и сидели в гостиной у камина, наслаждались тишиной и миганием огоньков на ёлке. Как-то тихонько и осторожно рука Вадима накрыла мою руку, я в этот момент и не дышала, лишь сжала его руку в ответ и улыбнулась. Мы так и уснули вчетвером на этом диване, настолько умиротворяющий был момент.
Девять месяцев спустя…
— Поздравляем с доченькой! — кричали мы у входа в роддом.
Стас с особой нежностью взял новорождённую дочь на руки и поцеловал жену. А Кирилл в это время прыгал рядом, пытаясь разглядеть сестричку. Стас немного присел и показал ему её поближе. Кирилл заплакал и поцеловал малышку в лобик.
— Ну ты чего, малыш? — спросила его Оля.
— Она такая маленькая и милая, я обязательно защищу её ото всех.
— Да ты ж мой настоящий мужчина, я так горжусь тобой. Уверена, что и она, когда вырастет, будет гордиться братиком.
Меня эта картина семейной идиллии растрогала, и я с нежностью посмотрела на мужа. Три месяца назад мы зарегистрировали наш брак и обвенчались. Вадим поглаживал мой еще совсем незаметный животик, но это пока оставалось нашим общим секретом. На этот раз предложение он делал совсем по-другому. Вечером, пока готовил салат, а я мешала суп на плите, словно прося подать соли, он меня спросил:
— И когда ты там собираешься стать мой женой? Я не люблю помпезность, поэтому предложение можешь сделать просто за ужином.
Хотела отшутиться, что у меня только грандиозные планы, как увидела его, такого перепуганного, стоящего на одном колене и протягивающего мне кольцо. Это было настолько неожиданно и ошеломляюще, что я совсем растерялась, последнее время каждый поход в ресторан был как коробка с салютом, всё ожидала, когда выстрелит, но оказалось всё проще, чем я думала. Всё же нашёл чем удивить. Пожалуй, больше всего радовались нашей свадьбе родители и дядя Миша, они с папой, по словам мамы, устраивали свой марафон несколько дней подряд, когда узнали, что мы с Вадимом снова сошлись спустя столько лет. Эта парочка давно грезила о родстве. Боюсь представить, что будет, когда узнают о моём положении.
Вот так вот, оказывается, всё просто в жизни. У кого-то счастье в еде, у кого-то в домашних питомцах, у кого-то в богатстве, а я своё под ёлкой нашла. Это осветило мой путь, даже на работе я примирилась со злобной тыквой, да и она вовсе оказалась не злобной, просто не нашла ещё то, в чём её счастье.
Кот Тихон сидел под крылечком, уложив облезлый хвост на лапы. Небольшой участок за покосившимся деревянным забором весь зарос крапивой. Скрюченные, старые яблони, не ведавшие много лет обрезки, сейчас голыми, уродливыми ветвями смотрели в осеннее небо. Тревожно завывал холодный ветер. Резкий порыв, стук оконной рамы, Тихон сильнее постарался укрыть хвостом лапы. Лапы сильно мерзли, передняя, правая, ещё и болела.
Дом был не его. Его дом остался где-то далеко, Тихон много дней скитался. К этому дому серо-полосатый прибился поздним летом.
В самом начале сентября на заборе висел листик объявления о продаже. Кто-то даже приехал раз. Тихон на правах хозяина прыгнул на крыльцо, распушил радостно хвост в надежде, что зайдут, авось покормят, но гость в калитку не зашел. Постоял снаружи, сел в машину и уехал…
Летом Тихон слышал разговоры о продаже дома.
«Да кто ж его купит?! — размышлял устало кот. — Не нужен никому старенький домишко. И я не нужен… Полно в округе молодых котов, вон, бегают и тех обходят стороной. Кто добрый, у того своих приживал полно».
Объявление слетело, а до этого оно долго мокло под дождем…
Под дом как-то ветром принесло картонную коробку. Вот в ней Тихон и сидел сейчас. Пытался хоть как-то согреться.
Согреться в смятой картонной коробке было еще той проблемой, но не сил, ни возможности уйти куда-то искать себе ещё какое-то жилье, у Тихона не осталось. Он совершенно высох… и душой, и телом спал, исхудал и чувствовал, что жизнь кончается. «Останусь здесь, — решил сегодня. — Как и вчера, свернусь клубочком, авось переживу и эту ночь».
Уж очень голодно. Давно разъехались последние кормильцы! А Тихон стар, и зрение уже не то, да и зубы все истерлись. Холод — главный враг всех кошачьих пробирает до костей!
Голод, холод старость…
Три всадника кошачьего апокалипсиса стояли перед ним, он видел их не четко, только очертания уныло-серые, торжественно величественные в своей неотвратимости косые силуэты.
«Значит, вот как, — думал кот, — пришли… Значит уже скоро…»
Предвестники конца кошачьей, пусть и длинной, но такой в сущности несчастной жизни.
Были у него радости и маленькие победы тоже были. Сейчас же Тихону хотелось больше всего согреться, а еще хотелось колбасы, а еще хозяина хотелось. Такого… щедрого на ласку…
Это все мечты. Котики мечтают, как и люди…
Последний раз Тихон ел мышь три дня назад. Поймал, повезло ужасно. Дура мышь, совсем юная, любопытная и глупая. Пришла сама к нему, застывшему под первым снегом, окоченевшему в своей картонке, сунула нос, ну он не растерялся.
Очередной, особенный порывистый осенний шквал налетел на бок коробки, толкнул ее, но не свалил — Тихон удержал своим весом.
В прошлые сезоны, он ещё скитался. Жил на разных дачах, осенью как наступали холода, уходил в поселок. Там, в теплом и сыром подвале пятиэтажки Тихон зимовал. Дрался с местными котами, каждый раз, успешно отвоевывая себе кусок нагретой водяной трубы. Так и жил, год, два, три… сколько, он не помнил.
Этой осенью он до поселка не дойдет.
Тихон вздохнул, вспоминая, почему в обратный путь к поселку, как все начали с дач разъезжаться, он не ушел. Все дело в лапе.
Такса — мелкая и злющая, все лето не оставляла пыток выудить его с этого заброшенного участка и под конец лета все-таки достала — убежала гулять, и вот, наконец, прорыла лаз под забором и еще в утренних сумерках напала на него. Сразу сцапала за лапу. Он вырвался и убежал.
С конца лета Тихон хромал. До поселка не дойти теперь. Здесь будет помирать. В этой коробке на заброшенном участке под осенним ветром и дождем, забытый всеми.
Новый шквал холодного ветра ударил в бок коробки.
Скоро снег пойдет, а у людей наступит праздник. Тихон помнил нарядный дом, обильный праздничный стол, колбасу, что вкусно пахла на тарелочке, а ещё нарядную елку. Елочку Тихон ронял за свою жизнь несколько раз. Ох, и весело же было носиться по квартире с оторванным кусочком мишуры…
Тихон прикрыл глаза, пытаясь представить праздник, елку, вкусную колбаску на столе, хозяина у елки…
Перед ним в сгущающихся ранних сумерках стояли все те же тени, а вместо нарядной елки в блеске мишуры и праздничных огней в воздухе начали кружиться белые снежинки.
Серо-полосатый представил как же это классно — иметь хозяина в новогодний вечер, теплый пол под лапами… и сильнее съежился. Он помечает просто… Никому нет дела до него.
Три лохматых кошачьих ангела смотрели на него из мрака переулка.
И тут в проулке между домов загорелись яркие огни. Следом послышался утробный мерный гул мотора и следом треск шин по стянутым первым морозцем лужам.
Трое предвестников кошачьего конца отступили в темноту.
Аля вспоминала серо-полосатого который день. Бывает так, невзначай прицепится печальная мыслишка к душонке женской, начнет тревожить и колоть, и вроде не ее вина, что котик жил на дачах одиноко, но раз за разом неуютные мысли приходят и тревожат покой. А дни становятся все короче и короче, а ночи все длинней и холодней. Аля вздыхала тяжко, оглядывала свою святую троицу, как называли приживал ее сыновья, и тихо улыбалась им. Если не брать в расчет первое мохнатое приобретение, остальные два прямо с улицы. Кошечку сын принес, а третьего она вытащила из под капота своей машины. И вот теперь с ними живут Солнышко, Мохнатка и Рыжий Аудин. Аудин, потому что был найден под теплым капотом ауди. Дети так назвали.
Помнила Аля последнюю с серо-полосатым встречу. Было это два месяца назад, еще в конце лета…
Обычно кот старался сразу убежать, не ожидая доброты, спасался с глаз долой, но если его звали, тихонько так: кис-кис, то осторожно шел под руку, смотрел в глаза, беззвучно открывая рот, как просился бессловесно, чтобы по-другому посмотрели, без содрогания, с другим, светлее что ли чувством.
Сама Аля к нему не подходила, не звала, и не угощала с рук. Как понимала, что давать надежду подло. Оставляла в миске корм, уходила быстро. Миска эта — старенькая крышка от кастрюльки, служила брошенке обеденным столом. Туда носили остатки от своих обедов люди. Котик терпеливо ждал, пока уйдут, и набрасывался на еду. Видно было, что всегда голодный.
В тут последнюю их встречу все так и было. Аля первой ушла, потом остановилась, обернулась. Кот уже жадно быстро ел.
— Кот должен мышей ловить, — ворчала соседка, что тоже наблюдала за котом. — Что это за кот, если не умеет мышь добыть?
Аля промолчала. Разные бывают ситуации. Может, он плохо видит, может, нет сноровки ловить мышей… Главное не это. Главное в другом — заметно, кот живет не сладко.
И вот закончился сентябрь, а за ним пришел октябрь, а сердцу было неспокойно. Как там серо-полосатый? Ушел или же… все ещё ждет кого?
И вот сегодня Аля вновь вспомнила о котике. И неожиданно сама себе сказала: надо ехать. Успокоюсь. Может, и нет там его давно…
Тогда Аля в последний раз приезжала в гости к маме Вале: старушка привечала бывшую сноху. Ее сын давно с Алевтиной развелся, но с бывшею свекровью Аля связь не порвала, приезжала в гости летом, привозила сладости и часто видела кота.
— Котик снова приходил. Покормила его, суп вчерашний налила, остатки. — Старушка поставила перед женщиной чашку чая. — Совсем плохой, хромает. И я совсем стара, Алечка. Ты прости меня! — начала она вздыхать и охать. — Что не встала тогда на сторону твою.
— Все хорошо у меня, мама. Все спокойно! Правда! Сколько уже раз я говорила, не надо себя ругать! Вы не виноваты, так сложилась жизнь.
— Я так виновата, — расстроенно вздыхала старушка, причитая снова и снова. — Но один ведь сынок! Как же не жалеть! А ты прекрасная хозяйка, а он дурень! Дурень, — резче, громче повторила мать. — Такую милость отпустить, — всплеснула руками старушка, потом взялась рукой за сердце.
Аля на эти слова внутренне перекрестилась, осторожно дух перевела и спрятала глаза. Ох, а как она уж рада, что отпустил сыночек «милость»… и не сказать словами как рада Аля, что они «не вместе» много лет.
— Все хорошо! — Аля не хотела видеть слез старушки. Не за этим же приехала она!
Но старушка без них уже не обходилась. Вот и в этот ее приезд все мысли об одном: как воссоединить то, что разорвано на веки. Сын, бывшая невестка и их двое сыновей. Слезы капали, старушка хваталась то за таблетки, то за сердце, то за кружку чая, а Аля переживала за кота.
Как она поднимала двух сыновей погодок, как рвалась, Аля не любила вспоминать. С каждым годом жизнь становилась лучше, а поначалу да, рвалась…
Аля обернулась к своей сумочке, вытащила кошелек.
— Оставлю денег немного, а ещё я корм привезла, кошачий для него, — кивнула в огород.
— Корм — это хорошо, тут негде корм купить, а деньг забери, — старушка вернула ей купюру. — Не нужно мне. — Вздохнула тяжко. — Последний год тут живу, сил больше нет смотреть на это, — посмотрела в окошко кухни на заросший огород. — Сил нет ухаживать, наверное, продам участок. А то, как соседний, зарастет совсем. Серый бегает туда от таксы Вершиков спасаться.
Аля промолчала. Мама Валя каждую осень грозилась продать дачу. Про Вершикову таксу Аля слышала не раз — противная, злая, охотничья собака. Для нее бродячий кот охотничий трофей.
— Так он на руки идет? — решила уточнить.
— Идет, но я не привечаю, Аля. Мне не потянуть ещё кота, да и куда?! Ваня будет против.
Ваня против был всегда. По любому поводу и делу. Против Ваня был детей, против Алиной работы, против совместного жилья… Потом Ваня просто против был всего, потом прогнал ее из дому, а мама Валя промолчала, оставшись в стороне…
Двое сыновей подростков, два пухлых чемодана барахла, такси до общежития подруги и десять лет старательного выползания со дна. Хорошо, с ней не было тогда котов, а только чемоданы.
Аля невесело усмехнулась. Кем она была и как живет сейчас.
Досталось ей от жизни. Она одна поставила на ноги двух сыновей, теперь она имеет почти все, что надобно уверенной в себе женщине — работу, дом, машину. А плюсом, так как неспокойная душа — она волонтёрствует — пристраивает кошек и собак. Но вот серо-полосатого ей не пристроить…
В тот последний раз кот вышел на дорогу и стал ей в след смотреть.
— Съезжу. Посмотрю. Может он давно ушел куда. Не найду и успокоюсь, — себе сказала.
Первые осенние заморозки, очень скользко…
Два часа езды по трассе вымотали нервы, глаза устали вглядываться, что там впереди. И пускай машина дорогая, чуткая к неровностям дороги и есть гидроусилитель руля, но все равно дорога выматывала, отбирала силы. Она уже жалела, что ушла после обеденного перерыва и поехала среди недели посмотреть кота. Но как что-то гнало ее, подгоняло, говорило: я там жду тебя. Больше никому не нужен… Ты должна поехать и найти меня.
— Нет его давно, ушел, я просто успокоюсь. А то уже не могу нормально спать…
Понимала Аля — это женское одиночество всему виной, дети выросли, все позже вечером домой приходят. Старший уже говорит, что хочет свое жилье. Что ж, она готова. Денег не возьмет, такой уверенный в себе! Вырос, возмужал, внешне на отца похожий, но душа добрая, ее. Мохнатка — Колино приобретение. Принес домой и глянул так, что материнское сердце защемило — не уступит, оставит в доме жить…
— Все хорошо, — шептала Аля, ведя машину. — Просто надо убедиться, что все мои переживания простая глупость.
Быстро стемнело, началась легкая метель.
Неспешный бег машины, аккуратный поворот руля по направлению дороги, и вдруг впереди вспыхнули аварийные огни. Справа по дороге Аля разглядела скопление машин, остановилась у обочины. К ней быстро подошел мужчина средних лет.
— Девушка! У вас не найдется троса?
— Найдется, но я сама вам не помогу, — начала оправдываться Аля. — Я не умею…
Мужчина мягко улыбнулся, чем вызвал сразу симпатию к себе:
— И не надо! Вы женщина, спасибо, что хоть возите с собой трос. В багажнике?
— Да! Там сумка. Я сейчас открою.
Потянулась к рычагу, открыла багажник, а в душе сразу всплыли все напоминания старшего ребенка: «Мама! Никогда не останавливайся в темноте! Из машины никогда не выходи, даже если пробито колесо! Вызывай техпомощь и сразу звони мне. Мама, мама, мама… Ты услышала меня?»
Старший. Коля. Совсем взрослый. Сам водит машину, работает после учебы, помогает по дому, а ещё офигительно готовит — прям готовый славный муж. Улыбнулась.
Хлопнула крышка багажника. Аля в боковое зеркало рассматривала мужчину, что вытащив сумку, установил ее на крышку багажника и сейчас копался в ней, отыскивая трос. Рядом с ним стояли две женщины, смотрели только на него.
«Наверное, семья, — подумала Аля. — Хорошо иметь мужчину. А у меня два мужика растет, вот вырастут совсем, а я одна останусь».
Вздохнула. Такова судьба всех матерей, особенно тех, что спят в пустой постели.
Ей не видно было, что случилось на дороге. Она осталась сидеть в салоне и наблюдала за суетой вокруг. Скоро замигали яркие проблесковые маячки в вечерней темноте. Еще останавливались машины, из них выходили люди. Скоро Аля устала сидеть и, видя, что за ее машиной скопилось порядочно людей, решила тоже выйти.
Стало ясно, что с дороги в кювет улетела легковушка. Аля сначала подумала, что это машина мужчины, но скоро разглядела пострадавшую. Совсем девчонка. Заплаканная, растрепанная, она сидела в другой машине и рыдала. Ее пытались успокоить, но выходило плохо. А мужчина между тем всеми руководил. Скоро остановилась грузовая, прошло ещё немного времени и общими усилиями наконец удалось вытащить на дорогу упавшую машину.
Аля так залюбовалась уверенными действиями мужчины, что на время отвлеклась. Мужчина говорил спокойно, все слушались его, даже двое полицейских. Аля, оставаясь в стороне от всех, и по своей оценочной шкале выдала мужчине шесть баллов из десяти возможных.
Балл в плюс за харизму, балл за опыт руководства. Опыт был заметен всем вокруг. Балл за внешний вид. Балл за голос. Балл за сочувствие — она узнала — машина не его. Балл за помощь — мало просто посочувствовать, можно оставаться, как Аля в стороне. Итого шесть из десяти возможных. Два в минус — за то, что не носил шапку и морозил уши на ветру, а второй за то, что курит. Курит — это плохо. Очень. Алю тут не переубедить, балл в минус отдаем. Итого восемь баллов в плюс и минус. Два оставила себе в загашник — это явная симпатия, ну и тайна, как же без нее! Размечталась, какой же он мужчина, хорош, ну или так себе?
Але нравилось загадывать об этом, самой себе мечтать о том, о сем, например, как хорошо бы было, если ей достался бы такой мужчина. Она бы ему все девять балов отдала, шапку бы купила. Конечно, с куревом беда, но можно помечтать об остальном хорошем.
Но все же, как мама двух сыновей, Аля сердилась. Холодно, ветрено, выдует мозги. Жаль, они у него толковые. Таки вытащил машину. Вон помятая стоит…
Про себя посмеялась, улыбнулась.
Аля, Аля! Мужская голова к таким годам теряет способность воспаляться. Это все по молодости: простуда, гайморит, воспаление мозгов. Раз до сих пор гуляет с непокрытой головой, то уж, наверное, привык к простудам… Сейчас ему куда важней такие бяки, как остеохондроз, одышка, или простатит какой…
Так, сама себя развлекая, Аля дождалась пока мужчина не обратился снова к ней. Он подошел уверенной походкой:
— Девушка! К сожалению, я ваш трос порвал. Но я готов вам возместить. Можно на карту перевести?
Аля замерла под его взглядом. Честно, замечталась ещё плюсом о таких глазах, и вот… чуточку, но потерялась в мыслях.
А мужчина на нее смотрел, взгляд его добрел, добрел и тут он снова улыбнулся:
— Девушка! Как вас зовут? Может номер? Я прямо сейчас вам переведу.
— А? — Аля как очнулась. — Нет, не надо. Я могу уехать?
Мужчина продолжал смотреть.
— Пожалуйста! Скажите мне хоть имя.
— Аля, — улыбнулась. — Не нужно денег. Вы же хотели помочь и… помогли.
Мужчина усмехнулся уголками губ и протянул ей руку. Аля растерянно отдала свою. В перчатке. Еще подумала: как по-мужски благодарит. А если… поцелует… ладонь и вспыхнула, подумав о таком. Но он пожал ей только руку, правда, сильно.
— Спасибо! За мной должок. Скажите, вам куда?
Аля обернулась на дорогу, с трудом, но выплывая из вакуума его слов и фраз. Он говорил уверенно, и в то же время ей до чертиков приятно.
— До Аленино. Тут близко…
— Еще раз, спасибо! Еще раз извините, что порвал ваш трос. Хороший был.
— Мне сын купил, — произнесла чуть слышно и смутилась.
«Девушкой назвал… А у меня есть сын, даже два здоровых сына, способных зарабатывать рубли и покупать маме тросы, яблоки, цветы, конфеты…»
А он, наверное, как не расслышал. Держал ее ладонь, стоял, смотрел. Аля потянула осторожно руку. Ей очень не хотелось разрывать контакт, но так нельзя стоять, смотреть, таять на глазах. Его большая теплая рука грела кисть в перчатке. Мужская теплая ладонь. Такая сильная, надежная, большая и совершенная…
«Ну, хватит, — грубо про себя. — Надо ехать».
— До свидания, ой, прощайте! — как-то криво, жалко улыбнулась, опять смутилась до жара на щеках и спрятала глаза. Вытянула осторожно руку. Отошла к машине. Села, завела мотор.
Уехала.
Лев Васильевич Мохнатов смотрел ей вслед. Ему вдруг стало очень грустно.
«Хорошая она, — подумал. — Совсем простая, а машина дорогая, а еще у нее есть взрослый сын, который трос купил…»
Вот и поворот на дачи. Вспыхнул указатель в темноте, и затем железные ворота. Все распахнуто, покинуто, уныло, тянет душу пустота…
Аля проехала на третью линию, остановилась в проулке, не глуша мотор. Свет ярких фар освещал небольшой участок меж заборов.
Два месяца она здесь не была. Опавшая листва, пожухлая трава, но главное — ни души в округе.
— Помню, в прошлые года, здесь кто-то зимовал, брошенок подкармливал, а сейчас здесь пусто, свет в окнах не горит…
Но раз приехала, Аля решила пройтись и посмотреть. Вдруг все же ее душа, которая давно как не была на месте, не просто так привела сюда?
Вылезла и стала звать:
— Кис-кис! Как там звать тебя, не знаю…. Киса! Мурзик! Барсик! Ей!
Тишина, лишь ветер завывает.
— Не успокоюсь, пока не обследую все рядом, — бурчала Аля, поправляя шарф и следом на шапке капюшон. — Дура! Он давно ушел, чего ему тут выжидать?!
Пошла вдоль деревянного забора, вглядываясь в темноту, руки спрятала в карманы. Вот участок мамы Вали, вот заброшенный участок, за забором темный дом, калитка вот… Толкнула дверку. Заперто.
Тут, под забором она в последний раз видела кота.
Кругом от света фар лишь темнота и тут раздалось печальное мяуканье и шорох. Аля присела на корточки и снова позвала:
— Кис-Кис! Котик, это ты?
— Мяу! — прозвучало снова тихо, жалобно и совершенно обреченно.
— Кис-Кис! — Воодушевленно Аля голос подала. — Иди сюда. — Опустилась на колени, протянула руки в темноту и тут ей в пальцы ткнулась мордочка с усами.
Холодный. Схватила, притянула. Весь дрожит. Трясется и мурчит.
— Господи, ну надо же! Остался… Ты почему в поселок не ушел?
Если бы Тихон мог говорить, он бы рассказал про лапу…
Аля понесла кота к машине. Боясь смотреть, осторожно прижимая крепче к куртке, открыла одной рукой дверь и сунула в тепло салона. Села. Вспыхнул свет, погас, и наступила темнота. И стало так ужасно, совершенно жутко от понимания момента. Она приехала за ним… И тут же сердце разболелось, навернулись слезы на глаза. Как же так?!
Она вот в тепле сидит и все равно ей страшно. Аля всхлипнула, боясь обернуться, боясь на котика смотреть. Нажала кнопку блокировки окон и дверей.
— От греха подальше, милый! Поехали домой.
Аля выехала на дорогу и вспомнила, что дома тоже кошки. Надо первым делом беднягу ветеринару показать…
Через два часа она сидела с котом в обнимку перед дверью кабинета.
Светлый холл, белый свет, тишина и тянет холодом от окон.
В их край пришли резко холода. Еще вчера светило солнце, а вот сегодня ветер, снег…
Тихон больше не мурчал. Он помнил белый свет. Он уже видел эту дверь. А ещё он помнил характерный запах.
— Не трясись, нас лишь посмотрят и отпустят.
Кот смотрел с печалью на белый мир вокруг, как понимал: его уже забрали. Дальше будет лучше… Как долго лучше? Тихон сам не знал.
«Я первый раз согрелся за неделю, я жил в коробке, я страдал. Я больше не хочу. За этой дверью может смерть меня ждет, но все равно смерь в тепле и белом свете намного лучше, чем смерть в коробке под холодным снегом в темноте…»
Распахнулась дверь.
— Проходите!
— Нас приглашают, — шагнула Аля в кабинет, держа беднягу на руках.
— Откуда он?
— Скажем так, с помойки жизни…
Доктор только покачал головой.
— Повезло тебе, бродяга! Очень повезло… Наверняка сбылась твоя заветная мечта, — улыбнулся доктор, принимаясь за осмотр.
Тихон жил в квартире, а сейчас сидел на теплом подоконнике и смотрел в окно. Он знает, если снега много, значит, скоро Новый год и будет вкусный стол.
А сейчас взрослые мальчишки наряжали маме елку в красных колпаках и яркой мишуре.
Вот на елке загорелись яркие огни, а к Тихону осторожно подошли мохнатые соседи по квартире, сели рядышком, уставились на тихого и смирного кота.
Тихон знал — для котиков люди — боги, только жаль, людей на всех котов не хватит никогда. А у него сбылась мечта: он в теплом, сытом доме. И не беда, что есть тут еще три кота. Он не лишний, он же видит — люди его любят. Теперь Тихон знает, есть люди-человеки, которые вспоминают о других, о тех, кто рядом, о тех, кто тихо смотрит им в глаза…
— Мам, а чего Бродяга такой тихий?
— Я не знаю, дети, может, он боится пока что свой характер показать? Гостем чувствует себя? — раздалось из кухни. — Он привыкнет скоро, главное он котик золотой. Настрадался, бедный! Где он? — мама волновалась.
— Мам! Он на подоконнике сидит.
А в окне кружились белые снежинки, а в душе у серо-полосатого обосновалась теплота, нежное и трепетное чувство. Сбылась его заветная мечта.
Из кухни для Тихона теперь всегда призывно, вкусно пахло. Сегодня пахло свежим хлебом, мясом, молоком и конечно счастьем, ожиданием чуда. Ведь скоро Новый год! Уже весь дом в огнях. На улице взрываются салюты и совсем не страшно. Тихон защищен от бед и холодов.
Он зажмурился и внезапно вздрогнул: ему привиделись три серых мохнатых существа. Тот, что стоял посередине, произнес:
«Ты теперь пристроен. Поживи еще. Мы придем, но позже, а пока, прощай!»
— Мама, он такой спокойный, и мурчит, и дышит…
— Тише, тише, дети! Может, он уснул.
Аля подошла к окошку, посмотрела и не удержалась, снова негромко произнесла уже сама себе:
— Тише, тише, Тиша! Слушайте! Ну какой же он Бродяга?! Он жил по соседству от бабушки в садах. Пускай будет Тишка или Тихон, наконец. Хорошее, пусть не совсем кошачье имя.
— Мы согласны, — оба взрослых, рослых сына улыбнулись ей. Старший поднялся с колен, отряхнул искрящиеся мишуринки с брюк. Тут же к нему подошла Мохнатка, начала ластиться и тереться спинкой, а пушистый хвост сделала трубой.
Внезапно раздалась трель звонка от коридорной двери. А на улице послышались разрывы, вспыхнул ярко свет в окне. Это кто-то не дождавшись полночи, решил отметить приближение, а может проводить подальше уходящий год.
— Наверно это Рыбкины пришли! — Аля засуетилась, избавляясь от фартука.
Миниатюрная, в красивом синем платье, с прической и сережками в ушах. Она сегодня, как хозяйка дома, должна выглядеть прекрасно. Впрочем, прекрасно она выглядит всегда. Дети помогают, опекают, любят. Иметь за счастье взрослых и красивых сыновей!
— Коля! Дверь, пожалуйста, открой!
На пороге вместо Рыбкиных, которых они ждали, стоял солидный дядя в светлой дубленке без головного убора. Улыбаясь, задал молодому парню вопрос:
— Алевтина Сергеевна ведь здесь живет?
— Да, это наша мама.
В коридоре появился рядом с первым сыном молодой человек номер два.
Очень похожи, как два богатыря: русоволосы, голубоглазы, рост под метр восемьдесят пять. Мохнатову Льву чуть выше головы.
— Можно мне войти?
— А вы простите, кто?
— Я принес подарок маме Але, новый трос и кое-что еще…
— Надеюсь, не щенка? А то мамуля просит…
Аля высунулась из-за плеч мальчишек.
— Вы?! Вы как меня нашли?
— По номеру машины, Аля. Все просто! Я не мог вас упустить тогда.
Солидный, с выправкой военного мужчина, уверенный в себе, как и тогда. Он посмотрел на двух молодых парней и маму Алю. Оба хороши и очень хороша она — красивая и очень молодая мама. Это ведь огромное богатство, счастье, радость — иметь таких красивых, ладных сыновей! Улыбчивы, у обоих взгляд открытый, а мама маленькая, хрупкая совсем.
Он ее запомнил в темной куртке, в капюшоне, в шапке. Она скромненько стояла в стороне. Смотрела на него, смотрела и… досмотрелась. Когда она уехала, Лев загрустил и не смог забыть.
— Я знакомый вашей мамы. Она мне одолжила трос, и я его порвал.
— А! — Произнес с улыбкой в тридцать два отменно белых зуба старший из молодых людей. — Мы давно купили маме новый. А вы проходите. Как вас звать?
— Мохнатов Лев Васильевич, — представился мужчина. Молодые люди переглянулись, мама ойкнула, а Лев Васильевич продолжил: — Директор 45 средней школы. Вот, решил нагрянуть прямо в Новый год. Вы же, дети, не против, если ваша мама справит Новый год в компании со мной?
Дети переглянулись и перевели глаза на маму.
— Я не против, Лев Васильевич! Только у нас полон дом зверей. Если вы их не боитесь…
— Нет, конечно! У меня собака, правда, сегодня она будет праздновать, наверное, одна…
Лев Васильевич Мохнатов показал увесистый пакет и торт.
— Ну что вы! Как же можно! Новый год нельзя в одиночестве встречать. Давайте мы собаку пригласим к нам сегодня?
— Если вас не затруднит, — улыбнулся новогодний гость, — то можно пригласить.
— К четырем котам, — рассмеялась Аля, — собака очень, очень будет кстати!
А Тихон наблюдал за разговором гостя и своих хозяев и прикрыв глаза, загадывал еще:
— Ветчину хочу, колбасу с жирком, сыр в нарезке, курочку в подливе…, рыбку в маринаде. Влезть на стол пока не сели все…
Открыл глаза. Люди одевались дружно, шумно, наверно, за скучающей собакой пошли или гулять. В доме остались скоро только четверо мохнатых.
Самый старый кот, он же Тихон, он же в прошлом Бродяга, встал и потянулся. Посмотрел на кошечку и двух котов.
— Мяу всем! Давайте мирно Новый год отметим. Мы же любим наших дорогих хозяев, правда, кошачья братва?
— Мяу! Любим! Дорожим!
На улице брат взял за руку брата.
— Коля! Как нам быть теперь? У нас уже есть уже один Мохнатый, точней Мохнатка, и как теперь?
— Ну Бродяга Тихоном же стал у мамы очень быстро, вот и Мохнатка станет Лесей, например.
На десятом этаже в окне горел свет, был виден кот и свет огней на елке. Скоро, скоро Новый год. Пусть сбудутся мечты, что загадали дети, люди, кошки, боги…
— Ту-узик, иди сюда-а, — заунывно позвала я, подумала и зачем-то добавила. — Цыпа, цыпа, цыпа…
Незнакомый продрогший пес ошалел от моей наглости и коротко тявкнул, в корне несогласный со столь обидным сравнением. Я осмотрела сосиску, которую уже минут десять пыталась скормить незнакомой собаке, и совестливо вздохнула: такое и я бы не стала кушать. Но до зарплаты ещё минимум две недели, а до Нового года — три дня, так что выбирать не приходится.
— Я тебя накормить пытаюсь! Не будешь есть — замерзнешь. Понял меня, хвостатый?
Хвостатый, может, и понял, но подходить не торопился: переступал лапами, водил черным носом, но и шага навстречу не сделал.
— Ну и ладно, — непонятно почему расстроилась я и кинула соевый деликатес на снег. — Ухожу. А ты ешь!
— Тяв, — согласился со мной пес, дождался, пока я удалюсь на несколько шагов, и с жадностью накинулся на сосиску. Он ее даже не жевал, проглотил и как-то обиженно вытаращился мне вслед.
Мало? Понимаю.
Пока пробиралась по протоптанной в снегу колее, так и чувствовала спиной осуждающий собачий взгляд:
— Не смотри на меня так. Больше у меня ничего нет. Не всем смазливым мордашкам перепадает мясо, иногда это обычная сосиска. Такова жизнь, дружок.
— Но все равно спасибо! — откликнулся пёс.
Я вздрогнула и остановилась, судорожно вспоминания всех родственников аж до пятого колена: шизофрении вроде бы ни у кого не было, психозов тоже. Хотя-а, если подумать, все бухгалтеры немного с приветом, иначе ни за что не выдержишь дни напролет таращиться на цифры и раскладывать их по столбикам. А я очень-очень трудолюбивый бухгалтер.
Пришлось обернуться. Больше для того, чтобы удостовериться в собственной невменяемости.
— Спасибо, что прикармливаешь Камаза, — добавил мужчина, улыбнулся и присел, похлопывая пса по загривку. Я уставилась на незнакомца, раскладывая по местам пазл неловкой встречи. — Он ещё не привык к дому, сбегает и попрошайничает. Да, парень?
Камаз встрепенулся, негромко гавкнул и судорожно растянулся у ног молодого человека, подставив под затянутую в перчатку руку голое пузо. Собаку заметно трясло: то ли от холода, то ли от ужаса, что его сейчас за ту сожранную впопыхах сосиску четвертуют на месте.
Я с подозрением уставилась на незнакомца. Довольно красивый у пёселя хозяин: правильные черты лица, прямой взгляд, белозубая улыбка. Немного тощеват, но сейчас это, вроде как, модно. Пальто сшито на заказ, короткие волосы уложены набок — очередной мажор с глянцевой обложки.
— Ваша собака? — на всякий случай уточнила я.
Кто знает этих богатеев!? Может у них из развлечения — пытки животных!?
— Уже две недели, — улыбнулся незнакомец. — С приюта взял. Но Камаз у нас парень своенравный: как по расписанию раз в три дня сбегает и по помойкам рыщет.
— Гав! — подтвердил пес и с такой любовью уставился на хозяина, что у меня дух перехватило.
Всё, пришла пора заводить кошек! Девушка я свободная, отношений в ближайшие лет сто не предвидится, потому пришло время следовать традициям и обложить себя котиками по самую макушку.
— Ну, удачи тебе, Камаз, — я развернулась и снова потопала по тропинке, сгибаясь под тяжестью пакета и куртки, которую в народе было принято называть «дутышем»: жуткая мешковатая штука, но теплая, а большего и не надо.
— Я могу угостить тебя кофе? — крикнул мне в спину мажор.
— Гав? — с тем же любопытством поинтересовался Камаз.
— С собакой в кафе не пустят, — я продолжила ковылять через снег, иногда оборачиваясь в сторону странной парочки. — А морозить пса еще больше не стоит.
— А если мы тебя до дома проводим? — Парень уверенно потопал за мной. Пес извернулся, вскочил на лапы и с непонятной радостью потрусил следом.
— Мне недалеко.
Я перехватила пакет, поскользнулась и чуть не завалилась в сугроб. Кто же так чистит тропинки? Руки бы пообрывать тому кудеснику с лопатой!
— Да нам не трудно.
— Гав!
Я выбралась на тротуар, обошла нехилый такой сугроб (вроде как под ним должна стоять клумба) и завернула за угол дома. До моего подъезда оставалось меньше двадцати шагов, а странная парочка так и шла за мной по пятам.
— Камаз, у тебя очень настырный хозяин, — насупилась я. — Скажи ему, чтобы отстал.
— Гав? — собака обогнала меня уже у подъезда и бухнулась на тропинку, перегородив дорогу. Большие уши встали торчком, хвост забарабанил по сугробу. Серую спину тут же запорошило снегом.
— Камаз, скажи доброй девушке, что хозяин не отстанет, пока она не согласится выпить с ним кофе, — не остался в долгу парень. — Меня, кстати, Антоном зовут.
— Антон, идите в баню! — С чувством выпалила я, подмигнула псу и нырнула в парадную, захлопнув за собой дверь.
Зима пришла в Питер с неделю назад. Снег укрыл дороги и деревья, а мороз, казалось, вытянул из города всю влагу. Снежинки лениво танцевали в воздухе как огромные белые мухи и неторопливо опускались в пуховую перину сугробов. Мне нравилась такая погода: безветренная, тихая. Люди спешили по своим делам, но все равно находили время улыбнуться криво слепленному в сквере снеговику или помочь подтолкнуть увязшее в сугробе авто.
Я завалилась в квартиру, скинула сапоги и прошла на кухню.
Надо же, — Антошка. Правильный такой, весь из себя положительный. Вон, даже собаку из приюта взял. Эх, о таких мужчинах только мечтать и остается: внешность у меня среднестатистическая, ум — посредственный, усидчивости — ноль. Я каждый раз волком вою при виде отчетов и счетов. Хорошо хоть, сотрудникам зарплату Вера Павловна начисляет, а то я бы точно…
Звонок в дверь заставил подпрыгнуть. Ко мне настолько редко заглядывали гости, что я в принципе забыла о существовании этой адовой машины.
— Кто та-ам? — манерно поинтересовалась я, бросив покупки на стол и прильнув к глазку. Площадка была пуста. Что за шутки?
— Гав! — ответили из-за двери голосом Камаза и мне поплохело: маньяк, преследователь, хам! И это я отнюдь не о собаке!
— Бани тут нет, — ляпнула я первое, что пришло на ум, подумала и добавила. — Сосисок тоже.
— Гав! — не согласился со мной пес и остервенело заработал лапами, сдирая с двери дерматиновую обшивку.
— Иди отсюда! Фу! Нельзя!
На мои праведные крики Камаз не обращал никакого внимания, полностью сосредоточившись на проделывании лаза. Я прикинула, что расходы по ремонту мне не по карману и распахнула дверь.
— Иии, — радостно провизжал пес и пулей влетел в квартиру.
Я осмотрела площадку и лестничный пролет, но хозяина собаки не заметила. Странно. Ну не сам же пес в дверь позвонил!?
— Стоять! — Отмерла я и бросилась на кухню вслед за пушистым хвостом. — Назад, Камаз! Нельзя! Фу, фу, фу….
Поздно! Оставшиеся сосиски исчезли в пасти пёселя с удивительной скоростью. С такой жадностью ел разве что только наш охранник Паша. Но ему было простительно: Паша увлекался бодибилдингом, и сейчас у него как раз была фаза откорма. Приятная, к слову, фаза: жри что хочешь и когда хочешь с одним условием — обязательно надо толстеть. А потом полгода умирать на тренажерах, чтобы жир превратился в мышцы, но это уже мелочи.
— Ну, во-от, — с чувством протянула я и без сил опустилась на стул. — Это был мой ужин.
Камаз прижал уши к башке и коротко рыкнул: то ли извинился, то ли поблагодарил за перекус.
— Пожалуйста, — я выбрала второй вариант и уныло заглянула в пакет: батон, майонез и пачка макарон — прелестный набор продуктов.
В этом месяце зарплату задержали. Снова. Директор похлопала свеженарощенными ресницами и с наигранной грустью прощебетала, что она тут не причем, что во всем виноваты банки, переводы и случай, потому деньги можно ждать только в начале января. Но там праздники, значит, лучше настроиться на седьмое число, а лучше — на десятое. Но уж четырнадцатого точно переведут. А то, что накануне она купила билеты на Мальдивы и обсуждала по телефону, как она хитро обвела нас вокруг пальца, — это мелочи.
— Гав? — поинтересовался Камаз и положил огромную голову мне на колени. Я потрепала пса за ушами и вздохнула: ничего, прорвемся. Подумаешь — Новый год. Я уже лет пять его не встречаю. Вот как в эту фирму бухгалтером устроилась, так и не встречаю. А уволиться духу не хватает. Сначала надо другую работу найти, а когда это сделать, если по двенадцать часов сидишь за отчетами!?
Собакен завозился у моих ног и тяжело бухнулся на бок, выставив в проходе круглее брюхо.
— Налопался? — Улыбнулась я. — К Антошке своему пойдешь?
Пес прикрыл глаза, вывалил язык на пол и, счастливо вздохнув, сонно засопел. Видимо, не пойдет. Ну и ладно.
Вечер наступил быстро. Воздух посерел, на улице зажглись фонари. Я улеглась на кровать и с любопытством уставилась в экран телефона. Вот интересно, у благородного со всех сторон Антона есть странички в соцсетях? Думаю, да. Надо же выставлять напоказ свои вечеринки и дорогущие машины.
— Дзы-ынь! — разразился длинной нудной трелью дверной звонок.
— Гав!? — лениво отозвался с кухни Камаз.
— О! — удивилась я. То месяцами ни одного гостя, то за вечер сразу два. И кого принесло на этот раз?
Я распахнула дверь и сотворила на лице самый непрезентабельный оскал, на который была способна:
— Баня вниз по улице.
— А моя собака здесь, — с убийственной убежденностью ответил Антон и уверенно шагнул через порог, отгораживаясь от меня пузатыми бумажными пакетами. Я такие только по телевизору видела, в мелодрамах. И обычно из них призывно торчали пучки зеленого лука и связка бананов.
Пришлось посторониться. Рот я закрыла только после того, как мажор скинул с ног ботинки и уверенно прошел на кухню. Камаз приветливо взвизгнул и тут же закрутился волчком, снося хвостом стул.
— Сидеть, мальчик, — пробубнил Антон и более уверенно крикнул. — А где у тебя тарелки?
— «У Вас», — я захлопнула дверь и понеслась на кухню с твердым намерением выгнать нахала взашей. — Зачем вам тарелки? Уходите!
— Не могу, — растерянно огляделся мажор, наугад открыл дверцу шкафа и щелкнул пальцами. — Вот же они!
Из пакетов показался слюновырабатывающий набор: колбаса, сыр, коробка с суши, зелень (я же говорила!), мандарины и бутылка чего-то алкогольного.
— Бокалы у тебя есть?
— У меня есть скалка, — с угрозой в голосе прошипела я. — И большой опыт битья нахалов по голове.
— Камаз, где бокалы?
Камаз не понял вопроса: заскулил и тявкнул, припав на передние лапы.
— Погуляешь с ним?
Он наглости Антона я потеряла дар речи: мажор вел себя настолько уверенно, будто уже вечность жил в этой квартире и столько же знал меня.
— Только у него ошейника нет, — он просмотрел на свет бокал и поставил его на стол. — Десять минут погуляйте, а я пока стол накрою.
— Чё это? — совершенно по-идиотски поинтересовалась я, но Камаз уже уверенно таранил меня в сторону двери. — Вы сговорились что ли? Я в полицию сейчас позвоню!
— Хорошая идея, но знакомство с родителями лучше отложить на завтра, — лучезарно улыбнулся мажор и выудил из пакета гирлянду. — Елка где?
Я с трудом удержалась, чтобы не срифмовать ответ, и выскочила на лестничную площадку, в последнюю секунду выхватив с крючка куртку. Камаз с радостным воем помчался вниз, заваливаясь на поворотах и цокая когтями.
Дурдом!
Гуляли мы результативно: собака пропахивала в сугробах колеи, я топталась под окнами своей квартиры и с нарастающим беспокойством посматривала на передвигающуюся за занавесками тень. А ну как этот Антон — мошенник? Или убийца? Или маньяк? А я-то глупая, не только в квартиру его пустила, но ещё и пошла с его собачкой гулять. Стокгольмский синдром в действии!
— Хватит! — разозлилась я и уверенно залетела в парадную. Камаз чудом успел заскочить в закрывающуюся дверь, — чуть хвост не прищемил. Но на второй этаж он забежал быстрее меня и тут же нетерпеливо заскулил. На секунду, всего на секунду, я вдруг осознала, насколько приятно спешить домой после прогулки с собакой, когда тебя дома ждет симпатичный мужик. Эх… Написать что ли письмо деду Морозу и положить в морозилку как в детстве? Так, мол, и так, пошли мне, дедушка, жениха хорошего. Я была послушной девочкой весь год. Да что там год, все пять лет!
Я открыла дверь (Камаз тут же протиснулся в квартиру мимо меня и промчался на кухню), скинула куртку, прошла за псом, сожалея, что не держу на тумбочке у входа нож (исправлю эту ошибку — положу сразу два!) и растерянно замерла.
— С Новым годом! — заулыбался Антон, протянув мне бокал (судя по веселым пузырькам) с шампанским.
— Три дня еще, — неуверенно протянула я, осматривая и мажора и кухню. — Вроде бы.
Раскинувшаяся на все окно гирлянда весело мигала яркими огоньками. На столе стояли тарелки с мясными и овощными нарезками, фруктами и сыром. Суши блестели рыбными спинками, в разлитом по пиалам соевом соусе отражались огоньки зажженных свечей.
Антон (одетый в брюки и потрясающую черную шелковую рубашку) поправил красный колпак эльфа, усмехнулся в белую искусственную бороду и водрузил на Камаза ободок с оленьими рогами, на которых мило позвякивали колокольчики. Пес испуганно замер, скосил глаза на странный головной убор, но скидывать красоту не стал.
— Даже не знаю, наорать на тебя или поблагодарить, — прошептала я, сраженная гостеприимством. — Если бы я твоей собаке две сосиски скормила, ты бы мне машину подарил?
— На острова отправил, — серьезно ответил парень и силой всучил мне бокал. — С Новым годом?
Я залпом выпила содержимое и закашлялась: пузырьки ударили в нос. Из глаз покатились слезы.
— Спасибо за угощения, но я этого не просила. Потому, — я поставила бокал на стол и махнула рукой в сторону выхода. — Приятно было познакомиться.
— И мне. Очень! — лучезарно улыбнулся Антон и по-хозяйски развалился на стуле. Уходить он не собирался. Камаз и вовсе являл собой рогатую мраморную статую.
— Уходи!
— Не могу. Ты спасла от голодной смерти моего друга.
— Он не умирал! — с досадой завопила я.
— Теперь мы этого узнать не сможем. Камаз?
— Тя-ав? — осторожно поинтересовался пес, скосив глаза на хозяина.
— Ты же не умирал? Вот видишь! — победно заключил мажор.
— Его сейчас удар хватит. Сними с него рога!
— Хорошо, — легко согласился Антон и снова подлил в мой бокал шампанское. — У тебя телевизор есть? А то скоро триатлон.
— Рога! — напомнила я, но, не дождавшись никакой ответной реакции, сама стянула их с собаки. — Телевизор есть, антенны нет. Так что иди смотреть свой триатлон домой.
— Плохо, — покачал головой Антон. — Как мы будем тут жить? Предлагаю или купить новый телевизор, или переехать ко мне.
— Гав?
Мне тоже захотелось залаять, но я сдержалась.
— Ты фильмов пересмотрел? Он же Гоша, он же Гога…
— Кто? — нахмурился Антон. — Что за мужик?
— А свадьба когда? Дня через три? — я уперла руки в бока и даже усмехнулась. — Такой древний подкат, что даже не смешно.
Мажор провернул в руках бокал, нахмурился, глянул на Камаза и выпалил:
— Ничего не понял. Ты хочешь выйти за меня под бой курантов? Романтично, ничего не скажешь, но пышной свадьбы не получится — времени мало. Но мы можем просто расписаться, а покутить, допустим, через пару недель. Можем здесь, можем на острова махнуть…
— Антон, ты чуть ненормальный, да?
— Почему?
— Даже не знаю, — я указала пальцем на стол. — Завалился ко мне домой…кстати, а как ты узнал, где я живу?
— Пробил через паспортный стол.
— Накупил продуктов…
— Обычный ужин.
— Ведешь себя нагло…
— Обычно я себя веду.
— Нагло! Очень! У тебя даже мысли не возникает, что ты мне не нравишься!?
— Стерпится-слюбится.
— Чего-о? А ну, пошел вон!
Антон вздохнул, прошел мимо меня к двери и вместо того, чтобы попрощаться и удалиться, вытащил из кармана пальто лист бумаги.
— Иванова Оксана Леонидовна, место рождения — Санкт-Петербург. Год рождения, — мажор посмотрел на меня с хитринкой. — Не важно. Детей нет, родители проживают в…
— Хватит. Ты меня пугаешь!
— Я должен знать о своей невесте все. Или почти все.
— Думаешь, прочитал обо мне и все понял!?
— Не все, но достаточно, чтобы связать себя узами брака.
— Уйди, а!?
— Нет, — Антон прошел обратно на кухню. — Задавай вопросы, я отвечу. Так ты узнаешь меня лучше и перестанешь бояться.
— Не буду я за тебя замуж выходить! Я старомодная. Этого в твоей бумажке не написано?
— По моему плану, ты влюбишься в меня уже часа через два. После Нового года познакомишься с моими родителями, а сразу после праздников поедем к твоим.
— Уф, — выдохнула я.
— Звяк, — «поддержали» меня колокольчики на рогах, зажатых в руке.
— У-у, — Камаз лег и прикрыл черный нос лапами. Получилось настолько комично, что я невольно улыбнулась.
— Вот, ты уже смеешься, — довольно констатировал Антон. — Присаживайся, поговорим.
— А как же триатлон?
— Ты важнее, — с пафосом заметил мажор и добавил, довольно улыбаясь. — Завтра в записи посмотрю.
И я сдалась. Может, повлияло одиночество или нерушимая убежденность Антона в своей правоте, может, пес, посматривающий на меня со щенячьим восторгом, или банальный голод… Почему бы и нет? Почему бы не рискнуть и не провести вечер за приятным разговором и за накрытым столом!? Вон парень как расстарался, даже гирлянду на окно повесил.
— Ладно, — я неловко одернула растянутую в подоле тунику (домашняя одежда во всей красе). — Но через час вы оба уйдете.
— Договорились.
Через час Антон не ушел. И через два. И даже через три. Мы просидели до самого рассвета: хохотали, пили шампанское и говорили, говорили, говорили…
Я смотрела в его глаза и забывала обо всем: о ненавистной работе, о проблеме с деньгами, о заснеженном городе за окном. Остались только я, он и дворовый пес, дрыхнущий у дверей.
Антон оказался умным и смешливым. Он знал миллион анекдотов и столько же забавных историй. Я сама не заметила, как рассказала ему о глупой хамоватой начальнице, о родителях и старшем брате, о том, что до сих пор верю в чудеса и деда Мороза. И о том, что пора бы заводить кошек, потому что они, в отличие от бывшего парня, не предадут и не убегут к длинноногой секретарше.
— Вот ты бы убежал? — непонятно почему поинтересовалась я.
Антон задумался и серьезно ответил:
— Завтра же уволю свою и найму на ее место парня.
— Зачем? — я непонимающе вытаращилась на белую ватную бороду мажора.
— Чтобы мысли дурные в твою голову не лезли, — легко ответил он.
Я ничего не поняла, но заботу в его голосе уловила. Потому и поцеловала…
…Антон ушел утром: тихо и быстро. Я услышала сквозь сон, как щелкнул дверной замок, как запищал домофон на первом этаже. Чуть позже под окнами негромко гавкнул Камаз.
Вот и все, после праздников пойду в приют и подберу себе кошку. Или кота. А лучше двух. Чтобы хвостатым скучно не было, пока я буду на работе циферки складывать…
Два дня пролетели незаметно: я убралась, добила отчеты, оплатила налоги и коммуналку. Только снять с окна веселую гирлянду так и не решилась: она была единственным напоминанием о загадочном мажоре и его псе, ворвавшихся в мою жизнь и так же стремительно исчезнувших. В надежде встретить Антона, я еще раз сходила в магазин. Ничего путного не купила, зато свалилась-таки в сугроб, поскользнувшись на кривой обледеневшей тропинке. И если бы не дворник, самостоятельно из снежного плена я выбиралась бы минут десять.
В одну минуту первого ночи небо разорвали фейерверки. Люди высыпали на улицу, поздравления и крики слышались даже через наглухо закрытые стеклопакеты. Я поглазела из окна на толпу хохочущего народа и завалилась в кровать, привычно зарываясь в подушки.
— Гав! — глухо донеслось из парадной.
Сердце забилось так, будто пыталось выскочить из груди.
— Гав!!!
— Камаз!? — я свалилась с кровати, пинками сбросила с себя одеяло, вскочила на ноги и помчалась к двери, не особо размышляя над тем, как буду выглядеть в сорочке и со всклокоченными волосами, если натолкнусь на кого-нибудь из соседей.
— Гав!
— Камаз!!!
На пороге стояли двое: дед Мороз и четырёхлапая беспородная Снегурочка. И если с дедушкой проблем не было: красная шуба, борода, посох и мешок за плечами — присутствовали, то с внучкой явно творилось неладное! Короткое платье топорщилось на пушистом заду, мокрый хвост барабанил по заснеженным бокам, крошечная блестящая корона подпрыгивала на башке между двух ушей, а приклеенная к ней белая коса путалась между передних лап.
— Мне оленем он больше нравился, — серьезно заметила я, с трудом скрывая радость встречи.
В белой бороде Мороза засияла знакомая улыбка, в глазах заискрилась хитринка.
— А здесь живет девочка Оксана? — грудным басом поинтересовался Антон.
— Здесь, — подыграла я, сложив руки на груди.
— Ну, зови в гости и рассказывай, что ты приготовила дедушке?
Я посторонилась, пропуская в квартиру наглого Мороза и помятую Снегурочку с хвостом.
— Стишок?
— Стишки я люблю, — Мороз сел на кровать и поставил на пол мешок. — Рассказывай, Оксаночка, порадуй старика.
— Гав! — Снегурочка развалилась у ног дедушки, безжалостно подмяв под себя подол платья, и высунула из пасти розовый язык.
— Хорошо, сами напросились, — я прошла в комнату и с трудом выковыряла из памяти строчки, которые сама же и сочинила. В пятом классе.
— Поймай снежинку рукавичкой и загадай желание,
Чтоб в каждом доме было счастье, любовь и понимание.
Пусть исполняются мечты у всех без исключения,
Пусть в жизни будет только смех, исчезнут огорчения.
— Браво! — восхитился Мороз.
— Гав! — присоединилась к его восторгу воняющая мокрой шерстью Снегурка.
— Спасибо, — улыбнулась я и с надеждой посмотрела на Антона.
Он понял мой вопрос без слов, покопался в мешке и выудил на свет маленькую коробочку. У меня сердце остановилась: предложение? Он собрался делать мне предложение после неполных двенадцати часов знакомства?
— Прости, что задержался, — к матери летал, — широко улыбнулся он и открыл подарок. На бархатной подушке лежал перстень: старый, массивный. Очень странный. — Это наше родовое кольцо.
— О-ой…
— У-у, — черный нос Снегурки с любопытством сунулся в коробку.
— Ты выйдешь за меня?
— Я-а?
— Других Оксан я тут не вижу, — Антон потянул себя за искусственную бороду и отогнул ее под подбородок.
— Мы же мало знакомы!? — попыталась оправдаться я.
— Пятьдесят один час и тридцать минут, — широкая улыбка снова заиграла на его лице. — Этого вполне достаточно. Мой отец сделал предложение матери уже через десять минут.
— Гав! — ответил за меня Камаз и привычно припал на передние лапы, потрясая короной. Я рассмеялась и осторожно натянула на палец массивное кольцо: красивое какое, аж дух захватывает!
— А как же любовь?
— У меня с ней все в порядке, — с усмешкой протянул Антон и привлек меня к себе. — Морозова Оксана Леонидовна, звучит же!?
— Очень! — счастливо рассмеялась я. — А ведь мечты действительно сбываются зимой.
О, этот человек был непостижим! Учитывая то, что мое мнение о нем менялось быстрее, чем движения в страстной зажигательной сальсе.
Впервые я увидела его сквозь стекло в зале ожидания Рижского вокзала. Невысокий, темноволосый молодой мужчина в коротком черном пальто. Такая одежда придавало всему образу некоторой строгости, но в то же время темно-синий вязаный шарф сглаживал это ощущение.
Он, симпатичная молодая женщина и ребенок, белокурая девчушка лет пяти с кудрявыми волосами так похожая на ангелочков с рождественских открыток. «Счастливая семья», — помню, подумала я тогда с нотками какой-то потаенной грусти. А вот у меня, к сожалению, с мужем так и не сложилось. Романтика любви, как говорится, разбилась о быт и серые будни. Ну а поскольку ни детей, ни, как бы банально это не звучало, общей жилплощади у нас не было, то и расстались мы без претензий к друг другу.
Я глубоко вздохнула. От теплого воздуха оконное стекло вмиг запотело. Какая же они — красивая пара! Даже внешне чем-то похожи! Я коснулась гладкой поверхности, и кожу кольнуло от холода. Но, несмотря на это, я двумя быстрыми мазками нарисовала на стекле маленькое сердечко. И пусть оно получилось немного кривобоким (правая половинка выглядела чуть больше левой), но зато передавало мое искренние восхищение.
Чуть позже я снова увидела того самого мужчину. Он шел уверенно, широко шагая по каменным плитам, и катил за собой небольшой чемодан. Незнакомец остановился недалеко от того места, где я сидела в ожидании прибытия поезда, поэтому у меня появилась возможность рассмотреть его более внимательно.
Нос с небольшой горбинкой, чуть глубже, чем нужно посаженные глаза, легкая небритость на щеках… Внешность в целом вполне заурядная! Но тем не менее он все равно чем-то меня зацепил. Может, теплом карих, будто летнее солнце, глаз? Да, он неожиданно понравился мне и с первого, и со второго взгляда. Но я, конечно же, не собиралась предпринимать никаких шагов для нашего знакомства. Счастливый женатый мужчина… Тут для меня даже без вариантов. Но такого табу придерживались, увы, далеко не все, в чем я и убедилась через несколько минут.
Она ворвалась в зал ожидания легким белоснежным вихрем. Длинные светлые волосы, большие голубые глаза, какие рисуют принцессам в детских книжках, и свободного кроя короткая шубка делали девушку чем-то похожей на снежинку.
Сначала я любовалась ею словно красивой картинкой, пока это волшебное видение не остановилось перед «моим» незнакомцем. Девушка на мгновение прижалась к мужской груди и повисла на чужой шее. Незнакомец тоже не остался равнодушным к встрече. Его рука на несколько секунд задержалась на женской талии, но тут же, правда, с нее соскользнула.
Красивая пара! Беда только в том, что эта мысль уже приходила мне в голову, но тогда на месте этой «снежинки» в его объятиях стояла совершенно другая женщина. Жена и любовница? Конечно, я могла лишь предполагать, а не знать наверняка. Но даже этого было достаточно, чтобы в груди разлились острое разочарование и злость.
Нет-нет, мой бывший мне не изменял или, по крайней мере, я думала именно так. А вот семейная жизнь родителей… И снова в груди что-то неприятно кольнуло. Да, я достаточно насмотрелась на нее, чтобы знать, на сколько это неправильно и тяжело. Так что наблюдать за незнакомцем враз отпало всякое желание. Теперь и он, и эта блондинка, вызывали во мне отвращение.
Лишь краем взгляда я позже уловила в той стороне, где они стояли, какое-то движение. Кажется, парочка ушла, но это меня ни капли не расстроило, и я с радостью вновь вернулась к своему телефону, зависнув по привычке в ленте новостей. Конечно же, «10 смешных фото домашних животных» и «Модные тенденции этой зимы» я не могла пропустить. А вот статью про склоки наших знаменитостей безжалостно пролистнула. В жизни и без этого хватает негатива! Затем снова зависла, но уже на психологическом тесте. Люблю такие, в которых не нужно отвечать на много глупых и странных вопросов. А тут взглянул себе на картинку и ниже сразу получил расшифровку.
Я с интересом уставилась на черно-белый рисунок. Хм… «что вы здесь видите?» Первым делом я разглядела голову обезьяны и только потом дерево и львицу. Так… ну и о чем же говорит такой выбор?
«Вы — максималист. Старайтесь не быть излишне критичными к окружающим. Это может им навредить».
На несколько секунд я задумалась. Может тест в чем-то и прав? Полгода назад я ведь действительно не согласилась на тот суррогат, который у нас с мужем получился вместо теплых доверительных отношений. Любить и быть любимой — на меньшее не согласна!
Я вздохнула и уставилась на экран. Хм… а вот и еще один тест «К какому психологическому типу личности вы относитесь?». Но тут незнакомец, на которого я ранее обратила внимание, неожиданно вновь напомнил о себе.
«Простите, здесь не занято?» — прозвучал совсем рядом приятный мужской голос. И хоть спрашивали вовсе не меня, я тоже взглянула на незнакомца. Он стоял совсем близко, но уже без своей красотки и обаятельно улыбался какой-то пожилой даме. Ишь ты, ловелас какой! А поскольку к тому времени моя прежняя симпатия к этому типу улетучилась без следа, я нисколько бы не расстроилась, если б в тот момент его послали куда подальше. Однако женщина с извинениями тут же убрала с сидения сумку. Да что б тебя! Я почувствовала легкую досаду, когда незнакомец вольготно устроился в кресле за несколько метров от меня. Он достал из небольшой сумки, что висела у него на плече, какую-то папку и зашуршал бумагами.
Наверное, на этом и должна была закончиться эта история. Ведь какую бы насыщенную личную жизнь ни вел незнакомец, я ни в коем случае не собиралась в нее вмешиваться. Впрочем, как стало ясно чуть позже, это намерение мне так и не удалось осуществить.
Через некоторое время я внезапно заметила, что он то и дело с каким-то задумчивым видом поглядывает в мою сторону, а затем что-то черкает и записывает на листе бумаги. Конечно же, его поведение заинтересовало и в то же время немного насторожило меня. В голову тотчас полезли всякие глупые нехорошие мысли. Может псих какой? Или мошенник? Я ощутила уже легкую тревогу. А когда количество пассажиров, разделявшее нас, уменьшилось до нуля, это чувство только возросло.
Дальше незнакомец поступил и вовсе неожиданно. Он резко захлопнул папку с бумагами и направился в мою сторону. Я тут же невольно напряглась. Может пройдет мимо допустим во-о-он к тому газетному киоску? Но мужчина внезапно остановился и сел в соседнее кресло.
Я попыталась сделать вид, что его присутствие меня совсем не тревожит, но внутренне все равно напряглась. Что ему нужно?! Чего он ко мне привязался?!
Мужчина, едва заметно кивнув каким-то своим мыслям, вдруг развернулся ко мне и протянул папку. Его действия поставили меня в тупик. Ничего не понимаю! Папку я взяла у него скорее машинально, а не по-настоящему осознавая, что и для чего делаю. Хм… на вид обычная… пластиковая… Такую можно купить в любом магазине, торгующем канцтоварами. Ну и зачем она мне? Я снова перевела взгляд на мужчину.
— Пожалуйста, откройте, — вежливо попросил он и улыбнулся.
Может реклама? Или какая-нибудь религиозная организация? Но любопытство все-таки пересилило: я открыла папку и тут же замерла с открытым от удивления ртом. В ней лежали рисунки, черно-белые и цветные.
Пейзажи… чьи-то портреты… Вот двое на мосту застыли в вихре снежинок, мужчина обнимает за талию, прижавшуюся к нему девушку… Дорожка в парке… блестит мокрый от дождя асфальт, а под деревьями словно улитки скручиваются пожухлые листья… Тихая заводь у реки с одиноким рыбаком, а у самого берега плавает стайка серых уток… Вроде бы ничего оригинального, и тем не менее все же было что-то в его работах задевающее душу.
— Вы красиво рисуете, — невольно восхитилась я.
Художники всегда казались мне необыкновенными людьми, в которых очень ярко горела божественная искра. А вот мне, похоже, совсем не досталось такого таланта. Увы, но я могла изобразить разве что солнышко или самый простенький домик, какой часто увидишь в детских альбомах.
— Мне нравится рисовать, но я не профессиональный художник, — с едва заметной улыбкой признался незнакомец.
Но для меня эта деталь не имела такого уж большого значения. Главное, его работы вызывали отклик в душе. Они мне нравились!
Я взглянула на следующий лист. С него на меня смотрел белый в темных пятнах сенбернар.
— Это Флетч.
— Какой красавец! — восхитилась я, а затем неожиданно призналась: — Я тоже когда-то мечтала завести собаку, — и вздохнула.
Мне было все равно, какой породы или окраса. Она бы встречала меня с учебы (тогда я ещё прилежно училась в университете имени А. И. Герцена), а на прогулке неслась бы по парку с радостным лаем. Но, увы, моя мама страдала от аллергии. Помню, как она громко и долго чихала, если в квартире появлялся только намек на шерсть. Позже, когда я вышла замуж, мой благоверный тоже был против домашних животных и всегда заявлял: «Не понимаю, зачем нам этот зоопарк?!» — и, раздраженно хлопнув дверью, шел пить пиво с друзьями.
— Но ведь никогда не поздно исполнить свое желание, — проговорил мой собеседник и неожиданно протянул руку для знакомства: —Максим.
— Катя, — машинально ответила я и пожала руку в ответ.
Тепло чужой ладони показалось приятным. В эти мгновения я словно забыла о своей неприязни, но стоило только взглянуть на следующий рисунок, и это чувство вновь обрушилось на меня с прежней силой.
На бумаге была изображена та самая незнакомка, которую я определила как его любовницу. Кстати, куда это она подевалась? Думала, они отправляются в путешествие вместе.
Я незаметно огляделась по сторонам, но ее поблизости не оказалось. И тем не менее блондинка все равно сейчас словно присутствовала рядом с нами.
Я еще раз взглянула на ее портрет. Удивительно, но даже в черно-белом цвете (а рисунок был выполнен простым карандашом) она выглядела такой живой и яркой, что поневоле заставляла восхищаться не только мастерством художника. Я вспомнила, как они обнялись, и внутри вновь поднялась злость.
— Кто это? — совершенно безцеремонно спросила я, указывая на портрет.
Может, я все-таки ошиблась в своих выводах?
— Э-э-э… одна моя знакомая. Мы вместе работаем, — с секундной заминкой пояснил Максим.
Ага, значит, «коллега по работе». Интересно, жене он тоже так говорит? Но я, конечно же, не собиралась читать на эту тему никаких нотаций.
Уже без прежнего энтузиазма я взглянула на небольшой домик у реки, затем на изображение узенькой улочки, каких немало повидала в старом городе. А вот ещё портреты… старик рядом с лодкой… дерево на ней давно почернело от времени, но выглядит все еще крепким, и чем-то напоминает самого рыбака. Дальше изображена девушка в национальном костюме — длинной полосатой юбке и кофте с воротником, расшитым цветами.
Среди портретов я увидела и ту женщину с ребенком. И пусть она не выглядела так же ярко, как «знакомая» Максима, однако что-то в ее больших темных глазах и едва заметной мягкой улыбке делало женщину не менее привлекательной. Правда, чувствовалась в ее образе какая-то грусть или мне только так показалось в свете собственных предположений.
— Это Рита. Мне нравится ее рисовать, — неожиданно признался Максим с какой-то особенной теплотой в голосе.
А я вдруг почувствовала, что он ее действительно любит. Но к чему тогда те объятия в зале ожидания с совершенно другой девушкой?
— А это наша Мишель, — Максим указал на следующий портрет.
Я увидела знакомую девочку-ангелочка.
— Она так любит историю про медвежонка из Паддингтона…
Надо же, какой на первый взгляд любящий муж и отец! Мое сердце болезненно сжалось. Помню, как мама выслушивала невнятные объяснения отца о его поздних возвращениях домой, а потом тихо, чтобы я, не дай Бог, не услышала, плакала на кухне. Только потом ее все равно выдавали покрасневшие от слез глаза.
Позже, когда я выросла, как-то спросила маму, почему она от него не ушла? Почему столько лет терпела ложь и предательство? Мамин ответ меня тогда поразил: «А ты подумала, что сказала бы твоя бабушка или тетя Надя, если б мы развелись?» Вот это меня и бесило в ней больше всего. Она всегда оглядывалась на мнение родственников, соседей и даже просто знакомых. А «что подумают», «что скажут люди»? Получается, ее гораздо больше волновали мнения и чувства других, но не собственные. В итоге мама так и промучилась всю жизнь, растратив ее на слезы и скандалы, пока сердце не выдержало.
Воспоминания отдались в груди тупой застарелой болью, и я почти с ненавистью посмотрела на Максима. Этот ведь наверняка тоже топит во лжи и пустых обещаниях собственную семью. «Ну и как оно? Обманывать самых близких тебе людей?!» — едва не выплюнула я.
— … моя племянница благодаря медвежонку уже в пять лет научилась читать, — с гордостью заявил Максим.
А я едва не поперхнулась так и не вылетевшими словами. Значит, не дочь, а племянница! Я мысленно стукнула себя рукой по лбу. Сколько раз сама себе говорила: «Никогда не стоит делать поспешных выводов», — и снова наступила на те же грабли. Выходит, никакого обмана нет, а Рита — его сестра.
— Я всегда стараюсь привезти Мишель что-нибудь интересное, если уезжаю в командировку, — признался Максим: — Вот и сейчас пообещал ей шарф точно такого же цвета, как и у ее любимого мишки.
Боже ты мой, как мило! Я искренне улыбнулась. Хорошо, что мои предположения оказались ошибкой!
Уже с совершенно другим настроением я взглянула на следующий рисунок и вдруг наткнулась… на собственный портрет. На мгновение внутри все замерло от неожиданности. Было немного странно и в то же время удивительно увидеть свое лицо среди его рисунков.
С бумаги на меня смотрела одновременно знакомая и незнакомая девушка. Правильный овал лица, темные глаза в обрамлении густых ресниц, волосы, рассыпавшиеся по плечам… Вот вроде бы те же черты лица, которые я привыкла видеть в зеркале каждый день, но Максим передал не только внешнее сходство. Была в этом образе и какая-то удивительная глубина. Он смог изобразить и легкую задумчивость, и беспокойство, и даже толику раздражения, обуревавших меня ещё совсем недавно.
— Бери! Это подарок на память! — проговорил Максим, легонько касаясь моей руки.
От этого меня охватило приятное волнение.
Потом мы ещё долго говорили, на время позабыв о поезде, моем возвращении в Питер, его конференции по интернет-продвижению в Каунасе. Никогда и ни с кем мне не было настолько легко и свободно. Я чувствовала его искренность и с удовольствие отвечала ему тем же. Коснулись мы в разговоре и той яркой красивой девушки, которая бросилась к нему с объятиями в зале ожидания. Оказывается, они действительно вместе работали. Мари хотела приготовить своему парню сюрприз и попросила у Максима, пока тот в отъезде, одолжить ей на время ключи от небольшого домика за городом.
После такого объяснения я почувствовала себя и вовсе замечательно. Казалось, теперь все преграды для все возрастающей между нами симпатии успешно устранены. Осталось лишь время, неумолимо летящее вперед. И вот сначала объявили о прибытии моего поезда, а затем и его.
Мы стояли, молча глядя друг на друга, расстроенные и немного растерянные. Нам не хотелось прощаться, но каждый понимал: это должно было когда-то случиться, и обмен номерами телефоном от этого едва ли спасет.
Я шла по перрону, опустив голову, сзади громыхал и подпрыгивал на ступеньках, словно зеленая лягушка, чемодан. Толпа пассажиров напоминала неспокойное бурное море. Среди него я сейчас особенно остро ощущала собственное одиночество. А Питер? Что ждало меня там? Пустая квартира и все тот же душевный холод?
От этого осознания в душе словно закружила поземка. Я передернула плечами от какого-то внутреннего озноба, и мне в ту же секунду так захотелось вернуться в тепло, которое ощущалось рядом с Максимом.
Удивительно, но за несколько часов абсолютно незнакомый мне человек стал ближе, чем муж после года совместной жизни. Эта мысль настолько поразила меня, что даже заставила остановиться. Но неужели такое возможно? Любовь с первого взгляда? Нет, в нее я никогда не верила, и все же… все же я с отчетливой ясностью вдруг поняла, что не хочу возвращаться в свою прежнюю жизнь. Теперь билет домой будто прожигал карман, и мне так хотелось избавиться от него.
«Да в конце концов! — не выдержала я: — Ну разве Питер не подождет, например, ещё несколько дней?! Итак, еду в Каунас! Ведь именно там должна проходить его конференция», — и решительно направилась к кассе.
Я не знала, в каком вагоне должен был ехать Максим, а аккумулятор в телефоне, как на зло, к тому времени разрядился. В результате все, что мне оставалось, это высматривать его среди других пассажиров поезда.
После холодного, пронизывающего насквозь ветра в вагоне показалось особенно тепло и даже как-то уютно, несмотря на суетящихся вокруг людей: большинство раскладывало сумки и чемоданы, кто-то спешно стягивал шапки и куртки, родители успокаивали расшумевшихся детей.
Поезд тронулся. Но я по-прежнему даже не пыталась отыскать свое место. В этой всеобщей сумятице я переходила из вагона в вагон, с надеждой всматриваясь в чужие лица и тут же теряя к ним интерес.
Максима не оказалось ни в первом, ни во втором, ни во всех последующих вагонах. Как очень быстро выяснилось, он вообще не ехал в этом поезде. Но как же так?! Меня охватило отчаяние и какая-то детская обида. Может я что-то не так поняла? Может он называл совершенно другой город? Тут столько непривычных названий! А я была слишком очарована этим мужчиной, и тем теплом, которое он излучал, чтобы правильно все запомнить. Значит все-таки ошиблась?! От этой мысли стало ещё обидней. Как же я в тот момент злилась на собственную невнимательность, да и мой поступок в свете вновь открывшихся фактов теперь выглядел не романтическим, а совершенно глупым.
С поезда я сошла на ближайшей станции, затем купила билет до Риги. Все! Хватит на сегодня сумасбродств! Романтические порывы, наверное, уже не для меня!
К Риге поезд подъехал уже в густых сумерках, поэтому вокзал встретил новых пассажиров светом вечерних огней. Фонари ярко освещали перрон, и я видела, что с неба летят крупные хлопья мокрого снега. Они красиво ложатся на асфальт, но быстро превращаются в грязную жижу.
После теплого вагона на перроне показалось особенно холодно и промозгло. Я поправила шарф и вжала голову в плечи, как нахохлившийся воробей.
Вот черт! Теперь снова бежать за билетом! А ведь я могла уже в это время ехать домой, сидя в тепле и относительном уюте.
Жалела ли я о своем спонтанном поступке? Немного. Но в то же время знала: не поступи я именно так, потом всю жизнь задавалась бы вопросом «а что, если б…».
Мои размышления прервало прибытие поезда «Санкт-Петербург-Рига» на соседнюю платформу. На нем я и приехала сюда несколько недель назад. Правда, тогда погода радовала жителей и гостей города по-зимнему холодным, но таким ярким солнцем.
Рига мне сразу понравилась. А потом, после знакомства с ее старыми кварталами, я могла бродить до бесконечности по узеньким, но уютным улицам, останавливаясь на чашечку кофе в каком-нибудь маленьком кафе, любоваться памятником Свободы или гулять по заснеженному парку.
Почти напротив остановился тот самый четвертый вагон, в котором я ехала две недели назад. Мой взгляд скользнул по окнам, и я ещё острее ощутила, что все, отдых закончился, но внезапно заметила знакомый силуэт в черном пальто. Максим?! Пригляделась. Точно он! Сердце в груди радостно встрепенулось. Но почему он там? Почему ехал в этом поезде? Максим ведь не собирался в Питер, уж это я точно бы запомнила. Или… и меня накрыло от внезапного озарения. Неужели он тоже обменял свой билет, как прежде сделала и я сама? Внутри вдруг стало так горячо от волнительных мыслей и чувств, что сырость и холод перрона словно отступили.
Максим увидел меня. На несколько мгновений наши взгляды встретились, и какая-то незримая сила будто толкнула нас к друг другу.
Я помню снежный вкус его губ, и тепло, вновь обволакивающее нас двоих. Весь мир вокруг в одночасье словно отделился невидимой стеной. Вокруг больше не было ни вокзала, ни поезда, ни пассажиров, лишь мы, опьяненные неожиданной встречей и прикосновениями друг друга.
«Двое целующихся на перроне» — картина, созданная самым невероятным художником — жизнью. Она навсегда запечатлелась в наших сердцах. Потом Максим перенес ее и на холст. Его картина «Двое влюбленных» заняла самое почетное место в нашей гостиной. И пусть лица этих двоих скрывала пелена кружащихся вокруг снежинок, но мы-то знали их главную тайну.
Несколько раз проверив содержимое сумки и убедившись, что ничего не забыла, Юля выглянула в окно. Заснеженный двор пустовал, в такое время люди ещё спят, хотя в соседних домах уже начали вспыхивать уютные огоньки окон.
Зная о своей рассеянности, собиралась девушка сильно заранее. До отправления поезда почти три часа, в то время как дорога до вокзала займет максимум минут сорок. Она нервничала, будто отправлялась на очень важное мероприятие без должной подготовки, авансом готовая к провалу.
Откуда-то появилась злая уверенность: уж сегодня все сделает правильно и везде успеет!
Если, конечно, не случится ничего экстраординарного.
А оно не случится, ведь Юля продумала каждую мелочь. Такси она заказала еще вчера, указав точное время подачи. Утром дороги свободны, да и пробки в их городе случаются крайне редко и уж точно не могут соперничать по своему масштабу со столичными заторами. Но даже такая неожиданность была учтена.
По всему выходило — шансов на опоздание у нее просто не осталось.
Конечно, когда до Нового года чуть меньше одного дня, сложно хоть что-то предугадать. Время полное волшебства лично для нее превращается обычно в полосу препятствий.
Пусть до сих пор все складывалось в ее пользу, Юля все-таки не могла до конца расслабиться, ожидая подвоха там, где его и быть-то не может.
Нет, она точно все предусмотрела. Заявление на досрочный отпуск оставила на столе шефа, не забыв перезвонить утром, убедиться, что душка Максим Борисович все подписал. Его секретарь Вера поздравила с наступающими праздниками, обмолвившись, что та, дескать, вовремя сбежала, потому как в офисе начался бардак. Срочно понадобилась Снегурочка, которой, разумеется, не оказалось, всех разобрали, как горячие пирожки на вокзале, и босс даже вышел из себя, чего обычно не допускалось. Юля сразу вспомнила о конфузе, случившемся с ее участием, и быстро завершила беседу, надеясь, что помощница не посчитает ее грубиянкой.
Да и за долгие выходные все как-нибудь сгладится.
Конечно, полноценным отдыхом предстоящие десять дней можно назвать с большой натяжкой. Мама обязательно начнет допытывать, почему ее дочь до сих пор не замужем и все ещё не нарожала ей внуков. Будто подобное решается по щелчку пальцев.
Юля может быть и хотела бы удовлетворить мамины потребности, даже пыталась с некоторой периодичностью заводить отношения, которые, увы, не привели к желаемому результату.
Возможно, мужчины ей встречались не подходящие, или сама девушка пока была не готова к чему-то серьезному. А может то и другое разом. Кто знает наверняка?
В ее понимании брак — это навсегда. А навсегда — это слишком долго, чтобы решиться на него чересчур быстро.
Юля все еще хочет гулять и веселиться. Какая из нее жена и мать? Детям нужно менять подгузники, водить в детский сад, потом заплетать косички в школу…
Пожалуй, это и все, что девушка знала о них. Разве этого достаточно? Разумеется, нет!
А косички она все ещё носит сама! Ну какие, скажите на милость, дети?!
Примерно с такими мыслями тогда спускалась по ступенькам с седьмого этажа.
Лифт ожидаемо не работал.
«Слишком мелкая неприятность, чтобы принимать ее за дурной знак», — решила жизнерадостная Юля и …едва не упала, подвернув ногу на подломившемся каблуке. Хорошо ещё на ровной площадке, а не на ступеньках.
— Хороший знак! — сказала она громко вслух, посмотрев вверх. — Эти сапоги мне никогда не нравились. К тому же, если бы каблук сломался где-то на вокзале, случилась бы катастрофа. Сейчас же просто досадная неловкость.
Телефон начал трезвонить, когда Юля, примостившись на банкетке в прихожей своей квартиры, пыталась расстегнуть заевшую «молнию» на сапоге. Колготки были последние и теперь наверняка останется дыра, если вообще получится вытащить их из захвата коварной застежки.
Вот так, потная, растрёпанная, в одном сапоге она схватила телефон и нажала на экран с такой силой, что на стекле появилось и сразу исчезло темное пятно с радужными краями.
— Девушка, — услышала в трубке, — мне долго ждать? Вы там заснули что ли?
— А зачем меня ждете? — убрала телефон от уха, посмотрела на номер. Незнакомый. — Вы ошиблись, наверное?
— Ага, — тут же согласился собеседник, а Юля улыбнулась такому простому решению недоразумения. — Ошибся, когда заказ ваш взял. Знал бы, что попаду в такую жо… неприятную ситуацию, домой бы поехал. У меня, между прочим, смена двадцать минут как закончилась. Так вы выходите?
— Выхожу! Конечно же, выхожу! — быстро затараторила она, догадавшись, разумеется, что позвонил водитель вызванного заранее такси. — Вы, пожалуйста, не уезжайте, мне на поезд надо! Только с сапогом разберусь и бегу. Я мигом!
Кажется, таксист все же произнес до конца то слово, которое ранее деликатно заменил на приличный синоним, и «молния» тут же поддалась.
Радуясь тому, что на дворе зима, девушка натянула утепленные джинсы и выскочила за дверь. На этот раз она была уверена, что возвращаться не придется.
Водитель повернулся, когда она уселась на заднее сидение, где, наконец, смогла перевести дух.
— Можно ехать? — спросил он, трогаясь с места. — Больше у вас ничего не случится, надеюсь? А то может газ забыли выключить или стиральную машину?
— Все выключила, — закивала и менее уверенно добавила: — кажется. Стойте!
Машина затормозила так резко, что Юлю швырнуло вперед, и она просто-таки чудом не вылетела через лобовое стекло на дорогу.
— Да чтоб тебя черти взяли! Откуда ты на мою голову свалилась?! Чего на этот раз?
— Ничего! — Пассажирка вжала голову в плечи. — Думала, сумку забыла. А вот она! Извините.
— И ты прости. Новый год уже вон на капоте сидит, нервы совсем сдают. — Дядька покраснел, сильнее вцепился в руль и повернул ключ в замке зажигания. Машина продолжила стоять на месте, даже не чихнула. — Так, а вот это уже плохо!
— Поехали, мы же опаздываем! — поторопила девушка, со всей неотвратимостью рока понимая, что никуда они не поедут. Судьбу обмануть невозможно.
— Посиди-ка тут, я мигом.
Водитель выскочил из машины, обошел ее спереди и исчез за открытой крышкой капота. Юля прислушивалась к его приглушенному бурчанию, и сердце ее сжималось все сильнее. Прошло не менее десяти минут, а таксист все не возвращался.
— Ну вы там долго? — Наконец, не выдержав, она открыла окошко и высунулась наружу. — Я ведь опоздаю так!
— Другую машину ждем, — огорошил дядька, захлопнув капот и вытирая руки о какую-то тряпку, — моя дальше не поедет. А ну отставить слезы!
Юля и сама понимала насколько все странно выглядит со стороны, но поделать ничего не могла. Она же так старалась, все рассчитала заранее и все равно попала впросак. Так не может быть всегда! Ну почему ей патологически не везет? И где тот добрый Дед Мороз, который сможет все исправить?
Новый год же, чудеса и все такое!
— К жениху что ли спешишь? — понимающе усмехнулся водитель. — Посиди пока в машине, печка работает, а здесь околеть не долго.
— К маме, — всхлипнула Юля. — Жениха у меня нет. Не надо, наверное, никого ждать. На поезд уже не успею.
— Ты надежду-то раньше времени не теряй! А водителя я для тебя особенного вызвал, он такие дороги знает, что и за половину времени управитесь. Вот, кстати, и он! Говорю же быстрый!
Девушке показалось, или в голосе мужчины послышалось сомнение? Странный он какой-то, то ругается, а то вдруг начинает помогать изо всех сил.
Из-за угла дома и правда выруливала машина. Старая, если не сказать древняя, она раскачивалась и скрипела на самой даже незначительной кочке. А ведь в их дворе дорогу ремонтировали совсем недавно! Доехать на такой повозке до вокзала уже будет считаться чудом, а обещанные рекордные сроки можно смело умножать втрое.
Увы, вызывать еще кого-то поздно, а так она хотя бы постарается, заодно сможет утешить голос совести, когда станет объяснять маме по телефону, что навестит ее в январе.
Водитель поломавшегося такси как-раз нырнул в салон, заслышав скрипучий голос рации, и Юля не успела с ним попрощаться. Кинув на ходу «с наступающим», поспешила к замерзшей машинке, зачем-то остановившейся возле соседнего подъезда и, закинув на заднее сидение сумку, проворно нырнула следом. Хлопнув дверью, дала команду ехать на вокзал.
— Как прикажешь, красавица! — пробасили спереди.
Было темно, и рассмотреть кто ее везет смогла не сразу, а когда увидела, глаза ее расширились настолько, что испугалась собственного отражения в зеркале заднего вида.
— Я кажется ошиблась! — сглотнула она и подергала ручку двери. Но ее родной двор уже поплыл за окном, намекая, что придется остаться.
— Тебе же на вокзал нужно? Ну, вот и мне туда же. Поэтому никакой ошибки.
— А вы на вокзал по работе? — голос сделался тихим, однако, ее услышали.
— Время сейчас такое, что я всюду на работе, красавица.
— Ой, ещё скажите, что вы настоящий Дед Мороз. — Юля сверлила взглядом затылок мужчины в красной шубе, отороченной белоснежным мехом, в шапке набекрень и с пушистой бородой. Был ли он в валенках неизвестно, потому как в зеркале ничего, кроме лица рассмотреть не получалось. Посоха тоже нигде не наблюдалось.
— Да брось, красавица! — усмехнулся он. — Какой же я настоящий? Вот таксую помаленьку и заодно подарки детишкам развожу. Так сказать, совмещаю приятное с полезным.
— А, понятно, — вздохнула девушка разочарованно. — С Новым годом вас. Наступающим.
— И тебя! Мама наверняка заждалась уже. Пирог печет сливовый.
— Откуда вы…? То есть, как это…?
— В чем дело, красавица? Ляпнул чего-то не то?
— Очень даже то! Только не пойму, как про маму узнали и мой любимый пирог?
— Мы таксисты своих пассажиров насквозь видим, милая. Ну не мысли же твои прочитал в самом деле? Я ведь не настоящий волшебник.
— Постойте-ка, кажется, поняла! — ее лицо украсила счастливая улыбка. — У меня же ваш коллега расспрашивал, к кому я еду. Потом его по рации вызвали. Значит, он вам и рассказал!
— Выходит так.
Любопытство не успело поднять голову, да и водитель будто потерял интерес к разговору. В салоне повисла тишина, кутающаяся в исчезающий морозный запах. Мужчина уставился на дорогу и сильнее сжал руль.
Кое-что Юле все же захотелось узнать. До зуда в черепе наружу пыталась пробиться навязчивая мысль. Сколько Деду Морозу лет? Не тому сказочному, а этому, который вез ее на вокзал. По голосу человек явно молодой, возможно, ее ровесник, только пытается пародировать старика, что получается не слишком убедительно.
Неожиданно мужчина скосил глаза в ее сторону, и девушке сделалось неудобно, будто все мысли отпечатались у нее на лбу, или вообще все это время говорила вслух. Плотнее запахнув пальто, она отвернулась к окошку, где тянулись унылые пейзажи, и смотреть на самом деле было не на что, но усердно делала вид, что крайне увлечена.
То, что дорога ей не знакома, пассажирка отметила как-то вскользь. Ее же предупредили, что человек за рулем знает некие тайные тропы и домчит до вокзала вовремя.
Успеть на поезд уже не надеялась, но и домой возвращаться не хотелось. Да и просто сдаться было бы глупо. А так она хотя бы попытается.
Разумеется, они опоздали.
Поезд тронулся, когда Юля уже бежала по платформе, прижимая к груди сумку. Стало невыносимо обидно, ведь вот он стучит бездушными колесами, медленно отползая, будто издеваясь над ней.
— Не расстраивайся красавица. — Бас за спиной заставил вздрогнуть и резко развернуться.
— Вы?
— Я, — просто ответил тот самый Дед Мороз, из-за которого она стояла, теперь провожая свой поезд, глотая обидные слезы.
Да, он виноват! Нужно было сильнее давить на газ, а не рассказывать сказки, выдавая наблюдательность за волшебство.
— Ну и чего вам нужно? Пришли посмеяться надо мной?
— Ох и злые нынче пошли девицы, — он упер руки в бока и прищурил один глаз. Левый. — Радоваться надо, а не огрызаться на своего помощника.
— Я на поезд опоздала! О какой помощи речь?
— Значит, не туда спешила, раз опоздала. — Таксист говорил совершенно серьезно, хотя Юле слышалась в голосе не просто насмешка, а открытое издевательство. За что он свалился на ее голову?!
— Да ну вас… дедуля! — Она прошла мимо, показательно отвернувшись, но не отказав себе в удовольствии толкнуть мужчину плечом.
Откуда ей было знать, что под шубой окажется настоящая твердыня. Скала! Захочешь — не сдвинешь.
Ойкнув, Юля поняла, что падает и все, что она сообразила сделать — закрыть глаза.
Падение было коротким, а приземление неожиданно мягким и даже приятным. От Деда Мороза пахло свежим парфюмом, а из-под шапки блестели невероятно яркие глаза. Никогда раньше ей не приходилось видеть ничего подобного, и девушка сразу вынесла вердикт — линзы. Таких глаз у людей быть не может, только у котов. Вон аж светятся!
— Немедленно отпустите меня! — потребовала она. — Что вы себе…
Договорить не успела, больно приложившись пятой точкой о перрон, лишившись поддержки мужских рук.
— Вы зачем это сделали? — Прокряхтела Юля, попытавшись встать, но неловко поскользнулась и снова упала. Так и сидела глядя на своего мучителя снизу вверх.
— Я же Дед Мороз, — пожал тот плечами. — Работа у меня такая — желания исполнять.
— Тогда исполните еще одно — исчезнете.
Она все же смогла подняться, отмахнувшись от протянутой руки в рукавице, и теперь пыталась рассмотреть себя сзади, выгибая спину и выворачивая шею. А вернувшись в исходную позицию хмыкнула:
— Еще не исчезли? Что, волшебная палочка сломалась?
— Моя волшебная палочка в порядке и всегда в боевой готовности.
Скорее всего она покраснела. По крайней мере, щеки вспыхнули жаром, лицу сделалось горячо.
— Ну-ка, пропустите меня! — вскинулась Юля и, подхватив упавшую сумку, двинулась на Деда Мороза.
Он непонимающе осмотрел пустую платформу, но отступил в сторону.
Девушка ураганом пронеслась мимо, однако, не пройдя и десяти шагов остановилась. Не видела, скорее, чувствовала, как сверит ее взглядом блестящих глаз «добрый волшебник». Ей очень хотелось развернуться, убедиться в своей догадке, заодно окатить его с ног до головы презрением — авось растает, растечется унылой лужицей по обледеневшему перрону.
Так бы ему и надо!
Дед Мороз сам окликнул Юлю, когда та уже двинулась прочь с платформы, пусть не так уверенно, как прежде, хотя и старалась изо всех сил показать насколько тот ей безразличен. Подумаешь, подвез, сделал доброе дело. А был бы порасторопней, она бы уже ехала в теплом вагоне, всматриваясь вдаль сквозь раскрашенное морозными узорами стекло. Проводница обязательно предложила бы чаю. Ложка в стакане стала бы позвякивать о стеклянные края, раздражая соседей по купе и девушка, смущенно улыбнувшись, принялась бы извиняться…
Оказалось, просто мыслей о согревающем напитке недостаточно, и холод самый настоящий, декабрьский, начал пробираться под одежду. Ноги еще держали оборону, в то время как пуховик собирался сдаться. Мысленно ругая на все лады продавщицу, предложившую ей такую непрактичную вещь, Юля резко обернулась, решив сорвать ментальный пластырь одним махом.
Нахальный ряженый стоял, нагло пялясь на нее, наверняка ухмыляясь под своей синтетической бородой.
— У меня есть машина, — потряс он в воздухе брелоком с ключами. — Там тепло. Но не это главное. У нее имеются колеса, не такие как у поезда, однако, и они на что-то сгодятся.
— Мы сможем догнать поезд на следующей станции! — обрадованно выкрикнула Юля, едва не бросившись с объятиями к мужчине. — Чего же вы молчали? Едемте же скорее!
— Я… гм…, не совсем то имел ввиду, — замялся Дед Мороз и у нее по спине пробежал холодок. — Моя ласточка на многое способна, но догнать поезд по скользкой дороге вряд ли. Вот если бы вы опоздали на него в мае, другое дело.
— Вы мне и майские праздники испортить предлагаете? Признавайтесь, кто вас подослал и чего пообещал взамен на мои страдания?
— Девушка, если вы не шутите, то мне становится не по себе. — Пришла очередь мужчины пятиться, а Юлина наступать. — Дамочка, полегче, я все же фольклорный персонаж, меня в Красную книгу занесли. — И добавил совсем уж тихонько: — возможно занесли.
— Еще немного и вас можно будет заносить в анналы истории, — угрожающе сжав кулаки, пообещала Юля. — Из-за вас я опоздала. Из-за вас мама зря пекла сливовый пирог, о котором откуда-то прознали и не хотите признаваться, откуда именно. Из-за вас мне придется встречать Новый год в одиночестве, потому как успела отказать всем друзьям и знакомым, рассчитывая уехать.
— Так позвоните своим знакомым и сообщите радостную новость, мол, готовы осчастливить их своим присутствием. У вас почти половина дня в запасе.
— Вы меня ещё учить будете? Да знаете кто вы? Хам и проходимец! А телефон я вообще дома забыла и даже такси теперь вызвать не смогу!
Она почти кричала, срываясь на незнакомом человеке, попутно понимая, что в очередной раз не смогла преодолеть свое невезение. Никто кроме нее самой не виноват. Мужчина просто попал под горячую руку, а ей нужна была хотя бы иллюзия того, что на сей раз уж точно дело в чем-то другом.
Юля почти поверила в предновогоднее чудо, у нее почти все получилось.
Почти.
Слово, с которым живет всю свою жизнь. У почти сложилась карьера, почти удалось построить гармоничные отношения, она почти сумела поверить в себя и не рухнуть в черную яму бесконечной депрессии.
Поэтому боится заводить детей, а вовсе не потому что сама до сих пор носит косички. Вдруг ее вечное невезение передастся и им? Как в глаза-то после такого смотреть?
— Красавица, негоже на морозе плакать, — вспомнив о своем образе, пробасил мужчина, протянул к Юлиному лицу руку в рукавице. Мягкая ткань мазнула по коже.
Несколько мгновений девушка простояла в оцепенении, после чего бросилась в объятия доброго волшебника, ткнувшись носом в бороду.
Девушка плакала самоотверженно, от души, полностью отдаваясь процессу. Вопреки расхожему мнению облегчение никак не наступало, отчего новая порция рыданий подступала к горлу, сдавливая его почти болезненными спазмами.
— Извините, — наконец оторвавшись от своего занятия, гнусаво произнесла она и чихнула.
— Будь здорова, красавица.
— Да что вы заладили: красавица да красавица? — Злость не успела схлынуть и теперь рвалась наружу, требуя выместить ее на ни в чем не повинном мужчине. — Вы слепой или лгун?
— Отчего же слепой, — возвращаясь к своему обычному голосу, усмехнулся таксист, — красавица и есть. А что носик слегка распух, так не беда. Пока будем ехать, отогреешься, и все наладится.
— И куда же мы поедем?
— Как куда? Поезд догонять, конечно же.
— Но ведь вы сказали… — Юля боялась спугнуть неожиданную удачу, замолчав на полуслове.
— Сказал, — не стал спорить мужчина. — Только какой из меня волшебник, если я девице в беде помочь не смогу? Ну, или не попытаюсь помочь.
Договорив, дед Мороз стянул с себя рукавицы, сунул руку за пазуху, достал мобильный телефон. Девушка отметила дороговизну аппарата. Сама она не гонялась за дорогими шмотками и гаджетами, но этот телефончик рекламировали из каждой щели, не запомнить — невозможно. Неплохо «зимний дедуля» шабашит перед Новым годом, раз смог позволить себе подобную игрушку.
— Ну а где я тебе посреди города белочку возьму или зайчика? — Как бы оправдываясь, произнес мужчина и отвернулся от Юли, приложив телефон к уху.
Она не слышала о чем и с кем тот говорил, хотя и очень хотела. Любопытство нарастало в девушке ледяной лавиной, пугая неотвратимостью и силой.
С чего бы ей вообще интересоваться посторонним мужчиной, да еще прячущимся за маской?
Когда Дед Мороз широко улыбаясь, повернулся к ней, Юля попятилась. Какая же она дура! Как могла довериться незнакомцу по указке такого же незнакомого таксиста. Может они действуют заодно и специально разыграли перед ней спектакль, который…
А который что? Вряд ли ее похитят и потребуют выкуп. Некому платить. Разве что начальнику позвонят. Максим Борисович, конечно, хороший и добрый, вот он-то самый настоящий волшебник, но зачем ему надо будет помогать какой-то там костюмерше, к тому же опозорившей его?
Новый виток мыслей, в которых уже сам ее босс выступал заказчиком страшного преступления Юля храбро затолкала поглубже и лучезарно улыбнулась надвигающемуся на нее монстру.
— Я обо всем договорился, — радостно объявил монстр. — Поезд мы не догоним.
Она так и осела, если бы не помнила насколько холодной и твердой была платформа.
— Отставить панику! — вскинув руку в рукавице (и когда только успел надеть?), потребовал бородатый оборотень. — Я ведь не только детишек поздравляю, но и их родителей. Среди них знаешь, какие люди встречаются?
Оба замолчали. Она ждала продолжения монолога, мужчина чего-то непонятного ждал от Юли.
Так бы они и простояли неизвестно сколько, если бы дорогущий телефон не разразился громким звонком.
Дед Мороз снова отошел в сторону и пока разговаривал с кем-то, девушка озиралась по сторонам в поисках путей отступления. Даже подошла совсем близко к краю платформы, где у нее закружилась голова, и она едва не свалилась на поблескивающие в свете фонарей рельсы.
— Чего там?
Девушка вздрогнула, резко обернувшись. Дед Мороз кивнул, мол, что же интересного Юля увидела внизу, и зачем-то подмигнул ей. Он подмигнул, а она взяла да и покраснела. Опять.
— Ничего, — буркнула, сделав осторожный шажок назад. — Вы там договорились? Я как раз смотрела, не едет ли поезд, который пригнал для нас один из тех родителей, которые о-го-го какие шишки.
— Ну, во-первых, про о-го-го, ты сама додумала, красавица, — не обращая внимания на скривившуюся физиономию девушки, говорил нахал, а может и специально бесил ее. — Во-вторых, неужели, в самом деле, решила, будто кто-то на такое способен?
— Тогда вызывайте своих оленей на санях, пусть уже хоть кто-то приедет и заберет нас. Мне холодно.
Мороз завладевал все новыми территориями тела, того, что пряталось под пуховиком ему не хватало.
Юля всхлипнула. Страх, овладевший ею всего пару минут назад начал отступать. Возможно так же промерз, как ее ноги. Не зря сапог не застегивался, ей давали знак выбрать обувь потеплее, она же не поняла, боролась с судьбой до последнего и, похоже, проиграла.
Произошедшего в последствии никак не ожидала. Дед Мороз просто снял с себя шубу и накинул на плечи замерзшей ей. Она немедленно утонула в тепле, доставшемся от мужского тела и его же одуряюще пахнущем парфюме.
Колени предательски задрожали, снова захотелось плакать, только на сей раз от умиления.
В джинсах, короткой кожаной куртке и с все ещё с привязанной бородой мужчина выглядел довольно забавно. Еще эта красная шапочка.
Не успела Юля подумать про шапку, как та оказалась у нее на голове. Шапка была ей великовата, как, впрочем, и шуба, съехала на глаза, закрыв обзор. А посмотреть было на что.
Мужчина был высоким, явно следящим за собой, потому как накаченная грудь и руки легко определялись даже под кожаной курткой. Он стоял, точно позволял рассмотреть себя. Или само время замерло, продлевая момент?
Если перед ней не настоящий волшебник, то уж точно искусный гипнотизер, вон как легко манипулирует ее настроением.
— Нам пора, — сказал вдруг мужчина, разрушая сказочность момента. — Машина подъехала.
— Какая еще машина?
Юля уже не хотела никуда ехать. Точнее не так. Хотела, даже очень. Но лучше бы ей вернуться к себе домой, запереться на все замки, включить на полную громкость телевизор с каким-нибудь новогодним бессмысленным «Огоньком» и пусть каждый новый удар курантов выбивает из ее головы мысли о таинственном незнакомце.
— Железная, красавица, на четырех колесах.
Наваждение слетело с нее, как снег с потревоженной ветки. И чего спрашивается, размякла? Подумаешь, мужик шубой поделился. Ему вон совсем не холодно. Еще борода эта дебильная болтается.
— Чего же мы тогда стоим? Или хотите, чтобы я на вокзале ночевала?
Юля сделала широкий шаг и …запутавшись в длинных полах шубы, полетела вперед. Заснеженный асфальт стремительно приближался к лицу, когда успела подумать, что больше никто не назовет ее красавицей даже в шутку, тогда падение резко прекратилось.
— Красавица, ты бы завязывала с экстримом, побереги себя.
Девушка не сразу поняла, что мужчина успел подумать о ней, назвав едва ли не алкоголичкой. Да что он вообще себе позволяет?
Захотелось сбросить ставшую вдруг ненавистной шубу, но трезво расценила, что лучше злиться в тепле, чем улыбаться на морозе.
— Идемте, — спокойно произнесла она, подавив поднимавшуюся обиду. — Спасибо, что помогли.
Мужчина, кажется, удивился ее реакции, однако, постарался не подать вида. И пусть Юля видела взметнувшуюся бровь, сама предпочла не акцентировать внимания на происходящем.
Машина была не просто железная, а ещё и очень красивая, переливающаяся всеми цветами радуги, отражая городскую иллюминацию. В ее отполированные поверхности можно было смотреть как в зеркало.
Юля и посмотрела. Зеркало оказалось кривым.
Удержаться от смеха не удалось. Закутанная в огромную шубу, в шапке скрывающей пол-лица, с искаженным обликом, на котором расплылся красный нос, глаза, превратились в кляксы разного размера, она была той ещё «красавицей»
Такое прозвище дал ей дед Мороз. Вот уж воистину хороша. Пассажирка корчила рожицы своему отражению, не заметив, как со стороны водителя опустилось стекло, и на нее с недоумением уставился совсем молодой парень, скорее всего моложе нее самой. Он переводил взгляд с Юли куда-то за ее спину и молчал.
Когда стекло так же бесшумно поднялось, девушка фыркнула, оборачиваясь. На нее смотрел незнакомец. Бороду он снял, и теперь можно было рассмотреть его лицо. Про такое говорят — породистое. Никогда не понимала значения слова применимо к человеку, пока сейчас не увидела его.
Высокие скулы и легкая небристость, все, что так любят описывать в дамских романах, присутствовало в полной мере, но кроме прочего у мужчины оказались совершенно невероятные глаза. Не голубые и не зеленые, которые почему-то считают особенными. В его глазах плескалась сталь, с темными крапинками антрацита. Вот ресницы оказались пушистыми, длинными, такие называют девчоночьими. Но каждая ли девчонка способна похвастаться подобной роскошью?
— Уже согрелась красавица?
Странно было слышать тот же тембр и те же слова от совершенно другого человека. Вот только что перед ней стоял старик, пусть ряженый, ненастоящий, но все было проще. Деду Морозу можно наговорить всякого, а теперь все слова застряли в горле колючими льдинками.
Юля только и смогла, что кивнуть. Начала стягивать с себя шубу. Не потому что ей действительно достаточно было тепла, просто хотелось вернуть все как было. Пусть бы он ее злил, раздражал и выводил из себя, только бы обрести вновь способность соображать и разговаривать.
— Тогда садись в машину, будем спасть твой Новый год.
Новый год? А кто спасет ее саму? Разве так можно: посмотреть на человека и сразу провалиться в бездну его глаз, улыбки, голоса?
Да что с ней вообще творится?
Послушно юркнув в открытую дверь, девушка едва не застонала от накатившей волны радостного возбуждения. Здесь пахло точно так же, как от шубы Деда Мороза, тем самым парфюмом, который она теперь наверняка не забудет до конца жизни.
Мужчина захлопнул за ней дверцу, сам расположился на переднем сидении.
— Как думаешь, успеем мы спасти праздник прелестной девушки Юли?
Пассажирка вздрогнула. Она точно помнила, что не называла своего имени. Принялась перебирать версии, остановилась на самой логичной. Водитель такси, из которого она пересела в машину Деда Мороза, мог увидеть его в приложении, которым та пользуется много лет. В нем указаны ее настоящие данные.
Среди вариантов был и совсем уж фантастический: перед ней отвергнутый школьный поклонник, ставший невероятно успешным и красивым по прошествии лет, а теперь явившийся мстить. Юля напрягла извилины, но как ни старалась, не смогла вспомнить никого хотя бы отдаленно похожего на ее бывших одноклассников.
Машина ехала настолько плавно, что в какой-то момент она в самом деле представила себя в санях самого настоящего Деда Мороза, мчащих по мягкому снегу. Ничего удивительного, что даже задремала. Когда проснулась, машина стояла на месте. В салоне находилась совершенно одна. Девушка даже не успела испугаться, когда дверца с ее стороны открылась, и внутрь заглянул все тот же незнакомец.
— Приехали, красавица.
Осторожно выглянув наружу, Юля не узнала местности. Отчего-то была уверена, что ее доставят аккурат к дому мамы. Только как бы такое было возможно, если она не называла адреса? Тут уже не прокатит объяснение, какое смогла придумать с именем.
— Куда приехали? — задала самый нелепый из всех возможных вопросов и отползла в глубину машины, ища там защиты и спасения.
Все же ее похитили. Вот и встретила Новый год.
— Извините, но сегодня вам придется переночевать здесь. — Улыбчивая физиономия водителя сменила хмурую небритую. — Утром будет следующий поезд, на нем и отправитесь, куда вам там нужно.
Юля в очередной раз едва не расплакалась.
Завтра будет поздно куда-то ехать. Она никак не успеет поздравить маму лично. А по телефону какой праздник?
— Давайте как-нибудь сами. Меня тоже дома ждут. — Махнул рукой водитель, не получив никакой реакции от застывшей девушки и, отвернувшись, уселся на капот машины.
Дом поражал не только своими размерами, но и абсолютной аутентичностью. Юля даже не сразу поняла, что он здесь не один, вокруг раскинулся целый поселок. Но лишь этот был сложен из массивных бревен, от которых даже на расстоянии ощущался уют и тепло.
Украшенный переливающимися гирляндами он мог вселить праздничное настроение даже в сердце самому злобному Гринчу.
Юля немедленно представила большой камин, наряженную елку, большую семью и лохматого сонного пса. Как ей оказывается всего этого не хватает.
Отошли в сторону страхи, переживания и сомнения. В таком прекрасном месте не может произойти ничего плохого. Сказка не обманет. Маме она обязательно позвонит, вот прямо сейчас возьмёт и позвонит.
— Юленька? — Мама будто бы удивилась, приняв звонок от дочери. — Что случилось, родная?
— Мамуля, я опоздала на поезд, — срывающимся от обиды голосом, сообщила она, одновременно убирая трубку от уха, чтобы унять эмоции. — Не успею приехать к тебе, но завтра же выезжаю следующим.
— Солнышко, тут такое дело, — мама замешкалась. — В общем, хорошо, что опоздала, к лучшему все.
— Почему ты так говоришь? Мама, не пугай меня.
— Да я не пугаю. — Она перешла на быстрый шепот: — помнишь нашего соседа Ивана Сергеевича? Конечно, помнишь, он у нас дома ремонт делал со своей бригадой. Оказалось, тут совсем один и домой не успеет уехать. Так вышло, что мы с Ваней решили встретить Новый год вместе. Я не знала, как тебе сказать. Ты там как? Надеюсь, не одна будешь в новогоднюю ночь?
Дочь ответила не сразу. Как получилось, что в самое волшебное время она вдруг оказалась в такой запутанной ситуации? Как ей теперь быть? Мама с Иваном Сергеевичем, которого она так ласково называет Ваней, а Юля с кем будет? Не соглашаться же, в самом деле, ночевать в чужом, пусть и таком красивом доме.
Слезы подступили так близко, что сдерживать их больше не получалось. Девушка держала молчавшую трубку, чувствуя, как горят щеки, как во рту появляется солоноватый привкус. Все у нее не слава богу, как сказала бы бабуля.
— Мам, я очень тебя люблю. Поздравь Ивана Сергеевича от меня и обязательно оставь кусочек сливового пирога, я приеду к вам в январе.
— Спасибо, родная, — растрогано ответила мама. — Ваня рядом, дать ему трубку?
— Мне некогда, мамуль, друзья зовут. Уже шампанское открыли.
Все это время она смотрела в глаза цвета расплавленной стали с брызгами антрацита и верила, что ее новогоднее чудо ещё впереди.
Стоило выйти из машины, как та резко сорвалась с места, подняв облако снежной пыли. Юля с тоской посмотрела на исчезающие вдали габаритные огни, подумав, что на поезд она и завтра опоздает, ибо вряд ли получится найти того, кто отвезет ее на вокзал. Интересно, как далеко они от ее города?
— До вокзала пешком пятнадцать минут, — точно подслушав мысли, пояснил незнакомец, а пока нам придется притвориться любящей парой.
Как он смог уместить в одно предложение такую разную информацию, девушка не поняла. Кто-то натянул красную шапку ей до подбородка, на всякий случай хорошенько хлопнув по ушам. Она ничего не слышала из-за взорвавшегося в голове звона. Нахальный незнакомец продолжал все так же сверлить ее взглядом серых глаз и даже не улыбнулся, чтобы дать понять — он пошутил.
Когда Юля догадалась, что никто ее не бил, а звон возник от шока, она осторожно переспросила:
— Кем нам нужно притвориться?
— Глухая невеста даже лучше. — Указательный палец взметнулся вверх. — Сможешь отыграть такую роль, красавица?
— Перестаньте так меня называть. Вы же знаете мое имя. Откуда, кстати, вы его знаете?
Тот пересказал ее же версию про водителя такси, но если себе верила, то ему не собиралась.
— Давайте уже и я представлюсь. Егор Мальцев. — Мужчина зачем-то отвесил шутовской поклон, а она на всякий случай снова перебрала в памяти имена одноклассников. Никого подобного среди них точно не было. — Судя по выражению твоего лица, краса… Юля, мне необходимо объясниться?
— Вы очень проницательны, Егор Мальцев, — едко ответила девушка.
— Давай все же на «ты», и просто по имени. Договорились? Боюсь, мама не поймет, если моя невеста станет обращаться ко мне так официально.
— Невеста?! Минуту назад была просто любящая пара!
— Так ты согласна?
— Разумеется, нет! Как тебе только в голову могло прийти подобное?
— Ну что же, — мужчина развел руками, — пойдем.
Мужчина подтолкнул Юлю в противоположную от дома сторону.
— Провожу тебя до вокзала, — ответил он на невысказанный вопрос. — У меня очень строгая семья. Постороннюю девушку они ни за что не примут у себя в гостях. Вот невеста — другое дело.
— Ты издеваешься? — Вспыхнула пассажирка. — Сам привез меня черт знает куда, а теперь выгоняешь ночью на мороз?
— Наша первая ссора, — мечтательно закатил глаза Егор. — Не думал, что она будет настолько романтичной.
— Отвези меня домой. Немедленно! — Юля притопнула ногой. Каблук на сапоге не выдержал подобного обращения и сломался.
Второй раз за день! Такого не случалось даже с ней.
— Я домой хочу, — захныкала девушка. — Пожалуйста, пусть все прекратится.
Егор смотрел на нее непонимающе, а потом вдруг подхватил на руки и понес к дому. У нее не осталось сил даже взбрыкнуть, поэтому просто отдалась ситуации, обмякнув в его объятиях.
— Завтра уеду первым же поездом, — лениво протянула она, когда мужчина толкнул калитку плечом. — И ты купишь мне новые сапоги.
— Типичная невеста, — ухмыльнулся он и крикнул: — Мам, мы приехали!
Юля только теперь поняла, в какую идиотскую ситуацию попала. Даже если семья Егора Мальцева поверит в их ложь, ее раскусят очень быстро. Достаточно будет спросить, где и когда они познакомились, чтобы та немедленно «поплыла»
Уже собралась высказать свои опасения, когда на пороге дома появилась женщина в простом домашнем платье. Ее волосы были убраны под косынку, в одной руке она держала исходившую паром поварешку.
Сцена показалась Юле настолько постановочно-киношной, что девушка улыбнулась. Женщина улыбнулась в ответ. Улыбка очень шла к ее чуть усталому, но такому открытому и доброму лицу.
Пассажирка уже ждала от Мальцева фразы: «Знакомься, мама, это моя Надя». Когда из-за спины женщины вышла юная особа, очень на нее похожая, только моложе лет на двадцать пять. Любой, кто бы увидел этих двоих, сразу бы понял, что перед ним мать и дочь. Девушка посмотрела на «невесту» брата и демонстративно удалилась.
Странно, но Юлю задела ее выходка. Почему? Неужели ей важно, какое впечатление она произведет на семью мужчины, с которым знакома всего пару часов? По всему выходило, что важно. Даже очень.
Пришлось ткнуть Егора локтем в грудь, чтобы он, наконец, опустил ее на землю.
— Милая, не обращай внимания, — ласково произнесла женщина, когда прихрамывающая Юля направилась к ней. — Полина с детства ревнует брата к любой девочке, оказавшейся в поле его зрения. Вы обязательно подружитесь.
Киношность ситуации уже буквально зашкаливала, девушка почти ощутила себя героиней романтической мелодрамы, в то время как душа просила комедии со счастливым концом. Вот только вряд ли небесные сценаристы придумали хэппи-энд для них с Егором.
Юле выдали мягкие тапочки, она, наконец, смогла выдохнуть. Будто огромный груз упал с плеч, и дело было вовсе не в сломанном каблуке. Ощутила себя дома, даже уловила запах своего любимого пирога. Такого не могло быть, а он становился все более навязчивым, пока не стало ясно — аромат сливового джема ей не мерещится.
В недоумении уставилась на Егора, на что тот лишь пожал могучими плечами.
— Моя мама печет такой пирог каждый Новый год, — не тая своего удивления, радостно сказала Юля.
— А я впервые решила попробовать, — женщина как раз вытаскивала выпечку из духовки. — Надеюсь, тебя не разочаруют мои кулинарные способности. У мамы все всегда вкуснее.
Девушка хотела сказать что-то одобряющее, когда услышала звук, будто кто-то прицокнул языком, после чего отчетливо послышалось: «Цирк»
Полина сидела в глубоком кресле, возле красивой елки и листала глянцевый журнал. На невесту брата она не смотрела, но от девушки все равно исходили волны неприязни, едва ли не ненависти. Пусть мама Егора объяснила причину такого поведения, Юля все же сомневалась, что простой ревности достаточно. От нее разило настоящей яростью. Но ведь они даже не знакомы.
Тогда почему?
Все дурные мысли покинули ее голову, стоило всем усесться за праздничный стол, в центре которого, как главная достопримечательность, возвышался сливовый пирог. Даже казалось, что его специально выставили таким образом, чтобы невозможно было упустить из виду.
И все же Юля не могла отделаться от зудящего чувства где-то глубоко внутри. Не чувства даже, предчувствия. Она все время оглядывалась, точно кто-то притаился у нее за спиной и никак не могла расслабиться, несмотря на теплую атмосферу покоя и уюта.
Кстати, в доме не оказалось камина. А на шерсть животных у матери и сестры Егора была страшнейшая аллергия. Девушка списала свое состояние на эту ложку дегтя в огромной бочке меда и успокоилась.
Поначалу ей было странно принимать поздравления от незнакомых людей, но Егор почти все время держал ее руку под столом, чем неимоверно раздражал Полину. Та совершенно не умела скрывать своих эмоций, все до единой они отражались на ее красивом, ухоженном лице.
Заметила Юля и другую странность. Егор как-то прохладно общался с родственниками; разговоры казались сухими, формальными, похожими на строчки из прописанного кем-то диалога.
Снова и снова ловила себя на ощущении нахождения внутри фильма. Если к утру окажется, что люди, сидящие с ними за столом просто нанятые актеры она, скорее всего, даже не удивится, хотя, старательно станет делать обескураженный вид.
Когда куранты пробили одиннадцать раз, девушка зажмурилась. Время вновь замерло, теперь уже точно ради нее, чтобы она успела загадать самое главное желание.
Лишь с двенадцатым ударом открыла глаза, боясь оказаться в собственной квартире.
Нет, ничего не изменилось.
Она все так же сидела за праздничным столом, ее руку крепко сжимал Егор, и Юля подумала, что в тот момент была абсолютно счастлива, и никто не смог бы помешать ее счастью.
— Давайте уже есть пирог, — засуетилась мама Егора. — Первый кусочек нашей дорогой гостье.
…на тарелку плюхнулся мокрый комок. Волшебство пропало. Пирог ее мамы воздушный, легкий, похожий на облако не шел ни в какое сравнение с тем безобразием, что оказалось теперь перед ней. Непропечённое тесто сочилось бурой жижей, совершенно не вызывающей желания попробовать его на вкус.
Через силу улыбнувшись, подумала, что не каждому дано умение печь вкусные пироги. Ведь все остальное на столе выглядело прекрасно, да и по качеству могло соперничать с блюдами из приличного ресторана.
Юлю замутило. Извинившись, она вышла из-за стола. Ей срочно нужно было в ванную. Отвергнув предложенную Егором помощь, бросилась прочь из столовой.
Разумеется, заблудилась.
Заглядывая поочередно в разные двери, наткнулась на некое подобие кладовки. Там-то она и увидела пакеты из популярной службы доставки еды.
Почему-то подумалось, что все происходящее в доме такая же ложь, как еда на столе гостеприимной хозяйки. Юля перебрала все пакеты, в каждом из них сохранился чек с перечислением блюд, но как ни старалась, не нашла среди них сливового пирога.
Выходит, хозяйка приготовила угощение своими руками? Но как она могла узнать о том, что она любит именно такой десерт?
Сливового пирога было слишком много для одного дня.
В висках застучало, перед глазами поплыли темные пятна. Во что вообще вляпалась, и как теперь выбираться? Что, если ее заманили в какую-то секту?
Мысли прыгали, будто голодные блохи, создавая суету и хаос. Юле сделалось по-настоящему страшно.
Одна мысль выделялась особенно остро. Участвует ли в спектакле Егор? И если да, то какую цель преследует?
Нужно было возвращаться. Еще немного и ее начнут искать. Будет очень глупо, если кто-то застанет гостью, роющуюся в мусоре. Кто знает, может напридумывала себе черт знает чего, а на самом деле хозяева дома милейшие люди.
«Ага! — тут же возразила она себе. — Или милейшие маньяки!»
Когда она вернулась, в столовой никого не оказалось, только громко работающий телевизор сыпал поздравлениями на все лады. Наверное, поэтому Юля не услышала шагов и, когда за ее спиной деликатно кашлянули, совершенно неприлично вскрикнула, одновременно схватила со стола первое, что попалось под руку и, развернувшись, выставила это перед собой в целях самозащиты.
— Ты решила напасть на меня с бананом? — Егор стоял, скрестив руки на груди. Он успел переодеться в более теплый свитер с орнаментом в виде пары оленей. На ком-то другом подобная вещь могла выглядеть нелепо или даже вульгарно, но ему, кажется, подходило все. — Тебя долго не было. Все в порядке?
— А где все? — прислушиваясь к бешеному биению сердца, спросила она.
— У мамы проблемы с давлением, она решила прилечь. А Полина, сколько я ее знаю, не любила Новый год.
— Как его можно не любить? — искренне удивилась Юля. Ее даже не удивила странная реплика Егора. Никто не говорит так о своей сестре. Они ведь приблизительно одного возраста и, по сути, он знал ее всю жизнь.
— Вот так, — пожал тот плечами и наклонился, чтобы взять пакет, лежащий в кресле, где недавно сидела родственница Мальцева. — Открой, — попросил, протягивая пакет Юле.
Внутри оказался такой же свитер, как на самом мужчине, только меньшего размера.
Она приложила вещь к груди, с детским восторгом рассматривая белого оленя на красном фоне.
— Нравится? Надевай.
Ее не нужно было просить дважды. Девушка буквально нырнула в шерстяное нутро, втянула носом запах, огладила свои плечи, когда свитер сел, как влитой.
— Вот теперь можем начинать праздновать. Надеюсь, ты не боишься высоты?
Юля уверила, что не боится и смело пошла за Егором.
Она ожидала чего угодно, но совсем не того, что он приведет ее на крышу дома, откуда насколько хватало взгляда простиралась снежная равнина, укрытая черным бархатом неба. То тут, то там распускались бутоны фейерверков, в морозном воздухе разливался запах снега, и весь мир словно растворился в неге и безмятежности.
Мужчина жестом фокусника достал и откупорил с громким хлопком бутылку шампанского, разлил по бокалам и пожелал Юле исполнения самой главной ее мечты, отчего она едва не расплакалась.
— Извини, я не захватил никаких закусок. Ты так странно смотрела на твой любимый пирог, что не решился брать хоть что-то, опасаясь тебе не угодить. Но если хочешь, принесу.
Он был совсем рядом, такой большой, сильный и по-особенному близкий, а Юля мечтала об одном, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
Егор все понял без слов, чуть наклонился вперед, его губы разомкнулись, приблизившись к ее губам. До поцелуя оставалось меньше мгновения, но больше целой вечности в ожидании, когда звенящую тишину разорвал истеричный голос Полины:
— Вы тут не замерзли, голубки? Мама заснула, мне стало скучно, и я решила составить вам компанию. Надеюсь, никто не против?
Смотрела она при этом исключительно на Юлю, прекрасно понимая, что той не хватит смелости отказать.
— Ты что здесь делаешь? — Рыкнул Егор, отчего его спутница вздрогнула.
Между этими двоими явно пробежала какая-то кошка. Брат с сестрой не должны настолько ненавидеть друг друга. А в том, что ненависть обоюдная у Юли не осталось никаких сомнений. Мальцев, как и Полина не умел скрывать эмоций.
— Я же объяснила, мне стало скучно там одной. Мама…
Мужчина не позволил ей договорить, встал, схватил за руку и уволок прочь.
Юля осталась на крыше одна.
Звенящая прохлада сразу показалась ей пробирающим до костей холодом, фейерверки начали раздражать громкими звуками, да и снежная равнина оказалась всего лишь заброшенной стройплощадкой с торчащими там и сям шипами арматуры.
Еще некоторое время Юля пробыла на крыше, пока не замерзла окончательно. Тогда она все же решилась спуститься почти сразу став случайным свидетелем чужого разговора. Впоследствии долго ругала себя, что не прошла мимо комнаты с приоткрытой дверью.
— Не надоело каждый год устраивать спектакль? Для кого? — Полина не говорила, а шипела, и Юле хотелось думать, что лицо девушки в тот момент некрасиво хмурилось.
— Поль, не лезь не в свое дело. Я уже взрослый и сам решу, как мне быть, — устало парировал Егор.
Девушка уже хотела уйти, не желая становиться свидетелем семейной ссоры, когда услышала то, что привело ее в самый настоящий шок:
— Не дам тебе развод, так и знай!
Она даже хотела заглянуть, дабы увидеть, что кроме Полины там находился кто-то еще. Но никаких сомнений быть не могло. Та, кого Мальцев представил своей сестрой, на самом деле была его женой.
Юля зажала рот ладошкой, сдерживая крик.
— У нас договор, не забывай. — Мужчина давил голосом, казалось, ещё немного и раздастся удар, настолько сильным ощущалось напряжение. Но она была уверена, что Егор не из тех мужчин, которые способны поднять руку на женщину.
— Играть твою сестру перед бесконечной вереницей дурочек? Такой договор?
— Ты сама придумала дебильные условия, будь любезна следовать им. Либо же давай расторгнем соглашение, и каждый пойдет своей дорогой.
— Я специально придумала такие условия, чтобы ты никуда от меня не делся. Условия невыполнимые, ты ведь понимаешь, что такое нельзя проверить и доказать в суде? Хоть бы нищим для нее притворился, наблюдать было бы интереснее.
— Начинать отношения со лжи, значит обречь их на провал. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— А искать себе невесту, как в народных сказках, по-твоему нормально? И у меня с тем козлом ничего не было, сколько можно повторять?
— Ложь, повторенная тысячу раз, не становится правдой, Полина. Да и в любом случае все давно в прошлом, никакие слова больше не имеют значения.
— Ну а маму мою ты зачем сюда втянул? Она тоже с тобой разводится?
— Все куда проще. Твоя мама очень любит деньги и готова ради них на все.
— Да уж, я сама не ожидала, что возьмется стряпать тот уродский пирог для очередной твоей Золушки.
Внезапно голоса стихли. Послышались шаги, и Юля едва успела убежать, чтобы не быть пойманной с поличным.
На этот раз она безошибочно нашла ванну, заперлась в ней и расплакалась. По-настоящему, навзрыд. От непонимания происходящего хотелось выть, бить кулаками в стену, кричать и злиться. А ещё хотелось сбежать. Неважно куда, лишь бы подальше из этого дома. Подальше от этого мужчины.
Почти не запомнила деталей подслушанного разговора, в память впилось острой занозой одно главное слово. Она для Егора не единственная, а очередная. Непонятно, что за игры он ведет, но быть очередной, пусть даже Золушкой, не согласна.
Как это обычно с ней и бывало, мечты разбились хрустальной вазой из-за неосторожного обращения. Сама выдумала себе сказку после пары часов знакомства с якобы принцем и, как следствие, жестоко разочаровалась.
Золушка не ломала каблук, она оставила после себя хрустальную туфельку, поэтому принц нашел ее. Искать Юлю никто не станет.
Остаток ночи пролетел незаметно.
Мальцев хотел поговорить с ней, не зная причины испортившегося настроения, но быстро прекратил попытки, наткнувшись на кирпичную стену, что вызвало новый виток обид и разочарований.
Покидая утром дом, она решила, что Новый год для нее пока не наступил, как в той сказке про подснежники.
И сегодня тридцать второе декабря…
Егор молча проводил до вокзала, даже предложил оплатить билет, отчего Юля категорически отказалась. Поезд мчал ее обратно в обыденную, серую, но такую понятную жизнь, где ждал новый день…
А на следующий день ничего не изменилось, и было тридцать третье декабря…
Прошел ровно год с тех пор, как Юля побывала в сказке. И вот снова собиралась к маме, чтобы вместе отмечать праздник. Такси вызвала заранее, предпочла удобные кроссовки сапогам, лифтом пользоваться не стала.
Она все предусмотрела.
Так казалось Юле, пока не вышла из подъезда в не по-декабрьски теплый день, где тут же ступила в глубокую лужу, провалившись по щиколотку.
Эмоций не хватило даже на злость. Она так и пошла к ожидавшей ее машине, хлюпая промокшей насквозь обувью. Девушка была готова к тому, что снова опоздает на поезд, даже ждала этого. Жаль только в этом году ее не придет спасать Дед Мороз.
Вместо него пришел поезд. Четко по расписанию. Не опоздала, даже оказалась на станции чуть раньше, заняла место в купе, по счастливому стечению обстоятельств оказавшееся в ее полном распоряжении. Она не хотела компании и даже смогла улыбнуться пусть маленькой, но радости.
Наверное, потому не повернула головы, когда через три остановки дверь купе открылась, и вошел новый пассажир, заставив сердце сначала сильно застучать, а потом вовсе остановиться на бесконечно долгое мгновение.
Она не решалась посмотреть, понимая, что могла ошибиться, а такая ошибка дорого стоила бы. Мало ли мужчин пользуются тем же парфюмом, который девушка купила и каждую ночь наносила на подушку, представляя, что спит не одна…
— Не занято? — спросил невидимка голосом ее потерянного принца.
— Что ты здесь делаешь? — Юля говорила не с ним, а с его отражением в темном стекле. Он казался призраком, явившимся по ее измученную душу.
— Ищу самую замечательную и прекрасную девушку на свете.
— Ну и как, нашел?
— Ты мне ответь.
— Откуда мне знать… — Девушка резко развернулась, полная решимости дать от ворот поворот, когда увидела, что мужчина стоит перед ней, преклонив колено.
— У тебя нет выбора, придется меня выслушать, — безапелляционно заявил Егор Мальцев.
— Ты специально так сделал, чтобы мне некуда было сбежать? Вот возьму и спрыгну с поезда на ходу.
— Не сомневаюсь, что ты на такое способна, но позволь подняться на ноги, колено начинает ныть.
То, что рассказал мужчина не укладывалось в рамки разумного. Казалось, он продолжает над ней измываться и следом в купе появятся фиктивная мать и сестра. Но Юля решила поверить ему. Сама не знала, почему и зачем, просто ей так захотелось.
…С Полиной они поженились, когда им едва исполнилось по восемнадцать лет. Ничего, кроме взаимной любви, у них не было. Они учились в одном вузе, строили планы на будущее, пока Егора не отчислили за неуспеваемость. Ему приходилось работать ночами, чтобы содержать молодую семью, времени на учебу попросту не хватало. Молодая семья не выдержала испытания бытом, начались ссоры, перерастающие в скандалы, любимая девушка неожиданно раскрыла себя с совершенно иной стороны, оказавшись алчной, мелочной и стервозной.
Теперь Мальцев понимал, что ошибся с выбором, а тогда делал все, чтобы его любимая ни в чем не нуждалась. Он работал как проклятый, пока счастливый случай не свел его с крупным бизнесменом. Сперва стал его водителем, позже поднялся до личного помощника и в один прекрасный день сделался полноправным партнером. Звучит легко и красиво, но он один знает, сколько сил, пота и крови потребовалось, чтобы добраться до вершины.
Жизнь обрела новые краски. Казалось бы, чего ещё нужно, однако Полина превратилась в старуху из сказки о рыбаке и рыбке, требуя все новых благ.
Однажды Егор не выдержал, сорвался, высказал все, что думал о некогда любимой женщине. Предложил развод, на что жена предъявила ему договор, по которому они не могут развестись до тех пор, пока мужчина не встретит ту, что станет ей заменой. Договор они заключили в шутку когда-то, но как оказалось он имел вполне весомую юридическую силу.
— Найдешь наивную дурочку, которая втюрится в тебя с первого взгляда, наплевав на твои деньги и статус, тогда поговорим о разводе. Только не спеши радоваться, почитай условия.
По тем самым условиям у Егора была всего одна попытка в год, чтобы найти кандидатуру на его сердце. Тридцать первого декабря в костюме деда Мороза должен встретить девушку буквально на улице со всеми вытекающими последствиями.
— И много у тебя было попыток? — борясь с комом в горле, спросила Юля.
— Ты моя попытка номер пять, как в песне, — грустно улыбнулся он. — И последняя. Развод с Полиной состоится в любом случае, я устал от игр. Ты согласна попробовать быть со мной, даже если мне придется отдать ей все свои деньги?
— Проверяешь меня, Мальцев? — девушка склонила голову набок, чуть прищурив глаза. — Если так, то не стоит начинать отношения со лжи.
— Больше никаких проверок. Я не обещаю тебе золотых гор, но и в шалаше рай устраивать не придется.
— Звучит как предложение.
— Оно самое. — Егор говорил серьезно, не верить ему не было никаких оснований.
Юля и поверила.
— Я отвечу только после того, как ты расскажешь, откуда узнал мое имя тогда. А еще ответь про сливовый пирог.
— Здесь вообще никакой тайны. — Показалось, или он выдохнул с облегчением? — Помнишь того таксиста, что подвозил тебя год назад? Он никого тебе не напомнил?
Девушка почувствовала, как ее окатило жаром. Все вспомнила. Как вообще могла забыть?!
Когда она училась в школе, друзей у нее почти не было, зато как-то само собой сложилось общение со школьным сторожем. Все называли его Петрович, и Юля до сих пор не знала полного имени мужчины. Он поил ее вкусным чаем, угощал пирожками, которые пекла его жена и все сокрушался, что родители подолгу не забирают ребенка домой.
Однажды Петрович исчез. Одноклассники зло шутили, будто его нет в живых, кто-то просто кидал сквозь зубы, мол, спился старик.
Юная школьница скучала, пока в старших классах ее не закружила совсем другая жизнь, образ Петровича постепенно таял, пока почти полностью не стерся из памяти. Лишь проходя мимо его коморки, девушка вспоминала что-то, но не цеплялась за те воспоминания, навсегда оставив их в счастливом прошлом.
— Он знал про сливовый пирог, — протянула Юля, глядя в глаза Мальцева, — я все ему рассказывала, потому как считала самым близким другом.
— Ну, а теперь Петрович работает у меня. До сих пор тебя помнит и хочет увидеть.
— Я тоже очень хочу встретиться с ним.
Новый год готовился подарить девушке ещё одно чудо.
— Если других вопросов нет, вернемся к предложению? — Егор сделался серьезным, даже суровым.
Он вновь опустился на колено и теперь держал в руке бархатную коробочку. Дрожащими пальцами Юля подняла крышечку и…
Они смеялись долго и заразительно, будто не было между ними расстояния в целый год, а на бархатной подложке лежал тот самый каблук, который незадачливая Золушка однажды потеряла в своей случайной сказке.
Счастье приходит тогда, когда его совсем не ждешь!
В новогодней канцелярии уже с начала декабря коллапс — писем приходит столько, что приходится работать в две, а порой и три смены. Самое интересное, что сначала они проходят двухступенчатую проверку: детские письма отделяются от взрослых. Да-да, вы не ослышались, взрослые тоже верят в чудеса и хотят в Новом году получить, кхм, столько, что волосы на голове шевелятся! После второй проверки отделяются письма совсем маленьких детей, за которых писали родители. Да, тут тоже нужна тщательная проверка со стороны Новогодней службы надзора. Были случаи, когда в таких письмах появлялись совсем не детские желания. Ну и последние послания попадают уже в канцелярию, где стоит множество столов, работают самые разные люди, рассортировывая письма на категории.
Например, в этом году произошел странный ажиотаж: много детей написали, что хотят айфон последней модели. Работники лишь переглядывались и отправили эти послания на конвейер красного цвета. Лента была заполнена письмами и открытками, но настроение от этого у канцелярии не прибавлялось. Раньше же другие были подарки: куклы, машины, настольные игры, сладости. То, что можно было выполнить легко, то, что хотелось дарить, потому что знаешь — такие игрушки ждут, они будут цениться, с куклой можно будет спать или купаться, а машиной совершать дальние поездки и путешествия. А сладости? В новогоднем мешке они были самые вкусные, самые сладкие!
Меняется жизнь, меняется… Вот этот айфон уже через пару месяцев обесценится, потому что легко могут выпустить другой. И что тогда? Подарок обесценится?
И нет, конечно, никто такие дорогие телефоны детям дарить не будет. Просто другой Новогодней службе придется очень трудно. Ведь, как бы ни стремился ребенок к такому дорогому подарку, в душе все равно есть еще один огонек, то, чего ему хочется так же сильно. Вот об этом и будут узнавать в Новогодней службе секретов. Тяжела их работа, ничего не скажешь.
На втором конвейере — синего цвета — отправлялись в отдел загрузки письма, в которых дети просили самые обыкновенные, на взгляд работников Новогодней канцелярии, подарки. Тут были не только игрушки, но и домашние любимцы, о которых мечтали дети, встречи с родными, которые где-то далеко работали.
Ох, сложная это работа — в питомник для животных нужно будет ехать, подбирать щенка или котенка, который подойдет именно той девочке или тому мальчику. А родственники? Это ж надо выбить им отпуск или выходной, помочь с покупкой нужного билета и организовать не только приезд, но, и для некоторых, перелет!
Но что не сделаешь ради Нового года!
Самое интересное, что среди детей были смышленыши, которые писали свои послания невидимыми чернилами. Такие малыши умиляли своей верой в Деда Мороза — ведь ждут его, а проверить все равно желают. Но даже такие письма в канцелярии читаются, мимо зоркого глаза работников ничего не проходит!
На конвейере зеленого цвета были послания от деток, которые просили себе или близким здоровья. Тут сердце любого работника канцелярии сжималось от жалости, понимая, что помочь получится не всем. К сожалению… так бывает, но этот конвейер работал быстрее остальных, ведь порой счет идет не на часы, а на минуты.
И на последнем конвейере — белого цвета — должны быть письма, в которых дети просто благодарят Дедушку Мороза и желают ему отличных праздников, не прося ничего. Таким детям дарились особые подарки, но в этом году конвейер стоял на одном месте, потому что ещё ни одно письмо подобного характера не было найдено.
К концу рабочей смены люди менялись с теми, кто пришел работать в ночь. Под утро они заменятся другими сотрудниками, а сами пойдут отдыхать. Но ночь — это то время, когда можно успеть обработать оставшиеся за день послания и получить новые, собранные накануне.
Диана работала в Новогодней канцелярии уже больше двух лет. Выбирала исключительно ночные смены, чтобы хоть как-то отвлечься и не забивать голову грустными мыслями. Вот тут, на рабочем месте, тосковать не было возможности. Вот умиляться, порой смеяться было можно, когда в детских письмах встречались ошибки, когда было видно, как они старались, рисуя подарок Дедушке Морозу, но талантом художника явно не обладали. И эти все чувства положительно сказывались на канцелярии и их работниках. Даже Диана забывала, ради чего она здесь, все мысли, что долго кружили в ее голове — вылетали как пробка из-под шампанского.
Но не сегодня!
В руки женщины попало письмо. Она уже знала, что подобного в этом году не было. Дрогнувшими пальцами Диана осторожно погладила открытку, на которой был изображен белый мишка в колпаке, и перевернула послание другой стороной к себе.
Все верно — это письмо написал мальчик. Он не оставил своего адреса, не сказал, как его зовут, лишь пожелал Дедушке Морозу и его помощникам счастливого Нового года. Диана стала крутить письмо, ища обратный адрес, но его не было… И сердце сжалось от непонятного чувства — то ли грусти, то ли разочарования.
Открытка опустилась на конвейер и медленно поехала вперед, все больше отдаляясь от женщины, которая провожала его внимательным взглядом.
— Видите, — тихо проговорил усатый мужчина с длинной седой бородой. Он стоял на балкончике и наблюдал за тем, как работают остальные. — Душа у нее чистая, хоть и раненная.
— Какие будут предложения? — спросил помощник этого человека.
— Предложения будут, но такие…. Рискованные. Письмо досмотреть и найти, кто его отправил.
Мужчина разгладил усы и удалился. Он-то знал намного больше других, потому что целый год ходит среди людей, наблюдает, узнает, с кем-то даже знакомится лично. От его цепкого взгляда ничего не скрыть, а острый ум просчитывает множество вариантов развития события, предвидя любой, даже самый маленький шаг.
Рано утром смена Дианы закончилась. Потянувшись, женщина поднялась со своего места и неспешно пошла в раздевалку вслед за другими. Она была задумчива и все чаще возвращалась к мысли, что ей очень-очень хочется найти хозяина того письма. Да, вот так бывает, что можешь легко проникнуться, а сделать с этим ничего не получается. Но как же найти того, кто не оставил своего адреса?
Был вариант пройтись по службам и уточнить, что удалось узнать. А можно было сразу пойти к Деду Морозу. Поговаривают — мудрее и умнее человека просто не бывает, он поймет, даже если не удастся объяснить на словах свою просьбу.
С этими мыслями женщина и добрела до раздевалки, где остановилась напротив своего шкафчика и чуть не закричала, когда, открыв его, увидела на верхней полке то самое письмо, которое совсем недавно держала в руках. Оно лежало поверх ее кофты рядом с запечатанным конвертом.
Когда-то в таком же конверте она получила предложение о работе, сейчас же, поспешно срывая восковую печать, Диана даже не знала, что и подумать.
Мимо нее шли люди, кто-то отправлялся в душ, кто-то уже полностью собранным спешил в сторону выхода, и только девушка вжалась в свой шкафчик и читала.
Итак, письмо отправил Матвей из детского дома номер пять, который находится… Этого города Диана даже не знала, но была готова лететь в это место сейчас же. К слову, тут был билет, почему-то в один конец. С другой стороны, второй она и сама купит!
Женщина быстро собралась, аккуратно спрятала письмо в сумочку и поспешила на парковку. Ее среди белого снега ждала красная машинка, как и три других, стоящих рядом. На жизнь Диана не жаловалась, у нее было свое прибыльное дело — детский фонд — она занималась благотворительностью. Одним словом, отдала всю себя на благо других. В личной же жизни было пусто, наверное, по этой причине она и приняла предложение о работе, именно из-за этого была частым посетителем на благотворительных мероприятиях. Отдавала всю себя, не беря ничего взамен. Ее знали, как «тетя Диана», а некоторые девочки называли принцессой. Дети неизменно дарили ей свои рисунки, а она их складывала в большой альбом, а некоторые даже повесила на стене в кабинете. Как напоминание о том, что жизнь не бесконечна…
Садясь за руль, Диана позвонила своей помощнице, которая ответила почти сразу же, словно ждала.
— Марьян, доброго утра! — радостно произнесла женщина.
— Доброго утра, Диана Сергеевна! Как прошла ваша рабочая смена? — уточнила молодая помощница, которая могла свернуть горы, если это потребуется.
— Просто чудесно! — женщина покосилась на свою сумку, — мне нужно собрать чемодан. Только самое необходимое и удобное. Никаких вечерних платьев!
— Поняла! — ответила девушка, — будет сделано к вашему приезду.
Диана вроде бы и не торопилась, но все чаще ловила себя на мысли, что ищет объездные пути тех дорог, где могла быть пробка, что давит педаль газа чуть сильнее, чем в другие дни. Она торопилась, хотя необходимости в этом не было. Самолет будет вечером, она успеет даже поспать несколько часов, вот только усталости не было.
До своего дома женщина доехала через полчаса, поражаясь тому, как раньше не продумывала иной маршрут, а по часу стояла в утренних пробках. Нужно потом вспомнить, какими дорогами ехала, и принять это к сведению. Ведь ничего нет ценнее, чем время. Его нельзя купить, нельзя отложить — оно быстротечно!
Припарковав машину под навесом, Диана чуть ли ни бегом поспешила по дорожке в сторону дома, где ее уже ждали.
— Доброго утра, Диана Сергеевна! — радостно произнесла улыбчивая полноватая женщина, которая следила за чистотой в доме. Кроме этого, Антонина Николаевна могла и завтрак приготовить, вот как сегодня.
— Спасибо! — Диана поцеловала женщину в щеку и побежала в кухню, по пути вытаскивая то самое письмо. Руки тряслись, когда она снова и снова прочитывала ровные строчки, рассматривала аккуратный подчерк.
Было похоже, что Матвей очень старательный мальчик, ученик первого или второго класса, не больше. Диана даже успела представить, каким он мог быть.
— А Марьяна где? — уточнила женщина, с особым аппетитом уплетая омлет, который запивала горячим кофе.
— Так по второму этажу бегает, — всплеснула руками Антонина Николаевна, — вы снова уезжаете?
— Да, улетаю! — улыбнулась Диана и погрузилась в телефон, изучая информацию о том месте, где жил мальчик.
Это был небольшой город, коих в нашей стране много. Имелись достопримечательности, памятники культуры, современные школы и детские сады. Детский дом был один. Он имел странный коричневатый оттенок и никак не походил на то место, где должны жить дети. Судя по фотографиям — ремонт тут если и делался, то косметический. Покрасят стены в синий цвет, заделают ступени цементом — и хорошо.
Диана поджала губы и отодвинула пустую тарелку. Она успела подметить множество неприятных деталей, просто смотря на фотографии, а что будет, когда зайдет внутрь?
— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Антонина Николаевна.
— Да, что-то не так, — ответила женщина, поднимаясь из-за стола.
В голове у нее уже имелся четкий план, которому она будет следовать, как только прилетит в тот небольшой городок.
Со своей помощницей хозяйка дома столкнулась на лестнице.
— Диана Сергеевна, — вытянулась Марьяна, — все готово!
— Спасибо большое! — ответила женщина, — давай пройдем в кабинет, мне нужно заказать гостиницу или снять квартиру.
Когда девушка узнала, куда именно едет хозяйка, то сильно удивилась, однако нашла хорошую гостиницу, если судить по многочисленным отзывам.
— Может, я с вами полечу? — спросила Марьяна, которая часто помогала Диане.
Женщина же задумчиво крутила в руках конверт с гербовой печатью, пока неожиданно не вздрогнула. Глаза ее от удивления расширились, а стоило только заглянуть внутрь конверта, как она оттуда вытащила ещё один билет.
— Ты летишь со мной! — сдавленным от волнения голосом произнесла Диана и решила держать конверт поближе к себе, кто знает, какие чудеса в нем скрыты еще. А пока, складывая в него письмо и адрес с местом проживания мальчика, Диана наблюдала за тем, как подскочила на ноги помощница, как улыбка озарила ее светлое и доброе лицо.
— Я быстро соберусь! — только и произнесла девушка, скрываясь за дверью кабинета.
А Диана до самого выезда из дома не могла найти себе места. Ее люди из благотворительно фонда уже вышли на тот детский дом, познакомились с директором сего заведения, узнали о проблемах, попросили составить смету и обещали помочь. О том, что сама создательница фонда приедет в детский дом, никто не распространялся.
Ближе к пяти часам вечера Диана Сергеевна и Марьяна уже вышли на улицу, где их поджидало такси. Обе были собранными и совершенно не знали, что их ждет в другом городе. Одно только ясно — Диану отправили к Матвею не просто так. Им дали шанс!
Новый город встретил шумом и слякотью под ногами. На часах было только четыре часа утра, а сил за этот насыщенный день у Дианы попросту не осталось.
— Сейчас спать, — произнесла она, зевая, — к девяти поедем в детский дом.
— Хорошо, — покорно согласилась Марьяна, которой силы были нужны ничуть не меньше, чем создательнице фонда.
Две женщины вышли из здания аэропорта, где сразу же безошибочно нашли ожидавшую их машину, которую они заказали заранее. Она-то их и довезла до гостиницы, в которой Диана и Марьяна быстро заселились в соседние номера и буквально через полчаса спали крепким сном, успев завести будильник.
Через три часа две не очень бодрые, но полные энтузиазма женщины быстро завтракали в ресторане при гостинице и составляли план на сегодняшний день. Он касался исключительно детского дома и его воспитанников.
— Сначала посмотрим здание, оценим компетентность персонала, посмотрим, как содержатся дети, — вслух рассуждала Диана, чувствуя, как подрагивают руки.
— Потом посмотрим смету, которую нам должна будет подготовить директор, — согласно кивнула Марьяна, что-то записывая в своем блокноте.
Конечно, потом будет развиваться бурная деятельность в зависимости от того, что они увидят. Возможно, некоторых помощников фонда придется вызывать на помощь, но это все потом. Сейчас же Диана и Марьяна отправляют заявку в службу такси и с тревогой смотрят друг на друга.
Дорога не занимает много времени: сорок минут и они стоят у невысокого забора, выкрашенного в зеленый цвет. Калитка широко раскрыта, словно приглашая войти, вот только желания никакого нет. Территория пустая. Ни качелей, ни горки, ничего нет, даже лавочки. Только вычищенная тропинка от ворот до входа, да след от колес на дороге.
— Что-то как-то грустно, — произносит Марьяна, — никакого новогоднего настроения и в помине нет.
— Значит, будем его сами организовывать. И настроение, и подарки, и украшения!
Новый год должен быть у всех! Это светлый, добрый праздник, когда исполняются самые заветные желания, когда происходят чудеса. Диане ли не знать, что такое чудо? Она знала, она в него верила, она сама иногда его совершала.
Дорожка оказалась не такой длинной, а вот лестница перед входом доверия не внушала совсем.
— Запиши, — попросила Диана Сергеевна свою помощницу, — забор, детская площадка, лестница и пандус перед входом. Сама дверь…
Взявшись за шатающуюся ручку, женщина уверенно зашла внутрь и остановилась.
Темно, хоть глаз выколи, только впереди свет виден. Обстучав ноги от снега и достав из сумки бахилы, Диана с помощницей двинулись дальше.
Внутри здание детского дома было просторным, даже снежинки на стенах кто-то повесил. Все они были разными, немного кривыми и неровными, явно вырезанные детьми. Что ж, тут можно поставить плюс, а вот из минусов — старый линолеум, который местами топорщился и имел множество заплаток, отсутствие плинтуса, плиток на лестничной клетке, старые двери и подтеки на потолке.
— О! — воскликнула вышедшая им навстречу женщина в белом фартуке, — вам кого?
— Директора, — со вздохом ответила Диана, — мы из фонда помощи.
— А я вас провожу! — сразу же улыбнулась женщина, — Светлана Викторовна на втором этаже!
Директор детского дома нашлась быстро, она сидела за старым роялем, наигрывала новогоднюю мелодию, под которую пели воспитанники. Их было немного, человек семь или восемь. Мальчики и девочки разного возраста. Кому-то было интересно, а кто-то с тоской смотрел в окно. Этого мальчика Диана сразу заметила — он как-то выделялся на фоне остальных детей. Сидел чуть дальше, был невысокого роста, худенький и с очками на глазах. Волосы торчали в разные стороны, а рубашка была криво застегнута.
— Добрый день, — поздоровалась женщина, стягивая с плеч верхнюю одежду. — Я Диана Сергеевна, фонд «Доброе сердце».
Тут на ноги подскочила и Светлана Викторовна, не веря собственным глазам.
— Мы не знали, что вы приедете, — пролепетала она, — хоть бы подготовились.
— К моему приезду готовиться и не нужно, — пожала плечами женщина и широким шагом пошла к мальчику, который смотрел на нее настороженно.
— Матвей? — уточнила она и дождалась короткого кивка.
— Ох и заставил ты нас с Дедом Морозом поволноваться! — женщина села напротив ребенка на корточки, — давай помогу рубашку правильно застегнуть, а то концы торчат в разные стороны.
Мальчик встал на ноги, теперь уже Диана точно могла сказать, что он не такой уж и взрослый, лет шесть или семь ему всего лишь.
— Ты составил очень грамотное письмо, — восхитилась она, расстегивая мелкие пуговицы одну за другой, — вот только себе забыл подарок выбрать.
Ребенок поджал губы и затравленно посмотрел куда-то за спину Дианы.
— Мне не нужен подарок! — уверенно произнес он, наблюдая, как женщина быстро застегивает пуговицы на рубашке обратно. У нее это получалось ловко, а вот ему было тяжело с ними справиться, но, кроме рубашки, он сегодня утром ничего не нашел. На его полке было пусто. Кто-то спрятал вещи и сознаваться в этом не хотел, вот и приходилось ходить в том, что было.
— Быть такого не может! — не согласилась Диана, — даже взрослые заказывают подарки.
— Да он хочет мамку найти! — послышался голос, на который женщина и обернулась. Она нашла глазами рыжую кудрявую голову и улыбнулась.
— Значит, найдет!
На что Матвей лишь тяжело вздохнул и отвернулся.
Конечно, шуму приезд Дианы наделал. Она не хуже инспектора ходила по комнатам и кабинетам, а ее помощница что-то записывала, записывала, записывала, постоянно с кем-то созванивалась. Но, что удивительно, молодая женщина попросила провести ей экскурсию, но чтобы сделал это Матвей — улыбчивый и замкнутый ребенок, умный, но так и не сумевший найти среди детей друзей.
Он рассказывал, как проходит их день в детском доме, делился своими наблюдениями, и каждый раз как-то особенно смотрел на Диану, которая слушала его. Вот что мальчику не хватало все это время: ему необходимо было чуточку больше внимания, чем другим.
Женщина же рассматривала украшенные комнаты, обратила внимание, что в классе имеется даже два хороших компьютера для работы, а вот детские комнаты не привели ее в восторг. Диане показалось, что они слишком холодные.
Через два часа, когда дети ушли в столовую на обед, Диана Сергеевна читала составленную смету и вносила в нее значительные корректировки.
— Недостаточно покрасить стены, — качала она головой. — Тут полноценный ремонт нужен!
— А детей куда же? — удивилась Светлана Викторовна, — не дышать же им краской!
— Не дышать, — согласилась Диана и достала свой телефон, что бы позвонить своему заместителю. — Глеб, хороший мой, срочно поднимай всех на уши! Мне нужно!
А дальше от того, что перечисляла женщина, у Светланы Викторовны даже слезы на глазах появились. Диана Сергеевна попросила найти загородный клуб, который на две недели примет детей. Естественно, нужна была развлекательная программа и питание. А за это время необходимо было выполнить полноценный ремонт. Да, времени мало, но, если постараться, успеть можно все.
— Это моя личная просьба! — неожиданно добавила она, — но к Новому году здание должно быть сделано. У детей будет праздник и подарки!
И работа закипела.
Детей собрали за день. Для этого женщина привезла каждому ребенку личный чемодан, который пополнялся вещами с космической скоростью, но проблема появилась, откуда не ждали.
Матвей вещи не собирал. У него их не было.
— Как такое может быть? — уточнила Диана, сидя на его небольшой кровати и смотря на сложенные руки мальчика, на низко опущенную голову.
Он не жаловался, он не показывал пальцем на обидчика, он просто переживал внутри себя.
— Я все потерял, — снова пожал он плечами, заставляя сердце женщины сжаться в очередной раз. Для нее этот ребенок был каким-то особенным, к нему тянуло, его хотелось обнять, согреть, хотелось погладить по спутанным волосам, которые вечно торчали в разные стороны. И чем больше Диана проводила рядом с ним время, тем отчетливее понимала, что тайное желание ребенка выполнит. Он уже сам перестал в него верить, вот почему написал такое письмо. Но ведь Новый год — это волшебство! Это время, когда нужно загадывать самые-самые сокровенные желания, говорить о мечтах и обязательно верить! Верить в чудо, даже если оно не приходит в этот же день! Оно сбудется, обязательно сбудется!
И Диана хотела, чтобы мечта Матвея сбылась…
— Значит, найдем! — и ведь нашли, вот только не там, где хотелось бы.
Настроение у Матвея упало еще ниже, когда он увидел свои вещи испорченными, спрятанными в прачечной в дальнем углу.
— Значит, есть повод подарить тебе новые, — не унывала женщина, беря мальчика за руку. Ладонь у нее была теплой и нежной, Матвей сразу же как-то уверенней себя почувствовал, страх ушел.
— А правда, что Дед Мороз исполняет желания? — неожиданно спросил он, заглядывая в глаза женщине.
— Правда! — произнесла Диана.
— Значит, мне нужно написать ещё одно письмо? — уточнил ребенок.
— Нет, — пожала плечами женщина, — достаточно сказать вслух, о чем же ты мечтаешь!
Они как раз пришли в детскую комнату, где, кроме Дианы и Матвея, никого не было.
— Тогда я хочу попросить у него семью, — со вздохом произнес ребенок, — можно только маму, если папы нет.
— Твое желание обязательно исполнится!
И уж кто-кто, а Диана наверняка об этом знала!
За две недели удалось сделать невозможное! Со слов Светланы Викторовны: детский дом к новому году подготовили от и до. Помимо Дианы подключились и другие люди к созданию атмосферы праздника, была закуплена и собрана новая мебель, красиво оформлен актовый зал, в котором украсили новогоднюю елку, повесили гирлянды на шторы, разукрасили окна.
В коридоре теперь было светло, а на стенах висели фотографии детей — их ради этого специального фотографировали в загородном клубе, куда малышей перевезли на время ремонта. Счастливые, румяные и довольные, их лица светились восторгом, поэтому и фотографии были точно такими же — живыми.
Во дворе детского дома установили небольшой городок и украсили елочку, что росла перед входом.
Привезли много новой одежды и обуви, но, что самое главное — подготовили подарки. Да не простые, а именно те, о которых мечтали дети.
Накануне этого события Диана получила сообщение с неизвестного номера.
«Подарки для детей привезут утром тридцать первого числа».
И не обманули! Привезли!
Чего тут только не было! А самое главное, каждая коробка, будь она большая или маленькая, была подписана именем воспитанника детского дома. Вот только не хватало одной коробки… А ведь дети с минуты на минуту уже приедут!
Диана ходила из стороны в сторону, закусив губу. Смотрела в свой телефон и ждала одного единственного сообщения, а его все не было. Даже Марьяна разволновалась, стоя рядом со своей начальницей, не зная, чем ей помочь.
Диана же крутила в руках письмо Матвея, рассматривала маленького белого медведя на открытке, и сердце ее сжималось с каждый минутой все сильнее.
Новый год, новое чудо. Каждый ребенок должен получить то, о чем он мечтал!
Через час к зданию детского дома подъехал микроавтобус, из которого стали выходить дети. Они восторженно смотрели на новую площадку, восхищались елкой, а заходя, долго не проходили дальше, не веря в изменения. Самые смелые спешили на второй этаж, где располагались комнаты, хватали подарки, рвали этикетку и визжали от радости, находя то, что они хотели.
Только Матвей настороженно шел в свою комнату, замер у порога, смотря на пустую кровать и низко-низко опуская голову.
Именно в этот момент телефон у Дианы и зазвонил.
— Диана Сергеевна, — раздался бас, но очень знакомый, что даже мурашки по телу пробежали с головы до ног, — мы вам отправили документы! С сегодняшнего дня на вашу должность взяли другого человека. Спасибо, что два года посвятили Новогодней канцелярии.
— Вам спасибо, — прошептала женщина.
— Тогда, загляните-ка, голубушка, в конверт. С новым годом! С новым счастьем!
Диана судорожно полезла в сумку, где нашла конверт, который прибавил в размерах, стал пухлым. И сразу же на телефон посыпались сообщения.
«Можно!»
«Все готово!»
«Билеты заказаны!»
«Успеете до дома долететь!»
Не веря собственному счастью, женщина открыла конверт! Первые слезы потекли по щекам.
— Что, Матвей, остался без подарка? — уточнил все тот же рыжий мальчик. Задиристый, но все равно хороший.
— Почему же? — уточнила Диана, подходя к Матвею со спины. — Его желание исполнилось только что, поехали домой, сынок!
Мальчишка резко вскинул голову, развернулся и во все глаза уставился на женщину.
— Правда?! — не поверил он в собственное счастье.
— Правда, — кивнула Диана Сергеевна, передавая конверт своей помощнице, которая поспешила к директору.
Матвея они забрали через некоторое время. Мальчик крепко держал женщину за руку, второй рукой катил за собой чемодан и не верил! Он до конца не верил в то, что его самое заветное желание исполнилось!
Диана же улыбалась, ведь и ее желание осуществилось!
Они успели к Новому году приехать в большой, ярко украшенный дом, где под елкой стояла коробка, был украшен праздничный стол, а Антонина Николаевна хлопотала, обустраивая комнату мальчику.
В той коробке Диана и Матвей найдут фотографии. Свои фотографии! Кто-то тайно их фотографировал, когда они стояли вместе, когда женщина застегивала ту самую рубашку, когда она мельком гладила спутанные волосы ребенка. Эти фотографии заняли свое почетное место в гостиной на пустой стене.
Рассевшись за столом за пять минут до боя курантов, Диана с благодарностью посмотрит на своих помощниц, которые переглянутся и улыбнутся. Они в этом сложном деле сыграли не последнюю роль!
— С Новым Годом!
— С Новым Счастьем!
— С праздником, сын!
Все взгляды были направлены на ребенка, чье желание, наконец, исполнилось!
В Новогодней канцелярии было пусто. В канун Нового года всех работников отпустили домой, позволяя до следующего года отдыхать и набираться сил.
Мужчина растер усы, читая отчет. Улыбка поселилась на его губах, ведь действительно есть повод для радости. Два одиноких человека нашли друг друга, вот не зря он присмотрелся тогда к Диане Сергеевне, не зря так долго подбирал ей подходящего малыша. Ожидания были не напрасными.
— А в следующем году Любавушку осчастливлю, — задумчиво произнес мужчина, наглаживая белую седую бороду, — а то ничего ей не надо, видите ли! Да только я знаю все!
Но это уже будет совершенно другая история!
Верьте в чудеса, даже если кажется, что они никогда не сбудутся!