Чёрная дыра — сгусток
сверхплотной материи,
Вселенная в зародыше.
из астрофизики
Когда тоска, преследуя повсюду,
Сожмёт твой дух до плотности "дыры",
И как Алиса, удивляясь чуду,
Откроешь вдруг "сверхплотные миры", —
Не торопись отчаяться "размерам",
И "зазеркальных" сторониться лиц, —
Они — окно в полёте к новым сферам
Из духоты очерченных границ…
В Начале было Сердце,
И Сердце было у Разума,
И Разум был — Бог.
Пи-формулы
Ни золото, ни дорогой браслет,
Ни даже просто — ржавая подкова,
Как камень, как незначащий предмет
Лежало скромно на дороге Слово.
Случайно вдруг увидев на пути,
Его извлёк я из дорожной пыли,
И мёртвое, мне крикнуло: "Прочти!
Я здесь давно лежу, меня забыли!.."
Я знал чудес немало на Земле,
И не к таким вещам — бывал готовым,
Но странно, в этот миг как бы во мгле,
Я прозревал от Истины — не новой!
Но если б видел кто, как протекал
В душе моей весь этот миг прозренья,
Он понимал бы — это дух восстал!
Из тьмы души меня он звал к Движенью!
И словно отряхнув всю шелуху,
Я не спеша поднял с дороги камень,
И звёзды задрожали наверху,
И полетел к ногам железный ставень…
И Слово то — как свет в душе храня,
И возвращаясь к нашей встрече снова,
Я понял вдруг! что не Его — меня
В пыли дорожной отыскало Слово…
Я перед ней — не падал на колени,
Не льстил и рифмой не искал вниманья,
В толпе поклонников её я был лишь скромный гений,
Со стороны смотрел на мотыльков порханье.
Как ни привычны звёзды к ликованью залов,
Близки к цветам, виват и тонкой лести рифмы, —
Им дорога любовь — достойных идеалов,
И вдохновенье чувств по зову альфа-ритма.
Он — недоступен фальши, потому годами —
Я в стороне, один, — мой неизбывен транс.
Но, если вдруг бессонными ночами
Вольётся мысль в счастливый резонанс,
Войдёт Она! И наградит стихами,
Мир приглашая в ренессанс…
Кто из вас без греха, пусть
первым бросит в неё камень.
Иисус Христос
Любовь слепа, а мы всю жизнь — глазами
Её в толпе пытаемся найти!
Но, в кровь истёрты ноги на пути,
А всё "успеха" нет… С годами —
Лишь толще пелена перед глазами.
И тают её призраки во мраке,
Чьи странные, таинственные "знаки"
Посредством слов хотим перевести
На свой язык! И силимся — веками! —
Проклюнуть жалким взором пелену
И выйти в вожделенную страну…
Старо, быть может, слово "вожделенье"? —
Скорей забыто! Ведь простой вопрос
Задал толпе хулителей Христос,
И дрогнула она от изумленья!..
Открывшейся ей Истины… Каменья
Стыдливо побросав… К стопам мессии
Упала, зарыдав, тогда Мария…
И знал ли мир, Что — выше этих слёз?
По-женски благодарных за "спасенье"
Достоинства её как человека,
В грязь втоптанного от "начала" века?
Ведь голос страсти, он неумолим!
Как бич, что неустанно хлещет нервы,
И разум, ослеплённый зовом, первым
Покорно отступает перед ним!
И что же слышим мы, коль Голос невидим?
А сам "язык" — шифровка междометий?
Мы ловим тени! И опять — бежим,
Стирая обувь о хребты столетий…
Я был уверен, что любовь — игра,
Он сладок, бег по золотому кругу!..
За призрак Завтра я бросал Вчера,
И рад был чёрт мне оказать услугу.
Но знал ли я, пусть умудрён, поверь,
Куда бегу я, по чьему веленью?
Вчера ли, Завтра — не одно Теперь!?
Где скачет Йорик за своей же тенью?
Когда уходит любовь,
она забирает с собой и жизнь…
Лучше б никогда в моих ладонях
Солнечный букет не трепетал,
Лучше б в той отчаянной погоне
Я дышать внезапно перестал!
Пусть бы жребий вечного скитальца
Брошен был в пути моей судьбе,
Только б не видать, как между пальцев
Льётся пепел искрами к земле…
…В пламени свечи, объятый смертью,
Не поймёт влюблённый мотылёк
Смысла неустанной коловерти,
Частью каковой — его полёт.
Изверившись, измаявшись, я припадаю
Губами к бархату живого лепестка…
И замираю, проще — забываю,
Что жизнь горька и ноша нелегка.
И миг добра, столь крохотный вначале,
Растёт в душе!.. Там свет, там — суть моя!
И скорби нет, и далеко печали,
И мыслит дух — глубины бытия…
Полночный город. Свет луны.
Мир околдован злым сияньем.
Шаги мои. Им без вины
Я отдан был на растерзанье.
И каждый — выстрел пистолета,
Взрыв обнажённой тишины!
Как будто я нарушил где-то
Границы ночи и луны!..
…Так голос внутренний однажды,
Прорвав молчанье, задрожит,
И вдруг на "ты" заговорит
С тобой самим о самом важном!
И не уйти, в привычном смысле,
Не оправдать всей массой дел
Свой скорбный, якобы, удел!
Измены сердцу, воле, мысли…
— О, жалкий раб! Тебе ли вдруг пристало
Бранить судьбу за горький твой удел?
Да гордый разум, он страшней кинжала!
И тяжелей проклятья, если не у дел…
— И ты, душа, мне не даёшь покоя…
К чему стремишься в безотрадной мгле?
Мечтать могу ли — о судьбе Героя?
Я так ничтожен на чужой Земле!
— И ты, любовь, зачем тревожишь сердце?
Прошла пора его волшебных зорь…
За что наказан? И куда мне деться?
Ты седину мою, прошу я, не позорь!
— Молю тебя, желанная Свобода,
Не искушай мой дух, тебе цена — Эреб!
Верни геронтам этот "дар" народа,
Оставь Эзопу его мирный хлеб: —
Волкам — ягнёнка, муравьям — цикаду,
Лягушкам — власть, лисице — виноград!
И буду счастлив, с ними я богат!
И, слышат боги, — я прощу Элладу…
Как знать, не в нём ли зашифрован смысл
Высот, неведомых земным, досужим взглядам
На красоту?
Что лишь уставший от восторгов ум,
Да за пределы рвущуюся мира мысль,
Способен он пленить?
И в тот же миг навек приговорить
К смертельной скуке в ласках "дев" земли,
К тоске по небу, по мирам вдали,
По невидимым здесь, но зримым Там, наядам?
И может профиль, он не просто знак
Глазам ума? А драгоценный тот осколок Идеала,
Что в глубине столетий, как и гордый Рим,
Раскрошен был? Но для чего? Чтоб миру,
Из под копыт взлетевшая,
Пыль очумевшая
Убогие свои привила формы?! — Плакал Зодиак
Кометами чумы на злое семя…
Им осуждён Сократ! Возвышен Брут! —
Крест примеряло Время!
И капал кровью жертвенный Овен,
Благословляя бойню, чёрный час гиен,
И бесконечно долгий век христового вандала…
Но Красота — жива!
Она вошла в сердца,
Её секретный код уже впитали гены!
И как ребёнок — к ласке, юноша — к мечте,
Муж — к жизни, старость — к доброте, —
Все — к ней! И волею Творца —
Сама Природа — в храме Мельпомены…
P.S.
Что Афродита?
Только ли прекрасный стан,
Да складки мраморного покрывала? —
Скользящие как шёлк к ногам богини?
Иль изгиб спасающих стыдливость рук, изящный,
Оборванный всевластной энтропией?..
Но неподвластный времени! Порывам чувств Психеи?!..
Случайно ли влекут нас — профили камеи?!!
Не в них ли скрыта — глубина Идеи!?
И прав Платон!.. И Парменид Элеи!.. —
Предвосхитивший ту бессмысленность затеи,
Рассудку "мнящих" знатоков и "Теогонии" и "Одиссеи"
Постигнуть Сущее?
Загадку Геи? Теи?
Благословен ищущий.
Благословен дважды нашедший.
Благословен трижды благородный.
Благословен семижды благородный воин.
Благословен во веки дух свободного человеко-бога.
Благословен Бог.
Пи-веды
Я — пересмешник мира, мне ли вас понять
В-раз-навсегда-на-день предписанном стараньи? —
Не изогнуть, не то — не прогневить бы знать!
Или — прорезать глушь, да возмутить сознанье?
Не ра- не — бы — не мы! Не ба- не — ры — умы!..
И тонет слово Азъ — в потоке силлогизмов…
И лишь демоний-совесть в лабиринтах тьмы
Ведёт меня на свет, и расщепляет "измы".
Я как изгой, мутант, и потому — не ваш
"Одушевлённый раб", ему бы "хлеба, зрелищ"!
И как вчерашний день — Сегодняшний мираж —
Я нахожу — в бархан истлевший Там! Поверишь?
Их "вавилонский" столп, где на Восьмой этаж
Взошёл ариф-пророк,
и спутал карты — дервиш…
Пусть "веры" хор Творцу умов и мира
Рождает ом, аминь или омэн,
Мне ближе их — античной Музы лира!
И "Космос-Ум" творца из Клазомен!
Кресты вокруг, "звезда" иль "знамя веры",
Common-Ормузд иль наци-Ахриман, —
Не с ними я! Мне Абдерита "мера",
Как и Эфесца "Логос", — в парадигмы дан!
В них — суть всего! Не без ума и смысла
Их мир — война! Иль может Христ-пророк
Вдруг понял то?! Иль не Кротонца ль "числа" —
Эгинца "эйдос" и Милетца "рок"?
Они ушли… мыслители Эллады…
Ушли и боги! — не найти замен!..
Безглавна Ника, без щита Паллада!
И только — амэн, ом, аминь, омэн…
Человек, приговорённый быть
свободным, несёт на своих плечах —
всю тяжесть мира.
Я невидим, но ты же знаешь — рядом,
Дышу в затылок твой, могу проникнуть в кровь,
Могу наполнить миг восторга — ядом,
Но дать вдруг сил в беде! И вдохновить Любовь!
Непримирим, и часто проклинаем,
Несу я тяжкий "крест", и мой не слышен стон,
Когда, упав, я слаб и презираем, —
Погонщик-страсть мой стан пересечёт хлыстом!
Но я упрям, взвалив на плечи ношу,
И пусть нет сил — я не раскрою Суть,
Торжеств слепца ничем не огорошу,
Презрев презренье, гневу улыбнусь чуть-чуть,
Какой есть "крест" — судьба одна, не брошу,
Лишь лести кость швырну, и свой продолжу Путь…