расконсервацию. Знаешь, — она на секунду задумалась, — Этот
корабль не принес никакой пользы нам. Надеюсь, хоть вам он
пригодится.
Манипулятор убрался обратно, бронещиток на спине захлопнулся, я, не скрывая облегчения, поднялся, подвигал плечами, проверяя все
ли на своих местах. Потом повернулся к илийке.
— Все может быть, Ива. Все. — Двинулся в сторону переходного
шлюза, прислонил ладонь к панели замка. Легкое желтое свечение и
тяжелая створка скользнула в сторону. — Пойдем обратно. Надо
посмотреть. Может, кто живой остался…
В этот раз двигались с отключенным модулем маскировки. Даже
наоборот — фонили на всех частотах, сканируя окружающее
пространство. Вообще, конечно, реально существовал риск нарваться
на Аварскую закладку, но ничего не поделаешь: приходилось
рисковать, других вариантов для проведения хоть какой-либо
псевдоспасательной операции нет. Космос велик сам по себе, и каждая
звездная система простирается на миллионы километров. Как тут чтото полезное искать при отсутствии четких координат и не
засвечиваться по полной программе — не представляю.
Скиф бороздил место побоища уже третий час подряд, но ничего
живого найти так и не удалось. Не по тому, что не было тут
спасательных
капсул
или
аратанские
технологии
систем
жизнеобеспечения разом дали сбой. Нет. Просто большая часть всего, что теперь болталось в космосе, была добросовестно прицельно
добита. Возле некоторых особо крупных обломков видны были следы
скоротечного абордажного боя. В пространстве болтались
искореженные остовы дроидов, кое-где вперемешку с телами людей, кусками то есть. И полная, мертвая! — радиотишина…
Больше всего досталось фрегатам содружества, они были
буквально изрешечены сеткой прямых попаданий, а потом
пространство еще и зачистили. Других вот в основном просто
добивали, а тут на каждый, не такой уж и большой кораблик, по
десантной партии не пожалели. Опасаются, значит, Аварцы. Это уже
что-то.
На проекции всплыла красным точка приближающейся ракеты, затем вторая, третья… Не успев толком подумать, на наработанных за
последние пару лет инстинктах, бросил корабль в противоракетный
маневр, параллельно выводя реактор на максимальные обороты.
Заработали малые турели, отрабатывая программу ПРО. Силовое поле
набрало максимальную интенсивность.
Подлетное время до первой ракеты составило семнадцать секунд.
Заложил резкий вираж, выходя ей на контркурс. Скороговоркой
зачастили залпы средних орудий, перекрывая густой завесой почти все
пространство маневра. Встречный курс — это не только кратное
увеличение скорости, но и разительное сокращение свободы маневра
— деваться-то некуда!
Первая ракета испарилась в облаке плазмы прямого попадания, вторая сбилась с курса от близкого разряда, прошла краями и
сдетонировала где-то в стороне… Третья отклонилась, ушла на вираж, скрылась от сенсоров за пределами вспышки.
Черт! Три ракеты, и, как минимум, одна из них с ядерной