свежеразмороженным франтом детей не крестить, в бой не ходить, да и
вообще будем надеяться, вижу его в первый и последний раз, так что…
Осклабился, и одарив того гримасой пренебрежения, надеюсь самой
мерзкой их возможных, бросил через губу.
— Я не нуждаюсь в лишних напоминаниях, адъютант.
Сказал с чувством, постаравшись максимально скопировать его
же интонации. Как будто я к правителям систем каждый день на
завтрак захожу, обедаю — у императоров, а ужинаю — даже самому
страшно представить — где. Спесивого, как известно, только
унижение и исправляет. Или смерть… Ну, это кому как повезет. А я
всего лишь ответил ‘любезностью на любезность’.
На лице адъютанта ничего не изменилось, не дрогнул ни единый
мускул, ни одна эмоция не просочилась наружу. Только по
заблестевшим глазам я понял, что своими словами не вызвал у него
никаких эмоций кроме, разве что брезгливости. Как же, ‘мошка’
вздумала поогрызаться… Какой-то презренный ‘жандарм’, ему, белой
косточке, да ответить посмел!
М-да, случись ему теперь меня убивать, то сделает он это не
просто по долгу службы, а с искренним удовольствием. Впрочем, я
ему такой возможности предоставлять не собирался, мне своя шкура
как-то особенно дорога. А так надо в будущем держать себя с этими
‘благородными’ поаккуратнее. Если продолжать в том же духе, то
можно по неосторожности нажить себе очень влиятельных
смертельных врагов. А мне еще и этот геморрой нужен?
Лифтовая кабина достигла конечной точки и распахнула двери. Я
вышел.
По обеим сторонам располагались ниши, перекрытые силовым
полем, в них находились бойцы караула, в такой же, как и их коллеги
на входе, броне. Спереди, над воротами висела контрольная башенка, за толстой прозрачной броней которой находился оператор. Он был в
обычном кителе без шлема и сидел за пультом управления. Его лицо
было мне отчетливо видно, как и мое ему. Точка последней
идентификации. В том числе и визуальной.
Нодас ан Панак подошел к пульту, стоящему почти по центру
зала, положил руку на панель, второй проворно введя опознавательный
код. Затем отошел в сторону. Массивная треугольная дверь бесшумно
отъехала в сторону.
— Как давно вы служите в СБ Аратан, Фил? — старик
расхаживал по большому залу, весь потолок и стены которого
представляли собой сплошной сферический дисплей, загруженный
множеством символов, диаграмм, таблиц и кучей другой удобной для
визуального восприятия информацией. Кроме того, под потолком
распласталась объемная проекция системы с маркерами движущихся
объектов. Над рабочим столом, расположенном строго по центру, висела голографическая модель самой базы, то бишь астероида.
Я остановился почти в самом центре, на натуральном ковре с
затейливым узором и длинным глушащим шаги ворсом, и с интересом
осматривался по сторонам, предварительно, от греха подальше, прижав руки по швам.
— Чуть больше двух лет, э-э… — я запнулся, внезапно сообразив, что не знаю, как к нему обращаться. А адъютант не напомнил… Как я
его и просил, напоминать не стал, — Господин…
— Просто Претор, этим все сказано, ‘господин’ можешь опустить.