Ничего я ей говорить не стал. Зачем? Мы и так каждый день
видимся, и в рубку она достаточно часто приходит: тоже пилот, между
прочим. Хотя мне кажется… Нет, не так. Я точно знаю, что это ее
совсем не основная специализация. На том корабле, где я ее вместе с
ее спутниками нашел, пилоты уже давно в мумии превратиться успели, а она в это время в стазис-капсуле была. Вот как.
Девушка она приятная, правда, не многословная, но это даже
хорошо. Я невольно пробежался взглядом по ее ладной фигурке.
Поймал себя на этом, только когда встретился с ее взглядом. Поспешно
отвернулся. Ой-ой, не ко времени все это!
На голопроекции всплыла схема корабля, вначале полностью, потом в разрезе по главной оси…
— Миедис… — Выдохнул илийка.
— Чего говоришь? — я полуобернулся к ней, и сам замер
озадаченно, потому что на ее лице был неподдельный страх.
— Миедис, приносящий смерть, живая машина, — голос Ивы
снова стал обычным, с эмоциями она уже справилась.
— Ты уверена?
Вместо ответа она указала на голопроекцию, все еще
изображающую корабль в разрезе.
Я присмотрелся, куда она показывала. Среди почти стандартного
для всех кораблей оборудования, где по схеме должен был быть искин, стояло нечто… Собственно, это он и был, только гипертрофированно
большой, не симметричной формы… По всей его длине проходила
глубокая пробоина, наверное, не менее древняя, чем сам этот корабль.
Как он вообще работает? А он точно работал, не с глюками же я тут в
‘салочки’ играл! Значит, еще и далеко не в полную силу… Вот, значит, от чего эта железяка летающая после близких ядерных подрывов
дергаться перестала — мозги перегрузились! Понятно, что корпус
почти весь электромагнитный импульс поглотил, и если бы не трещина
эта, то только слепыми сенсорами все и ограничилось бы. Да, тогда все
было бы в разы сложнее, не дал бы мне этот сферойд, еще недобитый, но активно добиваемый, к себе так легко пристыковаться. Кстати, судя
по всему, искин его еще до конца и не сдох ни фига. Вон на
энергетической схеме как все замерцало! Перезагрузился, значит.
Да, по ходу, искин-то тоже погорел весь, рабочими только пара
процентов и осталось. Жаль, интересно было бы в его памяти
порыться, теперь-то, судя по всему, она обнулена. Больше скажу, проплавлена к чертям собачим резким перепадом напряжения. Защита, если она и была какая, не сработала, резервные цепи, за давностью лет, тоже не выдержали. Короче, вижу я сейчас перед собой ‘овощ’
работающий, но ни для чего полезного не пригодный. Который раз
жаль.
А еще на схеме я заметил одну интересную деталь. Приблизил, повернул ее и так, и сяк, развернул, сделал раскладку, потом отдал
команду искину собрать всю проекцию обратно, как было. Нет, не
показалось. У этого, как его там… Миедиса, нет гиперпривода. А как
он сюда попал? И когда? И еще: не плохо было бы знать, зачем?
Да, дела принимают неожиданный оборот. Очередной раз.
Но принципиально этот, бесспорно, интересный факт, на мои
задачи никак особо не влияет. Ну, подумаешь, летал тут этот
беспилотник. Вот его, сейчас абордажной командой захваченного, панорама на экран выведена. Все как было изначально, так почти и
осталось, только в арсенале у меня вместо четырех ядерных ракет
осталась одна. И ведь ни забрать, ни использовать его я не могу! Вот
что обидно. Придется его тут до лучших времен законсервировать.
Авось, прилечу за ним с полноценным ремонтным комплексом и
запчастями, с искином новым, и гравиприводом, и еще много с чем. И
будет у меня еще один корабль… Может быть такое? Да легко, если