— Рассказали сами или их «слили»?
— «Слили».
— О привидениях можно подробнее?
— Если мой информатор… — Он смутился и замолчал.
— Стас, не строй из себя целку. Мы взрослые люди.
— В общем, — вздохнул капитан, — со слов пехотинцев, в предгорье параллельным с ними курсом двигалось нечто необычное. Какие-то сгустки темноты, перемещающиеся от дерева к дереву. На сближение не шли, атаковать или привлечь внимание не пытались. Как только бойцы удалились от гор, таинственные объекты исчезли.
— Какие предположения у тебя лично, что это может быть?
— Не знаю, у меня всего один вариант — неизвестная природная аномалия.
— Это все?
— Да. Александр, ты встречал подобное?
— Нет. И не видел, и не слышал. Спасибо за информацию.
— Пожалуйста.
Распрощавшись с капитаном Стасиком Мерзяевым, я остался на том же месте и закурил. Как только Мерзяев скрылся из виду, из штаба выскочил Зимин:
— Говори, — потребовал он.
— Среди рядового или младшего командного состава одиннадцатой гвардейской у нашего Стасика есть стукачок. Скорее всего, тыловик.
— Почему ты так решил?
— С воюющей частью гвардейцев капитан не смог бы наладить нужный контакт, а вот среди тыловиков — легко. Об этом косвенно говорит и тот факт, что стукачок передает рассказы других, а не повествует сам.
— Это все?
— Все.
— Ай, маладца!
— Сам знаю.
— Он тебе про привидения рассказал?
— А зачем, по-твоему, я его тут обхаживал?
— Тоже хорошо.
— Петрович, — тормознул я собирающегося уходить Зимина, — как ты думаешь, что это за привидения?
— Сань, вот, ей-богу, не знаю. Как только появится информация, тебе и Ковалю первым сообщу.
Зимин ушел к Барону, а я пошел собираться. «Коридор» через линию фронта будет в четыре утра. У соседей намечался артобстрел противника, который будет прикрывать разведку боем, которая, в свою очередь, прикроет наше проникновение.
Расположение встретило меня разухабистым «Варягом». Судя по тому, что у исполнителя присутствовали и голос, и слух, пел Булатка. Не стал мешать певцу и пошел упаковываться.
5
В начале пятого начался артобстрел. Отработав положенные пятнадцать минут, царица полей ушла спать, а доблестная пехота ломанулась в бой. Выждав еще тридцать минут, мы засеменили в тыл противника. В нашу задачу входило: незамеченными проникнуть на территорию противника, таким же манером добраться до гор, перебраться через них, не нарвавшись на горных стрелков противника, выйти в назначенную точку и дождаться машину с многозвездным румыном. С проникновением и прочей ерундой сложностей не ожидалось, а вот процесс закладки мины в машину меня сильно беспокоил.
Румынским языком в совершенстве владел только Макс — наш штатный переводяга. Также в совершенстве он говорил на английском, польском и венгерском. Говорил на румынском, но с дичайшим акцентом, Петюня, радист. Сносно понимал, но еще хуже говорил Термит. Остальные, в том числе и я, не говорили вообще. Даже со словарем. Мы знали несколько слов, а о правильном произношении оставалось только мечтать. Поэтому самая важная часть задачи ложилась на этих троих. Именно они будут изображать офицеров военной полиции румынской армии, а остальные будут рядовыми. Под камуфляжем на нас была форма румын, наше штатное оружие покоилось в рюкзаках, а в руках у нас были НАТОвские «игрушки». Кому-то из моих парней оружие противника нравилось больше, но я был консервативен, поэтому родному «Никонову» старался не изменять.
Как и ожидалось, к заданной точке добрались без сюрпризов за сутки до нужного часа.
От точки базирования до входа в тоннель — около пяти километров. Взяв с собой Марсю и Олега, поползли смотреть вход. Через полтора часа нам открылась радостная картина: румыны переплюнули все мои самые смелые надежды. Вход в тоннель имел всего одну линию обороны, выраженную в двух наблюдательных вышках и хиленьком заборе из колючей проволоки. На вышках, как ни странно, солдат не наблюдалось. Тяжелые ворота на входе в сам тоннель имелись, но одна створка была полностью открыта.
— Они чужих вообще не ждут, — сделал глубокомысленный вывод Марся.
— Я бы сказал, они не только не ждут, они, видать, не верят, что про тоннель вообще кто-то узнает в ближайшее время, — поддакнул Олег.
— Так нам же легче! Ты глянь, какая замечательная поляна перед въездом. Трава по пояс до самой колючки!
— Марся, друг мой наивный, вот на их месте что бы ты сделал с этой поляной? — попытался «приземлить» его я.
— Скосил бы, на хрен, всю траву!
— Или? — продолжил я.
— Или мин бы наставил, — задумчиво ответил тот.
— Или парочку «секретов» разместил, — поддержал идею Олег.
— По-моему, вы оба льстите румынам, — не сдавался Марсель. — На их месте я бы тут такую линию обороны забодяжил — муха бы не пролетела.
— Очень может быть, — неопределенно протянул я. — Ждем еще пару часов: может, чего любопытного и заметим.
Любопытное началось минут через сорок. Вначале мы услышали шум приближающего дизельного автомобиля. Двигатель работал неровно и постоянно «чихал». Вскоре на дорогу, ведущую к тоннелю, выполз небольшой армейский грузовичок с тентованным кузовом. Именно ему принадлежал «больной» двигатель. «Чихнув» в очередной раз, грузовик заглох. Из кабины вышли двое солдатиков и, крича друг на друга, начали поднимать кабину. Подняв ее, один отошел от машины и начал справлять малую нужду.
— Санек, — зашептал Марся, — у дороги мин или нет, или они дальше.
Я кивнул в знак согласия. Закончив «сливать жидкость», солдатик вернулся к машине, где его сослуживец ковырялся в движке. Совместными усилиями они его подчинили, опустили кабину и продолжили движение. Подъехав к шлагбауму, грузовик начал сигналить. Спустя три минуты из тоннеля появился заспанный солдат. Он начал что-то недовольно выговаривать прибывшим. В конце концов, поднял шлагбаум, и машина въехала в тоннель. Без досмотра.
— Однако служба войск поставлена архискверно, — сделал вывод Олег, — чувствуется, что ребятки давно в тылу сидят.
— Или никогда не были на передовой, — поддержал его Марся.
— Ты завтра на сегодняшнее раздолбайство охраны сильно не надейся. Завтра они как на параде будут.