— Командир, — позвал меня Макс. — Ильдар и Петюня уже на том берегу, парни пересекают болото, пора и нам.
— Пошли.
У самого берега я сразу провалился по самую задницу. Снаряга моментально не промокнет, но пребывание в воде более пяти минут исправит этот «недочет». Хорошо, хоть она быстросохнущая.
Мы с Максом двигались замыкающими. Когда преодолели две трети пути, я нашел подходящую кочку и воткнул туда маяк. Проверил угол наклона, включил. Чем ближе мы подбирались к берегу, тем мельче становилось болото. Леший не обманул: кикимор действительно выбрал оптимальный путь через свое «хозяйство».
Почти добравшись до берега, я остановился и резко обернулся назад. Оглядевшись, не увидел никого, кто мог бы на меня смотреть. А остановился я именно из-за ощущения, что кто-то смотрит мне в спину. Потоптавшись на месте, уже собрался выходить на берег, но заметил сидящую в трех метрах от меня большую лягушку. Или жабу? Плохо я в них разбираюсь. Пробурчал ей: «Вали отсюда, дуреха. Скоро тут будет ад». Пробурчал и замер. Леший попросил кикимора обеспечить нас дорогой, а мы вместо благодарности драку затеваем. С другой стороны, выхода у меня нет. Еще раз обернувшись, я взглянул в том направлении, откуда, на мой взгляд, на меня кто-то смотрит, и сообщил в никуда: «Кикимор, спасибо большое за дорогу. Без тебя бы не прошли. И извини, ради всех святых, но на твоей земле мы вынуждены устроить засаду. Скоро тут будет большой пожар, не говоря уже о возможном обстреле с воздуха. Если это в твоей власти, уходи и уводи своих». Жаба или лягушка громко квакнула и, вопреки здравому смыслу, стартовала в сторону берега.
Я тоже выбрался на берег, а Макс, выдернув предпоследнюю вешку, выкинул всю охапку подальше в трясину. С последней вешкой он поступил так же.
— Хорошо, что лето, — высказался он, выйдя на берег, — зимой через болото я бы не пошел.
— Куда бы ты делся? — не согласился я. — Полез бы с песнями и пионерским задором!
— Может быть… Но все равно хорошо, что лето.
— Хорошо, хорошо. Двигай давай. Вон Петюня нам семафорит.
Подошли к радисту.
— Командир, шифровка готова.
— Ильдар, зону возгорания высчитал?
— Высчитал, парни там уже окапываются вкруговую.
— Молодцы. Теперь слово за тобой.
— Понял.
Петюня разложил рацию, присобачил к ней ключ, выдал в эфир предупреждение о передаче, засек на часах тридцать секунд и мгновенно выдал в эфир шифровку.
— А нас засечь-то успели? — поинтересовался Макс, завороженно глядя на радиста. Работа Петюни с вверенным оборудованием всегда нас завораживала. Очень четко и быстро он все делал.
— Не дрейфь, толмач, пеленг на болото они точно возьмут, — заверил радист.
— Скоро узнаем, — прокомментировал я ситуацию. — А пока пошли готовиться к встрече.
10
Лежки парни приготовили хорошие, впрочем, как всегда. Залегли и стали ждать.
— Командир, как ты думаешь, когда ждать гостей? — поинтересовался Петюня.
— В течение часа. Это если поисковые группы были высажены. Или в течение двадцати минут, если группы еще были в вертушках.
— Есть контакт! — сообщил Макс, который сидел рядом с радистом и постоянно слушал эфир.
— Конкретнее, — попросил я.
— Твои худшие опасения подтвердились: нас запеленговали, когда вертушки еще были в воздухе, — Макс замолчал, продолжая слушать румын. — Короче, нас ищут пять групп, по вертушке на каждую группу. Две сейчас сядут у входа в долину искать Наемника, а три стартовали в нашу сторону.
— Добро, ждем.
Потянулись минуты ожидания. Ненавижу ждать. У нас только Мамелюк и Олег равнодушны к этому процессу, но их специально натаскивали.
— Командир, — зашептал Мамелюк, — интересно, кто подорвется на нашем сюрпризе?
— Если вообще подорвутся, — засомневался я.
— Должны! — убежденно прошептал Мамелюк.
— Саня, — зашептал справа от меня Ильдар, — а как вы Черепа прошли?
— Какого Черепа? — не сообразил я.
— Психиатра, в школе Ольховского.
— О Господи, нашел время вспомнить!
— Да ладно. До прилета вертушек еще есть время. Не молча же сидеть…
Я усмехнулся, вспоминая события «давно минувших дней»…
*
— Запомните, салаги, — рядом с нами перед дверьми кабинета Черепанова стоял Зимин. — Череп из вас душу вынет. И, может быть, засунет ее обратно. Сунгатов, заканчивай уже ляжки себе наглаживать! Извращенец недобитый!
— Так болят, спасу нет! — пожаловался Марсель.
— А нечего было под удары Чена подставляться! Он мне однажды случайно лоу-кик пробил, так у меня даже волосы на затылке вспотели. А ты, дурак, все на себя принимал! Блоки надо ставить, блоки! Вон кореш твой хорошо увертывался, так и выглядит молодцом.
— Да хрен с ним, с Ченом, — огрызнулся Марся, — поймаю где-нибудь в темном коридоре и отмудохаю.
— Ну-ну, мудохальщик, — усмехнулся Зимин. — Смотри, сам в этом темном коридоре не останься…
— А что он сделает против ковша обварного кипятка? — задал Марся свой любимый вопрос, озвучиваемый им каждый раз, когда речь идет о рукопашной подготовке соперника.
Зимин от удивления даже рот открыл. Видимо, такой нестандартный подход к нападению на инструктора ему никто не предлагал.
— Надо запомнить… — только и сказал он.
— Товарищ полковник, — встрял я, — может, про Черепа еще что-нибудь расскажете?
— Ах, да, — встрепенулся он, — если Череп даст положительное заключение, поедете со мной в «Валгаллу».