— Командир, может, нам Миколу в полный рост впереди нас вести? — подал идею Олег.
— Зачем? — не понял я.
— Чтобы все внимание уходило на него и его оружие. Ты только глянь, как инструктор подвис. А ведь он человек бывалый!
Инструктор, наконец, вышел из ступора и, не сводя глаз с пулемета, спросил:
— Кто такой? Откуда взялся?
— Прапорщик Микола Ничипоренко, зачислен в группу «Урал», прибыл для прохождения учебы.
В дальнейшем диалог инструктора с Миколой был очень похож на диалог с Мамелюком. Начался он так же:
— Микола, а у тебя в руках «Корд»?
Когда инструктор спросил про ленту, мы не смогли сдержаться и захохотали. Наш смех вывел его из очередного ступора, и он приказал:
— Для подготовки к летним олимпийским играм на пробежку шагом марш!
Мы выматерились и пошли к беговой трассе. Ко мне подошел Микола:
— Командир, ты извини, что напугал. И извини, что из-за меня всех наказали. Просто, когда я пришел к месту старта, меня инструкторы отправили вас догонять.
— Не извиняйся. Напугал ты меня не сильно. Сильно только удивил. И насчет наказания не переживай. Сегодня не первый километр бежим. И не последний. Ты, кстати, других новичков не видел?
— На стрельбище пулеметчика видел. Фич, кажется, его звать. Он из крупнокалиберника на мишени восьмерки рисовал. Судя по пачкам сигарет и хмурым мордам инструкторов, сделал он это на спор.
— А гранатометчика не видал? — спросил Марсель.
— Нет, не видал. А переводчика видел. Ему руки перевязывали.
— Перевязывали или связывали?! — насторожился я.
— Перевязывали, — подтвердил Микола.
— А что у него с руками?!
— Я толком не понял. Судя по всему, они с кем-то из местных в тамишивари соревновались.
— И кто победил?
— Не знаю.
— Микола, — я решился задать мучающий меня вопрос, — а тебе не тяжело с такой «дурой» бегать? Он же вместе со станком и лентой больше сорока килограмм весит.
— Нет, не тяжело, — усмехнулся Микола, — не переживай, командир. Который год я с ним хожу. Он уже часть меня.
— Так ты со своим пулеметом приехал?!!
— У меня все свое, — подтвердил Микола. — А пулемет мой, никому не нужен. Он специально под меня доработан.
— А стреляешь ты из него как? — поинтересовался Марся.
— Восьмерку на мишени нарисовать могу, — успокоил он нас.
К этому времени мы подошли к беговой трассе и «начали повышать квалификацию». Микола, несмотря на мои опасения, от нас не отставал, бежал спокойно, дышал ровно. На финише нас ждали Макс, Рафа и Фич. У Макса действительно были перебинтованы обе кисти рук. И все трое впали в ступор, увидав Миколу. Фич вообще от восхищения и легкой зависти чуть ли не слюной начал капать.
К переводяге подошел Ильдар и начал разматывать бинты.
— Макс, что с руками?
— Об кирпичи разбил, — пояснил Макс. — А на кой ты разматываешь? Меня нормально перевязали.
Ильдар, несмотря на возмущения Макса, разбинтовал обе кисти, внимательно их осмотрел, прощупал все кости и суставы, после чего достал свою аптечку.
— Слушайте сюда все, — обратился он к группе, начиная перевязку. Голос и интонации при этом у него стали другие. С нами теперь говорил не офицер и не веселый человек, а профессионал своего дела, врач с большой буквы. Этот тон впоследствии моментально заставлял замолкнуть любого из бойцов. — Любая ваша царапина или прыщ должны быть осмотрены мною. Любая простуда, кашель или насморк должны лечиться мною. Любые ранения или порезы должны зашиваться мною. Только на таких условиях я гарантирую вам, что вы выживите. О квалификации врачей, находящихся на передовой, вы скоро узнаете. Если уже не узнали. Всем все понятно? Молодцы.
Я представил Миколу и парней друг другу. Фич тут же попросил у Миколы пулемет «поносить».
— Макс, чем тебе кирпичи не понравились? — спросил я у переводчика.
— Не мне. Инструктору по огневой. Местный переводяга погонял меня пять минут и отправил дальше, — начал рассказывать Макс. — Когда пришел в тир, тамошний абориген начал толкать речь о беспомощности переводчиков на войне. По морде, как ты просил, я бить не стал, а предложил доски поразбивать. Он согласился. По доскам у нас ничья вышла. Он предложил кирпичи. Вот о них я руки и разбил.
— Ты хоть победил?
— Отказ соперника от продолжения соревнования считается победой?
— Считается. Он кости себе сломал?
— Скорее всего.
— Ты каким видом карате занимался?
— Кекушином.
— Вопросов больше не имею. Так, братцы мои, — обратился я к своему воинству, — в нашем полку прибыло. Теперь у нас есть настоящий профессионал, который не так давно доказал это. Такого класса в скрытном перемещении на местности я даже у местных не видел. Микола, назначаю тебя инструктором по скрытному ползанью по пересеченной местности. Вопросы, возражения есть? Нет?! Вот и замечательно!
И Микола начал нас учить. Его объяснения и примеры были настолько просты и понятны, что через неделю, когда группа уже была в полном составе, с нами ползали молодые инструкторы «Валгаллы». Они учились у Миколы. Они учились учить. Всего месяц понадобился группе, чтобы постичь эту тяжкую науку. Через месяц мы прошли полосу за рекордный срок. На следующий день Микола снова выгнал нас на полосу. Партизан изображали молодые инструкторы, которые до этого ползали с нами. В нашу задачу входило в процессе движения бесшумно повязать всех партизан. С задачей мы справились с первого раза.
Через два месяца был выпуск. Из «Валгаллы» мы были выпущены с такими характеристиками, что сразу попали в прямое подчинение к Зимину, а в скобках читалось — к Барону. Нас не «обкатывали» в прифронтовой полосе, не ставили на прикрытие Коваля и его бойцов. Нас сразу загнали в тыл к противнику, где мы совершили свой первый подвиг и обратили на себя внимание не только Барона, но и «широкой общественности».
*
А сегодня мы крались по следу итальянцев. Крались в пределах прямой видимости. Мы в очередной раз должны доказать и себе, и врагу (и что самое печальное, нашему командованию) свой высокий класс, свою репутацию, свою стоимость, в конце концов.
13