— Пока жив Дракула. После смерти сеньора вассал сразу гибнет. Так что Шнайдер будет сражаться за Дракулу до последнего.
— Что было дальше? — спросил я американца.
— Дальше начали прибывать грузовики с гражданскими. Мы приковывали их к стене и оставляли. Первых гражданских Дракула и Оборотень просто выпили, а остальных начали обращать.
— Это тоже понятно, — снова перебил полковник. — Как ты стал вампиром?
— После того как они обратили всех гражданских, Шнайдер позвал всех свободных от службы солдат во двор. Там уже стояли и вампиры, и оборотни. Как только мы все собрались, эти твари кинулись на нас… Часть, как я, стала вампирами, а остальные — оборотнями. После этого они начали обращать и тех, кто стоял в карауле. Все было тихо, пока оборотень не вышел в коридор, ведущий к выходу. Там дежурил О’Брайн. Как только он заметил оборотня, он сразу начал стрелять и побежал на улицу. Дальше вы знаете.
— Скажи мне, Генри, а кто из ваших так поработал мечом или саблей?
— У наших нет подобного оружия, — ответил вампир.
— А кто тогда так искусно порубил твоих соплеменников?
— Я не знаю. Перед тем как обрушилась стена, в задних шеренгах появился какой-то воин в рыцарских доспехах и с большим мечом. Он точно не наш. До первого взрыва этот воин успел разрубить нескольких оборотней. И даже после взрыва, воспользовавшись паникой, он продолжил убивать.
— Можешь предположить, кто это мог быть?
— Нет, — ответил Генри. И тут же спросил: — Кстати, а как вы тут оказались?
— Пока спрашиваем мы, — рявкнул румын. — Куда делись Дракула, Оборотень и Шнайдер после начала обстрела?
Помедлив, америкос ответил:
— Они ушли в коридоры, которые в самом низу. А как вы тут оказались?
— Полковник, — шепотом обратился я к румыну, — мне кажется, тональность голоса у вампира изменилась.
Румын ладонью прикрыл мне рот и жестами попросил помолчать.
— Генри, мы пришли сюда за тем же самым, что и Шнайдер, но не успели, — выдал румын и показал мне кулак. Потому что я уже собрался ему возразить.
Из-под покрывала раздался смех. Мы переглянулись.
— Ты лжешь мне, Феликс, — совершенно другим голосом сказал американец. — Сын священника не может служить мне, а тем более — поднять меня из могилы. И эти русские, которые под защитой договора, не смогли бы этого сделать.
— Заткнись, Влад, — вдруг заорал румын, — я сам вобью в тебя кол!!!
— Полковник, — я подергал его за рукав, — что происходит?!
— Через этого вампира с нами разговаривает Дракула!!!
— Офонареть!!! И давно?
— Как только был задан вопрос о том, как мы тут оказались.
— А ты все сразу понял, Феликс, — продолжился монолог из-под покрывала, — молодец. Не зря Шнайдер, этот дохлый трус, о тебе предупреждал. Капитан, — это уже ко мне, — а вы не желаете стать моим вассалом? Перспективы этого вы должны понимать!
— Он нас видит?
— Нет, но очень хорошо слышит. И обоняние у него как у собаки.
— Слышь, Дракула, а ты понимаешь перспективы, которые тебе светят, когда мы до тебя доберемся?
— Ах, капитан, вы всерьез рассчитываете добраться до меня?! Не смешите. Лучше бегите, пока солнце высоко.
— Не могу, — ответил я, — не умею. Кстати, что такое «договор», и почему Шнайдер — «дохлый трус»?
— А вы умеете слушать, капитан. Про договор вам никогда не узнать — не успеете. А Шнайдер… Чтобы показать мою лояльность к вам, я отвечу: во время обстрела, который вы так грамотно устроили, ему оторвало голову.
— Он врет?
— Возможно, — ответил румын и, не обращая внимания на бубнеж вампира, спросил: — Что будете делать?
— Продолжать начатое. Вариантов больше нет, — ответил я и, видя «нездоровую» активность под покрывалом, потащил румына вниз.
Когда мы почти спустились, сверху раздалось: «Почему вы молчите?», а потом: «Вы все умрете», и на край комнаты выпрыгнул вампир. Правда, его тут же «сдуло» обратно выстрелами Димки и Олега. Сверху слышались стоны и рычание. Вампир снова попробовал атаковать нас, но солнце и тяжелые пули «Винторезов» сделали свое дело.
Я собрал своих парней и подробно обрисовал картину. Прыти и энтузиазма им это не прибавило, но я всегда был честен со своими бойцами.
— Термит, продолжай ломать пол. Двое его прикрывают. Помним про однорукого америкоса и про небольшую, но живучесть кровососов на солнце.
За час Термит взорвал остатки пола, обрушив еще одну стену, и принялся за следующий уровень.
— Леня, прежде чем спускаться вниз, осмотрите все.
— П-п-понятно, — кивнул тот.
Не изобретая велосипед, Термит в центре получившегося перекрестка заложил заряд, подорвал его и… еле успел убежать от случившегося обвала. Когда грохот и вопли внизу стихли, когда осела пыль, мы смогли рассмотреть результаты труда Термита: воронка получилась больше шестнадцати метров в диаметре.
— Он бы так мосты взрывал, стахановец-недоучка, — высказался кто-то из ребят. — А то вечно нагрузит пластита, и таскай его.
— П-п-пошел ты… — начал Термит, но я его заткнул.
— Леня, замолкни. Остальные тоже. Полковник, ваши версии?
— Версия одна: под нами очень большая комната, потолок которой сапер и взорвал. Хорошо, что все не обрушилось.
— Может, гранату вниз кинуть? — предложил Олег.
— Ты еще уровень бензина в баке факелом проверь, — ответил ему я. — Кстати, о факелах: световые шашки остались?
Мы подползли к краю обвала и кинули шашку вниз. Под нами оказалась большая комната. С одной стороны стояло нечто, напоминающее трон, под камнями виднелись остатки столов и стульев, слева и справа от трона чернели проемы дверей. Живых и не очень живых не наблюдалось.
— Нужно спускаться, — высказался Марся, — взрывать уже не получится.