— Мы больше нигде с вами не пересечемся? — грустно, как мне показалось, спросил Ильдар.
— В этой жизни, скорее всего, — нет, — ответил Шурале, — но когда попадешь на Страшный суд, можешь меня как адвоката привлечь. — Шурале расхохотался, и к его хохоту присоединилась вся нежить.
Нам было не смешно. Но особенно не смешно было Олегу. Он стоял, опустив голову, и слушал успокаивающую его Ягу:
— Олежка, ты чего раскис? — Яга взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза. — То, что мужики не хотят с вами пересекаться, — это не значит, что я тоже не хочу. Мы же теперь как единое целое. Кровью и боем венчаны. Я в любой момент могу прийти к тебе, и ты всегда будешь под моим присмотром!
Услышав такое многообещающее заявление, Олег испуганно уставился на Ягу:
— В каком смысле?!
— Орел на твоей спине всегда подскажет мне, где ты, — прежним ласковым тоном отвечала Яга. — А его глаза, — тон Яги стал жестким и угрожающим, — всегда покажут — с кем! — Мы покатились от смеха. Лицо Олега стало таким, будто он хлебнул уксуса и ему тут же сообщили, что он стоит на ящике с динамитом, фитиль которого уже тлеет. — Поэтому, любый мой, — тон Яги снова стал ласковым, — блюди себя. На других баб не заглядывайся, ты уже нашел свое счастье. А ежели чего… — Она сделала многообещающую паузу и жестко взяла его за волосы. — Я тебе, кобелю шелудивому, слова волшебные скажу — стоять не будет!!! — добила она Олега.
— Вот это попадалово!!! — резюмировал Марся. — Олег, официально прошу у тебя прощения за зависть и нетактичное поведение!
— Ну, все всё сказали, давайте разбегаться.
Еще минут пять ушло на обнимание и взаимные комплименты. Когда Яга прощалась со мной, она взяла меня за правую руку и около минуты рассматривала голову Полоза.
— Капитан, Полоз теперь часть твоего организма. Он не просто оберег. Скоро ты в этом убедишься. И главное — теперь ты можешь надеть нательный Крест. Только перед этим положи Крест перед головой Полоза. Они должны договориться друг с другом.
— Кто? — не понял я.
— Языческий символ и Дух православия.
— А если не договорятся?
— Договорятся, — успокоила она меня, — у них одна цель — твоя защита. И Крест уже понял, что Полоз сегодня спас тебя. Спас в ситуации, в которой Крест был бессилен.
— Но от ада это меня не спасет?
— Только не говори, что рассчитывал на рай изначально?
— Я мало чего понял, но сделаю так, как ты сказала. Теперь давай прощаться.
— С тобой, капитан, прощаться бесполезно. До свидания, Полоз.
— Двинули, смертные, — скомандовал Лихо, стоя в коридоре.
Мы пошли за ним. Лихо повел нас по тому же пути, по которому мы пытались выбраться. Вскоре показался солнечный свет. Лихо первым выбрался на поверхность. Тут же раздалось:
— Движение на шесть часов. — Загрохотал крупнокалиберник Миколы, и Лихо унесло к стене.
Марся попытался выскочить следом, чтобы остановить парней, но я не позволил ему и закричал в гарнитуру:
— Это «первый»! Прекратить огонь!!!
Выстрелы смолкли.
— Сашко, ты где?! — поинтересовался Микола.
— Да тут мы. Внизу, — заорал Марся. — Вы только что нашего союзника расстреляли. Я сейчас руку подниму из проема, не шмальните.
Через минуту все уже радостно обнимались, приветствуя друг друга. Я подошел к неподвижно лежащему Лихо. Вся грудь у него была разорвана пулями.
— Лихо, ты живой? — Я осторожно потрепал его по плечу.
В тот же момент раны затянулись. Лихо открыл глаза и сел.
— Какая сволочь стреляла?!!! — подскочил он.
— Так, Лихо, успокойся. — Я придержал его. — Ты какой реакции от них ожидал?
— Нет, — он продолжал вырываться. — Кто эта падла?!!!
— Шо-о-о-о?!!! — взревел обиженный Микола. — Ты кого, нехристь немытая, падлой назвал?!!! Я тебя сейчас пополам порву…
Микола пошел в нашу сторону, по дороге снимая пулемет и разгрузку. Тот факт, что Лихо выжил после попадания из крупнокалиберника, Миколу, видимо, не смущал. Лихо вырвался из моего захвата. По ходу — будет драка…
— Лихо, друг мой, а ну марш вниз!!! — Возле выхода из подземелья сидел Баюн и щурился от солнца.
— Не лезь, хвостатый.
— Давай вниз, — не обратив внимания на оскорбление, повторил Баюн, — это приказ Кощея.
Лихо сплюнул и, тихо матерясь, пошел вниз.
— Удачи, капитан, — махнул хвостом Кот и исчез вслед за Одноглазым.
— Это что было?! — прошептал Микола.
— Микола, расслабься. Пошли, все расскажу. Может, мозги на место встанут.
Рассказали парням обо всех приключениях. Особенно подробно выспрашивал нас румын. Перекусили, чем осталось. Бойцы времени не теряли, осмотрели верхнюю часть замка и нашли америкосовкий склад с боеприпасами. Так что обратно мы пошли хоть и с пиндосовскими стволами, но патронов у нас было, как у дурака махорки.
А дальше… Дальше было возращение к Барону… доклад… отчеты… аресты… пытки… особисты… медики…
Докладами и отчетами все могло и завершиться. Но у Барона, что называется, «протекло». И «протекло», как на грех, «наверх». А там все, кто «любил» и «уважал» нашего генерала, с большим интересом ознакомились с нашими опусами. В опусах они поняли главное: задание «партии и правительства» — не выполнено! Румын фактически не осмотрел замок. Мы практически замок не уничтожили. Как такие «враги народа» могут служить в разведке?! Гнать их нужно поганой метлой. Но гнать не далеко, а до бруствера. Чтобы расстрелять в назидание другим. Но перед расстрелом выяснить: а не был ли срыв операции прямым указанием генерал-лейтенанта Ивлева?! Да, точно, был! Нужно только «Уральцев» как следует «расспросить».
На второй день следствия нас «расспрашивало» по три оперативника на одного «врага народа». Вдвоем, как показал день первый, не справлялись. В день первый восемь оперативников были отправлены в госпиталь с тяжкими телесными повреждениями. А не нужно было нам сообщать, что нам при любом раскладе «вышка». Что терять смертникам?!
А Барон делал все возможное, чтобы вытащить нас «с того света». И, кажется, вытащил…
Эпилог
— Капитан Трофимов, я вас в третий раз спрашиваю, вы будете отвечать?