— Хочу, чтобы и ты в эксперименте поучаствовал! Раздевайся, старый хрыч, — махнул рукой Череп.
— Тебя вырвет от вида моего торса.
— Не бойся, я не обедал.
— Ну, я предупредил, — хмыкнул Барон и начал снимать китель.
К этому моменту я уже стоял по пояс голый.
— Так, повернитесь ко мне спиной, капитан, — скомандовал Череп. Я повернулся.
— Какая красота! — восхитился он. — Вы вглядитесь, друзья мои! Какое качество рисунка! Какое мастерство! Эх, был бы я моложе, обязательно бы нечто подобное себе сделал. Как живая!
Фальшь! В восхищении Черепа была одна фальшь! Он изначально знал, что у меня есть татуха, и знал ее размеры. Он специально заставил меня раздеться. Меня и Барона.
— Увидь и зарыдай! — обращаясь, видимо, к Черепанову, с усмешкой произнес Барон. Я развернулся, чтобы посмотреть на его татуировку.
ДРАКОН.
На груди генерал-майора Ивлева Дмитрия Михайловича, начальника разведки фронта, кавалера множества государственных наград, БЫЛ ВЫРЕЗАН ДРАКОН.
«Шурале, ты же помнишь наш уговор, ОН — не одобрит…»
«У этих знаков, я имею в виду животных, есть своя ИЕРАРХИЯ…»
«На второй ступени стоит ДРАКОН…»
Колоколом в голове гудели слова, сказанные Кощеем в подземелье. ОН — это Барон. По его просьбе Кощей и его команда помогали нам на маршруте. ОН не одобрил бы мой переход в группу Кощея. И Барон, точнее его ДРАКОН, стоит на втором месте после Красного Феникса Кощея. Так что он за человек?! И человек ли? А Черепанов, неординарный и пугающий, блестящий ученый и великолепный боец, кто он? Он знал и про моего Полоза, и про ДРАКОНА Ивлева.
Или совпадение?!
Меня прошиб пот и начало потряхивать.
— Так, господа, — обратился к присутствующим Черепанов, — прибор вышел на рабочий уровень. Можно приступать. Все видели татуировки на телах генерала и капитана? Полковник, вам видно?
Ответа не последовало.
— Полковник, вы меня слышите?
— Он двигается… — раздался сдавленный шепот особиста, к которому я стоял спиной.
— Кто, простите, двигается? — уточнил Череп.
— Змей. На спине капитана, — прошептал полковник.
Я прислушался к своим ощущениям: да, щекотание на спине усилилось. Возникло ощущение, будто по мне ползает кто-то теплый и чуть шероховатый. Аналогичное ощущение появилось в районе кисти правой руки и предплечья. Скосив глаза на руку, я с удивлением обнаружил, что на кисти полоза нет. На предплечье его тоже не было. Не успев как следует задуматься над этим необъяснимым явлением и все еще глядя на свою руку боковым зрением, я заметил движение слева и поднял глаза.
— Здравствуй, Сашка, — поприветствовал меня здоровенный змей, несколько минут назад мирно «лежащий» на моей руке. Его башка находилась на уровне моей головы, а тело опиралось на левое плечо. Большой, однако. До анаконды ему было далековато, но удав из него получался приличный.
— Здравствуй, Полоз, — улыбнулся я. Страха не было. Было ощущение защищенности. Будто рядом Марся с автоматом стоит.
Не обращая внимания на крики психиатрической комиссии, мы с интересом разглядывали друг друга.
— Похож? — спросил я у него.
— Есть общие черты, — подтвердил он, соглашаясь с тем, что в его морде было что-то неуловимо похожее на меня. — Яга — хороший художник.
— Господи, — защебетал позади меня особист, — он еще и разговаривает…
— Ты что проснулся? — поинтересовался я, вспомнив слова нечисти о необычности моего рисунка и о его способностях спасать мне жизнь.
— Проследить, чтобы тебе не «прилетело». Плюс старший приказал.
— А кто у нас старший?
— Скоро увидишь, — обыденным тоном ответил змей.
— Позовите кто-нибудь охрану… — заголосил особист.
Полоз повернул голову в его сторону и пообещал полковнику:
— Ты, крыса однозубая, еще раз вякнешь, и я тебе лицо обглодаю…
— От кого мне может «прилететь»?
— От этого дибилоида, с суицидальными наклонностями, который не внял голосу разума моего…
Полоз снова смотрел за мою спину, на полковника, и тут у меня в глазах что-то вспыхнуло. И в следующее мгновение я видел мир уже глазами Полоза. Стоящий позади особист, видимо, вспомнил, что у него есть табельное оружие, вынул пистолет и трясущимися руками направил его мне в голову.
— Полкан, опусти ствол, — порекомендовал я.
— Не опущу, — сдавленно ответил он, — лучше я эту змеюку пристрелю.
— Полкан, — не повышая голоса, продолжил я убалтывать особиста, — ты разве не понял: у нас у всех глюки.
— Глюки? — переспросил он.
— Именно. Вспомни, что Черепанов про излучатель этот долбаный говорил! Не шмальни, галлюцинацию не убьешь, а кого-нибудь из живых — как раз плюнуть.
— А почему ты с глюками разговариваешь?
— Для расширения кругозора, — сказал я первое, что пришло мне в голову. «Череп, Барон, вашу мать, чего молчите? Этот придурок сейчас разнесет мне башку, к нехорошей маме».
— А разве у нас у всех одновременно могут быть одни и те же глюки? — не сдавался особист.
— Полковник, про миражи в пустыне вспомни, — посоветовал я.