- Что с коробкой передач?
- Шаш… мурин делает установку для закалки шестерней для Харькова.
- А по самоходам?
- Для их запуска требуется решение на самом верху. Но инициативные разработки на базе Т-26 по схеме с полузакрытой рубкой пообещали проработать.
- Противотанковые ружья?
- Предложения о начале инициативных разработок под 12,7-мм патрон Дегтярёву и Симонову направлены. О патроне 14,5 мм вы знаете, что его ещё нет. Но в качестве перспективы о нём упомянули. Только…
- Догадываюсь. Наши специалисты уверены, что броня танков будет 60-80 мм, и противотанковые ружья с ней не справятся. Верно?
- Да.
- Ну, так пусть посмотрят, на чём воюют немцы и японцы. Передайте мою просьбу Лаврентию Павловичу или Всеволоду Николаевичу о том, чтобы к началу боёв на Халхин-Голе хотя бы пробные партии ружей Симонова и Дегтярёва, хотя бы под калибр 12,7 попали в 1-ю Отдельную Краснознамённую армию. Японцы, кстати, уже приняли на вооружение своё противотанковое ружьё Тип-97, но его калибр 20 мм, и оно попросту ломает отдачей ключицы стрелкам. А поляки и немцы вообще используют для этого вида вооружений калибр 7,9. И ничего, с 300 метров могут прошивать лобовую броню наших бэтэшек и Т-26! А уж наш четырнадцатимиллиметровый патрон броню их «трёшек» и даже ранних серий «четвёрок» будет щёлкать, как орешки. Не говоря уже о бронетранспортёрах и бронемашинах.
Подумав, таки решился раскрыть кусочек информации о начальном периоде войны.
- В моей истории первые ружья Дегтярёва появились на фронте только в октябре сорок первого, когда немцы ушли чёрт знает куда в глубь нашей территории. И в значительной мере из-за того, что стрелковые подразделения просто не имели никаких массовых противотанковых средств. «Сорокопятки» повыбили или бросили при отступлении из-за отсутствия конной или механической тяги. Да и заметить даже мелкую пушчонку куда проще, чем противотанковое ружьё. Не говоря уже о трудностях со сменой огневой позиции. Нечем было выбивать бронетехнику противника. Целые полки гибли из-за того, что были беззащитны против «панцеров». И это породило такое явление как танкобоязнь, которую удалось победить очень и очень нескоро. Будь противотанковые ружья в войсках на момент начала войны, многое бы пошло по-другому. Знаете, до какого времени у нас выпускались противотанковые ружья? До самой Победы, хотя к тому времени они действительно уже были бессильны против немецких танков с толщиной брони 80, 100 и более миллиметров. Да, да! Появились они всё-таки. Но только в сорок третьем году. Но для ружей хватало и других целей, менее бронированных. А уцелевшие экземпляры ПТР успешно применялись даже в 2014 году во время войны в… Во время одного из локальных конфликтов, в котором мне башку осколком кирпича проломило.
- Вы так усердно скрываете события более поздней истории, что у меня напрашиваются нехорошие мысли, - угрюмо подметил Румянцев.
- Всё ещё хуже, чем вы предполагаете, Анатолий Иванович. Но сначала нам нужно подготовиться к Войне, а уж потом решать более поздние проблемы.
- Советский Союз завоевали?
- Нет. Но, как говорили в годы моей молодости, «новой мировой войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Не гадайте, Анатолий Иванович. Многие знания порождают многие печали. Всему своё время. Нам с вами ещё предстоит предотвратить то, что я не хочу раскрывать раньше времени.
Прода от 18.12.22
12
В квартире Николая ждал сюрприз: его скромные пожитки были аккуратно выставлены в коридор. На стук в дверь высунулась незнакомая фиксатая морда, одетая в кальсоны и майку.
- Башкой об стену постучись! Чё надо?
- Это тебя надо спросить, чё тебе надо в моей комнате.
- Была твоей, фраерок, стала моей. Я теперь тут со своей супружницей живу, - кивнул приблатнённый в сторону сидящей на кровати Матрёны, одинокой тридцатилетней толстушки, жившей в комнате номер шесть. – Мы с ней завтра расписываться идём.
- Насколько я помню, у Матрёны и своя комната есть.
- А там уже мой зятёк с семьёй живёт, - заржал «захватчик». – Так что хватай узлы – вокзал отходит. И вали-ка отсюда, убогий, пока я тебе остатки твоих мозгов не вышиб. Или щас я ещё зятька крикну. Эй, зятёк! Васька! Подь сюда, тут этот, с отшибленными мозгами, права качает.
На шум из комнат начали выползать соседи, среди которых показался довольно крупный мужик с «раскрашенными» наколками лапами. Впрочем, «партаки» присутствовали и на руках матрёниного «мужа».
Подскочившая к двери Мотька потянула носом и заверещала:
- Нажрутся, а потом ломятся в чужие двери. Вы только гляньте, люди добрые, как антиобщественные элементы пытаются разрушить семью честных тружеников! И куда только смотрят органы, призванные защищать завоевания пролетариата от подозрительных элементов! Без году неделя в Москве, а комнату получил, ведёт себя вызывающе, пьяные скандалы устраивает.
Как только Матрёна «полезла в политику», число зрителей резко уменьшилось.
- Ты понял, фраерок? Катись отсюда, пока цел. Васька, вломи ему, если он не понимает.
- Постой Федот, - остановился Василий, рассмотрев Демьянова в свете тусклой коридорной лампочки. – Это ж мусорок. Видел я его как-то, когда он с гэбэшником в подворотне ручкался. Поручкались и разбежались.
- Да какой мусорок?! – опять взвигнула Матрёна. – Да на него самого мусора Лизку подрядили «стучать».
- Что? – ахнула «Элиза». – Что ты сказала, лахудра щипанная? Что ты напраслину возводишь на честных людей, подстилка уголовная?! Да я тебя…
И понеслось! Визг, ор вцепившихся друг другу в волосы женщин. На стороне Матрёны масса, Лизавета берёт подвижностью.
- Долго будешь пялиться, как бабы дерутся? – втолкнул в комнату скалящегося «жениха» Николай.
Тычок сложенными «лодочкой» пальцами в солнечное сплетение выбил Федоту дыхание, а удар ребром ладони по шее отправил его на пол. Усевшись «приблатнённому» на спину, Демьянов вцепился пальцами ему в патлы и обозначил удар лицом об паркет.
- Понял, что сейчас с твоим носом станет? А теперь быстро собрал свои манатки и вместе с «невестой» свалил в её конуру. Иначе вас обоих с твоим зятьком уделаю, как бог черепаху. Будете дёргаться – вообще порешу, и ничего мне не будет: у меня справка от психиатра есть, что я больной на голову, - зловеще заржал Николай.
- А Ваську куда теперь? – прохрипел «жених».
- Не колышет, куда хотите, туда и девайте. Сами кашу заварили, сами её и расхлёбывайте.
Утром Николаю на работу идти было не нужно, и он, готовя на кухне завтрак, слушал рыдания Матрёны и ругань Васьки с Федотом. Потом к нему заглянул Василий и мрачно предупредил.
- Ты, мусорок, оглядывайся почаще, когда по Москве ходишь. Я тебе не прощу того, что из-за тебя мне снова придётся по съёмным углам мыкаться.
- Договорились, - кивнул Демьянов. – Только учти при этом: ты так легко, как Федот, тоже не отделаешься. Сунешься ко мне – в инвалида превращу.
- Ну, ну, - зло сжал губы громила.
«Жених» исчез вместе с родственниками прямо с утра, а изрядно изодранная когтями и сияющая бланшем Мотька – ближе к обеду. И тут пришла очередь Лизы. У этой хоть хватило ума фонари припудрить и разбитую губу пластырем заклеить.
- Стёпа, это неправда. Врёт она всё.
После полуминуты молчания:
- Не специально я, меня заставили.
Ещё через полминуты по щекам, оставляя полосы на пудре, поползли слёзы.
- Будь проклят этот стихоплёт, из-за которого меня подцепили! Я только потому согласилась, что меня пообещали из соучастницы в свидетели перевести.
- На мужа тоже стучала?
- Не вспоминай это вороватое ничтожество! Поделом ему. Он же артельные деньги ворует, ему всё равно скоро «садиться». Я, когда за него выходила, думала, он щедрый мужчина, а у него даже на чулки приходится деньги выпрашивать: на дачу копит. Нужна-то мне его дача, если из-за неё я не могу даже в театр сходить.