Он совершенно не стеснялся своих звериных повадок. То вставал на четвереньки изучая следы и метки зверей. То взбирался на дерево, да так проворно, словно цеплялся когтями. Очень часто замирал, раздувал ноздри и принюхивался, его взгляд в такие моменты стекленел и становился каким-то безумным, хищным.
Однажды остановился возле высокого дерева. Содрал кору со старого и давно засохшего ствола и стал вынимать из коры здоровенных белых личинок. Лицо мальчишки в этот момент было таким блаженным, будто ему подарили пирожное с кремом. Графиня даже отвернулась, когда он с удовольствием, прямо сырыми стал уплетать эту мерзость, как вкуснейший деликатес. Ну точно дикий зверь. У него и в глазах было что-то не от мира сего. Чувствовалась в юнце какая-то огромная сила, уверенность. Не зря говорили, что охотники и следопыты всегда живут своими правилами. Слишком вольные, слишком независимые. Никто им не указ. Ни чьей власти над собой терпеть не будут. В нем совершенно не было страха. Можно было подумать, что он не знает, что такое страх, раболепие, подчинение, набожность или смирение. Он казался слишком умным для своих лет, невероятно проворным и не по возрасту мудрым. Что происходило с людьми на севере, что рождались такие уникумы. Ведь ему сами демоны и боги не указ. Он вольный, такого невозможно напугать, приручить, выдрессировать. При попытке надавить, просто исчезнет. Он сам по себе, независимый, самоуверенный, хоть и делает вид, что подчиняется благородной даме и всячески угождает. Просто отрабатывает принятые в обществе ритуалы, с которыми знаком не понаслышке. Но это не его образ жизни. На самом деле он здесь хозяин. Он главный. Его просто научили делать все возможное чтобы благородные аристократы не заподозрили подвоха. Держится рамок приличия очень умело. Но это не он настоящий. Просто театральная маска. Хоть и вполне доброжелательная. Иной бы воспользовался зависимым положением женщины. Но только не он. Есть у парня какой-то внутренний стержень, собственный взгляд на жизнь и убеждения.
***
Через два дня я обнаружил следы чужого разведчика. Пригнувшись сильно замедлил шаг и стал внимательно осматриваться по сторонам. След был очень свежим.
- Что случилось Нагор, почему мы крадемся?
- Чужой разведчик, госпожа. Армейский. Действует грубовато, но умело. Думает, что далеко от обжитых мест. Мы первые его нашли. Видите, след?
- Теперь вижу, ты в него просто носом уперся, но прочитать его не смогу, покажи, как ты это делаешь?
Смотрите, госпожа, нос сапога квадратный, так шьют недорогую обувь для ратников или армейских. Но ратники одеты кто во что горазд, потому при первой же возможности, с аванса, меняют обувь на более удобную и дорогую. А вот армейским такая вольность не позволительна, у них форма. Разведчик молодой, опыта маловато. Идет небрежно, чуть хромает на правую ногу. О небрежности говорят царапины на стволах деревьев, цеплял их ножнами меча. Опытный бы на спину ножны перевесил. Он идет от родника к роднику, отмечает на карте все ручьи и овраги.
- Как ты это узнал? – спросила графиня, явно заинтересованная такими выводами.
Вместо ответа я поднял с земли несколько обугленных веток с характерно стертым кончиком, которые явно использовались для того чтобы сделать отметки в дневнике, или прямо на карте. Графиня согласно кивнула, улавливая ход моих мыслей.
- Он высматривает тропы, где можно пройти конным. Явно готовит путь для малых конных отрядов авангарда или рейдеров. В здешних краях никто из армейских больше появиться не может. Только со стороны границы с княжеством. И он совсем близко. Вот поэтому я сбавил шаг. Видите, вот этот след, на склоне? Травинка, которую он примял каблуком еще не до конца распрямилась. Стебель не подломился и росток оживает, тянется к солнцу. А вот здесь, - я сместился чуть в сторону, - он зацепил край муравейника. Муравьи еще встревожены. Такую царапину на муравейнике они быстро заделают. Так что он где-то в пятнадцати минутах впереди от нас, не больше. Его путь лежит к замку барона. Правая нога толчковая, так что стоит искать его слева, туда будет загребать сам того не ведая. Нам бы ему на глаза лучше не попадаться. Не уверен, что он один. Если встретим, попробую взять живым. За такого «языка», барон точно будет благодарен. А если спугнем, придется бить наверняка, чтоб не успел предупредить своих.
Эдана Райз была явно удивлена моим способностям, но комментировать не стала. Просто тихонько шла за мной старясь не шуметь. Я, разумеется, делал поправку на ее совсем не легкий шаг, и потому чаще осматривался и прислушивался.
Разведчик нашелся через два часа. Он сидел на пригорке и бесшабашно разглядывал небольшую равнину, бывшую вырубку со старой лесопилкой. От этого места до замка барона всего пять часов ходу.
Остановившись я вытащил лук и стал натягивать тетиву. Не издав ни звука мое оружие приняло боевое положение и, я стал подбирать стрелу для дальнего выстрела.
- Ты же говорил, что не будешь его убивать.
- Я и не буду. Прострелю ему плечо, так что идти сможет.
- До него шагов двести, - прошептала графиня с азартом в глазах, - попасть с такой дистанции вообще возможно?
- Ну, в глаз, могу и не попасть, да и кошель срезать не получится, но вот в плечо точно попаду. Он правша, меч висит слева, поэтому буду целиться в правую руку.
Не желая, чтобы моя цель сменила положение я бегло осмотрелся, прикинул направление и силу ветра и дав поправку на дистанцию и слабый встречный ветер прицелился и выстрелил. Коротко взвизгнув стрела засвистела и преодолев не малое расстояние точно впилась разведчику чуть выше правой лопатки. На такой дистанции насквозь не пробила, но это и лучше, меньше крови будет. Еще проворней прижавшись к склону я со всей силой, быстро перебирая ногами, лишь кончиками пальцев касаясь земли рванул к подранку. Он еще корчился от боли пытаясь отползти в сторону, когда я его чуточку оглушил и, обезоружив связал ему руки. И упомянутая мной карта и припасы на длительное автономное существование нашлись при нем, как я и предполагал. Графиня забрала себе оружие пленного и мы, не теряя времени повели его к замку.
Останавливаться на ночлег не стали. Шаг конечно сбавили, но я сказал, что хорошо знаю дорогу, и могу довести даже в темноте. Примерно к часу ночи изрядно вымотанные, мы подошли к воротам крепости. Ворота, как ни странно, были открыты, решетка поднята, а во дворе замка разгружали несколько телег освещая все вокруг факелами и светильниками-жаровнями на дровах.
Нас обступили стражники.
- Я Нагор, охотник из Вышни. Со мной благородная леди и пленный разведчик князя Ватицкого. Мы к господину барону.
- Что там за возня!? - Услышал я знакомый голос десятника.
- Да это твой пострел, которого ты к хозяину водил, на этот раз с добычей пришел.
Довольный десятник узнал меня и тут же махнул рукой приглашая за собой. Послал кого-то из ратников вперед, чтобы предупредили барона. Похоже, что в замке никто не спал.
Если всю дорогу, что мы шли через лес, графиня ни разу ни пискнула, когда я предлагал ей запеченного в глине фазана, травяной отвар, или соленые сухари из своих припасов, то в замке она тут же включила в себе властную аристократку и устроила барону форменный разнос, да такой, что я посчитал за благо смыться чтобы не быть свидетелем. Если в лесу она безропотно выполняла все мои указания и советы, то в замке стала полноправной хозяйкой и даже сам барон невольно ссутулился и нервно засуетился. Видно было, что встреча с графиней для барона стала полной неожиданностью. Надо было уходить.
Выскочив из большого зала, спустился вниз, спросил у стражников разрешения переночевать на сеновале и, получив одобрение прошмыгнул в хлев. Устал за эти дни так, что пару дней отоспаться было бы в самый раз.
На рассвете следующего дня, в замке поднялась суета. Поспать уже не получалось. Поэтому я спокойно умылся в поилке для лошадей и двинулся по большой дороге, чтобы потом свернуть в лес и не торчать на виду у всех. Заходить домой не было смысла, поэтому я решил продолжить разведку обходя земли барона. Теперь, когда в лесу появились посторонние, не многие кроме меня смогут уверенно найти их следы. Обычным охотникам дела до чужаков нет. При случае, конечно, скажут, что видели незнакомые следы. Но по большому счету простолюдинам на дела аристократов просто наплевать. Слух о предстоящей войне конечно уже во всю шел по деревням, но крестьянам, кроме как готовиться к очередному вторжению, прятать все ценное, ничего больше не оставалось. Мне совершенно не хотелось во всем этом участвовать. Притащил благородную леди в замок лорда, а мне даже спасибо не сказали. Да собственно и не за награду я это делал. И трофеев с наемников более чем достаточно. Но вот в войне участвовать не хотелось. Не мое это. Да и нет у меня опыта для участия в полноценных боевых действиях. Весна в самом разгаре. Промышлять сейчас не выгодно. Вертеться у постоялого двора, тоже не дело. Отправлюсь ка я к древнему городу, тому самому, где был прошлой зимой. Это конечно далеко. Но куда мне торопиться.
Наследник мертвецов
Три недели пути на север. Две из которых не переставал лить дождь. В густом подлеске буйство стихии не чувствовалось, и я был только рад, что непогода смоет все мои следы. Указывать кому-то дорогу к моей находке не хотелось. Зимой, когда листьев на деревьях было значительно меньше, найти это место было не просто, я сам случайно вышел на развалины какого-то строения, заваленного снегом. Сейчас же, когда от зелени рябило в глазах, я в какой-то момент даже стал сомневался, что точно вышел к тому самому месту. Три дня не мог найти эти чертовы развалины. А когда все-таки нашел, понял, что задержусь здесь еще на долго. Некоторые руины были основательно засыпаны. Очертания зданий и улиц еле угадывалось в густой тени больших деревьев. Но я человек основательный и не торопливый. Первым делом тщательно обошел все развалины по периметру, составляя для себя примерный план огромного, когда-то города. В том, что это бывший, и не самый маленький город, я даже не сомневался. По самым скромным моим оценкам в таком городе могло жить не меньше десяти тысяч жителей.
Определив размеры, я стал искать центр. Примерно, конечно же, но как мне казалось, что-то самое интересное можно было найти именно в центре этих руин. Ведь по логике вещей дома аристократов, храмы, библиотеки и дворцы, как правило находились именно в центре любого города. Если они здесь вообще были. Отметив себе территорию для поиска, я обустроил небольшой лагерь, с уютным местом для ночлега, и стал метр за метром изучать выбранный участок. Наверное, о чем-то подобном я мечтал еще в прошлой жизни. Не тупо спускаться в забой, и помогать шахтерам выдавать положенную норму, а именно изучать, исследовать. Ни секунды не жалел, что убрался подальше от людей и прибываю здесь в исследовательском экстазе. Вооружившись топориком, который мне достался в качестве трофея от разведчика, я подрубал молодые деревца, что мешали как следует осмотреть окрестности. В день удавалось расчистить максимум подходы к одному строению на выбранной улице. Похоже было на то, что город покидали не второпях, а последовательно. На дверях некоторых домов, на воротах были видны, сейчас, конечно проржавевшие насквозь, сгнившие засовы и двери, которые запирали с внешней стороны. Время и разросшийся лес нанесли самые заметные разрушения. В первоначальном виде дома оставляли нетронутыми, целыми. Не было следов пожаров или разграбления. Похоже, что за многие сотни лет я первый человек кто добрался к этим памятникам истории. Осознавая это, становилось еще интересней, и я с энтузиазмом продолжал исследовать город.
Судя по легендам, дошедшим до наших дней, древняя империя была богатая и процветающая. Но мне богатства пока не попадались. Находил какую-то мелочь. Домашнюю утварь, мелкие старинные монеты, отдельные бусинки, какие-то черепки. Мозаики и фрески на стенах домов и вовсе остались только неполными фрагментами, и кроме как внимательно их изучить, мне больше ничего не оставалось. Находились и какие-то инструменты, оружие и судя по всему доспехи, но были они в таком отвратительном состоянии, лохматые от ржавчины или прогнившие настолько, что буквально рассыпались в руках. И это в самом центре города, как я считал. Многие столетия эти руины покоились под многометровым слоем льда и снега. Несколько веков зима в этих краях не прекращалась даже летом, снег не таял и все накапливался и накапливался, давя чудовищным прессом на перекрытия домов, которые в конечном счете не выдерживали и сминались, погребая под собой все самое интересное. Без масштабных раскопок извлечь что-то действительно стоящее не представлялось возможным.
Два месяца я ковырялся в руинах увлеченный азартной игрой в доморощенного археолога. Запасов давно не осталось, я уже не мог смотреть на жаренное, вареное, соленое и копченое мясо. Хотелось овощей, душистого бабушкиного хлеба и меда. Сладкого точно не хватало. А еще специй. Хоть они и стоили довольно дорого у трактирщика всегда можно было купить щепотку перца или иных пряностей. Пришлось потихоньку сворачивать свою экспедицию. Уходить не хотелось, но я очень устал. Требовалось сделать перерыв. Отправиться в деревню, передохнуть, продать или обменять то не многое что смог найти, пополнить припасы и вернуться сюда уже в конце лета. И прихватить с собой нормальный инструмент.
Но, видно не судьба. Не хотел меня отпускать этот древний город.
На первый взгляд здание казалось неказистым. Удивительно как крыша еще сохранилась. Старая, покрытая мхом и почерневшая от времени черепица с завидным упорством сопротивлялось буйству растительности и неумолимому времени. Здание было одноэтажное на половину вросшее в землю. Я бы и не обратил на него внимания если бы не увлекся охотой на очередного фазана, мясо которых мне давно приелось, но хотя бы не давало помереть с голоду. Так вот в стене этого здания за густым кустарником, я обнаружил массивную дверь. Когда-то сделанная из прочного дерева, окованная железом, сейчас она держалась в проеме, буквально на честном слове. Не пытаясь форсировать события, я расчистил проем полностью. Дверь, которую так или иначе, но задевал при расчистке, стала буквально вываливаться наружу. Почти не прилагая усилий, я выдрал дверь и стал осматриваться, изучая освещенный участок внутреннего помещения. После небольшой прихожей, сразу за дверью шла довольно широкая лестница куда-то вниз. Наверное, это был подвал. Не склеп, этот точно, само здание очень напоминало жилой дом. Может и не самый роскошный остовы и обломки которых я тут часто находил, но без сомнений, самый хорошо сохранившийся. Вооружившись топором и масляным светильником, я стал медленно продвигаться внутрь. Следовало внимательно осмотреть потолок и несущие стены, снова быть заживо похороненным внезапным обвалом под толщей камней совсем не хотелось. На первый взгляд все казалось довольно прочным. Крутая гранитная лестница за выломанной мной дверью была пыльной с каким-то каменным крошевом, но сухой. Без плесени или мха, без остатков талых потоков. Неужели за все эти годы вода так и не смогла просочиться в подвал. Здание хоть и стояло на возвышении, но талые потоки не могли обойти такое углубление в земле. Нет, на поверку все оказалось сухим. Медленно продвигаясь я осматривал стены. Крепкая каменная кладка, прочные швы. Влага из-под камней не сочится. Лестница вела ниже метров на десять. Солнечный свет с поверхности сюда уже почти не попадал. А место то уютное. Все лучше, чем мой лагерь. Хотя здесь прохладно и как-то мрачно. Темноты я не боялся. И в прошлой жизни не раз приходилась шастать по заброшенным штольням, а в этой так еще и бонус в виде ночного зрения получил. Я уже прошел всю лестницу и оказался в просторном подземном помещении с высоким потолком. Каменная кладка выглядела очень прочной, так что страх оказаться под завалом как-то сам собой быстро прошел. Потребовалось несколько минут прежде чем глаза привыкли к полумраку. Здесь в стене была еще одна дверь. Тоже деревянная и окованная железом. Но дерево и металл казались еще очень прочными. На засове висел навесной замок. Ломать замок я не стал. Вырубил часть древесины где крепился засов и выдрал с мясом. Заглянул в запертое хранилище. Посмотреть было на что. Весь подвал заставлен сундуками. Прям пещера Алладина. Я выбрал один из сундуков и попробовал его открыть. Старый, пыльный, но удивительно сухой и лишенный каких бы то ни было замков и запоров. Этот сундук был просто набит серебреной утварью. Кувшины кубки, лампады, какие-то тарелки, или маленькие подносы, быть может зеркала или подставки. Все это было серебряным и потому совершенно не тронутым временем. Я готов был прыгать от восторга. Ведь сундуков в этом подвале стояло несколько десятков. Вернул крышку сундука на место, прошел к следующему и переставил лампу. Маленький фитиль чадил и трещал, но давал достаточно света чтобы осмотреться. В следующем сундуке лежали холщовые мешочки, набитые золотыми монетами. Я аж присвистнул, не понимая до конца обладателем каких сокровищ я стал. Ткань мешочков буквально рассыпалась в моих руках и монеты вываливались обратно в сундук. В третьем сундуке были ткани. Когда-то, наверное, очень дорогие, но сейчас просто превращающиеся в пыль даже от слабого прикосновения. В двух следующих сундуках хранились книги. Очень много книг. Вопреки ожиданию они не распадались в труху, а напротив выглядели очень неплохо. Одну из книг я решил открыть. Как ни странно, это удалось и очень даже просто. Выглядели книги хоть и ветхими, но вполне еще пригодными для чтения. Увы, но прочесть хоть строчку из этой рукописи я был не способен. Ни буквы, ни символы мне были совершенно не знакомы. Но сохранность самих книг опасений не вызывала. Уверен, что для исследователей и ученых, а в случае этого мира, для магов, книги имели не меньшую ценность чем найденный ранее сундук с золотыми монетами. Это ж сколько месяцев вот это все отсюда выносить буду. Ну а когда вынесу, что мне со всем этим делать? Простолюдин приезжает в большой город с древними монетами, древними книгами, и начинает все это продавать. Да меня в тот же момент замучают до смерти в подвалах аристократов и выбьют все мои секреты. Отберут все до последней монетки, потом просто прирежут. Вот к гадалке не ходи, именно так все и будет.
Подвал состоял из трех комнат. Забит был ништяками по самое не балуйся. Два, три месяца только самое ценное выносить и перепрятывать. Почему перепрятывать. Так место уж больно не надежное. В первый же проливной дождь здесь воды будет по колено. Так что пока стоят солнечные деньки, надо подыскать и оборудовать хороший схрон, все перебрать, перетащить и как следует упаковать, особенно самое ценное. Оружие, доспехи, маленький сундук с украшениями и драгоценными камнями. Уж не знаю, как так получилось, что все эти богатства не смогли вывезти, коль скоро организованно и неспешно покидали эти места. Я уже готов был сколько угодно питаться дичью, корешками, ягодами и грибами лишь бы освоить все эти сокровища и надежно их укрыть подальше отсюда.
Нашлись в подвале и целые амфоры. Когда-то в них держали вино, или зерно не знаю, но амфоры, стояли горлышком вниз на деревянных подставках. Добычи было очень много, и добыча была очень ценная. Осталось только правильно всем этим распорядиться. Удобное место я нашел в трех километрах от города на высоком холме. Там был небольшой сухой грот. Первым делом я перенес все ценное в этот грот, в том числе и амфоры. Выносил содержимое сундуков, а затем уже и сами сундуки. На все это ушло больше месяца. Тащить приходилось волоком, так что физической нагрузки на весь летний период мне было выше крыши. После того как все тщательно уложил в грот, укутал в остатки когда-то очень дорогих тканей все ценности из подвала, я стал укреплять сам грот. Собирал камни на развалинах и переносил в свой тайник чтобы сделать внешнюю стену. Одновременно с этим изучал книги откладывая самые ценные. Брать с собой древние монеты, серебряную утварь, дорогое оружие и доспехи не имело смысла. Спалюсь мгновенно. Я и книги-то отбирал только для того чтобы начать перетаскивать поближе к цивилизации как самое дорогое, но скоропортящиеся. При изменении условий хранения они могут очень быстро прейти в негодность. А я ведь их даже прочесть не могу. Для пущей сохранности я заворачивал книги в ткань, пропитанную воском и укладывал в амфоры, которые потом запечатывал глиной. В сундуке с дорогими тканями не все отрезы рассыплись в прах, а мне еще удалось найти в лесу гнездо диких пчел. Укутанный с ног до головы, чтоб не изжалили насмерть, предварительно окурив дупло, смог разорить половину гнезда. Разжился медом и воском.
К середине осени все было готово. В надежности нового тайника я был уверен на сто процентов, место действительно было очень удачным. Я укрепил вход. Как мог замаскировал, накрыл дерном. Оставил приметные зарубки на деревьях. В сплетенную большую корзину набрал самые ценные на мой взгляд книги, чтобы перенести поближе к деревне и перепрятать уже там.
Исхудавший, обгоревший, обросший, но невероятно счастливый, я возвращался. Приближался к родным краям уже при первых заморозках. Свой старый тайник отыскал без проблем. Там все было на месте. Я так же тщательно упаковал и спрятал принесенные книги и немного золота. В деревню возвращался уже налегке. Снаряжение пообносилось, некоторые вещи полностью пришли в негодность, так что всю зиму я планировал тщательно готовится к будущему сезону.
Увы, но моим планам не суждено было сбыться. Еще когда поднимался из леса на знакомый пригорок, за которым и начиналась наша деревня, я почуял неладное. Было слишком тихо. Поднявшись на холм увидел поросшее травой пепелище.
Внутри все словно оборвалось. Все мысли и чувства окаменели. Нет, я не ошибся в направлении, не сбился с пути, а точно вышел туда, где еще несколько месяцев назад была наша деревня. С остекленевшим взглядом я бродил средь обгоревших остовов домов и сараев. Всюду были видны следы разорения, пожаров и смерти. Война прокатилась по землям барона адским пламенем в начале лета судя по тому как все успело зарасти. Ничего не осталось. Деревни больше не существовало. Придорожного постоялого двора, старого трактира, который простоял здесь больше полсотни лет. Ничего этого больше не было. И даже могил не было. Не кому было хоронить павших. Почти сутки я бродил по сгоревшей деревне безмолвно заливаясь слезами. Осознание случившейся трагедии пришло как-то внезапно и нахлынуло тяжелой волной, когда я стоял на пепелище знакомого дома деревенского плотника, и держал в руках обгоревшие остатки своего учебника по грамматике. Я не спал и не ел, просто бродил между домов, не находя себе места. Мне больше некуда было идти. Не осталось ни дома, ни родни. Большой королевский тракт тоже был в запустении. Я не видел на нем следов карет и даже всадников. Несколько недель, а то и месяцев по этой дороге не проходил ни один человек, не проезжал верхом или на повозке, или телеге.
Вернувшись в лес, я нашел уютное убежище и устроился там, как раненный зверь, чтобы тихо отлеживаться и выть, беззвучно, сдерживаясь изо-всех сил, но выть, не понимая, как все случилось, и что делать дальше. Непривычные, яркие ощущения просто разрывали душу на части. В какой-то момент вдруг начинало жечь изнутри, и я, раздевшись до гола бросался в ледяную воду небольшого озерца. То кидало в такой холод, что даже пламя костра высотой в человеческий рост не могло согреть. Я разговаривал с какими-то духами, ругался, кричал, матерился на русском языке. Приходил в себя осознавая, что стою в обнимку с деревом и пытаюсь ему что-то доказать. И ладно бы если беспробудно пил, так ведь нет, просто прибывал в какой-то затянувшейся истерике. Перед глазами мелькали цветные пятна. Краски осеннего леса, то тускнели, то слепили флуоресцентными, ядовитыми оттенками. Я тихо сходил с ума. Так я думал, но разум на удивление был чист и прозрачен и чувство реальности происходящего и не думало покидать меня. В какой-то момент я уснул. Не знаю сколько спал. Проснулся, когда в полях уже выпал снег.
Немного придя в себя, я вновь вернулся к тайнику. Выгреб все ценное, золотые и серебряные монеты, слитки, что я выплавлял из самородков и золотого песка, несколько древних книг. Оставил часть трофейного оружия, и пошел в сторону крепости барона. Похоже, что недавние события прокатившейся войны окончательно вырвали меня с корнями из этого места. Здесь мне больше делать нечего.
Не чувствуя ни усталости, ни холода, ни голода, я брел по мертвым землям уже без всяких эмоций оставляя позади разоренные и сожженные поселки и фермы. Крепость барона я нашел в руинах. Не могу даже представить, какая чудовищная сила превратила огромный замок в груду камней. За две недели пути я не встретил ни одного человека. Только следы пожарищ и развалины. И ведь все это происходило в тот момент, когда я там, в потерянном городе ликовал, радуясь обретенным сокровищам. Здесь только множились смерть и разрушения. Мои глаза уже не могли выдавливать слезы. Я смотрел на все с холодным цинизмом, как на невосполнимую, но неизбежную потерю. Я смирился, сдался, и не понимал, того, что должно было произойти с людьми чтобы они устроили все это.