***
Улицы Визама изнывали от жары, отчего усилились отвратительные запахи сточных канав и выгребных ям. Вечно праздной столице было наплевать на то, что север королевства тонет в крови. Прошли два дня с тех самых пор как на приеме у короля Эдана узнала, что крепость Стромп пала. Ее отец, граф Ковен Райз вступил в последний бой, успев отправить гонца в Визам. Наверняка использовал семейный артефакт, хранящийся в роду не одно столетие. Хочется верить, что использовал, иначе он попадет в чужие руки. Гонец не видел самой битвы, но силы были явно неравны, так что надеяться не на что. В душном, пахнущем кислой брагой, пивом и человеческим потом, зале постоялого двора находиться было просто невыносимо, но и выходить на улицы вечно пьяного, развратного и зловонного города, тоже не хотелось.
Только ленивый не посмеялся над ней, когда она просила помощи у королевских министров и самого короля. Со многих лиц слетели маски при этих разговорах. Как же мерзко на душе, от потерь, от такого отношения к общей беде. Всего три года прошло, как отец получил это графство. Толком и освоиться не успели, как началась вся эта возня с выдуманным оскорблением родовой чести. Причем тут честь, если речь шла о прибыли. Да, северные земли подмяла одна династия. Но что в этом такого? Сильные поместные лорды, стабильный доход, ни каких междоусобиц, надуманных конфликтов. Пришлых там просто не потерпят, это ж северяне. Не понятно только, какую роль во всем этом играл сам король. Радор прекрасно знал, что князь Олох нацелился на северные земли. Почему не принял мер?
Граф Ардес Лурьен появился на постоялом дворе в сопровождении шумной десятки верных дружинников. Эдана видела его отряд через пыльные окна таверны. Войдя в общий зал внимательно осмотрелся. Наверняка кто-то из тайной королевской стражи доложил графу, что Эдана остановилась в этом дешевом клоповнике. У графа всегда были хорошие связи с тайной стражей. Не важно. Сейчас графиня никого не хотела видеть.
Найдя ее, граф уверенно подошел к столику.
- Мои соболезнования, Эдана. Я получил доклад о том, что произошло. Уже отправил гонца чтобы собрать наемников и выдвинутся к вашему замку.
- Спасибо Ардес. Но в этом нет никакого смысла. Если отец применил древний артефакт, в живых никого не осталось. Радор добился чего хотел. Ему наконец удалось ослабить север стравливая баронов, подстрекая своего дальнего родственника Ватицкого на прямое вторжение.
Графиня уже крепко выпила и не очень-то следила за словами, но ей было все равно. Хотелось выхватить меч и устроить настоящую бойню если кто-то хоть попробует бросить недобрый взгляд в ее сторону.
Граф Лурьен опасливо осмотрелся по сторонам и оперев руку на стол нагнулся ближе к графине заговорив еще тише.
- Мы еще можем объединиться, Эдана.
- Именно этого он и ждет. Как только о нашем союзе станет известно, он тут же запустит в игру Ярома. Этот безземельный барон давно метит на северные территории и сейчас у него есть все шансы получить желаемое. На стороне короля вся сила. Его многочисленные родственники давят. Они никогда не позволят истинным сынам севера держаться у власти. Он планомерно нас вытравливает. И это у него получается весьма успешно.
- Я опережу его, вызову Ярома на дуэль. Подошлю убийц.
- Тогда князь Иган объявит на тебя охоту. Жить надоело? Смерти племянника он тебе не простит. Этот змеиный клубок нам вдвоем не распутать. Домиан наверняка погиб, Ригва в осаде, Кай Терот засел в непреступной крепости высоко в горах. Мне пустили кровь так что не устою на ногах. Радор выиграл.
- Мы что-нибудь придумаем Эдана.
- Что Ардес? Ты связан браком. Твоя собственная жена бегает на доклад к королю чуть ли не каждую неделю. Она вообще покидает вашу столичную резиденцию? Бывает в Дрейтсе?
- Есть еще император Вилгель. Он просто спит и видит, как бы подмять под себя все королевство. Он не станет вытравливать древние династии. Напротив, даст больше свобод.
- Пока империя соберется войной, нас с тобой уже уничтожат. Каждый северянин будет болтаться в петле, вдоль дороги от Дрейтса до Визама.
Графиня устало вытянула ноги и облокотилась на спинку стула.
- Я должна затаиться. Не знаю, как, не знаю где. Но я не стану действовать прямо сейчас. Мне просто нечем ответить. Я заложила столичную резиденцию в банке, продала все фамильные драгоценности и оружие. Ничего не осталось. Весной следующего года король к общей радости лишит меня титула. Следующим на очереди будешь ты, Ардес.
***
На тридцатый, или сороковой день пути, мне повстречались разбойники. Лихая банда человек в пятнадцать немощных задохликов, которые обступили со всех сторон, и уже даже не интересовались моим состоянием, толстым кошельком, или дорогим оружием, они самого меня рассматривали как гастрономическую ценность. Совсем опущенные, доведенные до крайней степени нищеты и голода. Неужели никто из них не способен поставить силки в лесу или добыть хотя бы птицу или зайца. Кабана или косулю, оленя, енота, на худой конец. Почему бредущий в полуобморочном состоянии путник интересует их как добыча больше чем лесные звери?
Я не помню, скольких я убил, прежде чем смог остановиться. Почувствовал себя уставшим, опустошенным. Теперь убивать было очень просто, любой встречный давал не один повод сделать это без зазрения совести, легко, непринужденно, спокойно, привычно. Я и прежде это делал. Но сейчас, появилась какая-то легкость, свобода, опьянение. Я знал, что могу, и делал. без суеты. Последовательно, уверенно, и обстоятельно.
Еще через две недели пути по совершенно пустому тракту, я повстречал толпу прокаженных. По-другому этих людей я назвать не мог. Они были невероятно худыми, изможденными их полуголые тела покрывали ужасные нарывы и мясо буквально отваливалось от костей гнилыми ошметками. В какой-то момент память прошлой жизни подсказала фантастический образ ходячих мертвецов. Увы, в мире где есть магия – это совсем не фантастика. Но эти люди были еще живы. Во всяком случае их речь и действия были вполне осознанными, хоть каждый из них был близок к безумию. Я побоялся что это может быть болезнь, причем заразная болезнь, и поспешил просто сбежать, не желая связываться с несчастными. Помочь им хоть чем-нибудь я не мог. Среди них были дети, а на детей у меня рука не поднимется. Что удивительно на животных в лесу эта зараза совершенно не распространялась. Мало того, животные совершенно потеряли страх и при виде человека даже не думали убегать. Меня не было всего месяцев пять. Учитывая дорогу немногим больше полугода. Неужели за это время все могло так сильно измениться? Я почти не останавливался. А если вставал на ночевку, падая от усталости, то устраивал себе лежбище высоко на дереве.
Примерно к середине зимы вдруг наступила оттепель. Неделю держалась почти весенняя погода. Я уже сбился со счета, сколько километров я отмахал и которую неделю бреду по этой проклятой земле. Просто в один из дней я вышел к крепости, стоящей поперек дороги. Раньше так далеко от своей деревни я не отходил. Но эта крепость была из новых. Было видно, что строили ее наспех из круглого, даже неотесанного бруса. Большие деревья вокруг дороги были вырублены под корень, более мелкие собирали в кучи создающие завалы на подступах к небольшому частоколу, выставленному по периметру всей крепости. Горели огни факелов и жаровен. На вышках дежурили дозорные.
Что-то подсказывало мне что встреча с солдатами ничем хорошим не закончится. У меня сейчас с собой все мои скромные сбережения, старинные книги, написанные на древнем языке империи. Только за одно это меня можно спокойно прирезать. Уж если возвели крепость, то удерживают рубеж. Стало быть, это и есть линия соприкосновения. А на таких рубежах, законы государства, и понятия чести, как правило, не действуют.
На мне совершенно истрепанная одежда, хоть холод, по какой-то причине в последнее время меня совершенно не беспокоит. Те разы, когда ночевал на деревьях, разумеется огня не разводил, но ночь проспал, не чувствуя дискомфорта. Может это последствия стресса, или от долгих одиночных путешествий во мне открылись какие-то скрытые резервы. Не знаю. В прошлой жизни я ни с чем подобным не сталкивался. Здесь все новое. Мое тело полностью принадлежит этому миру, от себя прошлого, остались только воспоминания. У людей этого мира могут быть некоторые отличия в физиологии. Особенно, если учитывать тот факт, что здесь есть магия, и шатающиеся полусгнившие люди, обезумившие от боли и страданий, как раз наглядно доказывают, что здесь применили какое-то оружие массового поражения из магического арсенала. А вдруг мое состояние как раз связано с магией!? Хоть я прежде и не наблюдал у себя каких бы то ни было способностей, кроме ночного зрения, пожалуй. Но, а вдруг это с возрастом только усиливается. А случившийся недавно нервный срыв, как раз и стал тем спусковым крючком, что открыл во мне силы. Как еще это объяснить?
Связываться с обитателями новоиспеченной пограничной крепости мне совершенно не хотелось. Охотник, я в конце-то концов, могу найти обходной путь. Все то время пока шел по дороге, мои цели и приоритеты несколько менялись. Если в тот момент, когда уходил от нашей сгоревшей деревни, я пытался определить масштабы прокатившегося здесь боестолкновения двух армий. То сейчас, когда в полной мере осознал, что на одном месте меня больше ничего не держит, я вдруг решил, что мне надо в столицу. Разумеется, что свой бродячий образ жизни ни на что другое я менять не хотел. Мне нравилось жить в лесах, я чувствовал себя там свободным, независимым. В столицу, или крупный город мне нужно было попасть только для того чтобы попытаться определить ценность найденных мной книг. Даже обычные книги здесь стоили очень дорого и переоценить их значение было невозможно. Древняя рукопись что попала мне в руки, могла быть бесценна, и содержать в себе важнейшие исторические данные, или утраченные знания, а могла быть просто древним артефактом, с иероглифами, которые нынче никто не в состоянии прочесть, и место этой книги в музее, в назидание неблагодарным потомкам, позабывшим древнюю культуру Хотя и в том и в другом случае у книги есть совершенно конкретная цена, и мне ее необходимо выяснить. В идеале научиться читать на этом языке. Ведь таких книг у меня еще много. И, вполне возможно, что в том древнем городе есть еще. Я же только один подвал откапал.
Стараясь быть незамеченным в надвигающихся сумерках, я уходил влево от дороги. На жирной от влаги земле оставались мои следы. Легко различимые, глубокие, но к ночи становилось холодней. Небо затянули плотные облака и пошел мелкий снег. Уже к утру найти меня по следу будет невозможно, а я сделаю все, чтобы как можно сильней запутать преследователей, если таковые появятся.
Местность здесь была холмистая. Некоторые овраги, между довольно высоких холмов, были совершенно непроходимы из-за густого колючего кустарника что рос там. Приходилось карабкаться на склоны и идти через вершины. Теперь понятно почему крепость поставили на королевском тракте именно в этом месте. При строительстве дороги холмы подрезали, овраги засыпали, деревья вырубали. Главная дорога, связывающая все провинции королевства должна быть удобной для большого потока людей и грузов. И это место обойти конным или с повозкой, было совершенно невозможно. Естественная природная граница. Но я охотник, я привык шастать по таким труднодоступным местам. Ближе к полуночи непогода совсем разыгралась. Снег валил большими хлопьями, ветра никак не могли между собой договориться и налетали порывами то со спины, то прямо в лицо. Как ни странно, но я радовался такой погоде. Меня лично она не очень-то и беспокоила, а вот следы скроет надежно. И все-таки у меня паранойя. Вот кому я сдался в такую метель?
Осознание себя
Как бы определить, связано ли мое новое состояние с магией или это спонтанная мутация, вызванная долгим нахождением в проклятых землях. На восьмой день пути, после того как решил обойти крепость на дороге, я собрался посвятить целый день тому, чтобы попытаться разобраться в себе. Погода была отличной. В глубине леса снега было не много, а чудесно пахнущий в теплый солнечный день сосновый бор просто провоцировал сделать остановку и передохнуть, сбавить темп безумного марафона. Припасов у меня было достаточно. Ну, как припасов, мясо да рыба, вот все мои припасы. Вместо чая заваривал в кипятке еловую хвою или чагу. Мои травяные сборы давно закончились.
Найдя уютное, защищенное и в то же время хорошо просматриваемое место, я устроился поудобней и попытался прислушаться к собственным ощущениям. Не зная, что именно я должен почувствовать, стал как бы мысленно прощупывать свое тело. Если можно так выразиться, попытался рассмотреть себя изнутри. Несколько часов ничего не получалось. Привычка охотника реагировать на каждый звук, каждый шорох, очень долго не позволяла мне расслабиться физически и сконцентрировать внимание на новой задаче. Наконец, к полудню, я просто убедил себя в том, что место совершенно безопасное и мне ничего не грозит.
Первые робкие ощущения и анализ дали возможность понять, что внутри меня как будто пошел в разнос атомный ректор. Незримый источник сосредоточенный чуть ниже грудины источал из себя просто протуберанцы энергии. Очень странное было ощущение. Но к сожалению, дальше этого дело не пошло. И вроде бы чувствую внутри себя нечто, а ни как повлиять на это не могу. Я уж и пытался мысленно собрать этот лохматый комок в кучу или как-то подключить к нему собственное сознание и управлять им. Но увы, нифига не получалось. Единственное, на что надеюсь, эта новая способность не навредит моему организму. Не хотелось бы бродить по лесам наблюдая за тем как мое собственное тело разваливается на куски. Вот интересно, а магические проклятия могут быть заразными? Ведь действительно если сравнивать такое проклятие с оружием массового поражения, то я буквально прошелся по самому эпицентру. С другой стороны, если несколько недель ничего не происходило, есть шанс, что и дальше ничего не случится. До конца дня, пока еще было светло, я стал изучать книгу. Почему-то на все сто был уверен, что это рукопись содержала какие-то знания по магии. Именно поэтому я ее и взял. Была там в древнем городе, а теперь и в моем схроне еще одна, тоже очень похожая на магическую, но эта зараза весила килограмм двадцать, не меньше. Таскать такую тяжесть в автономном режиме на своих двоих, многовато. И так взял с собой самые маленькие и тонкие.
Почему я вдруг решил, что книги по магии? Не могу сказать с уверенностью. На мой непросвещенный взгляд они полностью соответствовали стереотипу, что ли. Именно так я себе и представлял подобные манускрипты. Каракули в книге очень напоминали язык хинди. Такие же вычурные завитушки, пляшущие под ровной горизонтальной линией. Просто такой алфавит, и содержание может быть каким угодно. Но честно, мне трудно представить стихотворную поэму где в качестве иллюстраций присутствуют какие-то замысловатые схемы, сложные геометрические фигуры будто бы разобранные на плоскости. Да и еще по нескольким признакам я для себя решил, что это именно учебник по магии. Тем более что эта книга была самая мелкая. А в моем случае, когда все прешь на себе, каждый лишний килограмм может стоить жизни.
Ладно. Попытался разобраться в себе, попробовал внимательно полистать одну и вторую книгу, день потратил, ничего полезного не обнаружил, зато отдохнул и немного привел в порядок одежду. Если бы не новая способность, давно бы уже околел от холода. Шастать в летних ботинках, с тонкой кожаной подошвой по рыхлому снегу, то еще удовольствие. Теплую накидку из серых волчих шкур я себе сделал, да и то, больше использовал как подстилку, а вот пошить обувь в дороге, все никак не получалось. Да и не нужно это уже, наверное.
На следующий день двинулся в путь, удаляясь все дальше и дальше от королевского тракта. Точнее не так, я удалялся, от той новоявленной крепости, и все время шел на юг. Так или иначе, я скорее всего шел параллельно тракту.
Сегодня был десятый или одиннадцатый день пути, я в очередной раз сбился со счета, потому что имел дурную манеру шастать по ночам и спать днем, чтобы не жечь костер и греться на солнце. Да и дым костра долго выветривается, так что мое, давным-давно не мытое тело и так отпугивает дичь, а уж с дымным душком и подавно буду заметен издалека. Холмы уже давно закончились. Я продирался сквозь древнюю дубраву отмечая для себя что здесь полно дичи и пока что ни одного следа охотников. При всей моей нелюбви к людям, я все же соскучился по общению. В последнее время говорил только сам с собой, а это плохой признак. Хуже будет, когда начну слышать в ответ голоса.
К вечеру я нашел следы. Четкий, яркий след наемника, который безрезультатно бродил по лесу в поисках добычи. Этот след прочесть было очень легко. Дорогие сапоги. Наемники никогда не скупятся на хорошую обувь. Дорогие, потому что были изготовлены на заказ под правую и левую ногу. Почему наемник? Да потому что только наемник просит набить подковки на каблук и на носок. Обувь ценная, а ходить вольным воякам приходится часто. Типичных для аристократов отметин от стремени на сапоге нет. Ездовые лошади удовольствие тоже не для бедных. Помимо самой стоимости коня в эту цену входит еще и содержание. Это как с автомобилем, в моей прошлой жизни. Его покупают, если без него обойтись нельзя. Во всяком случае там, где я жил. Но покупка автомобиля это, только первая трата, дальше начинаются расходы на содержание. И если транспорт не приносит прибыли, то расходы превращаются в убытки. В этом мире все точно так же. Мало купить лошадь. Ее надо кормить, поить, чистить, подковывать. Купить для нее седло, сбрую, попону. Расходы ежедневные, а наемники так много не зарабатывают. Во всяком случае те, кто вынужден бродить по лесам и неумело высматривать дичь на пропитание. А наемник вел себя очень по-дилетантски. Мало того, что он очень глупо выбирал тропу, так еще и охотился с арбалетом. Арбалет, конечно, оружие очень удобное и зверя с ним взять можно. Но если ты косоглазый и не терпеливый, то зачем вообще взялся охотиться. На примере этого наемника можно было написать целый доклад на тему, как не надо вести себя в лесу. Во время поисков, наемник выстрелил три раза, и все три раза промахнулся. Причем стрелял с расстояния всего метров десять, если судить по следу. След наемника показывал всю его беспомощность в этой местности. И постановка ног, и темп, и шаг, все говорило о том, что он полный профан. За весь день, что он бродил по лесу, не подстрелил даже белки. То ли он не знал, что они съедобны, то ли не мог просто поспеть за шустрыми зверьками. Чтобы прочесть след наемника, мне пришлось идти рядом. А в неглубоком снегу и мой след был весьма отчетливый, так что скрыть свое присутствие не получится, реши этот парень пройтись по своим тропам повторно. Так что придется путать след и уходить по деревьям. Или выслеживать и уничтожать. Как охотник он мне не конкурент, но вот как противник, может доставить массу неприятностей.
Взобравшись на деревья, я стал искать тропу по веткам. Не всегда получалось, иногда приходилось прыгать с ветки на ветку. Перед каждым прыжком внимательно осматривался. Затаившись на одном из старых дубов, заметил на земле зайца. Чтобы не спускаться с дерева, привязал к стреле тоненькую веревку и выстрелил сверху. Вытянув, словно рыбак добычу, подождал, пока стечет кровь в щель между веток, заяц оказался большой. Зацепил дичь за пояс и пошел дальше. Так прошел почти километр. Все время двигался вдалеке от следов наемника. Уже смеркалось. Воздух был теплый, градусов восемь, десять. Дым костра не почуял, а увидел. Еле заметное сизое облачко, плывущее среди голых ветвей, было довольно жидким и малозаметным. К источнику дыма я шел с наветренной стороны. Сидящий у костра наемник, с такими-то навыками, не сможет меня почуять. К тому же я опять перешел в режим «ленивца» двигался по веткам максимально медленно, стараясь не делать лишних и резких движений.
Наконец в процессе движения заметил самого наемника. Не очень высокого роста, примерно метр шестьдесят пять, плотный, хорошо сложенный, на вид ему было лет двадцать, может двадцать три, не больше. Наемник все время оглядывался по сторонам и прислушивался. Пока до него было метров тридцать, я не мог понят что он делает. Но стоило пробраться ближе, то картина стала проясняться.
Парень хлопотал над телом раненного товарища. На крохотном костерке стоял маленький походный котелок. Наемник сматывал с ран товарища окровавленные бинты и забрасывал их в кипящую воду. Раны его приятеля были страшными. Два отверстия от стрел в груди, распоротое ударом меча левое предплечье и ключица. Все раны были в очень плохом состоянии.
Я уже добрался до лагеря этих страдальцев и присел на толстую дубовую ветку прямо над ними. Долгое время наблюдая за солдатом, я понял, что его суетливые действия бессмысленные. Тихо вынув нож, так, на всякий случай, я еще раз посмотрел на раненного. Точно, не жилец.
- Твой друг не доживет до утра. – Сказал я довольно громко, но видимо с непривычки получилось, как-то хрипло и зловещи.