Сознание возвращалось медленно, и некоторое время Сергей не мог понять, реально то, что видят глаза, или это вызванный ударом бред. Он не сомневался в том, что удар был. Тело болело не меньше, чем после избиения, а голова ещё и сильно кружилась. Наверное, он опять получил сотрясение мозга, а ведь врачи предупреждали об опасности повторных сотрясений. Сергей с трудом приподнялся и сел. Тело отозвалось болью, но если он что-то и сломал, то только рёбра, потому что ноги и руки были целы. Внешний вид поляны с озером разительно изменился. Окружавшие озеро берёзы росли вкривь и вкось, и на многих из них были обломаны ветви. На ивах вообще не осталось ветвей, а заглянув в чашу бывшего озера, Сергей увидел глубоко потрескавшуюся землю.
«Здорово эти пришельцы по мне долбанули», – подумал мальчик, пытаясь подняться на ноги.
Не сразу, но это получилось. Он подобрал ровную ветку и, опираясь на неё, пошёл в том направлении, где должна была остаться автомашина. За берёзами рос ельник, точнее то, что от него осталось. Ёлкам досталось не меньше, чем берёзам: их выступавшие из земли корни были наполовину оборваны, да и почва местами так же потрескалась, как и дно озера. Пройдя шагов пятьдесят, Сергей остановился как вкопанный. Покорёженный ельник закончился, а за ним сплошной стеной рос лес, подобного которому ему никогда не доводилось видеть. Похожие на сосны деревья с толщиной стволов под два метра вздымались на огромную высоту, полностью закрывая своими кронами небо.
«Метров пятьдесят точно будут, – подумал он, осторожно запрокинув голову, чтобы не закружилась. – Но что же это такое?! Здесь же не было такого леса! И где это я очутился?»
Немного постояв, вошёл в полумрак леса, стараясь замечать направление по деревьям. Они росли далеко одно от другого и без подлеска, поэтому в таком лесу легко можно было проехать на легковой машине. Под ногами мягко пружинил толстый слой опавшей хвои, трещин в земле больше не было, и Сергей, которому стало заметно легче, постепенно втянулся в ходьбу, стараясь не думать о том, куда его занесло и на какое расстояние может простираться этот лес. Один раз он сделал привал и полежал, заложив руки за голову. Ночевать в лесу без костра не хотелось, поэтому, полежав с полчаса, мальчик продолжил путь. Звери не попадались, даже птицы свистели и орали где-то наверху, но он всё-таки заправил шведку в брюки, чтобы кинжал был под рукой.
В тот день не удалось никуда выйти. Когда потемнело так, что уже нельзя было идти без риска разбить себе голову, Сергей сел, привалившись к одному из деревьев, зажал в руке кинжал и провалился в сон. Спал как убитый всю ночь. Пробуждение было неприятным. Никогда не пробовали спать сидя, да не час-два в мягком кресле, а всю ночь, прислонившись к дереву? Надо было лечь на хвою, но он побоялся. Может, это и глупо, но мальчику казалось, что лёжа он будет более беззащитным и скорее подвергнется нападению. Размяться не получилось из-за боли от вчерашней встряски. Сергей пока не чувствовал голода, вот пить уже хотелось. Кроме кинжала с собой были только складной нож с несколькими лезвиями и носовой платок. Удобрив напоследок землю под приютившим его деревом, двинулся дальше, надеясь, что вчера перед ночёвкой не потерял направления.
Постепенно лес начал меняться. Деревья были уже не такие огромные, и под ними стало заметно светлее, а когда он уже устал, в просвете между ветвей в первый раз блеснуло солнце. Уже к вечеру, когда нестерпимо хотелось пить, Сергей услышал журчание воды и побежал на этот звук, цепляясь уставшими за день ногами за выступавшие из земли корни. Упав на колени на берегу большого ручья, он вволю напился холодной и удивительно вкусной воды, не думая о том, что в ней может плавать. После этого выбрал место, где было меньше корней, и улёгся на хвойную подстилку. Пока Сергей брёл по лесу, не зная, удастся ли из него выбраться, он гнал от себя тревожные мысли. Ему было всё равно, с чем довелось встретиться у лесного озера. Космический корабль или машина времени, как у Уэллса, – какая разница? В обоих случаях он безвозвратно потерял двух самых дорогих людей. Было жаль отца, и он со страхом думал о том, как его исчезновение перенесёт Света, но себя было жальче. Мальчик лежал и плакал по отцу и утраченной любви. Молодых такие потери жалят сильнее, но если у них хватает ума не сводить счёты с жизнью, впоследствии эти раны затягиваются не в пример легче, чем в более старшем возрасте. Наплакавшись, он уснул, забыв даже вытащить кинжал. К счастью, то ли здесь не было крупных хищников, то ли они не захотели связываться с людьми, но его никто не загрыз и не покусал, кроме комаров, которые к утру налетели со стороны ручья и не дали нормально доспать. Отмахиваясь от кровососов, он опять вволю напился, на время заглушив голод, и направился вдоль ручья по течению воды. Все ручьи впадают в реки, а реки – в моря. Это аксиома, а о том, что этот ручей может впадать в болото, Сергей старался не думать. Через полчаса он дошёл и до реки шириной шагов в десять, с почти чёрной водой и очень медленным течением. Эту воду не только не хотелось пить, ему было страшно в неё залезать. Сергей вернулся к ручью и напился впрок, в очередной раз пожалев, что не взял в поездку алюминиевую флягу – непременную спутницу их походов в лес. В этот раз он о ней забыл, занятый мыслями о Светлане. Подаренные отцом часы после встряски не работали, но Сергей решил оставить их на случай, если потребуется зажечь костёр. Стекло было достаточно выпуклое, чтобы с водой сыграть роль лупы. Время приходилось определять на глазок по солнцу, уже прекрасно видимому через редеющие кроны деревьев, которые по высоте и в подмётки не годились гигантам из первого леса. Время уже перевалило за полдень, и Сергея, помимо голода, опять начала донимать жажда, когда он впервые столкнулся со свидетельством того, что не один на этой земле. Оно предстало перед мальчиком в виде просёлочной дороги и переброшенного через реку моста. Кто-то срубил четыре здоровенных ствола, слегка обтесал их сверху топором и уложил рядом одно к одному. С одного бока непонятно для чего пристроили деревянный поручень. По мнению мальчика, по такому мосту можно было пройти с закрытыми глазами. Перебравшись на ту сторону реки, он пошёл по дороге. Раз она есть, должны быть и люди или те, кто здесь вместо них. Прежде чем что-то решать, нужно было узнать об этом мире хоть что-то ещё, кроме того, что в нём тоже текут реки и растут деревья.
Через час лес начал редеть, появились вырубки, которые становились всё обширнее, пока не сменились небольшими полями с пшеницей или чем-то на неё похожим. Вскоре Сергей уже шагал вдоль деревни, почти не отличавшейся от той, в которую один раз приезжали к отцу мамы. Те же покрытые соломой избы, тот же плетень вдоль дороги, и точно так же гавкали собаки и мычали коровы. И пахло очень похоже – дымом, навозом и свежескошенной травой. В одном из дворов он увидел молодую симпатичную женщину, одетую во что-то напоминающее сарафан длинной до щиколоток.
Вздохнув с облегчением, Сергей попросил у неё попить, а когда его не поняли, повторил просьбу жестами. Женщина кивнула, поставила деревянную бадью с водой на крыльцо и скрылась в доме. Вскоре она вернулась и с поклоном подала ему глиняную кружку с парным молоком. Выпив его мелкими глотками, мальчик вернул кружку и тоже с благодарностью кивнул. Его кивок вызвал недоумение, а кинжал на боку – беспокойство и тревогу. Чувствуя блаженную сытость, он двинулся дальше, думая о том, что делать с кинжалом. Если оружие вызывает у людей опасения, его нельзя держать на виду. Сергей немного подумал и нашёл выход. Старые, но очень неплохие брюки, которые он надевал для поездок в лес, прекрасно держались без ремня, поэтому ремень отправился под них, прямо на майку, а прикреплённые к нему ножны с кинжалом прикрыла заправленная в штаны шведка. Пояс немного давил, зато теперь не было видно кинжала, а при необходимости его нетрудно было достать, просто вытащив из штанов рубашку.
В конце деревни стоял большой одноэтажный дом, из открытых дверей которого так аппетитно пахло жареным мясом, что, несмотря на выпитое молоко, рот Сергея мигом наполнился слюной. Рядом с дверьми стояла длинная коновязь, к которой были привязаны пять лошадей с сёдлами вполне земного вида. Всё виденное Сергеем говорило о том, что здешнее общество отстало в развитии от его собственного, хотя... Когда он три года назад был в деревне деда, там совсем недавно провели электричество, а газом не пахло даже в далёкой перспективе. Да и дорога, которая шла через деревню, была не лучше этой. В дожди по ней можно было проехать только на тракторе. Но в деревне деда у многих были велосипеды, а у некоторых и мотоциклы, а здесь он не видел никакого транспорта, кроме верховых лошадей и двух запряжённых конями телег. Обойдя заведение, которое он про себя окрестил трактиром, Сергей увидел на внутреннем дворе много пиленых чурок и большой колун. Решение созрело мгновенно. Раз нет ничего в обмен на еду, её нужно заработать. Не зная языка, мальчик решил притвориться немым. Может, отнесутся с большим сочувствием и не будут такими подозрительными. Он отряхнул слегка запачканные колени и решительно вошёл в трактир. Входная дверь вела сразу в обеденный зал, заставленный грубо сколоченными массивными столами и табуретами. В нём сейчас ели всего шесть человек. Седьмым, видимо, был сам хозяин, сидевший за столиком на небольшом возвышении. Ещё с кухни прибегал подросток, немного старше Сергея, который разносил гостям заказанные блюда. Мальчик подошёл к хозяину, который любезно улыбнулся при виде посетителя, показал себе рукой на рот, а потом сделал вид, что колет дрова. Хозяин перестал улыбаться, встал из-за стола и знаком велел Сергею приблизиться. Ощупав его руки, одобрительно кивнул и направился во внутренний двор. Там он показал рукой на колун, а сам отошёл в сторону. Понаблюдав пару минут за тем, как мальчик колет чурки, хозяин ещё раз одобрительно кивнул и вернулся на своё место. Махать тяжёлым колуном пришлось долго. Устав, Сергей сделал перерыв, во время которого сложил нарубленные дрова в поленницу. Пришедший через два часа хозяин был приятно удивлён объёмом и качеством проделанной работы и отблагодарил Сергея большой миской с варёной кашей и горкой поджаренного мяса. Хлеба можно было брать сколько хочешь, поэтому мальчик взял с запасом, рассовав оставшийся по карманам штанов. Когда он закончил есть, уже начало смеркаться. Приезжих не было, и трактир начал заполняться деревенскими мужиками, которые приходили не столько есть, сколько пить тошнотворно вонявшую брагу и чесать языками. Хозяин отвёл Сергея на сеновал, где тот и заночевал. Утром, помахав топором вместо разминки, он заработал завтрак, низко поклонился хозяину и пошёл по дороге в том направлении, куда селяне везли на телегах продукты, полагая, что самое подходящее место для их продажи – это город. Скоро его догнал небольшой обоз из пяти крестьянских возов, в каждый из которых были впряжены две лошади. Он жестами попросил подвезти и, получив разрешение, быстро забрался на мешки. Хозяину воза было скучно, и он всю дорогу что-то рассказывал Сергею, который едва не уснул под его разговор. О близости города он догадался за час до его появления по увеличению числа телег и всадников, большинство из которых ехали в том же направлении.
Город был средневековым, как на картинках в учебниках. В высокой городской стене с зубцами и башнями были ворота, возле которых заканчивалась дорога. Обоз остановился для досмотра телег, а Сергей поблагодарил общительного возчика улыбкой, соскочил с мешков и направился к воротам своим ходом. Пеших пропускали без очереди и не брали никакой платы за вход, а вот с обозников после беглого осмотра груза взимали какие-то деньги. Хорошо одетых и вооружённых всадников пропускали раньше обозов, но деньги брали и с них. Сергей решил, что деньги платились не за людей, а за их четвероногий транспорт. Удостоившись равнодушных взглядов стражников, он вошёл в город и двинулся по идущей от ворот улице, мощённой крупными, плохо пригнанными друг к другу булыжниками. Сергей уже понял, в какое время попал. Ни у кого не было видно даже самого примитивного огнестрельного оружия или хотя бы сабель и шпаг, только мечи. У стражников он видел копья, а в караване купцов на каждом возу лежали арбалеты. Сплошных доспехов никто не носил, а многие из имевших оружие путешественников довольствовались кожаной одеждой, укреплённой нашитыми на неё железными бляшками. У тех, кто побогаче, были нагрудники, часто украшенные чеканкой. Кольчужную сетку Сергей видел только один раз на женщине, которая въехала в город в компании пятерых мужчин, с ног до головы увешанных оружием. Он засмотрелся на неё и чуть не столкнулся с важного вида горожанином. Увернувшись от подзатыльника, поймал взгляд девушки, которая весело улыбнулась ему и подмигнула. Женщины на дороге были редкостью. Кроме этой девушки, он видел только двух: какую-то дворянку в сопровождении кавалькады всадников и одну в купеческом караване. Они ехали верхом в мужских сёдлах, одетые в облегающие штаны из тонкой кожи. Все горожанки, которые часто попадались навстречу, были в платьях и едва не мели мостовую юбками.
Чем ближе Сергей подходил к центру города, тем выше и красивее становились дома. Вдоль дороги не было канав с нечистотами, но ими сильно воняло. А вот навоз за лошадьми убирали, и делали это часто. Наверное, часть сборов на это и шла.
Очутившись на большой круглой площади, от которой во все стороны расходились шесть улиц, мальчик задумался о том, что делать дальше. Он очень много знает, но как найти того, кого заинтересуют его знания? Сначала нужно выучить язык, а для этого необходимы место для ночлега и хоть какая-нибудь работа, чтобы не помереть от голода. А как эту работу найдёшь? В голову пришли только две мысли: попробовать устроиться в какой-нибудь трактир хотя бы на самую чёрную работу или попытаться заработать на рынке, где людям могла потребоваться помощь носильщика. Придётся, как и раньше, изображать глухонемого, а для начала побегать по городу, потому что неизвестно, где здесь рынки и трактиры. Изучение города Сергей начал с центра, осматривая по очереди улицу за улицей. Людей было много, и на него никто не обращал внимания. Единообразия в мужской одежде не было, и она сильно отличалась фасоном и расцветкой. Неприятно кольнуло то, что здешние люди были заметно выше землян. Дома он считался высоким мальчиком, а здесь не дотягивал до среднего роста. Пришлось побегать не меньше часа, прежде чем услышал шум городского рынка, а потом и увидел его на большой площади, заставленной лотками и торговыми палатками. Сергей без толку потолкался в торговых рядах, а когда начал выбираться на свободное место, в нос ударил запах свежеиспечённой сдобы. Рядом стоял прилавок, за которым торговал булками круглолицый дядька, весело зазывавший народ разбирать его ароматный товар.
«Отдам ему нож, – решил Сергей, – иначе прямо здесь помру, захлебнувшись слюной. Вряд ли мне сегодня повезёт заработать».
Он подошёл к прилавку, вынул из кармана складной нож с перламутровой рукояткой и показал булочнику, как раскладываются лезвия. Потом ткнул пальцем в сдобную булку, показал два пальца и протянул ему нож.
Тот кивнул, взял в руки нож и быстро спрятал его под прилавок. Когда Сергей хотел взять булки, булочник на него наорал и попытался ударить по руке. Мальчика затрясло от обиды и злобы, но он тут же взял себя в руки и огляделся. Соседи булочника были свидетелями их торга и с любопытством ждали, что предпримет обманутый.
«Нашли себе цирк! – подумал он. – Эх, была не была!»
Сергей подошёл к торговцу слева от булочника и взял у него прислоненную к прилавку деревянную дубинку, наверное, припасённую для воришек. Быстро повернувшись, он вполсилы засветил дубинкой в лоб обманщику, который рухнул как подкошенный. Мальчик ожидал любой реакции окружающих, только не той, какая последовала. Ставшие свидетелями их разборки торговцы ржали на все голоса, а хозяин дубинки вышел из-за прилавка, забрал своё оружие из рук растерявшегося Сергея и подтолкнул его к сдобе. Решившись, мальчик взял две булки, засунул их в карманы штанов и хотел быстрее уйти, но это не получилось. Привлечённые громким смехом покупатели расспрашивали о произошедшем торговцев, которые им охотно рассказывали. Те тоже начинали смеяться и одобрительно похлопывать мальчишку по спине.
«Удивительно, чему так радуются? – подумал Сергей. – Большое дело – огреть жулика дубинкой. Или это от скуки?»
Раздвинув смеющихся людей, к прилавку булочника протолкался невысокий усач в шлеме. Он что-то требовательно сказал остальным.
«Влип! – подумал мальчик. – Наверное, это стражник».
Выслушав, что ему сказали соседи булочника, усач улыбнулся, шагнул за прилавок, поднял за шиворот пострадавшего и что-то у него спросил. Выслушав ответ, он нагнулся под прилавок, достал нож и протянул его мальчику. Забрав нож, Сергей с сожалением достал булки и собрался положить их обратно на прилавок, но был остановлен стражником. Тот жестами показал, что можно забрать сдобу и уйти. Едва мальчик выбрался из толпы, как увидел, что судьба подбросила ему шанс заработать. В десяти шагах стояла пожилая толстуха с невысоким худым подростком, и у их ног лежали две большие, накрытые тканью корзины. Женщина оглядывалась явно в поисках носильщика. Он подбежал к ней и жестами объяснил, что будет рад помочь. Женщина с сомнением осмотрела мальчика и показала ему рукой на одну из корзин, после чего, не оглядываясь, пошла к выходу с площади. Подросток схватил за ручку одну корзину, Сергей – другую, и оба поспешили вслед за хозяйкой.
«Кирпичи она туда наложила, что ли? – думал мальчик, постоянно меняя руки. – Корзина совсем неподъёмная! Долго я её не попру».
К счастью, идти пришлось недалеко. Их целью был большой двухэтажный постоялый двор, который Сергей умудрился пропустить. Толстуха оказалась женой хозяина, а в корзинах были аккуратно уложенные бутылки с вином. Жестом показав, куда поставить ношу, она подошла к мужу и о чём-то с ним поговорила, показав рукой в сторону Сергея. Хозяин поднялся из-за стола и подошёл к мальчишке. Подросток, видимо, здесь работал, потому что, избавившись от корзины, умчался на второй этаж. Хозяин что-то требовательно сказал и показал Сергею на руки. Видя, что его не понимают, он схватил правую руку мальчика и пощупал мышцы.
«Хорошо, что не смотрит зубы!» – подумал Сергей и сглазил: мужчина жестом велел ему открыть рот.
Удовлетворившись осмотром, он что-то спросил. Ничего не понявший мальчик на всякий случай утвердительно кивнул. После этого ему приказали отнести обе корзины в погреб, накормили сытным ужином и показали комнату, где он должен был жить вместе с двумя другими слугами. Так Сергей попал на работу в заведение господина Жано «Радость путника». Жил он вместе с пятнадцатилетним Роном Марже и пожилым конюхом Солом Лашне. Каких-то определённых обязанностей у Сергея не было, он должен был делать всё, что придёт в голову хозяевам или их главному повару – господину Морну. Колол и приносил на кухню дрова, мыл полы в трапезном зале и в коридоре второго этажа, выносил помои и помогал конюху чистить лошадей, когда их было много и старик не успевал управляться один. Ещё были походы на рынок, поднос вещей клиентам и множество других мелких и, как правило, неприятных и грязных дел. Кормили хорошо и каждые десять дней выплачивали сорок медных монет, из которых он десять отдавал Рону за помощь в изучении языка. Учитель из Рона был хреновый, но Сергей очень старался и уже через месяц мог говорить на самые простые темы. Грамоту Рон не знал, поэтому учил приятеля только разговору. Когда мальчик смог разговаривать с остальными слугами, процесс обучения ускорился. На кухню Сергея пускали только принести дрова и выгрести золу из печей, поэтому он не общался с кухонными работниками и поварами. Ещё в заведении работали шесть симпатичных девушек, которые подавали постояльцам еду и напитки, убирали у них в комнатах и за отдельную плату работали в их кроватях по ночам. Последнее вызывало у Сергея недоумение, пока не объяснила Лина Орди, с которой он сошёлся ближе других девушек.
– Чему ты удивляешься? – сказала она. – В нашей семье четыре девчонки, а родители зарабатывают мало. На жизнь хватает, а вот приданого уже не скопишь. А кому я без него нужна?
– Как кому? – не понял Сергей. – Ты красивая девушка, неужели не найдётся парень, который полюбит тебя без денег?
– Может, и найдётся, – согласилась она, – но в жёны не возьмёт. Ему не даст это сделать семья. Я не понимаю, что тебя возмущает в нашем занятии? Люди должны питаться, спать и любить друг друга. У мужчин есть потребность в любви, а мы помогаем им и сами получаем радость. Да и опыт много значит. Я уже много знаю в этом деле, и всё равно иной раз попадается такой искусник, что диву даёшься! Думаешь, мой жених обрадуется, если ему попадётся неумеха? Да я выцежу его за ночь раз пять. Ну что ты краснеешь как ребёнок! Давай я сегодня никого не буду брать, а проведу эту ночь с тобой чисто по-дружески? Научу кое-чему и доставлю радость. Сам потом будешь благодарить.
– Мне ещё рано, – сделав над собой усилие, отказался красный как рак Сергей.
– Глупости! – отмела она его возражения. – Тебе уже есть шестнадцать? Нет? Странно, я думала, что ты старше. Вон у тебя какие мышцы! Знаешь, как от таких заводишься? Ну это неважно, по штанам вижу, что ты уже готов. Странный ты какой-то. В первый раз вижу юношу, которому девушка сама предлагает, а он ломается.
– Я люблю другую, – выдавил он из себя.
– И где она, та другая? В той стране, откуда тебя к нам принесло бурей вместе с кораблём? Ей уже есть пятнадцать? Значит, должны выдать замуж. Это мы здесь задержались в девках. И как ты собираешься её искать, если у нас никто не знает о таком королевстве, как Россия? Запомни, Серг, что для мужчины нет большой разницы, эта девушка или другая, главное, чтобы она радовала глаз и ласкала тело. А если она его любит, ни один не устоит только из-за памяти о пропавшей любви. Когда девочки разойдутся по номерам, я буду тебя ждать. Если не придёшь, потом будешь жалеть.
Чёрт бы побрал эту Лину с её дружеским предложением! Он не нашёл в себе силы прийти в её комнату, а потом, как она и говорила, долго мучился и уснул только под утро. Девушка потом ничего ему не сказала, но на тему любви они больше не говорили.
* * *
– Проходите, Алексей Владимирович, садитесь! – предложил отцу Сергея начальник управления Т. – Наши специалисты закончили предварительный анализ проб грунта, растительности и других материалов, собранных в месте пропажи вашего сына. Всё свидетельствует о том, что участок леса диаметром чуть больше ста метров заменён лесом с какой-то другой планеты. Пятьдесят два поваленных дерева относятся к неизвестному виду хвойных, сходному с бразильской араукарией, но намного больших размеров. Самые большие из них высотой в девяносто метров. Замена произошла вместе со слоем грунта толщиной около десяти метров, и, по мнению наших специалистов, участок чужого леса упал на освободившиеся место с высоты примерно пятнадцать метров. Отсюда и падение деревьев: их корневая система не выдержала удара.
– Как это могло произойти? – спросил отец Сергея.
– Я понимаю, что это звучит дико, – сказал генерал, – но биологи нашли много отличий появившихся растений от земных. Сейчас с ними работают физики. Там были не только растения. Пойманы птицы, которых нельзя отнести ни к одному из известных нам видов.
– Пятнадцать метров – это высота четырёхэтажного дома.
– Я понял, о чём вы подумали. Если ваш сын в том мире упал вместе с лесом с такой же высоты, он вполне мог выжить и даже не получить сильных травм. Десятиметровый слой почвы сыграл роль амортизатора, смягчив силу удара, а атмосфера там не должна сильно отличаться от нашей. Пока ничего нельзя сказать о болезнетворных микроорганизмах, исследования в этой области проводятся. Если ваш сын уцелел при ударе, он выживет. Больше мне нечего вам сказать.
– Что он сказал? – спросила Алексея ждавшая в коридоре Светлана.
– Пойдём, – сказал он и обнял её за плечи. – Ничего утешительного, Света. Сказал, что Сергей должен остаться жив, но он где-то в другом мире, и это навсегда.
– Дура! – сказала девочка. – Почему я послушалась мать? Сейчас были бы вместе! Если бы только знать...
– Не кори себя. Если бы мы знали, просто не поехали бы. Что произошло, то произошло. Говорил я ему, чтобы не торопился с любовью, видишь, как оно вышло.
– Я рада, что она была, и тому, что он мог выжить! Я его, Алексей Владимирович, не для себя люблю! Пусть мне будет плохо, лишь бы он жил, был счастлив и вспоминал обо мне хоть иногда. А я его подожду, у меня пока есть время. И даже если он не вернётся и я выйду замуж за другого, всё равно буду его помнить всю жизнь. Спасибо вам за всё, я дойду сама. Не нужно меня провожать, у меня здесь все знакомые. А вы найдите себе кого-нибудь. Нельзя, чтобы человек оставался один.