Долго смотрели на город с Ленинских гор.
— Ты такая красивая сегодня! — сказал он. — Это платье, оно так идет тебе. Я никогда не думал, что ты можешь быть такой красивой.
— А я никогда не думала, что ты можешь быть таким веселым, предупредительным и заботливым? — улыбнулась она и поправила руками разметавшуюся от ветра вчерашнюю трехчасовую прическу, из-за которой сегодня ей пришлось спать сидя.
Дома их уже ждали накрытые столы.
Первый тост по традиции говорили свидетели:
«Да, они действительно холодно жили последнее время. Его ничего не интересовало, кроме своей работы. За три последних года всего раз сходили в кино. Два раза были в прачечной. Но там им нагрубили. С тех пор вовсе перестали выходить в свет вместе. Дома он всегда чувствовал себя одиноким, а у нее не было времени помочь ему в его одиночестве: после работы крутилась по хозяйству, ходила при нем непричесанной, в стоптанных тапочках и заношенном халате. Чтобы не раздражаться, он и вовсе перестал замечать ее, словно она постоянно была при нем в шапке-невидимке…»
Тост был долгим, поэтому «Сладко!» гости кричали особенно громко.
Под дружеские и продолжительные аплодисменты они по-товарищески пожали друг другу руки.
— У тебя потрясающие духи! — сказал он, садясь обратно за стол. — Откуда?
— Как-то с аванса купила. Мне года три назад зарплату повысили. Вот решила купить! — Она заботливо положила ему в тарелку салат. — Попробуй… Этот рецепт я изобрела сама!
— Замечательно! — одобрил он. — Раньше ты такой не готовила…
— Повода не было. Праздника какого-нибудь ждала. Вот еще тарталетку возьми.
— Спасибо, спасибо… — поблагодарил он. — И что, намного повысили?
— Что?
— Зарплату…
— Как всегда после защиты…
— Ты — кандидат наук?!
Тарталетка выпала из рук и шлепнулась на пол по закону тарталетки — паштетом вниз.
— Опомнился… Не поднимай, я потом уберу. Возьми другую. Вот эту… Я уже докторскую заканчиваю!
Их разговор прервал его отец тостом, который был обращен к ее матери.
— Наконец-то я никогда больше не увижу вас в своем доме! — сказал он. — Какое счастье!
Развеселившиеся гости им тоже кричали «Сладко!». И они на радостях жали друг другу руки гораздо дольше своих детей.
— Когда-нибудь я буду гордиться тобой! — сказал он, когда тост окончился.
— А я — тобой! Говорят, ты получил отдел. Это правда?
— Ну, это уже давно… Скоро мне второй дадут!
— Вот видишь! Я еще до свадьбы в тебя верила, говорила. Далеко пойдешь!
— В таком случае у меня есть предложение, — сказал он. — Давай выпьем за нас с тобой. Все-таки десять лет… Почти не ссорились. Оба столько успели… Словом, есть за что! Верно?
— Верно! — согласилась охотно она.
— Ты что больше любишь? Шампанское или вино? Я что-то забыл…
От выпитого шампанского их еще больше потянуло на разговор:
— Ну а что бы ты хотела в будущем?
Они разговорились. Она рассказала ему о своих мечтах. Оба со смехом отметили, что мечтают примерно об одном и том же. Это показалось им очень забавным. Снова выпили шампанского.
— Какой сегодня замечательный день! — сказала она. — Мне еще никогда в жизни не было так хорошо.
— И мне! Пойдем потанцуем?
Расходились гости поздно. На прощанье снова кричали им «Сладко!» и заставляли жать друг другу руки. Хохотали до коликов. Завидовали: мужчины — ему, женщины — ей… Благодарили за чудесный вечер, забирали подарки, подаренные к свадьбе… Желали хорошей последней брачной ночи…
— Ну, ты довольна? — спросил он, когда они остались одни среди груды немытой посуды.
— Очень! Сегодня был лучший день в моей жизни! — сказала она, поднялась на цыпочки и дружески поцеловала его в щеку.
От этого поцелуя он осмелел и обнял ее.
— Ты что? — удивилась она. — Зачем тебе все это?
— Выходи за меня замуж!
— Мы слишком мало с тобой еще знаем друг друга! — Она попыталась отстраниться.
— Неправда! То, что я узнал сегодня о тебе, мне очень нравится, и я уверен, что мы подходим друг другу!
— Все равно, один день — это слишком мало, чтобы делать столь серьезное предложение. Мы уже не в том возрасте… Надо все обдумать.
— Что тут думать?! Я люблю тебя, ты любишь меня. Я это видел сегодня по твоим глазам. — Он снова сделал попытку поцеловать ее.
— Нет, нет… Только не это! — Она вырвалась из его объятий и от смущения стала поправлять окончательно развалившуюся прическу.
— Ну почему же?
— До свадьбы нехорошо! — сказала она и пошла мыть накопившуюся за вечер посуду, предварительно надев на себя заношенный халат…
Вундеркинды
Здравствуй, дорогая редакция!