Синай — что-то вроде египетского Крыма. Так же как вокруг Крыма, идут споры, чей он. Арабы, естественно, считают, что Синай был арабским еще до того, как они его заселили. Пылко доказывают, как во время последней войны с Израилем героически разбили евреев и вернули себе исконно арабский полуостров. Евреи не менее убедительно рассказывают, какое сокрушительное поражение в этой войне они нанесли Египту. И только после победы подарили Синай арабам из-за своей вечной еврейской щедрости!
Но, в отличие от Крыма, на Синай тянутся туристы совсем другого толка. Это те христиане из разных стран, которые если и не соблюдают заповеди, то хотя бы знают, что они есть. Знают также, что заповеди, согласно легенде Ветхого Завета, пророк Моисей получил от Всевышнего во время восхода солнца на вершине одной из самых высоких гор Синая. Поэтому многие между собой эту гору называют Горой Моисея.
Каждый вечер с наступлением темноты несколько тысяч паломников со всего мира собираются у ее подножия, чтобы совершить восхождение и, подобно Моисею, встретить рассвет на вершине.
Наверняка каждый надеется, что ему на восходе солнца Господь тоже шепнет что-то заветное и укажет оттуда на его Землю обетованную. И он, наконец, начнет новую жизнь с первого же понедельника.
К такому испытанию большинство готовится заранее. Берут с собой теплые вещи. Ночью на горе очень холодно. Еще каждый берет с собой фонарик — идти предстоит лишь при свете звезд.
Дорога, точнее, тропа, осталась не тронутой со времен Моисея. Гора высокая и крутая, закрывает собой часть неба, как будто на звездную карту наложили ее силуэт, вырезанный из картона. До вершины более двух тысяч метров. Но это если на вертолете. Или если тебя встряхнут и поднимут за шиворот наверх, как мешок с картошкой. А если пешком, петляя, километров одиннадцать. Где идти, где карабкаться, где почти ползком. Главное — успеть к рассвету! Иначе можно пропустить заветное слово. Повторять для опоздавших Всевышний не будет. Это не производственная пятиминутка.
Тот, кто ленится, может нанять верблюда. Правда, верблюд пройдет только первые километров пять, а дальше начнется такое, что не только черт, но сам верблюд себе ноги переломает. Эту последнюю часть пути сможет пройти только самое выносливое животное в мире — человек!
Зато, согласно поверью, тому, кто пройдет все эти трудности восхождения не на верблюде, поднимется на гору сам. Господь во время восхода солнца простит все его предыдущие грехи. Кто-то спустится с горы уже как очищенный от излишней информации файл и будет готов к его заполнению новыми грехопадениями.
Очередной нанятый мною англоязычный проводник-араб, этакий Дерсу Узала, сказал, что надо начинать подъем ровно в двенадцать ночи.
— Не раньше? — несколько раз переспросил я его.
«Дерсу» меня успокоил. Он поднимается на эту гору с такими, как я, каждый день, поэтому не надо его учить. Все сделать успеем — и встретить восход, и отмыть грехи!
Когда же мы встретились с ним у подножия горы ровно в двенадцать, он мне тут же заявил, что надо нанять верблюдов, потому что опаздываем, слишком поздно встретились и можем к рассвету не успеть. Грехи останутся неотмытыми! Мне ничего не оставалось делать, как подавить в себе в очередной раз разведенную гордыню и нанять двух верблюдов. Иначе я бы не успел к рассвету на вершину горы и остался бы с неотмытым «черным налом» грехов на всю оставшуюся жизнь. А во второй раз, клянусь, приезжать в Египет мне уже не хотелось. Потому что Египет — замечательная страна, но в ней есть один существенный для меня недостаток — арабы.
Впрочем, так можно сказать про любую страну. В Америке очень раздражают американцы. В Германии слишком много расплодилось немцев. Италия была бы значительно менее суетной без итальянцев. Если бы из Франции убрать французов, Париж стал бы самым интернациональным городом мира. Единственная страна, которой не подходит такая метафора, — Россия. Уберите из нее русских — останется одна грязь. А с населением — грязь, но веселая!
В темноте верблюд шел мягко, но быстро, хотя у него не было фонарика. Теперь главное было — не смотреть вниз. Я понимал, что верблюд выбирает самый короткий для него путь, но почему он все время жался к пропасти? Обходя камни и валуны, раскачивался так, словно пытался катапультировать меня в эту пропасть. Что бы и произошло, если бы меня от страха, когда я смотрел вниз, так плотно не заклинило между его горбами. Мне все время хотелось сказать верблюду: «Смотри, подлец, себе под ноги!» Но верблюд гордо смотрел вверх. Может, поэтому и не боялся пропасти, что просто не видел ее. Опустить голову было ниже его фрегатного достоинства.
Есть святое правило. Если, скажем, на приеме у английской королевы вы не знаете, как вести себя за столом, следите за тем, кто умнее вас в этой ситуации. Лучше всего за самой королевой, и просто старайтесь за нею обезьянничать. Здесь, на Синае, синайский верблюд был настолько же умнее меня, насколько я умнее его на российской сцене. Поэтому я стал подражать ему и тоже гордо смотреть вверх, туда, на вершину темного силуэта горы.
Тоненькой космической спиралью заползали на эту гору тысячи грешных фонариков. Мерцая и подрагивая, они карабкались по темному силуэту горы и там, в вышине, превращались в звезды, плавно перетекая в Млечный Путь — главный большак нашей Вселенной.
БЕДНЫЙ ПРОРОК,
ИЛИ ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ
О пророке Моисее я вспомнил, когда дорога круто изогнулась вверх, как спина испуганной кошки. Даже верблюд начал упираться, фыркать в ответ на понукание, как будто это был не верблюд, а осел. Он недоуменно глядел вверх на звезды и не мог понять, зачем его заставляют карабкаться на небо, он же не цирковой.
Целые группы паломников уже останавливались, чтобы перевести дыхание. Были сошедшие с дистанции. Они возвращались обратно вниз со взглядами футболистов, проигравших ответственный матч.
«Бедный Моисей», — подумал я. Он ведь, в отличие от нас, несколько раз поднимался на эту гору. И без фонарика. Один.
Перечитывая перед поездкой Ветхий Завет, адаптированный для самых маленьких, я пришел к выводу, что все пророки у евреев были очень беспокойными. Они никогда не давали спокойно пожить своему народу. Все время их гнали куда-то. Но самым непоседливым был Моисей. Шутка ли, в одиночку уговорил шестьсот тысяч человек уйти из Египта на поиск Земли обетованной, о которой даже толком рассказать не мог.
Тут у любого логически мыслящего человека возникнет вопрос — как вообще в Египет попало шестьсот тысяч израильтян? Причем сразу. Хотя Египет с Израилем до этого никогда не воевали по одной простой причине — Израиля не было. Было что-то вроде деревни Израйлевки.
Дело в том, что в те давние времена практически правил Египтом сбежавший из Израйлевки Иосиф. Фараон Иосифа очень полюбил за то, что тот умел разгадывать его сны и, в отличие от фараонова окружения, в уме умножал на десять. За это фараон назвал Иосифа Мудрейшим из Мудрейших и доверил ему управление страной. Себе оставил только два дела: есть и спать. И оба они поначалу справлялись со своими обязанностями. Судя по всему, Иосиф был в истории первым ученым-евреем при правителе. Потом этим изобретением многие пользовались. А в то время это ноу-хау было как настоящее хау-ноу.
И начали будущие евреи перебираться друг за другом потихоньку к Иосифу под его крышу из своей Израйлевки, где им на всех счастья и золота уже тогда не хватало. Не ведали они что: «Несчастен не тот, у кого мало, а тот, кому мало!»
Иосиф оказался верным своему неустроенному народу: всех пристроил на теплые местечки, подарил художественные салоны по расписыванию храмов, организовал новые великие ударные стройки пирамид, открыл шопы, бутики… Вот как в истории бывает — евреев еще не было, а еврейские традиции уже обозначились.
В общем, так хорошо стало переселенцам в Египте, как помидорам в теплице, и стали они очень быстро размножаться. Это не очень-то понравилось местным аборигенам, которые к тому времени тоже научились в уме умножать на десять. Недаром считается, что евреи — умственные дрожжи любой страны. Начались волнения. Фараон от решения возникших проблем укрылся в самом укромном месте — на том свете. На смену прежнему правителю пришла новая династия фараонов — совершеннейших антисемитов. Новая администрация и Иосифа, и всех евреев с их насиженных мест погнала, страшно сказать, на физические работы! Физическая работа уже тогда для евреев была равносильна плену. Более того, пришедшая к власти династия отняла у них все права, по-со-временному — лишила гражданства. И стали евреи в Египте негражданами. Сокращенно — неграми. Так что первые негры в Африке были евреи.
Что такое кризис? Как говорил, хитро прищурясь, дедушка Ленин: «Кризис — это когда верхи не могут жить по-старому, евреи — не хотят!»
Тут и появился Моисей! Однажды он сидел у подножия будущей горы имени его памяти, обдумывал свои тезисы. Вдруг неподалеку от него загорелся куст! Позже человечество назовет этот куст неопалимой купиной. Поскольку, после того как он вечером сгорел, наутро снова вырос. И до сих пор цел! Так мне сказал один монах, очевидец событий времен Моисея. Вокруг куста в шестом веке был построен первый в мире православный монастырь Святой Екатерины. Горы окружили его со всех сторон, и небо между их вершинами голубым нимбом высвечивает его неприступные стены.
В монастыре две достопримечательности, ради которых идут в него паломники христианских церквей. Первая — куст неопалимой купины. Тот самый, что загорелся еще при Моисее. Правда, сам куст увидеть нельзя. Только дырку в полу, под которой он растет, цветет и, естественно, пахнет. Народ со всех мировых уголков едет на эту святую дырку посмотреть, и щупает ее руками, и заглядывает в нее. Там под дыркой — колодезная тьма и подвальные запахи. Но в истории так много народа туда заглядывало, что уже не имеет значения, есть там куст или нет. Дырка намолена, и к ней обращаются, как к иконе, и просят у нее здоровья, счастья и хорошие проценты в банке.
Вторая достопримечательность — Охранная грамота, выданная монастырю самим пророком ислама Мухаммедом. Она висит в рамке у входа в монастырь. Вызывает необычайное уважение мусульман и негодование русских туристов, которые возмущаются тем, что Моисей писал какими-то клинышками — прочитать невозможно. Не мог, что ли, написать по-русски, без заморочек?
Но все это будет позже. А тогда Моисей услышал из горящего куста голос самого Всевышнего:
«Иди немедленно в Египет и уводи оттуда своих соплеменников из рабства. Скажи им, это я, их Господь, приказываю. Будут они избранным мною народом, если отрекутся от поклонения золотому тельцу, и будут верить только мне одному, и будут этой вере учить другие народы! Тогда я покажу им их Землю обетованную. Очень хорошая земля! Поверь! Плодородная — полна ископаемыми! Воткнешь в нее палку — через год с этой палки будут сыпаться помидоры, апельсины, лимоны или бананы — у кого что!
Чтобы соплеменники поверили твоим словам, я, во-первых, разверзну твои уста — нельзя с таким косноязычием как у тебя в большую политику соваться. Еще научу разным фокусам. Запомни, ни одному пророку ни один народ не поверит, если он не умеет показывать фокусы».
Короче, сотворил Господь из Моисея этакого Копперфильда. Но на фараона этот пиар не подействовал.
Не впечатлили его и Моисеевы фокусы. У фараона среди жрецов своих дворовых Кио было тогда больше, чем теперь в мексиканском сериале рекламных пауз.
Разозлился Моисей не на шутку и учинил фараону такую разборку, о которой до сих пор все человечество помнит. За то, что тот не захотел отпускать евреев на Землю обетованную, наслал на весь Египет десять египетских казней. Причем почему-то не на фараона казни наслал, а на египетский народ: жабы, крысы, змеи полезли изо всех щелей в домах египтян… Голод начался, мор, град побил урожай…
Вот так всегда — правитель накуролесит, народ расплачивается.
Причем интересно, все эти жабы и змеи выползали только из щелей египетских домов. К евреям ни одна не заползла! Видимо, они как-то по языку различали, где чьи дома. Даже когда с неба сажа повалилась, точно вокруг еврейских домов попадала. Сообразительная сажа была! Тьма и та покрыла только египетские дворы. В еврейских — в это же время светило солнышко. Но самой умной оказалась саранча. Все, что у египтян коренных выросло, поела, а от еврейских хлебов отворачивалась, говорила: «Не будем есть израильские хлеба». Такая антисемитская саранча оказалась!
Не сдавался фараон.
Тогда по Моисея просьбе Господь на Землю командировал ангела, который должен был в ночи поразить всех египетских первенцев. Ангел оказался очень хорошим организатором. Он сразу Моисею сказал: «Пускай евреи пометят кровью, желательно крестиком, все свои двери, чтобы я, когда в раж войду и буду душить детишечек, не дай Бог, случайно вашего не задушил». Вот такие ангелы святые в то время были! Главным для них было не того не задушить.
Не выдержал фараон, понял: его разрозненная многоавторитетная языческая «крыша» от Моисеевой единой «крыши» не убережет. Сказал: «Чтобы я вас больше никогда не видел. Никого!»
Тогда уж сам Господь решил испытать избранный им народ. Подготовить к Земле обетованной. Проверить, готовы ли они быть избранным народом и учить другие народы единобожию? Начал он с помощью Моисея водить всех кругами по пустыне. Кто испытание пройдет, тому Земля обетованная и достанется!
Не ожидали евреи такого подвоха. Людям любое испытание всегда кажется несправедливостью. Начали они своему пророку закатывать скандал за скандалом: «Сколько можно нас дурачить? Ты зачем увел нас из сытого пятизвездочного рабства?»
Пригорюнился Моисей, сидит у подножия той же горы, и вдруг опять загорается куст. Слышится голос ангела. Слава Богу, другого, не того, который детишек душил.
«Плохо справляешься ты со своим заданием. Даже близкие тебе люди перестали верить твоим речам. Новый пиар пора организовывать. Поднимайся к рассвету на вершину, там Творец научит тебя новым фокусам».
Несколько раз бегал ночами Моисей на вершину горы на курсы повышения квалификации для пророков.
«Прежде всего, — сказал Сам, — передай своим от меня заповеди! А чтобы они тебе поверили, не забывай о своем жезле — волшебной палочке».
Так Моисей и сделал. Захотят евреи пить — ударит он жезлом в скалу, треснет скала, а из трещины польется ручей чистейшей воды. Доволен народ. Вот это Бог, вот это Моисей! Целый день искренне верит народ в Творца. Пока ручей не высохнет. Наутро проголодаются, пить захотят, опять сомневаться начинают. Роптать! Основное занятие в этом странствовании евреев было роптание на пророка. Мол, Моисей, мы голодные уже, куда твой Бог смотрит? Избранные мы, в конце концов, или нет? И давай опять золотому тельцу поклоняться. Хоть идол, но золотой!. Конкретный. Его пощупать можно, выпросить что-нибудь полезное. Снова выйдет Моисей в центр толпы, возденет руки к небу, скажет пароль «Помоги мне, Господи», и с неба посыпятся куропатки. Причем уже жареные, с приправой. Практически куропатки-гриль. Так что первая в мире микроволновка была изобретена еще Моисеем. Но евреям и этого мало. Они опять роптать. «А где хлеб? — спрашивают. — Это что, мы без хлеба есть должны?» Моисей опять руки к небу — пароль — и с неба сыплется манна небесная!