Глава 36. Мартин — дядя
Суббота началась также, как начинается всякий унылый, не предвещающий ничего день. Утро было промозгло-застывшим, с явным намеком на предстоящий дождь. Проливной дождь закончился пару суток назад, и природа успела высохнуть всего за две ночи, словно готовясь к очередной порции влаги. Серость же за окном была настолько беспросветной, а свинцовые, пористые облака настолько густыми, что создавалось впечатление, будто я оказалась в закупоренной банке, которую задвинули в дальний угол антресоли.
С утра дедушка впервые добровольно решил выбраться из дома не для того, чтобы в очередной раз отправиться на кладбище. Он пошел к Дэвиду и Саманте, которые на протяжении последних пары дней разрывались между желанием оттащить меня от телевизора и желанием утешить Эмилию, которая заперлась в своей спальне, не желая ни с кем общаться дольше десяти минут.
Двойняшки уехали на выходные в Лондон с детской командой по волейболу, родители забрали Балто и Герду с собой к Эмилии, а я впервые за долгое время с утра пораньше осталась наедине с собой. Часы показывали начало десятого, телевизор транслировал новости, а моя жизнь казалась мне мрачнее ночи. Из утренних новостей я узнала о том, что в пригороде Лондона предотвращен теракт, курица из Йоркшира снесла самое крупное куриное яйцо в Британии, побив при этом пятилетний рекорд своей предшественницы, а в Ирландии зафиксирована самая дождливая неделя апреля. Ежедневный просмотр утренних новостей позволял мне убеждаться в том, что жизнь не остановилась — она бурлит, ловко огибая моё существование.
Накрывшись серым хлопковым пледом, я сидела на диване в своём уголке, смотря документальный сериал «История жизни» и доедая чипсы со вкусом сметаны с луком, как вдруг в дверь раздался звонок. С надеждой на то, что незваный гость уйдет, я с тяжестью выдохнула, совершенно не желая вставать со своего теплого места. Однако прошла минута, а в дверь всё еще настойчиво звонили. Неохотно сбросив с себя плед, я положила упаковку с недоеденными чипсами на журнальный стол и направилась к двери. Откровенно говоря, я была уверена в том, что это Тайлер. Он явился сюда на следующее утро после того, как не дождался меня у бара и узнал от Тома о том, что я уволена. Естественно ему пришлось разговаривать с отцом, так как на тот момент я с мамой были у Эмилии, но со слов папы я прекрасно поняла, что парень настроен серьезно. На фоне депрессии я игнорировала назойливые звонки и смс от этого парня, поэтому когда у меня, наконец, разрядился телефон, я даже обрадовалась этому факту, закинув надоедливый мобильный под кровать. Естественно Тайлера не устраивало молчание с моей стороны, и он явился на порог моего дома уже в понедельник. На сей раз я решила быть с ним откровенной на сто процентов и призналась в том, что он мне не нравится как парень, а друзей я заводить пока не хочу. Я думала, что всё ему разъяснила в спокойной обстановке и сделала это вполне доходчиво, однако вчера он снова объявился, на сей раз чтобы пригласить меня в кино. Что-то промямлив про то, что у меня нет настроения, я отказалась, попросив его не приходить ко мне хотя бы неделю, и вот он снова звонил в дверь. Всеми фибрами своей души я сейчас хотела забаррикадировать дверь огромным шкафом, но такового поблизости не было. После очередного хриплого звонка — у папы всё никак не доходили руки в очередной раз починить его — я набрала полные легкие воздуха и, наконец, открыла дверь.
Пять секунд я так и стояла, замерев в глубоком вдохе, пребывая в полной растерянности. Передо мной стояла высокая девушка лет двадцати восьми, может больше, с огромным животом впереди себя — она была минимум на седьмом месяце беременности. Только слепой мог не заметить, что эта молодая женщина является представительницей высшего общества. Её плащ от Шанель был нараспашку расстегнут, а её живот был обтянут роскошным свитером от Рубан (именно такой хотела себе Сэм, показывая мне эту модель в одном из глянцевых журналов). У незнакомки в ушах красовались золотые серьги с бриллиантами в два карата, на шее висела подвеска в виде алмазной слезы, а её безымянный палец украшало широкое кольцо из белого золота с топазом, размером с перепелиное яйцо. И как она не боялась вот так вот разгуливать в подобных драгоценностях с огромным животом по улицам нашего города?
У этой молодой особы были черные волосы (скорее всего выкрашенные), подстриженные под удлиненное каре и завитые у концов. Еще она обладала красивыми, глубоко посаженными глазами, к которым был удачно подобран макияж. Её ногти блестели из-за качественной полировки, а её кожа была оливковой после спа-салонов. И всё же, не смотря на всю свою ухоженность и увешанность брендами, незнакомка была словно рассеяна — волосы слегка взъерошены, взгляд беглый… Первые пятнадцать секунд мы немо смотрели друг на друга — судя по всему, я пыталась понять, не ошиблась ли миллионерша дверью, пока она пыталась меня просканировать насквозь. Навряд ли в тощей девчонке с растрепанными волосами, обгрызенными ногтями и бледным лицом, которая плюс ко всему этому была еще и обвешана дешевыми тряпками, эта особа могла найти что-то «достойное» её внимания, однако, судя по всему, в этом плане она расходилась со мной во мнениях.
— Глория Пейдж? — прервав нервное молчание, поинтересовалась незнакомка и уже по одному только её голосу, его интонации и оттенку можно было определить, что эта молодая женщина не только высокого о себе мнения, но она еще и явно не в восторге от общения со мной.
— Да, — ответила я и внезапно заметила движение сбоку от незнакомки. Я перевела свой взгляд с нее вниз и вдруг обнаружила маленькую девочку, которую почти не было видно из-за живота брюнетки. Девочка держалась за рукав плаща своей взрослой спутницы, второй рукой прижимая к себе небольшого плюшевого мишку коричневого цвета. Тот факт, что женщина даже не пыталась взять своего ребенка за руку, не смотря на то, что девочка к ней тянулась, меня немного напряг.
— Замечательно. Я целую неделю ждала, пока Ваши родственники отлучатся от Вас, — сообщила мне высокомерным голосом совершенно странную вещь незнакомка, после чего без приглашения вошла внутрь дома, смещая меня к стене своим огромным животом. Я закрыла за ней дверь, после чего еще минуту пыталась осознать тот факт, что только что в мой дом протаранилась какая-то беременная тётка с ребенком и огромным розовым рюкзаком в руках, который буквально трещал по швам.
— Вы не ошиблись адресом?
— Этот городок очень маленький, — совершенно спокойно проходя внутрь, самоуверенно говорила женщина. — Мне не составило труда Вас найти.
— Вы хотите сказать, что Вы целенаправленно меня искали? — наблюдая за тем, как наглая беременная брюнетка усаживает девочку на мой диван и ложит на мой журнальный столик рюкзак, округлив глаза, поинтересовалась я. — Стоп, что… Что это значит? Вы сказали, что ждали, пока я останусь одна… Вы что, следили за моим домом?
— Я тебя умоляю, дорогуша, не стоит рисовать в своем мозгу триллер, — неожиданно перешла на «ты» незнакомка и я поморщила носом, учуяв запах духов L’Air du Temps (такими духами когда-то пользовалась Кэрол). — Я не в том положении, чтобы следить за тобой. Заплатила соседскому мальчишке, он всё и провернул. Успокойся! — неожиданно резко сорвалась женщина на ёрзающую девочку, после чего стала нервно стягивать с нее туфли. Я стояла слева за спинкой дивана и видела лишь макушку бедняжки, к которой точно не ровно дышала эта особа. Из-за своего расположения я не могла рассмотреть девочку сейчас, но успела это сделать на входе. Ребенку было примерно два-три года. Она была настоящей красавицей с белокурыми локонами до лопаток и большими голубыми глазами, которые выдавали её непонимание происходящего вокруг. Девочка была совершенно не похожа на свою спутницу, поэтому я предположила, что, возможно, она не является дочкой этой женщины (на что только что непрозрачно намекнула жесткость женщины в общении с малышкой) — может быть, падчерица или племянница?
— Что ж, Вы моё имя откуда-то знаете, — начиная постепенно приходить в себя и осознавать, что это она ворвалась в мой дом и я здесь хозяйка, а не наоборот, начала я, — представьтесь же и Вы.
— Беллатриса Уокер. Навряд ли моё имя тебе о чем-то скажет, — буквально сорвав последнюю туфлю с девочки и с грохотом бросив её на пол, разогнувшись ответила незнакомка.
— Вы правы, Ваше имя мне совершенно ни о чем не говорит, — почему-то не могла прекратить обращаться к этой женщине на «Вы» я. Возможно, виной тому было её «деликатное» положение, которое ярко выдавал её беременный живот.
— Ты ведь няня, работающая на Олдриджа?
— Бывшая няня, — с дрожью в голосе ответила я, почувствовав как нервные струны внутри меня затрепетали всего лишь от двух слов, поставленных рядом — «няня, Олдриджа».
— Не важно. У меня через пару часов рейс, так что, пожалуй, обо всём по порядку и быстро. Начну издалека, чтобы было понятнее. Десять лет назад я вышла замуж за нефтяного магната и переехала жить в Бразилию. Там я родила от него сына, но через четыре года мы разошлись из-за общих разногласий. Я вернулась назад в Британию с сыном, оставив его на попечение своей матери, живущей в Восточном Мидленде, а сама обосновалась в Лондоне. Я вела активную жизнь, — на этом месте Беллатриса глубоко выдохнула, словно делая на своей «активной жизни» акцент, после чего положила руку на свой живот. — Очень активную. Мероприятия, концерты, вечеринки… Благо денег у меня хватало, из-за отличных отступных мужа, которые он выплатил мне после развода. На одном таком мероприятии я познакомилась с очень интересным мужчиной, мы переспали и забыли друг о друге, а уже через два месяца я узнала, что беременна. Отец ребенка к тому времени был на другом конце света, поэтому ничего не узнал о моей беременности, мне же не хотелось рожать, но меня уговорила моя мать и вот… — женщина многозначительно посмотрела на сидящую перед ней девочку. — Родилась Софи. Я еще до родов заявила матери, что не собираюсь участвовать в воспитании ребенка, поэтому она без претензий приняла внучку на собственное попечение. Прошло четыре года с момента моего развода и год с момента рождения Софи, когда мой муж приехал в Лондон и мы пересеклись в ресторане Алане Дюкасте[16], — продолжала свой рассказ незнакомка и я заметила, что она любит отвлекаться на совершенно бесполезные, вычурные детали. — Мы сразу раскрыли все карты. Оказалось, что за это время не я одна обзавелась ребенком. Его дочери от какой-то гувернантки к тому времени уже было три года — он также как и я в своё время, однажды пренебрег контрацептивом. Естественно он не жил с этой женщиной, ведь она не его уровня, — поморщившись ухмыльнулась Беллатрисса, явно демонстрируя своё необоснованное превосходство. — Сейчас он ограничивается выплатой элементов, стоимость которых, по-моему, слишком завышена. К этому времени он приумножил свои богатства и стал настоящим толстосумом. Мы решили возобновить отношения, и на сей раз, не буду скрывать, я специально попыталась от него забеременеть, чтобы снова его окольцевать. Я настолько увлеклась, что переборщила, — снова погладив себя по животу, довольно ухмыльнулась молодая женщина. — Я на четвертом месяце беременности. — Произнесла она и, увидев мои округлившиеся глаза, пояснила. — Знаю-знаю, живот слишком большой… У нас тройня — два мальчика и девочка.
— Что ж, поздравляю, — пожала плечами я. — При чем здесь я?
— Моя мать умерла два месяца назад, — словно не услышав моего вопроса, продолжила Беллатриса. — Мой муж не стал навязывать мне своего ребенка, которого он нагулял на стороне, за что я ему искренне благодарна. Естественно его требование не навязывать ему Софи совершенно справедливо, и я абсолютно с ним согласна. Мне самой неприятно каждый день видеть результат моей… Ошибки.
— Вы говорите это вслух при собственной дочери, — ошарашенно напомнила я.
— Девочка ничего не понимает. Она едва умеет говорить, не то что… В общем. Мой муж, старший сын, рожденный от него, и я с еще не родившимися детьми, возвращаемся в Бразилию уже сегодня — пару недель назад мы приобрели там замечательную виллу. Моя мать больше не может присматривать за Софи, так что выхода всего два — либо отдать девочку в интернат, либо родному отцу. Согласитесь, кто при живом отце будет отдавать дитя в интернат?
— Как и при живой матери, — презрительно заметила я.
— Ваше замечание неуместно, так как я не могу быть для этой девчонки хорошей матерью.
— Так с чего же Вы взяли, что её отец для нее будет хорошим?
— Если не сможет, пусть сам отдает её в интернат — я умываю руки, — совершенно спокойно ответила незнакомка, отчего у меня едва ли не отвисла челюсть. Как подобные слова может говорить родная мать ребенка?!
Беллатриса вдруг подошла к рюкзаку и начала копошиться в нем.
— Что Вы делаете? — непонимающе поинтересовалась я.
— Вот, — спустя пару секунд ответила Беллатриса Уокер, протянув мне папку с бумагами. — Это документы на передачу опеки. Мой муж позаботился о том, чтобы всё было правильно заверено. Осталось вписать только имя опекуна.
— Только не говорите, что я и есть отец Вашего ребенка!
— Что за бред, естественно нет — вы не вышли ростом. Ваша задача передать эти бумаги и саму Софи отцу девочки.
— Но откуда мне знать, кто её отец?! Я ведь не присутствовала во время зачатия. И потом, вдруг он не согласится признать своё отцовство? Подождите! А почему, собственно, это должна делать я, а не Вы?!
Незнакомка ответила лишь на один мой вопрос:
— Сомневаюсь, что откажется. Он ведь не отказался подобрать своего сводного брата, которого ни разу в жизни не видел. Правда ведь широкой души человек?
— Если отец Софи и вправду любит детей, тогда почему бы Вам…
— И потом, — оборвала меня нахалка, которая с каждой секундой становилась всё более взвинченной, — Мартину будет не так скучно с Софи. В конце концов, ведь получается, что он является официальным дядей девочки.
— Что?! — кажется, я выплюнула сердце. Мартин?! Она назвала имя Мартина?! При чем здесь Мартин?! — Мартин мёртв, — хриплым голосом произнесла я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться в волосы хамки и не выдрать минимум клок её блестящих волос.
— Что? Гхм… Я не знала, — только и смогла выдавить стерва, и больше никакого «простите за мою глупость» или «извините за то, что я дура».
«Она сказала, что Мартин дядя…» — слишком медленно крутилось у меня в голове. — «Дядя этой девочки?!» — вдруг прокричал мой внутренний голос.
— Вы хотите сказать, что Софи — дочь Олдриджа?!
— Именно. Она дочь мистера Роланда Брайана Олдриджа. Так что будьте добры, передайте это папаше… — с этими словами женщина еще раз ткнула наманикюренным пальцем на документы, которые я уже держала в своих руках, после чего натянула сумочку на плечо и, быстрым, уверенным шагом направилась в сторону выхода. Я пришла в себя лишь тогда, когда эта ненормальная завернула из столовой в коридор.
— Подождите… Беллатриса! Вы забыли дочку!
— Передадите её отцу, — услышала в ответ я, после чего последовал гулкий хлопок входной двери. Я бросилась к девочке и криво надела красную туфлю на её правую ногу, обтянутую белыми колготками, как вдруг поняла, что это совершенно не важно. Схватив ребенка на руки, я сгребла в охапку оставленные мне документы и рванула за мамашей-кукушкой. Когда я выбежала в палисадник, Беллатриса уже садилась в серебристый Порше, припаркованный у соседнего дома.
— Подождите! — кричала я, бежа к еще не тронувшейся машине. — Подождите! Вы забыли!.. Вы забыли документы! Вы забыли своего ребенка! Эй!
До машины оставалось не больше трех шагов, и я была уверена в том, что встретилась с этой женщиной взглядом через боковое зеркало заднего вида, когда она резко нажала на газ и её автомобиль рванул с места.
— Вы должны её забрать! — кричала я, всё еще бежа за удаляющейся машиной. — Что мне с ней делать?! Это незаконно! Вернись, ты… Ты дура! Ты забыла дочь! — прокричала я, наконец остановившись, когда машина уже скрылась за поворотом. В моей голове был хаос. Что вообще сейчас произошло?! Я задыхалась и хотела согнуться, но вдруг поняла, что не могу, так как держу в руках незнакомого мне человека. Я посмотрела на девочку и неожиданно встретилась с ней взглядом. Огромные, округлившиеся голубые глаза были наполнены неподдельным страхом. Девочка сжимала в руках своего плюшевого медведя и явно из последних сил мужалась, чтобы не заплакать. Всё еще смотря на малышку, я поняла, что мы обе только что пережили глубокий стресс и до сих пор пребываем в шоковом состоянии.
Глава 37. Отец и дочь