— Свои трусы оставь себе, они для меня всё равно, что панталоны, так что давай, тащи сюда футболку.
Глава 41. Бессонная ночь
Я по-быстрому переоделась, проинструктировала Роланда по поводу ужина и на всех парах помчалась к Эмилии, но всё равно опоздала на полчаса.
— Девятнадцать тридцать, — констатировала открывшая мне дверь Сэм. — Не волнуйся, я уже получила все указания и готова ими делиться с тобой, пока твоя сестра красится.
Пока Сэм объясняла как стерилизовать бутылочки и какую именно смесь необходимо заваривать в течение пяти минут, а какую не доводить до кипения, я пыталась убедить себя в том, что смогу продержаться наедине с младенцем в течении целых трех часов.
Около восьми часов Эмилия, наконец, вышла из спальни и мы смогли оценить её образ — серые джинсы, длинная, вязаная персиковая кофта на пуговицах и осенние туфли терракотового цвета на высоком каблуке, украшенные шнуровкой бежевого цвета. Она здорово накрутила от корней отросшие до плеч волосы, отлично поработала над вечерним макияжем и заморочилась над такими мелочами как серьги в виде висячих бледно-розовых роз и подвески в виде окольцованного дерева.
— Если честно, — скептически поморщила нос Сэм, — в таком «миленьком» прикиде скорее ходят на первое свидание, нежели в ночной клуб.
— Да, слишком по-домашнему уютненько, — поддержала Саманту я. — Так и хочется тебя потискать, а не закружить в страстном танце.
— Потискать меня хочется потому, что я до сих пор до конца не сбросила лишний послеродовой вес.
— Не неси чепухи! — упершись ладонями в бока, возмутилась Сэм. — Твой вес уже входит в норму с твоим ростом.
— И всё же у меня до сих пор есть животик.
— Животик — это нормально.
— До родов его у меня не было.
— До родов у тебя и груди-то толком не было, и молока, и ребенка… Мне составить перечень того, чего у тебя не было и что есть сейчас?
— Каким бы длинным этот перечень не был, животик, пусть даже и такой скромный как мой, будет на первом месте. Благо, это меньшее из всех зол, которые произошли со мной после родов… Ладно, Хелена уже подъехала, удачи.
— Удачи, — натянуто улыбнулась я. — Ты ведь не забыла — в час ночи ты будешь дома.
— Да-да, конечно.
— Она давно сняла обручальное кольцо? — поинтересовалась я у Саманты сразу после того, как Эмилия закрыла за собой дверь.
— В тот же день, когда узнала о предательстве недоумка.
Сэм ушла ровно в десять часов вечера, предварительно оказав мне помощь в кормлении малышки.
Нужно отдать Джессике должное — поначалу она вела себя превосходно и ни разу не заплакала. Уже около одиннадцати малышка успешно заснула, и я тоже решила прилечь на кровать. В итоге я проснулась от пронзительного детского плача лишь в начале второго. Джесс ревела напропалую, заставляя меня сломя голову носиться по дому с сосками, прежде чем я спросонья смогла, наконец, разобраться в том, какой именно смесью я должна на сей раз её напоить. Естественно на фоне сирены я забыла включить свет и естественно я ударилась мизинцем о комод с пеленальным столиком, что заставило меня корчиться у кроватки ревущей племянницы. Наконец взяв ребенка на руки, я вставила в него затычку и посмотрела на часы — семнадцать минут второго. Эми должна была уже вернуться… Внезапно Джессика подавилась, и начала страшно закашливаться. Я перевела её в вертикальное положение и в итоге оказалась заплеванной смесью. Страшно прокашлявшись, малышка заревела с еще большей силой. Ни пустышка, ни песенка, ни покачивания не помогали, пока я снова не попыталась её покормить. На сей раз у меня это удалось. Для своих четырех с половиной месяцев Джесс выглядела и весила достаточно внушительно, чтобы заставить меня запыхаться (хотя всему виной был не вес племянницы, а его отсутствие у меня — нужно срочно начать входить в нормальную весовую категорию, если мне и дальше придется нянчиться с детьми). Сев на кровать вместе с трубкой телефона и смокчущим младенцем на руках, я набрала номер Эмилии. Впоследствии я проделала это трижды, но ответа не получила. Надеюсь, она просто поставила телефон на вибрацию и уже подходит к дому, а не забыла его на барном столике, до сих пор отплясывая сальсу на танцполе.
Лишь спустя пятнадцать минут после кормления, я уложила Джесс обратно в кроватку, все еще опасаясь, что она вздумает отрыгнуть (хотя Эми и предупреждала о том, что крошка больше этим не занимается). Подтянув мягкий пуфик к детской кроватке, я села на пол и, упершись локтем о пуфик, начала наблюдать за сопением малышки. Когда я снова набрала телефон сестры, настенные часы показывали ровно два часа ночи. Эмилия снова не поднимала трубку, что уже начинало меня беспокоить.
Не помню, как заснула, но проснулась я в пять часов утра, под занимающийся плач девочки, лежа головой на пуфике. У меня безумно затекло всё тело, особенно шея, и мне как никогда прежде захотелось воспользоваться берушами. Я снова покормила Джесс, снова покачала её и снова уложила в кроватку, на что у меня ушло сорок пять минут. Убедившись в том, что Джессика спит, я перешла из спальни в гостиную и, сев на диван, я снова и снова пыталась дозвониться до Эмилии, но она не отвечала. Откинув голову на спинку дивана, я начала дремать, когда через полчаса у входных дверей послышался шорох. Не поднимая головы, я повернула шею в сторону входа и следующие две минуты наблюдала за тем, как шатающаяся Эми стаскивает с себя туфли.
— Глория, как вы тут? — заплетающимся языком поинтересовалась моя старшая сестра.
— Полчаса назад я покормила Джесс и уложила её спать, так что советую не шуметь, если хочешь пару часов подремать.
— Ой, спасибо.
— Ты перебрала с алкоголем.
— И что? — начала оправдываться Эми. — Я больше не имею возможности кормить грудью, так что могу себе позволить один разочек…
— Только если один разочек, — уже одеваясь, выдохнула я. — До кровати дойдешь?
— Я ведь не совсем упившаяся в хлам. Естественно до-ой-иду.
— Ясно, — только и смогла выдавить я, мимолетно обняв сестру. — Ладно, я пошла. Поспи немного.
Естественно я не могла оставить Эми в таком состоянии наедине с Джессикой. Уже идя домой я позвонила Саманте и попросила её срочно проснуться, чтобы она с Дэвидом примчались на помощь, пообещав чуть позже прислать к ним маму.
Дома я оказалась в начале седьмого. Повалявшись на кровати пятнадцать минут, я с болью признала тот факт, что смысла засыпать нет, хотя и очень хочется, после чего отправилась в душ. Высушив волосы, я впервые за прошедший год начала перебирать свой гардероб — сплошное старье и дешевка. В итоге я выудила из шкафа темно-синие джинсы и хлопковую синюю футболку, которые были мне впритык по размеру (спасибо за обновки во время путешествия Дэвиду), после чего натянула на себя белоснежную толстовку с цветочным принтом, которая сидела на мне словно на вешалке.
Спустившись вниз, я позволила маме заплести мне широкий рыбий хвост и, съев в компании двойняшек и папы порцию перловой каши, отправилась на остановку. На улице было холодно, тем более с отсутствием подкожного жира в моем организме, так что теплые вещи для меня оказались отличным выбором. В прошлом, когда я еще была счастлива, недосып почти не сказывался на моем организме, сейчас же мне хотелось просто упасть на тротуаре, скрутиться в комочек и сладко засопеть. На холм я взобралась на последнем дыхании, буквально умоляя свои ноги волочить моё жалкое тельце.
*
— Ужасно выглядишь, — откровенно сообщила я, застав Роланда в его кабинете за изучением какого-то документа. Для меня впервые его прическа была растрепана, рукава рубашки небрежно расстегнуты и под его серыми глазами красовались тени.
— Кто бы говорил, — оторвав взгляд от бумаг, отозвался Олдридж, начав тщательно изучать меня с ног до головы (в данный момент я походила на беленький помпончик, который раз двадцать уронили на землю, предварительно пнув к небесам).
— Эми задержалась в клубе, и мне пришлось сидеть с Джессикой до утра. А что с твоим состоянием? — поинтересовалась я, поставив сумку рядом с креслом, в которое пять секунд назад бухнулась.
— Она проснулась в два часа ночи с диким воплем. Ей приснилось, будто её медведя сожрал крокодил.
— Крокодил?
— Если слово «коколодил» можно считать крокодилом, тогда да — это был крокодил. Мне пришлось битый час успокаивать её, гладя несчастного медведя по лапе и обещая защитить его в случае нападения экзотического животного, после чего она категорически отказалась спать одна, и всю оставшуюся ночь я боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не придавить её своим телом… Мало того, она проснулась в семь утра и отказалась засыпать.
— Она протестовала?
— В том-то и дело, что нет. Я проснулся от того, что меня хлопали медведем по щеке. Таким образом она оповестила меня о том, что проснулась и что «телпеливо подоздет пока я тоза не захотю плоснуца». Кажется, я стал героем какого-то кошмара, в котором злой медведь не дает мне нормально выспаться, — нахмурил брови Роланд.
— Чай из мяты с пустырником? — вяло улыбнулась я, наблюдая за тем, как он наливает мне чашку.
— Немного помогает.
— И где она сейчас? — продолжала устало улыбаться я.
— Погода плохая, так что после завтрака оставил её в гостиной смотреть какой-то бред в виде современных мультфильмов.
— Ты должен быть более ответственным и не позволять ей смотреть всякий бред. Я где-то слышала, что в этом возрасте дети подобны губкам — впитывают всё, что видят вокруг себя.
— Ну уж нет, уже твоя очередь…