— Что? — застыла Эми. Я тоже не поверила своим ушам.
— Так ему и нужно, этому козлу! Пусть катится окончательно и бесповоротно, мы и без него будем жить счастливо! А что за парень твой Джим?
— Джейк, — неловко улыбнулась Эми.
— Дорогой, я стану бабушкой, — шокировано сообщила мама.
— В четвертый раз, жена, в четвертый раз! — схватив маму за талию и начав ошалело её крутить, буквально прокричал отец.
— Он что, издевается? — поинтересовалась Эми, встретившись со мной растерянным взглядом. Если честно, я тоже так думала.
— Пап, я только что сказала тебе, что залетела от малознакомого парня, которого считаю душкой…
— Ой! — внезапно вскрикнул папа, резко выпустив маму из объятий, и схватился за поясницу.
— Дерек, держись, я сейчас принесу мазь, — пролепетала мама, побежав в сторону кухни, пока мы с Эми садились на пол возле кресла отца. — Вообще-то, это и вправду подозрительная новость, — вернувшись с аптечкой под мышкой, констатировала мама, выдавливая вонючую мазь из тюбика на бинт. — Эми, ты ведь рассталась с Эмметом всего несколько недель назад и у тебя пятимесячная Джесс на руках…
— Не произноси имя этой розовой сопли в моем доме, — попытался выругаться папа, но лишь простонал от боли.
— Имя Джессики? — непонимающе округлила глаза мама.
— Эмметта! — прикрикнул отец.
— Джейк пообещал попытаться сделать всё, чтобы стать хорошим отцом для Джесс… — гладя папу по колену, говорила Эми. — Мы решили пока не расписываться, попробовать притереться друг к другу. Если всё пойдет хорошо — поженимся после рождения ребенка.
— Да, это хорошо, — нахмурила лоб мама. — А ты не думала, что он с тобой из-за денег?
— Каких денег? — истерично хихикнула Эми. — Я бедна как мышь.
— Но у тебя есть дом и дорогая машина.
— Он узнал об этом только сегодня утром. Прежде он думал, что берет в жены бесприданницу с маленьким ребенком на руках.
— Благородный парень, — поморщился папа, почувствовав холодную мазь у себя на пояснице. — Но я всё равно его расколю. Как грецкий орех… Наверняка у него есть недостатки.
— И потом, у него у самого есть двухкомнатная квартира и машина, — словно не слыша папу, продолжала отвечать на «странный» вопрос мамы Эмилия. — Мы решили продать его квартиру и машину Эмметта, чтобы сделать капитальный ремонт в доме…
— Какой ремонт? — непонимающе посмотрела на Эмилию мама. — У вас ведь новый дом.
— Как и говорил папа, у этого парня всё же есть недостатки. Он собственник, поэтому не желает жить в доме своего предшественника. Мы распродадим всю мебель, кардинально переделаем внутренности дома и заживем новой жизнью.
— Рисковый парень, — хихикнул отец. — А вдруг он узнает, что ты у нас та еще ведьма, но это произойдет после того, как он продаст свою квартиру, чтобы вложиться в твой дом?
— Я постараюсь быть менее стервозной.
— Да уж постарайся, — на полном серьезе попросил у моей старшей сестры отец.
*
Оставшийся день мы носились по дому, словно нам хвосты подожгли. На семь часов вечера были назначены смотрины — должны были прийти Джейк с его мамой и Мэрилин с Софи. Мэрилин отпустила меня на сегодня, так как слишком сильно хотела, чтобы я встречала её у себя дома, как взрослую женщину, а не вела её под ручку, словно маленького ребенка. По-моему, она слишком близко к сердцу восприняла мои слова о том, что я считаю её взрослым ребенком.
А тем временем в доме был настоящий хаос: дедушка протирал пыль, папа протирал дедушку, я мыла окна, мама в компании Дэвида и Сэм готовила ужин, а Эми возилась с разбушевавшейся Джесс. И только двойняшки умудрились избежать всего этого ужаса — взяли Балто и Герду, и свалили в парк с друзьями.
От скорости развития отношений Эми и Джейка все были в шоке, чего никто не скрывал. Сэм вообще не могла представить, каково это — рожать погодок. И только Дэвид отстраненно молчал, режа укроп и что-то подпевая себе под нос. Откуда у него такой талант к приготовлению пищи и нереальное самообладание?! Сэм, например, даже пельмени переваривает, после чего непременно срывается на брань.
И вот, без десяти семь на пороге нашего дома стояли первые гости — Мэрилин с Софи на руках.
— Я охреневаю, — признался отец, исподтишка смотря на Мэрилин округленными глазами и дергая деда за рукав. — Вот нам и живая тема для общения на весь вечер.
— Хорошо, что успели переодеться, — шептала мама, наблюдая за тем, как Мэрилин хихикает с Самантой. — Сколько, ты говоришь, ей лет? — покосилась на меня женщина.
— Сорок семь, — коротко ответила я.
— Твою ж… — охнула мама, но вовремя сдержалась. — Я ведь всего на два года старше нее.
— Это ведь сколько пластических операций, — выдохнул папа, не заметив за своей спиной подошедшую Мэрилин, отчего мне резко стало не по себе.
— Оу, всего две, — кокетливо улыбнулась Мэрилин, совершенно пропустив мимо ушей папину нетактичность. — Изменила нос и губы. Еще парочка подтяжек, но я давно ими не пользуюсь, отдавая предпочтение маскам из сметаны с малиной. После них кожа становится бархатной. Да, и волосы еще пришлось высветлить. Больше ничего, честно.
— Что ж, этого Вам вполне хватило, — заметил дедушка.
— Оу, обращайтесь ко мне на ты, а-то я чувствую себя старушкой, — кокетливо улыбнулась Мэрилин, на что дед истерически хихикнул.
Поразительно, но всего за каких-то пятнадцать минут Мэрилин так слилась с моей семьей, как мне не удалось с ней слиться за свои двадцать четыре года. Она бегала в старом мамином фартуке между задним палисадником и кухней, перенося еду из холодильника на улицу и параллельно успевая всем искренне улыбаться. На секунду мне даже показалось, будто это она родилась в этой семье, вот только в роддоме её перепутали со мной.
Джейк опаздывал, чем сильно подпитывая всеобщее волнение. Его пикап, которому было не меньше пяти лет от роду, остановился на тротуаре возле нашего дома в семь минут восьмого и все мгновенно прилипли к окну в гостиной (что было самое поразительное в этой ситуации — это то, что возглавляла этот отряд обезумевших родственников невесты именно Мэрилин).
— Оу, у него такая старенькая мама, — выдохнула блондинка.
— Ой, он смотрит на нас! — воскликнула мама, отпрянув от окна в момент, когда Джейк бросил на дом мимолетный взгляд, параллельно помогая своей матери передвигаться при помощи ходуль-четырехножек.
Молли Картер была слегка худоватой, наполовину седой брюнеткой, с распущенными волосами длиной до плеч. У нее были добрые, тёмно-синие глаза и тихая улыбка болезненного человека. Медленно передвигая впереди себя четырехножку, она шла чуть-чуть сгорбившись. На Молли был длинный кардиган серого цвета, который словно обволакивал её старческое тело. И всё же лицо у этой женщины было молодым, только вокруг добрых глаз красовалась россыпь из тонких морщинок.
К восьми часам вечера все незнакомые между собой персонажи так передружились, что смеялись во всё горло, словно наших соседей, обожающих тишину и уныние, вовсе не существовало. Даже Софи, тихая пай-девочка, весело возилась с двойняшками, параллельно тиская замученных псов. К концу вечера Миссис Уотсон, наша соседка слева, так сильно разозлилась на наш громкий смех, что с грохотом закрыла дверь на свой балкон, после чего натянула все жалюзи на окнах, выходящих на наш палисадник.
Глава 69. Чат
Наевшись и насмеявшись вдоволь, я почувствовала легкую усталость и решила, что если тихонько удалюсь — никто ничего не заметит. Собрав грязную посуду, я на цыпочках вошла в дом, составила тарелки в посудомоечную машину и поднялась в свою спальню. На фоне удачного знакомства, моё настроение было отличным, но я была бы не я, если бы не захотела его сама себе подпортить. «В конце концов, я ведь обещала Роланду, что буду закрывать за собой эту дверь», — подумала я, включив ноутбук и, впервые за прошедший год неописуемой душевной боли, зашла в социальную сеть через свою страницу. Приняв заявки в друзья от Дэвида, Мэрилин и Джейка (когда он успел её подать?), удалив Эмметта Бланкара и отклонив пару фейковых добавлений, я зависла над фотографией Тайлера, который постучался ко мне в друзья еще около полугода назад. Всё-таки решив игнорировать его заявку, я, на глубоком выдохе, нашла среди двести семнадцати друзей фотографию Мартина. Сердце сжалось. На аватаре у него стояло только имя на белом фоне — больше ничего. Я помнила, что за неделю перед смертью, Мартин поспорил с Якобом о том, что удалит все фотографии из соцсетей и не будет добавлять новых минимум в течение одного месяца. Так он отреагировал на замечание садовника о том, что Мартин помешан на инстаграме. Что ж, можно считать, что Мартин официально выиграл спор.
Боль…
Я знала, что у него на стене должны были развернуться скорбные речи, потому в течение года и избегала просмотра его страницы. Открыв его ленту, я замерла — фотография, на которой Мартину шесть-семь лет и он обнимает огромного тибетского мастифа, превышающего мальчика в своих размерах минимум в два раза. Я бы не то что не обняла бы такую собаку, я бы на километр к ней не смогла подойти. А Мартин смог. В свои детские годы он мог куда больше, чем я в свои два десятка. Эту фотографию выложил бывший одноклассник Мартина, с которым он еще до гибели родителей учился в Лондоне. Фото было подписано словами: «Я помню твоё бесстрашие. Ты всегда был для меня примером для подражания. Спасибо, что заступился за меня в первом классе». Комментариев к фото было +100. Я прочла все. В основном слащавые речи писали моложавые мамочки, откровенно срывавшиеся на ваниль. Одна же особа так сильно увлеклась приношением соболезнований Роланду и в частности самим Роландом, что в итоге так ни разу в своем высказывании и не упомянула имени Мартина. Создавалось впечатление, будто толстосумы пытались переплюнуть друг друга более красивым словцом, только чтобы Роланд обратил на них своё внимание. Однако меня действительно поразил комментарий от сына Шейлы Хиггинз, который два года назад натравил на нас с Мартином добермана, из-за которого я тогда получила сотрясение мозга, и укус на ноге:
— Мартин, прости, что задирал тебя. Просто ты был круче меня на празднике в честь открытия приюта для собак. Ты пришел туда со старшим братом, и я завидовал тому, как вы легко общаетесь между собой. Мне тоже хотелось иметь старшего брата… Прости.
Еще комментарий от старшеклассника, который задирал Мартина в местной школе: