И тут землю, на которой стоит деревня, заметно встряхивает.
Только притворявшийся мёртвым Вилис подскакивает вверх и бросается на святую.
— Ни за что! Ни за что! Ни за что! — истошно орёт он.
Размахивая руками, достаёт скрюченными пальцами до Жаслин — над её белой грудью появляется грязная, набухающая кровью царапина. Тёмные глаза святой полыхают белым пламенем — и тут же им вспыхивает причинившая ей вред конечность. Но Вилис, у которого, кажется, совсем поехала крыша, будто не чувствует боли.
— Скоро тут всё взлетит на воздух! — истерически вопит он. — Пресвятым клопам ни хрена не достанется!
А вот это уже плохо! Сам не замечаю, как бросаюсь в сторону подвала, по дороге подхватывая одну из оставшихся от монтажа накопителя деталей. Меня никто не останавливает — Вилиса, видимо, решено взять живым, а он не даётся.
— Куда ты? — пищит на ухо феечкин голосок. — Выход в другой стороне!
— Лети отсюда, — в этой суматохе я совсем про неё забыл. — Позже встретимся, своих только вытащу.
— Не успеешь! — злится мелочь. — Брось их!
Она пытается преградить мне дорогу, но я торопливо её отодвигаю — будто отмахиваюсь от жука.
— Не мешай! Либо все, либо никто!
Чуть ли не кубарем скатываюсь вниз по лестнице.
Ёмкости, в которых сидят Гайла и Райт, по-прежнему на месте. Разве что девушке удалось расколотить свою, и жидкость, которая должна была её заполнить, медленно вытекает из многочисленных трещин. И тут же испаряется. Но всё равно Гайла уже в ней по грудь.
А вот Райт в своей ёмкости плавает целиком.
Опоздал…
Но предаваться раскаянию некогда — в заметно потускневших глазах Гайлы вспыхивает радость. Подбегаю к её «банке» и душевно бахаю по и так растрескавшейся поверхности. Удар, второй, третий — из дыры льётся, мгновенно исчезая, жидкое желе.
— Ты вернулся, — устало произносит девушка. Она прижимается к противоположной стенке, пока я проламываю достаточную для выхода дыру.
Пока Гайла выбирается, сверху падают мелкие камешки.
Примериваюсь треснуть по «банке» Райта, но девушка меня останавливает:
— Лучше не надо. На это должен взглянуть специалист.
Поворачиваюсь к ней:
— Ты можешь кого-то сюда вызвать? Прямо сейчас?
— Нет, — чуть заторможенно крутит головой девушка. — Энергию отовсюду вытянуло, даже инвентарь пустой. Если только экстренный вариант…
— Давай экстренный! — бесцеремонно прерываю её. — Скорее!
Гайла сосредотачивается, а я пытаюсь завалить саркофаг Райта набок. Вдруг получится вдвоём его вынести?
Но не успеем: своды пещеры шатаются, всё более крупные камни срываются вниз то здесь, то там.
— Эфения! — рыкаю я. — Можешь накрыть нас щитом?
— Могу, — еле слышно пищит фея. — Только придётся или тебя одного, или всю пещеру. Я по-другому не умею…
— Давай всю!
— Но энергия…
— Бери мою! Давай же!
Камнепад мгновенно прекращается, будто его выключили. А фея садится на моё плечо и обнимает за шею, насколько хватает коротких рук.
Ох… Не думал, что будет настолько тяжело. Будто рядом с моим Источником открылась бездонная пропасть, куда сливается буквально всё, что оттуда приходит. С трудом усаживаюсь на пол и опираюсь спиной о Райтовский контейнер. Хоть какая-то польза от этого шалопая. Теперь остаётся только ждать.
Но Гайла решает подать голос.
— Давай я тебя сама убью, а?
Глава 9
Межвидовая конкуренция
Усмехаюсь:
— Простого «спасибо» было бы достаточно.
Гайла устало падает рядом и укладывает голову на свободное от феечки плечо.
— Зачем ты сюда явился? — почти шепчет она. — Тебя в детстве не учили, что павших надо оставлять?
— Он сказал «или все, или никто», — ябедничает Эфения. И тут же идëт в атаку. — Ты лучше отодвинься от него, красноглазая. Ишь, навесилась.
Гайла сердито фыркает, но действительно отодвигается. А я спрашиваю о насущном:
— Как думаешь, долго нам ещё ждать?
— Запрос был экстренный, так что вряд ли, — помолчав, отвечает девушка. — Но дядя может не посчитать его стоящим внимания.
— Ну и порядки у вас, — хмыкаю. — Именно поэтому всякие подонки в вашей стране могут творить всё, что вздумается. Каждый сам за себя ведь! Как вы ещё по разным углам не разбежались, а в едином государстве проживаете!
— В первую очередь гражданин верен своей семье, — тоном заучки-отличницы произносит Гайла. — Затем — своему народу. Отсюда проистекает любовь к своему государству и политическая лояльность действующему правительству.
— Так разве из-за этого вы не должны держаться друг за друга? Верность, самопожертвование, всякое такое…