— Конечно! Боюсь, в столице важны не столько боевые навыки, сколько способность нестандартно мыслить и работать с информацией.
Захар удовлетворённо кивает и поясняет, заметив мой удивлённый взгляд:
— В бою я совершенно бесполезен. Лучше даже не лезть, только хуже сделаю.
Голос у него при этом совершенно спокойный, даже намёка на страдания по этому поводу нет. Усмехаюсь:
— Однако спастись от той твари у тебя в одиночку получилось… Как же ты тогда в Ястребы попал, раз такой безобидный?
— Ага, безобидный, — встревает Нинон. — Ворюга он.
Кончики ушей Захара предательски розовеют. Но продолжает говорить он как ни в чём не бывало:
— Я бы поспорил с таким определением. Скорее, не умею вовремя остановиться. Увлекающаяся натура. Энтузиаст.
— Все мы тут такие, — ворчит Гайла. — Каждый по-своему. Так что закрыли тему. Тем более, что сейчас стоит подготовиться к визиту в столицу. Если мы покажемся в такой грязи и кровище, к нам точно возникнут вопросы… Особенно к тебе, Макс.
Ну да. Ткань, из которой сделан гир, всегда остаётся чистой и очищает кожу под ней. Но вот открытых участков тела и волос это правило не касается. Последние ещё от Максина достались мне куда длиннее привычных, так что просто поплескаться под струёй воды не получится.
Мы попарно расходимся по каютам, чтобы как следует подготовиться. К сожалению, моим спутником ради соблюдения приличий оказывается не Гайла, а Захар. Ну и, конечно, Эфения — куда ж без неё.
Пока мы приводим себя в благообразный вид, «Лямур» трогается с места. Он несётся вперёд так быстро, что, когда мы поднимаемся на палубу, впереди уже видны смутные очертания Выберга.
— Вам до порта или как? — окликает из рубки капитан. — Могу прямо к порталам подбросить.
— К порталам! — решает Гайла. — Все расходы возместим.
Илисей счастливо угукает и прибавляет ходу, хоть раньше это казалось невозможным. Катер стелется по воде, словно хищная красная птица. Ну или акула какая-нибудь, не зря же хозяин её рыбкой кличет. Порт приближается с головокружительной скоростью.
Кажется, миг — и воткнётся в один из причалов или в обшивку стоящего на приколе судно.
— Держись! — рычит из рубки капитан. — Кто за борт посыпется — я не виноват. И-и-и-ха!
«Лямур» шлёпает днищем по поверхности замешанной на эфире воды и лягушкой взлетает ввысь, почти к самым облакам. В животе ёкает, напоминая казавшиеся когда-то приятными ощущения от катания на каруселях.
И сразу же мы срываемся вниз!
— П-п-почему нельзя было п-п-просто до п-п-порта⁈ — стучит зубами позеленевший Захар, душевно обнимаясь со спинкой кресла.
— П-п-потому что мы т-т-торопимся! — в тон отвечает Гайла, сама, видно, не ожидавшая таких амплитуд.
Нинон ничего не говорит, только тихо поскуливает, зажмурившись.
Земля приближается с бешеной скоростью. Из салона «Лямура» я этого не вижу, просто ощущаю всем сжавшимся в предчувствии неминуемого удара организмом. Жив останусь — ни за что с этим отморозком больше не свяжусь, так и знайте!
Падение прекращается незамысловато: нас дёргает вверх. А потом снова опускает вниз — но уже плавно.
— Приехали, — выглядывает из рубки довольный Илисей. — Надеюсь, наше маленькое путешествие пришлось вам по вкусу.
Не то слово! Захар с Нинон наперегонки спрыгивают с палубы, не дожидаясь трапа. Кажется, они, как и я, тоже многое для себя решили. Мне тоже хочется поскорее оказаться на твёрдой надёжной земле, но сбегать в ужасе для взрослого серьёзного человека как-то несолидно. Да и вряд ли Илисей прямо сейчас повторит свои пируэты. Явно не тогда, когда получает плату от вернувшей невозмутимость Гайлы.
— Илисей, так тебя растак! — раздаётся громовое за бортом. — Опять чучу отчебучил, поганец! А ну вылазь, подлец!
Капитан со скоростью ветра пересчитывает деньги и дружелюбно улыбается нам сквозь усы:
— С некоторым прискорбием вынужден сообщить, что мне пора, — галантно выпроваживает нас он. — К великому сожалению, трап оказался повреждён, поэтому уж не обессудьте.
— Думаешь, я тебя не достану, раз прижух⁈ — продолжает между тем яриться голос за бортом. — А ну, ребят, тащи лествицу! Ща выковыряем того баламута.
— Всего хорошего, уважаемые, — настоятельно спроваживает нас радушный хозяин.
Делать нечего. Вокруг «Лямура» собралась приличная толпа, которая встречает моё появление то ли одобрительным, то ли оскорбительным свистом. Прыгать высоковато, но и организм у меня покрепче того, что был в прошлом мире.
— Посторонись! — кричу и одновременно спрыгиваю. Удачно, даже ноги не отбил. Или это благодаря щиту Эфении? Она, к слову, слетает следом. И снова чем-то недовольна.
А я поворачиваюсь к катеру. Оказывается, он, не иначе как чудом, балансирует сейчас на узком киле. Вот так посудина у капитана Илисея, не только летает и прыгает, но ещё и эквилибристическая!
Наверху тем временем показывается черноволосая голова Гайлы. Раскрываю объятия:
— Прыгай! Я поймаю.
Девушка оглядывает притихших собравшихся — и взлетает вверх, шелестя юбками. Мягко, словно кошка, приземляется рядом и, будто бы застенчиво, произносит:
— Ну что ты! Неприлично же…
Собравшаяся общественность приветствует образец стыдливости громкими криками. Или просто радуется, что довелось полюбоваться женскими ножками, пусть и в обтягивающих брюках, предусмотрительно надетых под платье.
— Напугались небось? — подходит к нам здоровенный мужик. Судя по голосу — тот самый, который угрожал Илисею. — Ща мы этого подлеца прищучим.
И правда: шестеро человек уже волокут лестницу. Здоровенная — превышает высоту борта «Лямура» раза в два точно. Но стоит им начать разворачиваться, чтобы установить её вертикально, как красный катер насмешливо фыркает — и прыгает вверх.
— Всякий раз одно и то же, — в сердцах сплёвывает на мостовую мужик. — Щас штраф заплатит — и дальше безобразить…
К счастью, сердитый мужик, оказавшийся головой городских ратников, злится только на неуловимого Илисея. Так что мы спокойно отправляемся к порталам и перемещаемся в столицу.
Первое, что я вижу, ступив на земли местного мегаполиса, так это его название. «Ланинград» — выведено на противоположной от портальных кабинок стене огромными резными буквами. Видать, чтобы точно не ошибиться.
Вокзал, на котором мы оказываемся, поражает своими размерами. Пожалуй, даже в моём прошлом мире ничего подобного я не видел. Со стеклянных потолков льётся мягкий дневной свет, стены украшены лепниной и расписаны всевозможными узорами. Вокруг снуёт и толпится множество людей. И нелюдей тоже: я вижу троллей из обеих ветвей, дрейни, кхелотов и даже фейри. Пахнет едой, духами и чем-то неуловимо-приятным.
Не удивлюсь, если здешние умельцы и про аромамаркетинг в курсе.
— Везёт тебе, Макс, — насмешничает Нинон. — Видишь впервые всю эту красоту. Тяжело, наверное, быть деревенщиной…
Девушка взвизгивает, потому что я хватаю её за шкирку и выдёргиваю прямо из-под чьей-то неудачно движущейся тележки.