Я тоже не хочу ударить в грязь лицом и шагаю впервые, в любой момент ожидая удара о шероховатую стену.
Но вместо этого в лицо мне ударяет тëплый, насыщенный цветочными ароматами ветерок. В Ланинграде ночь. Вокруг ни души, только магические фонари горят. Долго же мы просидели в этом подземелье!
Карета, однако, по-прежнему ждëт на том же месте. Сначала мы отвозим Жаслин к церкви, в которой мы разбирались с Вилисом. А после направляемся всё в то же Управление внутреннего порядка. Гайла почему-то уверена, что, несмотря на поздний час, её дядюшка находится там.
И действительно: стоит нам ввалиться в знакомый кабинет, как в нас впивается усталый, но по-прежнему внимательный взгляд. Сейчас у Рах Шана красные не только радужки. Видно, не только мы целый день трудились на благо Великой Росии.
— Быстро вы его нашли, — констатирует красноглазый и снова утыкается в документ, над которым работал до нашего прихода.
— Мы обнаружили кое-что ещё, — без лишних предисловий сообщает Гайла. — Дипломатическая миссия кхелотов под угрозой. Кое-кто планирует прямо в этот день активировать древний портал, который находится под резиденцией!
Рах Шан стоически выдерживает все эти сенсационные новости. Только бумажку в сторону откладывает. Внимательно смотрит на каждого из нас по очереди, задумчиво потирает едва заметную щетину на подбородке.
— Опять работа, — наконец тяжело вздыхает. — Присаживайтесь и рассказывайте всё по порядку.
Пока Гайла пересказывает наши приключения, Райт где-то добывает на всех кофе. Он вообще, кажется, чувствует себя здесь как дома. Мы с фейри тоже не стесняемся — размещаемся со всем возможным комфортом. Эфения даже кофе у меня из чашки отхлёбывает. Видать, совсем вымоталась: впервые вижу, как она потребляет что-то кроме моей энергии.
— Хорошо, что вы пришли прямо ко мне, — наконец выносит свой вердикт Рах Шан. — Этим делом придётся заниматься со всеми возможными предосторожностями. Поэтому вы сейчас же отправитесь в Нулевую академию.
— Но как же… — вскидывается Гайла, которая явно уже предвкушала ключевую роль во всей операции.
Рах Шан предостерегающе поднимает руку:
— И прорабатываете план по защите мавзолеев и полости, в которой находится портал. Можете использовать любые средства, главное, сохранить происходящее в тайне. Мы в это время постараемся найти и обезвредить как можно больше донжонов. Поможешь нам, госпожа Эфения?
Фейри тыкает в себя пальцем, будто не верит, что кто-то назвал её госпожой. Зыркает в мою сторону.
— Решай сама, — подбадриваю я. — Если господин советник обеспечит тебе полную безопасность, то я не против твоего участия.
Эфения сжимает кулачки, глубоко вздыхает и громко пищит:
— Так и быть! Покажу вашим ратникам, как нужно работать.
— Раз уж такое дело, — произношу задумчиво, — не стоит ли заранее обезвредить зачинщика?
В кабинете повисает зловещее молчание. Четыре пары глаз с каким-то неодобрительным изумлением взирают на меня.
— Ну что ты, Макс, — выражает фейри общее мнение. — Так же будет слишком просто и совсем не весело!
Ну что ж. Повеселимся, значит.
Глава 23
Смутная тревога
В Нулевую академию мы возвращаемся ранним утром вместе с Гайлой. Неугомонная фейри осталась вместе с Рах Шаном, а воспрянувший духом Райт направился прямиком в резиденцию кайзера.
Ложиться уже не к чему, да и не хочется после кофе, поэтому решаем дождаться завтрака: к этому времени подтянутся не только оставшиеся в запасе Шиме и Донок, но и Нинон с Захаром вместе.
Пока ждём, Гайла каким-то образом выцарапывает у Джонны ещё пару чашек бодрящего напитка, а я вспоминаю о найденной ещё в древних развалинах тетради.
— Как думаешь, это реально расшифровать? — кладу перед девушкой таинственный документ.
Гайла отодвигает чашку подальше и задумчиво листает тетрадь.
— Где ты её добыл? — наконец прожигает меня светящимися глазами.
— На подводной базе, которую мы исследовали недавно, — произношу, отпивая очередной глоток. — Так что скажешь насчёт расшифровки?
Девушка задумчиво качает головой:
— Символы мне известны, а вот текст почему-то не складывается. Но я не так сильна в шифрах… Доверишь ли показать твою находку Рах Шану?
— Почему вдруг о таком спрашиваешь? — настораживаюсь. — Раньше ты как-то не стеснялась вмешивать советника в наши дела. Что изменилось?
Гайла виновато отводит глаза:
— Понимаешь… Это дело может быть куда опаснее, чем кажется. Письменность, которую использовал автор текста, была повсеместно распространена не меньше трёх тысяч лет назад. И после многочисленных катаклизмов эры Великого распада большая часть письменных источников была утеряна. Так что из ныне живущих писать таким способом умеют только кхелоты.
— И что? — хмурюсь я. — Мы нашли эту тетрадь на древней базе — как раз примерно того же исторического периода. Ничего необычного.
Гайла качает головой:
— Если бы. Дело в том, что это было написано совсем недавно. Года три назад, максимум — пять.
— Уверена?
Девушка кивает:
— Здесь использованы современные технологии производства. У меня на родине есть целые библиотеки древних рукописей, так что разницу я вижу очень хорошо.
— Получается, теперь можно точно подтвердить, что базу распечатал кто-то до нас, — задумчиво потираю подбородок. — Скорее всего, твой соплеменник. А потом оставил без присмотра.
Гайла залпом допивает остатки кофе из своей чашки:
— И вряд ли он влез туда из особой любви к древностям. Он явно там что-то готовил, экспериментировал… Не к добру, в общем. Разберёмся с кайзером — вернёмся туда и всё проверим.
— «Разберёмся с кайзером», — усмехаюсь. — Как звучит-то. Райт бы точно одобрил.
— Да ну тебя, — отмахивается Гайла. — С вами, росами, поведёшься…
— От нас и дети будут, — заканчиваю фразу вместо девушки и только потом соображаю, как недвусмысленно она звучит. А ведь я совсем не собираюсь забивать ей голову такими разговорами. Одно дело — вместе приятно провести время. Другое — отношения и прочая шелуха. Довольно с меня всего этого — уже в прошлой жизни хватило, а в этой ещё добавило. — Слушай, не пойми меня неправильно…
— Не пойму, — девушка встаёт с места, пристально глядя мне в глаза и опираясь ладонями на столешницу. — Мы ведь похожи с тобой, Макс. Очень похожи. Только у меня всё в будущем, а у тебя — уже в прошлом. Разница только в одном. Ты ещё можешь излечиться.