Ноябрь 2024 г.
До Елатьмы, в молодости, мы с пацанами на дискотеку гоняли. Вот точно так же, на мотоциклах, а чуть дальше по трассе нас всегда менты поджидали. Эх и сваливали мы от них. Главное — знать, где в лес свернуть, а они на своём жигулёнке туда соваться боялись, особенно после того, как поддон на пеньке оставили. Ох и ржали мы в тот вечер, каждому встречному эту историю на танцах рассказали.
Так что дорога мне прекрасно знакома, несмотря на то, что я уже много лет по ней не катался. Тем не менее память точно подсказывала, где и на какой скорости лучше всего пройти поворот. Мотоцикл исправно отсчитывал километры, но насладиться поездкой не давал лютый холод. Тепло из-под моей куртки попросту выдувало встречным потоком, лицо замёрзло до потери чувствительности. Но я упорно гнал вперёд с неким чувством уверенности. Казалось, вот доберусь до крепости, и жизнь станет легче. По крайней мере, исчезнет надобность прятаться и бояться. С другой стороны, со Штыком возможно, было не меньше шансов на выживание, но тусоваться в землянке втроём? Ну, такое себе удовольствие, уж лучше за крепостными стенами, где можно и работу найти.
Да и вообще, среди людей оно как-то веселее, человек — существо коллективное. Другое дело, что при всей своей тяге к обществу, мы начинаем друг друга ненавидеть. Выходит, может оно и к лучшему, что у всех нас общий враг появился? Рано или поздно люди наверняка это поймут и попытаются его истребить. Перестанут драться между собой, объединятся в едином порыве и ударят по уродам.
Конечно, нет, эта сцена, скорее, из какой-то весьма утопичной фантазии. Люди никогда не прекратят междоусобицы, так и продолжат бить морду соседу, сажать на нож из-за денег. Да, злые наверняка являются творением природы, с целью очистить мир от надоедливых, мелких паразитов, с завышенным чувством собственного достоинства. Она периодически это делала, то цунами, то ураган какой или то же землетрясение. Вот только мы умные, научились избегать большинства из них, победили кучу болезней и эпидемий. Значит, держите теперь врага под стать! Умный, практически неуязвимый, даже ходит на двух ногах, в общем, всё как мы любим.
На перекрёстке, в посёлке под названием Новая деревня свернул влево и промчался мимо клуба. Местные называют это место «Крест», и летом здесь всегда тусовалась молодёжь. Сейчас, разумеется, пусто. Дома зияют выбитыми окнами, всё пространство перед ними поросло густой травой, а ведь прошло-то всего ничего — четыре месяца. Да, быстро нас откатили к состоянию пещерных людей.
А ведь наверняка впереди ещё ожидает голод. Поля никто не засеивал, картошку и овощи в огороде не сажал, а снабжение, в том виде, что существовало ранее — мертво. И сколько мы так протянем, прежде чем примемся жрать друг друга? Возможно, и не стоит в крепость стремиться? Нет, бред, ведь там в управлении военные, а значит, какой ни есть, а порядок. Стрёмно, конечно, ведь меня легко могут под арест взять, как минимум за дезертирство. Ну да что-нибудь придумаю, в конце концов, может, на шоковое состояние списать получится. Шутка ли, одному в живых остаться?
То, что Конь нам насочинял с три короба, я заметил сразу. Когда он трепался о стене, мне представлялось несколько иное сооружение. Уж никак не куча ФБС, поставленных друг на друга. Это, естественно, не плохо, но до монолитной, бетонной стены ей далеко, плюс некоторые места оказались недостроены и их временно завалили мешками с песком. Хотя внешность вполне может быть обманчива, ведь непонятно, как всё укрепили изнутри. Выглядит это, что и говорить, криво, ужасно и не очень надёжно. С другой стороны, вроде как две атаки отбили — аргумент вполне себе серьёзный.
Раньше в этом месте проходила центральная улица, которая делила посёлок на две части, сейчас одна из них превратилась в руины и чёрные остовы пожаров. Вторая половина спряталась за стеной, которая как раз и шла с краю дороги. Инженеры действовали по принципу: дома — тоже часть защитного сооружения. Окна нижних этажей заложили кирпичом, как, впрочем, и двери, и с этой стороны в крепость уже невозможно было попасть.
Справа показалось разбитое здание автовокзала, хотя по большому счёту — обычная остановка, с небольшим закутком внутри, где раньше продавали билеты. Затем многоэтажка с заложенными окнами, что стала частью укреплений, перед ней стена повернула влево, и здесь её расположили уже за дорогой, чтобы прихватить максимум жилья из микрорайона. Об этом говорили две трёхэтажки, так же вросшие в стену.
Однако проезд оставили, видимо, для патрулирования, да и обслуживать это всё как-то нужно. Я прокатился до следующего поворота, притормозил и осмотрелся, впереди снова простирался строительный хлам, от некогда стоящего здесь частного сектора.
— Эй, придурок! — услышал я голос сверху, едва обороты мотора упали до холостых. — Разворачивайся давай, там сплошное минное поле.
— Спасибо! — крикнул я в ответ. — А где вход-то у вас?
— Езжай обратно, до пожарки, знаешь, где это?
— Вроде помню.
— Короче, сам разберёшься, моцик там в гараж скинешь, за стену подскажут как пройти.
— Понял, благодарю!
— Вали давай, хватить шум поднимать.
Я специально проехал мимо массивных ворот, обитых железом, до самого спуска к реке, а когда увидел, что творится там, внизу, стало понятно, насколько всё-таки серьёзно здесь отнеслись к обороне. Ещё совсем недавно там жили люди, имели дома и небольшие земельные участки. Сейчас всё это переработали в строительный мусор, щедро присыпали им крутой склон и убрали все деревья. По нему и в лучшие времена подняться считалось невозможным, теперь и подавно. Стена спускалась до самой полосы препятствий, где плавно переходила в земляной вал, высотой чуть больше четырёх метров. Нет, с этой стороны в город точно не проникнуть.
Перебирая ногами, я откатил мотоцикл чуть назад, развернулся и направился обратно, к боксам пожарной части. Здесь меня уже встретили два вооружённых человека. Смотрели настороженно, хотя сейчас самый разгар дня.
— Эй, ты чё здесь вынюхиваешь? — строго спросил один из них, пока второй сместился чуть влево и взял меня на прицел.
— Да вы чего, мужики, я ж так, просто посмотреть.
— Кто такой?
— Человек, — пожал я плечами. — В город-то хоть можно проехать?
— Пройти можно, проехать нельзя, — немного успокоился тот, видя, что я не представляю никакой угрозы.
— Моцик у вас оставлять?
— Три серебра за сутки и оставляй, сколько влезет.
— Три чего?
— Глухой? Три грамма серебром, если нету — бросай, где хочешь, но в боксы не пущу. Завтра до обеда или продлить нужно, или выкину его к чертям собачьим.
— За вход, надеюсь, платить не нужно? — усмехнулся я.
— Ты что-то умный дохуя, — недовольно поморщился оппонент. — Я ща ворота закрою и будешь в руинах свой драндулет прятать.
— Сам ты…драндулет, — буркнул я себе под нос, но чуть громче произнёс совсем другое: — Сдачу найдёшь?
Я показал ему небольшую серебряную цепочку, которую вытащил из кармана у мужика в Гусь-Железном. Несильно увесистую, но явно тяжелее трёх грамм, что запросили за стоянку.
— Загоняй, — махнул он рукой и распахнул чуть пошире дверь в бокс.
Его напарник всё ещё продолжал удерживать меня на прицеле, хотя я уже дал понять, что никакого отношения к уродам не имею, ведь серебро демонстрировал голыми руками. Злые на такое не способны. С другой стороны, разве издалека поймёшь, что там к чему, может, обычная бижутерия, умело сделанная под драгоценный металл.
— Вон там, в углу поставь, заправлять нужно?
— Да нет, там почти под пробку. Я в Касимове запасся впрок.
— Давай свою побрякушку, — протянул он руку к цепочке.
Я послушно передал её, после чего мужик ушёл с ней в какой-то закуток и будто пропал. Но так как моя голова всё ещё находилась под прицелом, я старался не делать резких движений, а заодно и не злить охрану глупыми вопросами. В общем, просто терпеливо ждал. Спустя несколько долгих минут, говоривший со мной человек вернулся и сунул в руку кусок серебряной проволоки.
— Ну, чё вылупился? Сдача твоя, всё, вали, мне нужно ворота закрыть.
— А разве не здесь в город…?
— Там, немного назад вернись, увидишь дверь небольшую.
— Ага, понял, — кивнул я и отправился уже в пешее путешествие вдоль стены.
Дверь, о которой мне сказали, обнаружилась в четырёхэтажке. Здесь был небольшой закуток, который с трёх сторон окружала стена, слева всё ещё в виде жилого дома, а вот по правую часть уже новодельная, из блоков ФБС. Проход внутрь раньше представлял собой магазин, я помню его — перед тем, как попасть на дискотеку, мы сюда за пивом бегали. Но в данный момент он, скорее, напоминал какой-то отстойник.
Здесь меня встретили ещё две двери. Металлическая, в ней небольшое окно, словно касса, или как в тюрьме, через которую еду передают. Справа от неё расположилась кнопка звонка, на которую я сразу и надавил, а слева ещё одна дверь, но уже сплошная. Некоторое время было тихо, и я не выдержал, снова утопил клавишу, после чего наконец-то раздался металлический лязг, и окошко открылось.
— Я сейчас кому-то там… — речь человека оборвалась, а затем пришла моя очередь удивляться. — Морзе, ты, что ли?
— Рустам? — я пригнулся к окну и заглянул внутрь, чтобы получше его рассмотреть.
— Дела-а-а… Ну ты меня и подставил в прошлый раз! Я думал, они мне все зубы выбьют, когда вернулись. Ты куда свалил?
— Так, стоп! — выставил я перед собой руку с раскрытой ладонью. — Давай я вначале внутрь зайду, после побазарим.
— Тебе влево вначале.
— Ага, спасибо, — кивнул я и потянул на себя створку.
Странно, она свободно подалась. Неужели совсем ничего не боятся, вот так, заходи, кто хочешь, бери что угодно. Но мысли тут же сменились, как только за спиной раздался характерный лязг задвижки. Я даже проверил — дверь оказалась намертво заблокирована.
— Не советую дёргаться во время проверки, — внезапно прозвучал голос Рустама из динамика.
— Какой… — договорить я не успел, потому как лампочка под потолком погасла, а вместо неё вспыхнул ультрафиолет.
Я спокойно выстоял под ним пару минут, после чего над дверью, что расположилась напротив входа, зажглась зелёная лампа. Ультрафиолет погас, вместо него вновь вспыхнула «груша» под потолком, а в динамике раздался уже совсем другой, скучающий голос: «Проходим». Пара шагов, и я вошёл в следующее помещение. Совсем малюсенькое, лишь бы человек уместился. Позади вновь что-то лязгнуло, намекая, мол, обратного пути нет, лучше не дёргаться.
— Биток в руку возьми? — всё тот же голос обозначил мне очередное задание.
— Где? — осмотрелся я и наконец заметил с краю от себя серебряную плюшку, граммов на двести, не меньше.
Она спокойно лежала себе в алюминиевой тарелке, которая в свою очередь стояла на некой треноге. Изначально я принял её за торшер, но теперь уже понял её предназначение, у меня аж слюни потекли от желания прихватить серебряную плюху с собой. Но, скорее всего, за мной сейчас наблюдают, а потому не следует делать ничего противоправного. Я и без того постоянно ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд, а спину жжёт от чувства опасности. Биток лёг в ладонь, и я продержал его так не менее двух минут, после чего вновь ожил динамик.
— На место положи и покажи руку, — я выполнил распоряжение и повернул кисть ладонью вверх. — Бля, в камеру, дебил!
— Да я ебу, что ли, где тут у вас что?! — не выдержал и вспылил я, после чего быстро об этом пожалел.
— Руку показал, падла, быстро! — прозвучала резкая команда откуда-то с другой стороны, а следом за ней послышался лязг затвора.
Спорить в такой ситуации себе дороже, а потому я поспешил выполнить команду. Уж не знаю, на этот раз правильно или нет, но я вытянул раскрытую ладонь перед собой и на всякий случай поводил ею из стороны в сторону. Вместе с этим я наконец смог увидеть камеру видеонаблюдения в углу под потолком, а заодно и две крохотные бойницы слева, из которых на меня сейчас смотрели два ствола. И готов эту самую руку отдать на отсечение: когда я вошёл в комнату, их там не было.
— Проходим, — тот же усталый голос с неким раздражением, и зелёная лампочка над дверью.
Я ожидал, что за ней окажется очередная комната с новым испытанием, но, увы, я выбрался сразу на улицу. Широкий двор, образованный домом позади, ещё одним напротив и справа, зданием бывшей гостиницы. Сейчас на ней гордо красовалась надпись «Управа», ну прямо таки снова в советский союз попал. Не успел я развить эти мысли, как там распахнулась дверь, и мне навстречу вывалился Рустам, ковыляя на костылях.
— Да в жопу ты пошёл, понял, сучара?! — бросил он кому-то внутри, а затем растянул губы в широкой улыбке: — Морзе, мать твою, даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
— А ты кого это там так резко? — с ухмылкой полюбопытствовал я.
— А-а-а, внимания не обращай, — отмахнулся тот, прижав костыль подмышкой. — Чёрт один, вечно палки мои переставляет.
— Зачем? — я всё же вник в тему и продолжил разговор.
— Мешают они ему, видите ли, козёл! А то, что мне до них на одной ноге скакать, это похер.
— Ладно, угомонись, — хлопнул я старого знакомого по плечу. — Ты здесь какими судьбами, я ведь думал, что тебя убили?
— Да, дела-а-а, — покачал тот головой. — Это с чего вдруг? Ты вообще, сам-то как? Куда пропал? Я ведь за тобой людей выслал, ты хоть представляешь, какой я после этого пистон получил, когда они пустые вернулись?! Тачку гоняли — раз, топливо сожгли — два, и четыре боевые единицы весь день хернёй страдали — три. Я думал, вообще без зарплаты останусь.
— Извини, дружище, там сложно всё было… Короче, я реально подумал, что они меня валить приехали, разговор их подслушал и спрятался.
— Дела-а-а, — снова вывез коронную фразу Рустам. — Эко тебя там по голове приложило. Да кто же сейчас людьми просто так разбрасывается.
— Ты просто их базара не слышал, сам бы полные штаны навалил.
— Ладно, чего уж теперь, — снова отмахнулся тот. — Ну и где тебя носило всё это время? Хотя нет, стой, ничего пока не рассказывай, погнали в кабак, по-человечески посидим, выпьем.
— Да у меня и денег-то кот наплакал.
— Я тебе сейчас костылём вдоль горба перехвачу! Угощаю.
— В приличном обществе с этого вообще-то начинают.
— П-хах, дела-а-а! Это ты где такого дерьма нахватался?
— Где взял, там больше нет, — ответил я дежурной фразой. — Ну, давай, веди меня в своё злачное место.
И мы двинули. Вот так, под дружескую беседу ни о чём, обошли здание Управы, дальше по тропе выбрались на территорию бывшего молочного завода. Раньше она была обнесена забором, но сейчас его порушили за ненадобностью, ну и для удобства перемещения, конечно же. Ведь от центральной улицы нас отгораживает стена, и чтобы не идти в обход до площади, люди попросту пробили себе путь в другом месте.
Рустам по ходу рассказывал обо всём этом, и о тропе, по которой мы сейчас выбрались в центр, и о парке, который так же обнесли стеной и теперь там планируют большой огород. Воду берут с реки, питьевую всё так же качают из недр, но её подача осуществляется лишь вечером на пару часов. Экономят топливо для генератора, который местные умельцы скрутили с приборного завода. В общем, всё как всегда: люди смогли приспособиться и обустроиться, даже в таких, очень тяжёлых условиях. И ведь на лице товарища, а я уже, наверное, смело могу именовать его так, блуждает улыбка. У него нет ноги, он лишился её в самом начале, когда военные освободили нас из накопителя. И всё равно, он улыбается, не унывает, не ноет по поводу своей ущербности, порой кажется, что он её даже не замечает.
— Ну вот, у нас здесь всё в шаговой доступности, — Рустам привёл меня к месту, под названием «Мята», и насколько мне помнится, оно здесь существовало ещё до всего этого дерьма. — Хозяин, конечно, сменился, но хуже от этого не стало. Вывеску даже не меняли, ну а чё, нормальное название, да и людям так привычнее.
Товарищ словно подслушал мои мысли и в точности их повторил, затем открыл дверь и вошёл внутрь. В нос сразу ударили запахи табачного дыма и перегара, хотя внутри было пусто. Видимо, по вечерам здесь кутят по полной программе, раз они настолько сильно впитались в стены. А ведь когда-то это место считалось детским кафе…
— Ну чё? — с улыбкой повёл рукой Рустам. — Нормально, да?
— Ну, точно хуже не стало, — усмехнулся я и направился к столику в самом углу.
Товарищ, перебирая костылями, двинул к стойке, где некоторое время общался с барменом, после чего позвал меня. Я подошёл, принял поднос с пивом и чесночными гренками на блюде и отнёс всё это на стол. Затем уселся рядом с рюкзаком, спиной к стене, чтобы видеть всех, кто входит и выходит. Рустам поднял кружку, втянул в себя за один присест едва ли не половину, после чего крякнул, похрустел гренкой и уставился на меня.
— Ну и?
— Да что, собственно, рассказывать? — пожал я плечами. — Как только твои уехали, я домой пешком отправился, решил через заповедник срезать. Там людей встретил, хороших, думал, на ПМЖ остаться, но судьба распорядилась иначе, и вот я здесь.
Я замолчал, потому как ненароком вспомнил Марину, тяжело вздохнул, поднял кружку и так же, как Рустам минуту назад, ополовинил её за несколько крупных глотков. Горький напиток приятно охладил, утолил жажду и стёк в желудок, где постепенно рассосался, и через минуту ударил по мозгам.
— Ну а вы здесь как? — нарушив неловкую паузу, перевёл я беседу в менее мрачное для себя русло. — Слышал, умудрились аж две атаки отбить?
— Было дело, — важно кивнул товарищ, словно сам принимал участие в бою. — Но то, разумеется, не сразу. Мы вначале за рекой сидели, днём укреплялись, а вечером в лесу прятались. Пару раз нас находили, но, слава богу, уже под рассвет, так что особого напора не было. А летом, сам знаешь, ночь всего пару часов длится, зато день, сука, бесконечный. Нас всех на смены поделили, исключений не делали, вот мы и валтузили, как негры, пока солнце ещё высоко. Но теперь вот — результат, конечно, на лицо. Хотя страху успели натерпеться. Здесь ведь ФОК раньше был, с бассейном, знаешь?
— Ну, естественно, я же не с Луны прилетел, — кивком подтвердил я. — Жил всего в тридцати кэмэ.
— Так вот, теперь это место официально проклятым считается.
— Подробности-то будут?
— Вот вечно ты так, умную рожу свою состряпаешь, словно тебе вообще пофигу.
— И вовсе не так… Да давай уже, выкладывай, я же вижу, тебя сейчас самого порвёт.
— Короче, — Рустам даже голос слегка понизил и, завалив локти на стол, приблизил ко мне лицо, неотвратимо дыхнув чесночным перегаром, — пока ты там по зоопарку гулял…
— По заповеднику, — не удержался и поправил я, — и не гулял, а выжить пытался.
— Я тебе ща в глаз дам!
— Ой, всё, рассказывай уже свою байку.
— Хуясе байка, да у меня до сих пор волосы на жопе седые, после того как я это всё увидел. Вот собственными глазами…
— Сейчас уже я тебе в глаз дам.
— Ну, так вот. Мы же не только серебром гадов мочили, напалма им на головы вылито было — мама не горюй! Ты сюда со стороны Любовниково ехал или через Новую?
— Через Новую, там привычнее как-то.
— Значит, не видел, — усмехнулся тот. — По той стороне сейчас одни огарки остались, как посёлок не спалили — сам не знаю, видимо, бог отвёл, ветер от нас шёл, да и дождями после всё потушило. Да ты слушай, сейчас к основному уже почти дошёл. Так вот, мы тогда первый день в крепость заехали, даже не все вещи перевезли, а тут москиты в ночь.
— Дебильное название, мне больше уроды или злые нравится.
— Да это похер вообще, ты же понял, о ком я? — отмахнулся от замечания Рустам. — В общем, неслаба стая подвалила, командир вертушки поднял и давай всех сгущёной горючкой поливать, в смысле не нас, а уродов твоих. Так те, прикинь, решили в ФОКе отсидеться, мол, в бассейне, в воде же не сгоришь. А там, представляешь, какая температура?!
— Пиздец…
— Не то слово! Мы по утру поехали посмотреть, может, добить кого нужно, ну ты понял. А там… Ух бля, погодь, ща пивка глотну, — Рустам осушил остатки в кружке, похрустел ещё одной гренкой и продолжил: — Короче, заходим мы внутрь, а там от здания почти ничего не осталось. Все фермы от жара повело, железо оплавилось, всё на честном слове держится. И тут мы бассейн увидели, ебама-рама! Ты прикинь, эти ублюдки в нём заживо сварились, их туда столько набилось, что там не бульон — холодец получился. Фу, бля, как вспомню, сука… Слышь, не в службу, а в дружбу, сгоняй ещё пивка возьми.
— Да без проблем, — кивнул я и, подхватив пустые кружки, направился к стойке.
— Кач, на мой счёт запиши! — крикнул Рустам бармену.
— Уже, — коротко вернул ему тот и снова наполнил ёмкости.
— Да уж, весело тут у вас, — вернулся я обратно за стол и водрузил на него полные кружки.
— Дела-а-а, — кивнул тот и снова осушил половину. — Ну а ты чего к нам, проездом или на ПМЖ?
— Хотелось бы последнее, — честно признался я. — Может, к военным опять запишусь. Я так понял, бои всё не прекращаются?
— Ясен пень, я думаю, это теперь надолго всё, — тяжело вздохнул товарищ и сделал небольшой глоток пива, чем немало меня удивил. — Ну, с этим проблем нет, ежели что — заходи, подсоблю чем смогу. В армию сейчас с руками отрывают, только заикнись.
— В смысле? Она что, добровольная стала?
— Да как тебе сказать? — усмехнулся тот. — И да, и нет. Если здесь жить останешься, то при любом нападении обязан в защите находиться. А вот если речь о полноценной войне с москитами, так там только по доброй воле все. После того, как мы несколько раз вчистую битвы проиграли, народ попросту бежать начал, а в итоге к врагу примкнул, ну и о какой войне после этого говорить можно.
— Всё настолько плохо?
— Да не-е-ет, что ты, вполне себе ничего, — голосом, полным сарказма, ответил тот. — Ну ты сам, как думаешь? Нас осталось всего ничего. На всю Рязанскую область максимум тысяч десять бойцов наберётся. Тысяча из них здесь квартируется, приказа ждут. Наверху бардак, толковых командиров и в лучшее время не было, а сейчас и подавно. Никто ни за что отвечать не хочет, вот и засели здесь, отбиваемся, как можем, но о полноценной борьбе речь уже давно не идёт.
— А у них что? У уродов в смысле, — я снова переключил тему разговора, потому как уже заочно понял, никто меня под арест брать не станет.
— Да пёс их знает, — пожал плечами тот и сделал глоток. — Там сложно всё, мы пытаемся, разведку посылаем, но ведь сам понимаешь, за ночь всё поменяться на раз может. Но мы не дураки, в открытое столкновение больше не лезем. Днём ребята на точки выезжают, те, что ночью с беспилотников засечь удаётся, да чистят по-тихой. Только они ведь тоже не идиоты, большинство по бункерам нашим бывшим сидят, а их оттуда не так просто выковырнуть. Да и авиацию нашу они лихо сбивать научились, в общем, с каждым днём всё тяжелее. Но сейчас вот Касимов почти чистый, Клепики — самый ближний свет, где ещё злые остались, да и то не очень. Рязань, вот где туго, похоже, центр области мы им подарим.
— То-то я думаю, легко мне там прятаться вышло, в Касимове, в смысле.
— Тут раз на раз не приходится, сегодня нет никого, а назавтра целая колонна в ночь пожалует. Хотя в последнее время что-то тихо у них стало, поговаривают, вожак появился.
— Ага, а до этого они сами по себе были, — добавил я в голос как можно больше сарказма.
— Ну того мне не ведомо, я тебе за то, что лично слышу, рассказываю, а на связи я постоянно.
— За сегодня в тык не дадут, что место рабочее оставил?
— Нее, я выходной сегодня. Так, товарища одного до обеда подменить вышел. На камерах посидеть, гостей повстречать. Ты, кстати, когда пришёл, он как раз на работу вышел, это он тебя придурком назвал, если что. Так что вот: «До пятницы я совершенно свободен», — он неумело изобразил голос Пятачка. — Такие вот дела-а-а. А, вот ещё что, ты в следующий раз в отстойнике не бузи, это хорошо, что ты днём пришёл, вечером влёгкую пальнуть вначале могут, а после уже разбираться будут, кто прав, а кто нет. Случаи бывали, так что поверь на слово, лучше не проверять, нервные все сейчас стали.
— Принял, спасибо. Так что там с вожаком этим?
— Ну что-что, вроде как есть. А может, они просто сами воевать научились. В общем, в наглую больше так не лезут, прячутся грамотно, словно им кто-то подсказывает, как нужно. Да догадки всё это, — отмахнулся Рустам.
— Ну почему, очень похоже на правду. Да и вполне логично, что кто-то ими управляет, ну не может толпа без руководителя и это факт.
— Может, у них психология другая?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Разум у нас един, это я тебе точно говорю, а значит, и иерархия, скорее всего, та же.
— Может, нам тебя генералом дружины сделать? — ухмыльнулся тот.
— Нет, спасибо, я и в рядовых неплохо себя чувствую. На хер нужно, за всяких долбоёбов отвечать.
— П-хах, это уж точно, — поддержал меня тот. — Ну чё, может, покрепче чего возьмём? Качан зверскую самогонку готовит, на перчике, с хреном, даже для баб вкусы есть, ягодные.
— Ну, мы вроде не бабы, — засмеялся я.
— Кач, а замути нам свою фирменную, с хренком.
— Сколько? — прилетел вопрос от стойки.
— Ой, да давай килограмм сразу, старого друга вот встретил.
— Ага, чтоб потом за тобой снова блевотину убирать, ноль семь хватит, а там я по вашему состоянию ещё посмотрю.
— Ты чё такое говоришь-то, а? Я когда вообще блевал у тебя?
— Ноль семь или вообще не дам!
— Вот ты… жлобяра, блин!
— От татарина слышу, — донёсся голос из подсобки. — На закусь что?
— Давай огурчики и сальца порежь.
— А пожрать вообще есть что? — вклинился в разговор я.
— Картошка с грибами, с обеда осталась, и салат овощной, а вот ещё суп с голубей… Немного осталось. Ужин ещё не готовили, рано.
— Тащи всё! — скомандовал Рустам. — Я сам сегодня нежрамши ещё, — это уже предназначалось мне.
Через пару минут Качан накрыл такую поляну, что я едва слюнями не подавился. Супа действительно было немного, и он достался лишь мне, а вот картошки оказалась целая сковорода, и хозяин поставил её на стол прямо в ней. Рядом установил глубокую тарелку с квашеными огурцами и небольшое блюдечко с тонко нарезанным салом. Ну и разумеется, куда без пластиковой бутылки с самогоном.
— Приятного аппетита, — с улыбкой добавил Кочан и вернулся за стойку.
— Спасибо, — в один голос мы поблагодарили хозяина.
— На здоровье, — прилетело с дальнего конца помещения.
— Ну, раз на здоровье, то оно, конечно, надо, — усмехнулся Рустам и разлил по стопкам мутноватый напиток. — Ты на цвет не смотри, это от хрена. Вкус — обалдеешь сейчас, и вот, давай-ка, сальцом закуси, попробуй.
— И как я жил без твоих советов? — усмехнулся я и поднял стопку. — За встречу давай, дай бог, чтоб не последнюю.
— Типун тебе на язык, — добавил Рустам и опрокинул содержимое в рот, немного посидел, крякнул и отправил следом кусочек свинины. — Ох, огонь, Кач!
— Ага, — буркнул бармен, — наслаждайся.
А я набросился на еду. Жрать хотелось невыносимо. Даже если суп был в самом деле из голубей, то на вкус он оказался просто объедение, втрепал я его буквально за пару минут. Впрочем, Рустам не отставал, и мне даже пришлось часть картошки собрать кучкой на своей стороне сковороды, потому как он очень уж усиленно орудовал вилкой. Затем мы выпили ещё и ещё, разговор потёк совсем по другому руслу, даже женскую половину общества затронули. А вскоре в заведение повалил народ: кто-то возвращался из-за стены, кто-то пришёл сразу с работы. Возможно, с пьяну, но жизнь здесь мне показалась вполне достойной. Уже когда кондиция дошла до уровня всеобъемлющей любви, притом у нас обоих, я окончательно решил, что остановлюсь в Елатьме. Главное — завтра не проспать и явиться к девяти утра в Управу, чтобы Рустам помог вписаться в нужный коллектив. Ну а там уже посмотрим, куда кривая судьбы на этот раз меня выведет.