На шестой день похода прибыли сотни Юноны, Рыбафиша и Шампурика. На седьмой непобедимые зачистили последний околостоличный город. На восьмой отдыхали. На Поля Будущей Славы вышли на рассвете девятого, чтобы завершить построение к восходу солнца.
Местность застилал густой туман, выползавший из болот справа. Однако маги свободно видели сквозь него формирующиеся вражеские порядки напротив. Нагибатор уже был в курсе, что мы с Джейн не захотели держаться подальше от дерьма. Повздыхал немного, поматерился, и сказал: да ныряйте хоть с головой, раз так охота!.. Джейн приступила к чтению своего заклинания. Я переживал за нее как престарелый учитель за любимую ученицу, взращенную великими трудами на склоне лет. Но голос девушки звучал уверенно, без тени предательского дрожания. Торжественно и грозно разносились в прохладном утреннем воздухе обращенные к мертвым слова. С противоположной стороны Полей послышался глухой вой: противник учуял готовое прибыть к трижды проклятым неожиданное для него подкрепление.
Джейн дошла до заключительной части последовательности молитв. На пустом пространстве перед ней со стали звучными хлопками появляться женщины в доспехах — пешие и конные. Десять, двадцать, тридцать, больше… Я торопливо вел счет, стараясь не сбиться. А не сбиться я стремился для того, чтобы отвлечься и не завопить от восторга. Девяносто, сто, сто десять, сто четырнадцать! Получилось, получилось!.. И сразу рядом начали выходить из мгновенных порталов воины-львы. Тоже в доспехах, увешанные оружием, мощные, свирепые!.. Не медля больше, я сломал печать на своем свитке. Сколько окажется бойцов в войске Зальма? Джейн говорила, что перед проклятием армия, гвардия и городская стража насчитывали в общей сложности четыреста шестьдесят пять разумных разных рас. Но ведь прибудет еще и ополчение из тех, кто обычно принимал участие в боевых действиях лишь для отражения самых крупных нашествий из диких земель. И можно ждать других, которые вообще не воевали, но сегодня попробуют. Если я правильно понял то, что сказал Неумолимый Рок, явятся все, кто способен удержать в руках меч, топор или копье. Чтобы вырваться из Мира Теней, перестать быть пленниками каменной пустоши в чащобах!
Вскоре вся отведенная нам широкая полоса у непобедимых в тылу оказалась заполнена призванными. Последней пожаловала Сехмет во главе ста четырнадцати воительниц-львиц, как и обещала. Она знаками подозвала нас с Джейн и подошла к Нагибатору и Мудовиду. Те не удержались от искушения лично пронаблюдать, что выйдет у меня с созданием собственного отряда.
А вышло неплохо! Вместо запланированной первоначально сотни я собрал двадцать две. Конечно, снаряжение и подготовка большинства воинов оставляет желать лучшего — особенно тех зальмовцев, что стали ополченцами впервые. Среди них много стариков, домохозяек и подростков, пригодных только для поднятия общего боевого духа своей готовностью умереть с остальными. И все же двадцать две сотни — это таки сила! У Мрака бойцы тоже не все высокоуровневые: у него полно монстров, которых и новички способны одолеть, слаженно нападая на них децимами. Следует лишь назначить мирняку опытных старшин из соотечественников. Недостающие доспехи и оружие дадут из походного арсенала в обозе трижды проклятые.
— Поставьте войско призванных и моих слуг в центр, — сказала Сехмет. — Им там самое место.
— Я бы и насчет слуг поспорил, — с сомнением ответил Нагибатор. — А уж остальные… Регулярные подразделения Зальма и шевальерессы Кленового листа отлично подошли бы для любого обычного сражения. Но не для того, что нас ждет. О горожанах лучше промолчу.
— Не перечь, вождь. Сделай как я прошу. Заметь — прошу, не приказываю. Поставь сотни Ивана в центр. Не ошибешься.
— Что ж… Будь по-твоему, святейшая. Подпереть их сзади хотя бы парой наших сотен?
— Не надо. Все ставь по бокам. Пять слева и пять справа. Только так ты безопасно растянешь строй от скал до болот, перегородив Поля живой стеной.
— Но середку оставлю жидкой. Даже твои слуги по сравнению с нами не слишком сильны! Все сотого уровня.
— Я не могла поступить по-другому, приведя их сюда, — сам знаешь. Не беспокойся. Посмотри мой профиль. Что видишь?
— Ты… — опешил Нагибатор. — Ты тоже сотого уровня? Но ведь… Но ведь…
— Молчи! Командуй своим войском, а я буду командовать своим. Точнее, Иван будет.
Сехмет повернулась ко мне:
— Позволь мне поставить старшинами у горожан моих слуг. Поверь, они справятся с задачей лучше зальмовских стражников и рыцарей.
— Да уж! — согласился я. — Децимы баранов под предводительством львов окажутся сильнее каких угодно децим. Но почему ты отдаешь начальство мне, когда сама здесь?
— Если я этого не сделаю, передовую орду Мрака возглавит кто-то вроде меня. Так что действуй.
— Но у меня нет опыта полководца.
— Для того, чтобы просто стоять на месте и не отступать, не нужен опыт — только решимость. Держись сам и не дай запаниковать и удариться в бегство другим. Отражай атаки и стой, даже если всех твоих воинов выбьют до единого! А повезет — они выдержат. И чтобы бросить выживших на врага, опрокинуть его и преследовать, тоже не нужен опыт. Нужен кураж, нужно упоение боем, чутье на переломный момент! Нужно умение одним коротким призывом укрепить и вознести до небес дух соратников, стоящих на краю могилы! Военные хитрости и тонкие ходы оставь Нагибатору с Мудовидом. У них опыта достаточно.
В общем, нас предназначили на убой, прикрыв это красивыми речами. Спасибо, Сехмет! А я уж втайне воображал себя твоим избранником…
Непобедимые впереди раздались в стороны, и продолжали отходить, освобождая место. Я приступил к построению своих двух с небольшим тысяч в три линии. В первой — ополченцы-новички. Ничего не поделать — они первые кандидаты на истребление. Во второй встали ополченцы-ветераны, и я с удивлением увидел, что слуги Сехмет занимают места старшин и у них. Третья линия вышла составной. Слева — литой прямоугольник пехоты Кленового листа и орденская конница. Посредине и справа — армия Зальма и его гвардия.
За линиями растянулись густыми цепочками светлые и нейтральные боги низшего ранга из гинкмарского пантеона: они дополнят усилия имеющихся у нас лекарей и бафферов. Боги средних и высших рангов заняли позиции на холмах позади. На них — общая поддержка всех сотен и противодействие чужим магам, демонам, самому Мраку.
Перед холмами кастеры Мудовида распаковывали из кристалла дракона. Он на глазах вырос в размерах, расправил крылья, взревел… С другой стороны Полей ему отозвались ревом драконы противника.
Что-то толкнуло меня в сознание, и я увидел сперва морду Сехмет, а затем поле боя сверху. Великолепно! Мне крайне полезно будет видеть в подробностях, как подыхает моя сводная бригада. Нет, правда: ведь она должна подыхать организованно, как можно медленнее, удерживая фронт и нанося максимально возможный ущерб врагу. Если что, я смогу перебросить какие-то силы на опасный участок. Или успею туда сам, чтобы укреплять и возносить дух.
Мне также перестал мешать еще не думавший рассеиваться туман. По направлению к скалам и болотам растянулись в причудливом пеше-верховом строю непобедимые. Кажущийся хаос дополняли костомехи и многочисленные петы, из-за которых казалось, что у Нагибатора втрое больше бойцов, чем было на самом деле. И все же две линии клана имели куда меньшую общую глубину, чем у моей армии. Что логично: там потерь в единицу времени намечается меньше.
Напротив, метрах в четырехстах, я увидел боевые порядки Мрака. Ближе всего к нам затопила Поля передовая орда монстров, имеющая в плане форму сильно вытянутого овала. Удар основной массы упырей примут именно призванные — спасибо Сехмет еще раз. Позади монстров частыми шеренгами стояла кавалерия преисподней. В средине — тяжеловооруженные всадники из тех рыцарей, что при жизни служили Злу и после смерти попали в его полную власть. Устал благодарить львиноголовую богиню, а то сказал бы третье «спасибо».
За конницей ждали своего часа громадные каре пехоты из высокоуровневых городовых, прочих зомбаков, и каких-то уродов, похожих на киношных орков. Между воинами нормального или более-менее нормального роста возвышались тролли: горные, холмовые, равнинные. У меня тоже тролли есть и в ополчении, и в гвардии, — но разве столько?
Промежутки между каре занимали демоны, воплотившиеся в самых гигантских и устрашающих формах. Многие из числа высших бессмертных. А всего их двадцать два. По числу собранных мною сотен? Или это совпадение?
Да ну — совпадение! Хотя, возможно, это я набрал двадцать две сотни по числу демонов, а не наоборот. Везде и всюду мистика — чертова мистика… Но у меня не было охоты глубоко разбираться в ней. Последнее, чем поинтересовался, — отчего Мрак выбрал для битвы Поля. Не только потому, что кроме них в окрестностях столицы нет достаточно больших свободных от леса пространств. Тут смертные проводили учебные маневры, а не реальные сражения. Это должно ослаблять нас, не влияя на боеспособность монстров, зомби, и кого там еще Мрак собрал. Однако с наступлением дня наше ослабление компенсируется усилением Сехмет. И так же, судя по всему, будет по любым другим пунктам, какие ни рассматривай.
Среди демонов я узнал Хонора и Гаханда. И Эртрикса, мать его за ногу!.. Неизвестно почему, присутствие Эртрикса дико подняло мне настроение. Ах ты сукин сын! Добраться бы до тебя и насадить очком на елку, как на кол. Ты б на ней красиво смотрелся!
Позади пехоты виднелись развалины небольшого города — наверно, Хабелла, о котором говорили Джейн и Нагибатор. Все древние города были меньше современных, а этот и вовсе занимал площадь хорошего села. Посредине высилось странное сооружение, похожее на замок и храм одновременно, хорошо сохранившееся, в отличие от остального. Над ним реял черный стяг с замысловатым красным знаком, словно выписанным кровью. Я попытался приблизить изображение, увеличить его. Из-за отсутствия навыка не получалось: картинка то становилась слишком большой, то слишком размытой.
— Знамя Велиара, — дала подсказку по мыслесвязи Сехмет. — Мрак выбрал верховным полководцем его.
— А что маячит сзади? — спросил я. — Неясное такое, в воздухе за этим храмовым замком или замковым храмом?
— Тень Собирателя душ. Она темней самой Тьмы ночью, сера на рассвете и невидима днем — лишь холод щемящий почувствует смертный, когда она падет на него… Что вздрогнул? Собиратель есть Собиратель — готовится к жатве своей. Думай только о том, как не попасть под его серп, а страхи сверх того оставь трусам.
— Слушаюсь, повелительница! Только где взять столько трусов, чтоб в них вместились мои страхи?
— Шутишь? Молодец!
— В каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда. Армия Мрака больше нашей в разы.
— Больше — не значит лучше. Не заставляй меня повторять прописные истины… Ты сподвиг Нагибатора забрать себе Гинкмар. На ходу разработал план, как это сделать, причем такой, лучше которого вождь не придумал бы. Увеличил мощь клана союзом с местными богами. Собрал столько воинов, что останься они с тобой дольше одного дня, мог бы и сам завоевать какое-нибудь королевство на востоке, или по крайней мере герцогство. Гордись собой! Даже если погибнешь — погибнешь героем. Тебе будет не в чем себя упрекнуть. Ты еще молод, и не понимаешь, как это важно. А между тем, для разумного вряд ли найдется что-то важнее.
— Не кори за малодушие, святейшая. Такой уж я человек. Ты относишься ко мне лучше, чем я того заслуживаю. Радоваться надо, — а для меня это только лишний повод для опасений. Развеять же все опасения, которые я испытываю, не поможет ни «Львиное сердце», ни талисман стократ сильней его. Таковы все люди, сколько их было и есть. Пока мы внизу, мы боимся что нас затопчут. Взобравшись повыше боимся, что залезли недостаточно высоко, и карабкаемся на самый верх. На самом верху обнаруживаем, что притащили свою глупую боязнь туда, и хотя рядом уже нет никого, кто мог бы нам угрожать, она остается с нами. Пожалуй, ты права: лучшее, на что мы можем рассчитывать — надгробие с надписью «я сделал все что мог, мне не в чем себя упрекнуть».
Сехмет не ответила, а я не стал продолжать: и так впал в пустословие. Над скалами слева разгоралась заря, и все заспешили с последними приготовлениями. Озабоченно перекликались старшины, обговаривая с соседями детали взаимодействия децим. Стоящие за линиями призванных божества обвешивали воинов баффами. Я подозвал Весточку, сам свернул ее в свиток, чего давно не делал, и засунул в кармашек пояса. Будь там, пока все не закончится, — уяснила? Иначе с твоей страстью бросаться из-за меня на амбразуры, при третьем-то уровне, тебе сегодня точно конец.
Затем я передал права управления костомехом опытному оператору из зальмовцев — молодому, но талантливому. В Зальме было несколько костомехов, однако не все операторы в момент катастрофы сидели в кабинах. Следовательно, и в Мир Теней попали без некрокиборгов, и на Поля явились без них. Люцифер оставался в тылу, с наказом найти меня к началу атаки вражеской конницы. Покидая его, я с удивлением заметил на другом фланге Вароса. А где Джейн? Ее не было среди своих — я нашел ее в первом ряду первой линии.
— Я нашим ни к чему, — сказала она. — Вместе с остальными явилась и последняя магистресса с несколькими комтуршами. Пусть они и командуют. А я дала обет защищать Зальм и обнажать оружие всякий раз, когда его жителей вынудят к сражению. Стоять с ними плечом к плечу. Остальные четыре шевальерессы, прибывшие когда-то в город вместе со мной, тоже здесь — дальше по фронту.
Я отступил назад и почти сразу увидел девушек среди ополченцев. Кажется, все молодые, как и Джейн… И тут же мое внимание переключилось на горожан. Слишком многих из них я после первой атаки уже не увижу в строю. Имен и сейчас не знаю.
Как зовут этого парня, явного ремесленника, в отличной броне из запасов непобедимых? А эту дородную матрону с алебардой? Того деда с двумя короткими мечами?
Нет времени даже коротко познакомиться, хотя у нас одна судьба. Ни зальмовцам, ни мне никак не вывернуться в случае проигрыша, не умаслить Неумолимого, не отменить сделку. Не знаю, как им, а мне, наверно, именно это и требовалось для такой битвы. Ужасающе четкое понимание, что нужна лишь победа, и только она. И еще мне, привыкшему драться в одиночку, была необходима солидарность с другими. С многими. А также, наверно, ответственность за них. И я ее получил. Ответственность за тех, кто поверил, что Мрак будет повержен. Если не навсегда и не везде, то по крайней мере здесь и сейчас.
Произнести речь? Еще не хватало! Мне нечего сказать всем этим людям, эльфам, гноллам. Я подошел к Джейн и втиснулся между ней и воином рядом. Видите ли, ребята: ваш долбаный главнокомандующий ни на что не годится, кроме как драться вместе с вами.
Из-за скал показалось солнце. Его лучи зажгли сотни тысяч бликов на доспехах и наконечниках копий. На нейтральной полосе между армиями материализовалась Сехмет. Напротив появился высокий худой мужчина в черном плаще. Велиар — самый прославленный из падших ангелов.
— Ты не должна участвовать в битве, — сказал он. — Иначе…
— Иначе что? — холодно поинтересовалась богиня. Я отчетливо слышал обоих, и прочие слышали: голоса великих бессмертных разносились по Полям, словно усиленные динамиками.
— Иначе придется вмешаться и мне, — промолвил Велиар после долгого молчания.
— А чем ты смущен? Почему так задержался с ответом?
— Не играй с огнем, святейшая! Неужели ты не понимаешь…
— Я все понимаю. Это вы вместе со своими светлыми кузенами не понимаете кое-чего. Но предчувствуете. Нельзя вечно плести интриги, строить козни друг против друга, и надеяться, что остальные будут играть в ваши игры строго по установленным вами правилам. В один прекрасный день кто-то, раздраженный очередным шулерством, бросит карты на стол, встанет и вытащит меч. Я еще ничего не сделала, явившись на Поля, а у вашего хваленого всемогущего Мрака и у вас самих уже трясутся поджилки. Успокойтесь: войну богов я начну не сегодня. Сегодня я намерена сражаться на стороне трижды проклятых как обычный боец. Можешь последовать моему примеру.
— И не подумаю! В твои игры я играть точно не собираюсь! Ограничусь общим руководством.
— Как хочешь.
Сехмет повернулась, скрылась в коротком портале и появилась вновь прямо передо мной.
— Ты правильно поступил, — сказала она. — Твое место здесь. А теперь дай место и мне. Джейн хорошо смотрится у тебя по левую руку. Я буду не хуже выглядеть по правую.
— Говорят, кто сядет промеж двух девушек, тому привалит счастье, — заметил я. — А если встанет?
— Получит двойную порцию, — усмехнулась богиня, сдернула с моих плеч эгиду и бросила на землю перед нами. Плащ превратился в львицу.