Он нахально взгромоздился на разделочный стол.
Баба Нюра распрямилась, опираясь на швабру.
– Мы разработали план по уничтожению стратилата! – объявил Игорь.
Баба Нюра тяжело задышала и перекрестилась.
– Бо-ог вам в по-омощь, сы-ынки! – едва не всхлипнула она.
– Вот послушайте, как мы думаем это осуществить… – Игорь поелозил на столе, примеряясь к объяснению. – Завтра – конец смены и костёр. Пищеблок после полдника бездействует. Работниц тут не останется, верно?
– Ка-ажный раз та-ак, – подтвердила баба Нюра.
– Надо, чтобы кто-нибудь завтра вечером открыл дверь кухни. На закате в пищеблок заявится Иеронов. Как только он окажется внутри, требуется сразу закрыть дверь и повесить замок. И всё! Выручать Иеронова никто не придёт. Самую важную ночь он просидит без жертвы и на рассвете сдохнет.
Игорь смотрел бабе Нюре в глаза.
– Я сам буду в другом месте. И запереть Иеронова сможете только вы.
Лицо бабы Нюры побелело и поползло вниз, как тесто.
На словах всё получалось просто: поймали в капкан – и конец вампиру. Но как это будет на деле? Утром в пищеблок вернутся поварихи и обнаружат мёртвого Серпа Иваныча – доброго человека и всесоюзного пенсионера. Кошмар!.. Позор!.. Кто забыл старика в столовке?! Скандалище!..
– Не-э-эт!.. – попятилась и заблеяла баба Нюра.
Игорь соскользнул со стола, шагнул к ней и взял за плечи.
– Это будет выглядеть как несчастный случай, – принялся убеждать он. – Ну, захотелось Серпу вечером компота. Отправился он в столовку. Какая-нибудь работница запустила его. А потом по недосмотру и заперла.
– Как по недосмотру? – влез Валерка.
– Например, поддатая была и отвлеклась: решила, что Серп уже вышел, и сунула замок в петли… Всякое случается!.. Конечно, милиция потом всех будет допрашивать, но никто ведь не признается, и вы тоже не признаетесь, баба Нюра! А до правды не докопаться!
– Не-эт! – баба Нюра замотала головой, как лошадь. – Я-а бо… бо-оюся!
– Милиции? – убито спросил Игорь.
– Стра-а-атилата!.. – колыхая всем телом, со страстью выдохнула баба Нюра. – Го-оворить с йим боюся!.. Гла-аза на его по-однять!..
Игорь растерялся. Такого малодушия от бабы Нюры он не ожидал.
А Валерку словно вознесла какая-то жаркая сила.
– Дайте ключ мне! – вдруг пылко попросил он. – Я сам и открою дверь, и закрою! Дайте мне! У меня лучше получится! Я не подведу!
Глава 3
Клиническая картина
«Валерка – ребёнок, – думал Игорь. – Он ещё не умеет переживать так, что невозможно уснуть». Игорь ему завидовал. Валерка безмятежно дрых на жёстких скамейках, а Игорь сидел у окна и смотрел на лагерь. От яркой луны воздух радиоактивно светился, но мрак оставался мраком. Колонны сосен, груды кустов и геометрия домиков сливались воедино и казались чем-то вроде внутренней конструкции темноты, тайным устройством полуночи.
В мире ещё ничего не изменилось, однако его статичное равновесие уже переполнилось невидимой кинетикой нарушения. Всё произойдёт завтра. Вампир или умрёт в западне, или сумеет вырваться, и тогда Вероника будет обречена. А ведь совсем недавно Игорь сожалел, что у него нет доступа к чудесам. Ему никогда не увидеть индийского йога, погружающегося в транс на столетия, и не услышать заклинаний экзорциста, изгоняющего демонов. Фата-моргана не явит ему в пустыне оживлённый город, который давным-давно засыпан песками, и рядом с его кораблём из глубины моря никогда не всплывёт зловещий древний кракен, обросший водорослями и ракушками. Увы, в его стране наука и общество отвергают всю эту чушь как пережиток прошлого и уродство буржуазной культуры. Однако сейчас он, Игорь, сидит у окна столовки в пионерлагере и думает о вампире. А вампир живёт на даче, получает пенсию, носит красный галстук и защищает себя серпом и молотом. Чудеса в этой стране маскируются под повседневность, и наука отрицает их, потому что иначе придётся усомниться в повседневности, которая не может подлежать сомнению. Это помогает вампиру пить кровь и убивать людей.
Игорь заснул только перед рассветом. Потом пришла баба Нюра и прогнала их с Валеркой; они потащились в корпус и ещё немного поспали на своих законных местах. Потом был завтрак и чугунные головы. Но нельзя было поддаваться слабости. Наступивший день – это день борьбы.
Игорь не всё рассказал Валерке о своём плане уничтожения вампира. Незачем смущать мальчишку. А план имел немало скрытых недостатков. Например, Игорь не знал всех пиявцев. Да, он высчитал, что их тринадцать, но известны были только восемь. Имена остальных Игорь рассчитывал выяснить у доктора Носатова. Надо заставить Валентина Сергеича назвать их. А потом ещё надо заставить Носатова сделать так, чтобы все пиявцы в нужный час собрались на речном трамвайчике. Если не получится воззвать к совести трусливого доктора, придётся цинично шантажировать его.
Размышляя, Игорь шагал к медпункту.
Доктор Носатов был в приёмной, и трезвый, и даже не с похмелья.
– Не хочу вгонять тебя в запой, Сергеич, – сказал Игорь, – но я опять по поводу тех детей, которые… Ну, ты сам знаешь. Мне нужны их имена.
– Зачем? – сразу набычился доктор.
– Попробую прекратить то, что с ними творится.
– Ты же не врач.
– Медицина в твоём лице оказалась бессильна, – напомнил Игорь.
Валентин Сергеич глядел на него исподлобья. Игорь ждал. Валентин Сергеич помялся в тяжёлых сомнениях, потом полез в шкафчик, вытащил потрёпанную тетрадь – журнал регистрации, и положил на стол.
– Смотри с девятнадцатого числа, – уныло пояснил он. – Пять случаев. Шестой, то есть первый, я не внёс. Записи карандашом, а не ручкой.
Игорь понял, что доктор намеревался в конце смены просто стереть ластиком упоминания о страшных пациентах и забыть про это навсегда.
– Дай мне листочек, – попросил Игорь. – Составлю список.
Игорь не спеша пролистал журнал, и вскоре на его листочке появился столбик из пяти имён: «Мальцева Галя, 1-й отряд; Рыбкина Оксана, 3-й отряд; Вехтер Света, 2-й отряд; Глушенко Миша, 3-й отряд; Юревич Нина, вожатая». Значит, под пирсом доктор Носатов нашёл Маринку Лебедеву или Вику Милованову. Игорь дополнил перечень: «Лебедева Марина, 4-й отряд; Милованова Вика, 2-й отряд; Хлопов Лёва, 4-й отряд; Стаховский Алик, 1-й отряд; Беклемишев Саша, 2-й отряд; Буравцев Максим, вожатый; Ткачук Кирилл, вожатый; Несветова Вероника, вожатая». Чёртова дюжина пионерлагеря «Буревестник». Олимпийский улов стратилата.
Игорь подумал, что лагерь был лучшим местом для продовольственных заготовок вампира. Здесь компактно собрана молодёжь. А молодёжь – народ беспокойный. С молодыми всегда что-нибудь случается. Они погибают чаще, чем взрослые, судьба которых прочно вписана в колею. И кто он, молодой человек? Да никто. У юнца нет ни ответственной должности, ни здравого смысла. Его смерть не вызывает таких последствий, какие вызывает смерть человека, обременённого детьми, работой, обязательствами и склонностью идти на компромиссы. Очень удобно для вампира. Удобнее молодёжи для него лишь какие-нибудь бухарики, но у бухариков узкий круг общения, им сложнее завести себе стадо тушек и они ненадёжны в качестве кормильцев.
Игорь придвинул листочек доктору Носатову.
– Эти ребята умрут в течение года, – сказал он. – Уже по-настоящему.
Страдальчески морщась, доктор прочитал список.
– Что я могу предпринять? – спросил он, отодвигая листок. – Я не знаю диагноза! Не было никаких анализов! Я не вижу клиническую картину!
– А вот я вижу клиническую картину. Помоги мне!
Валентин Сергеич даже как-то скорчился от нежелания участвовать.
– Ты же, блин, врач! Ты должен спасать людей! – давил Игорь.