— Сегодня многие въезжают. Мне нужно наблюдать. С тем же успехом я могу просто сидеть, ничего не делая. Кстати, я бы хотела поговорить с тобой, Грейс. Игра на виолончели по ночам может быть довольно громкой. Первые несколько дней это не вызывало беспокойства, пока здесь никого не было, но…
— Я не возражаю, а я прямо за ее стенкой, — встрял я.
Грейс повернулась ко мне и неистово закачала головой.
— Ничего. Все нормально. Я прекращу, Дарья.
Мы развернулись и вышли из корпуса.
— Дарья похожа на мужика, а? На Дэвида Боуи или кого-то типа того, да?
Она состроила гримасу.
— Ага, вот только Дэвид Боуи выглядит как женщина.
— Это точно. Может, тебе стоит выучить некоторые его песни, чтобы порадовать Дарью.
— Ага, может, и выучу.
В парке она устроилась на одеяле рядом с большим сикомором, спиной опершись о ствол дерева. Я лежал на животе лицом к ней. Наблюдал, как она раскурила косяк, вдохнула и передала самокрутку мне.
— Не думаешь, что здесь, на открытом месте, мы попадемся?
— Не-а, я прихожу сюда постоянно.
— Одна?
— Здесь тусуется куча людей из музыкального отделения. — Она сделала долгую затяжку, после чего подняла взгляд, испугалась и начала разгонять дым. — Вот дерьмо.
— Что? — Я развернулся и увидел направлявшегося к нам мужчину, которому было чуть за тридцать. На нем были брюки цвета хаки, а волос на его голове сильно поубавилось. — Кто это? — спросил я, выхватывая косяк и отбрасывая его в сторону.
— Это Дэн, то есть, профессор Порндел. Один из моих преподавателей по музыке.
— Ты называешь его Дэн?
— Он попросил. Не думаю, что ему нравится его фамилия.
— Да не может такого быть.
Она нервно смела траву со своих колен и села прямо. Я повернулся на бок, подперев голову рукой, и посмотрел Грейс в лицо. Мы скурили совсем небольшую часть косяка, а она уже была под кайфом. Ее глаза были сужены, белки покраснели, а ее ухмылка казалась маниакальной. Конечно же, я расхохотался.
— Боже мой, ты такая накуренная.
Она попыталась состроить серьезную мину.
— Даже не начинай! — прошипела она, шутливо толкая меня. Мы оба упали и разразились беззвучным, истеричным смехом.
— Грейс! — позвал Дэн, пока мы прилагали все силы, чтобы собраться. — Как я рад видеть тебя здесь.
У него были пышные усы, которые выразительно двигались во время его речи. Я так сосредоточился на них, что не заметил, как Грейс представила меня.
— Маттиас? — обратился он ко мне.
— Ох, простите, приятно познакомиться, профессор.
Я потянулся к нему, чтобы пожать руку. Он странно улыбнулся мне.
— Итак, как вы познакомились?
— Он живет по соседству в общежитии, — пояснила Грейс.
— Вот как. — Было что-то в выражении его лица, заставившее меня подумать, будто он был разочарован. — Ладно, позволю вам двоим вернуться к тому, чем вы тут занимались. — Он посмотрел прямо на Грейс. — Не попадай в неприятности.
Грейс казалась далекой отсюда, потерянной в своих мыслях, когда провожала его взглядом.
— Он запал на тебя, да? — я приподнялся на одеяле.
— Не знаю, но не могу напортачить. Я и так хожу по тонкому льду.
Я достал нитку, торчавшую из подола ее платья.
— Спасибо, — поблагодарила она, выглядя потрясенной.
— Пожалуйста.
Я несколько раз моргнул, после чего зевнул. Она постучала по коленям.
— Хочешь положить свою голову?
Я перекатился на спину и примостил голову на ее ногах. Она снова оперлась о дерево и расслабилась, после чего бездумно провела рукой по моим волосам.
— Близкие друзья, — произнесла она медленно.
— Ага. Ты мне нравишься. Ты немного странная.
— Я собиралась сказать то же о тебе, клянусь.
— Кто-то разбил тебе сердце? Это потому ты не встречаешься? Прошу, скажи, что не положила глаз на Порндела.
Она начала смеяться, шаря вокруг в поисках косяка.
— А что? Это вызвало бы у тебя ревность?
— Ревность? Нет, это твоя жизнь. То есть, если ты хочешь быть зацелованной этим парнем, а еще потенциально закормленной остатками еды, застрявшими в его абсурдных усах, то пожалуйста.
— Ха-ха. Ничего такого не будет с Порнделом… и мерзость! И нет, мое сердце не было разбито. Просто я хочу быть сфокусированной на учебе, чтобы не падала успеваемость.