— Ты как? — спросил я.
— Не останавливайся, — на одном дыхании выпалила она.
И я вошел в нее. Мы тяжело дышали, но сдерживались изо всех сил. Мои движения были поступательными и поначалу медленными, затем я стал жестче, выкладываясь со всей страстью. Она толкалась назад, входя в мой ритм. Не было никаких звуков, лишь тихое хныканье и тяжелое дыхание. Ощутив, как она сжимается вокруг меня, я дошел до пика. Меня окатило волнами холода, словно все мои нервные окончания разрывались на части. Я притянул ее к себе и лицом прижался к ее шее. В мгновение ока я вышел, сел на скамейку и усадил ее к себе на колени.
Мы целовались нежно и медленно, словно томясь, и тутбз-з-з-з-з!Зазвенел таймер. Я поднялся и включил красный свет. Грейс стояла рядом, и она была роскошной. Я крепко ее обнял и поцеловал в макушку.
— Это было потрясающе. Ты нормально?
Синапсы в ее мозгах, должно быть, работали с перебоями, потому что она просто кивнула.
Я подошел к раковине и вытащил из чана примерно сто двадцать сантиметров негативов, опустив их в контейнер с водой, который играл роль фиксажной ванной. Мы быстро оделись и ушли из комнаты с пленкой.
Когда негативы высохли, я просканировал их и обнаружил, что почти все они были черными. Было всего три фотографии, на которых были запечатлены слова: по одному на снимок. Рояль. ПБР. Арахис.
Я бросил взгляд на Грейс.
— «Три горошины»? — уточнил я, говоря о маленькой забегаловке у общежития, где по пятницам устраивались открытые игры на рояле. Я часто надоедал Грейс с просьбами сыграть там и спеть для меня, но она никогда не соглашалась.
— Ты понял. Идем за Тати и Брэндоном. Это так весело! — пропищала она, потянув меня за собой по коридору к нашим друзьям.
Снаружи Тати из сумочки достала флягу с виски.
— А ты не пропадешь, — сказал я.
— Я думала, Грейс потащит нас по музеям. Просто подготовилась. Хочешь?
Я сделал глоток, после чего Грейс забрала у меня флягу.
— Вообще-то, это нужно именно мне. Идемте.
Когда мы дошли до «Трех горошин», то были уже в приличном подпитии. В баре было пусто, не считая барменши, которую я не узнал. Грейс облокотилась на стойку.
— Я организовала небольшую игру для парня и друзей, и хотела бы узнать, могу ли я вон там сыграть супер короткую песню? — Она указала на сцену.
— О боже, она это сделает, — пробормотала Тати.
Барменша посмотрела на Грейс и улыбнулась.
— Развлекайся. Здесь никого. Хотите чего-нибудь выпить?
— Конечно. Четыре «ПБР»9.
Барменша поставила наше пиво, и мы все смотрели, как Грейс выпивала свое в три больших глотка.
— Боже, — выдавил я.
Как только она направилась к роялю, я услышал перезвон колокольчиков над входной дверью. Обернувшись, я увидел нескольких «костюмов», пришедших пообедать, которыерешили занять свободные барные стулья. Их было семеро. Аудитория Грейс выросла в геометрической прогрессии за секунду.
Она пододвинула скамейку ближе к роялю, чем вызвала скрип по деревянному дощатому полу сцены.
— Простите, — пробормотала она в микрофон, что получилось слишком громко.
«Костюмы» и барменша обратили свое внимание на Грейс. Было видно, что она волновалась. Я улыбнулся ей, и на ее лице отразилось облегчение. Она отклонилась назад и подкрутила на стереосистеме настройки.
— Лучше? — Я кивнул.
Тати закричала:
— Ты сделаешь это, девочка моя!
— Хорошо, тут песня, которую я написала, но еще это следующая подсказка, так что будьте внимательными, ребята. — Ее нервный смех эхом разнесся по безмолвному бару.
— Грейс пишет песни? — спросил Брэндон.
Мы с Тати одновременно пожали плечами.
Грейс играла длинное ритмичное вступление, похожее на обычный джазовый мотив, и затем она ускорилась, после чего, наконец, вырисовалась мелодия. Грейс без усилий могла играть на любом инструменте, это было завораживающе. Когда же она начала петь, мы все задержали дыхание. Прежде никто из нас не слышал ее пения, но, как и во всем прочем, она была великолепна.
Мчи туда, где играют короли,
Где собираются друзья и где прячемся мы.
На виду, но незримы,
Как безрассудны наши мгновенья,
Бесконечно ценны.
Отчего мы не мчим туда, где танцуют дети,
Где главы стоят,
И мы можем преклонить колени летом…
Когда она закончила, мы все встали и зааплодировали.
— Браво! — закричала Тати.
Все бизнесмены хлопали и орали:
— Отличная работа!
— Чувак, это было круто. Я и не знал, что она играет на рояле, — сказал Брэндон.
— Она чудо, — ответил я тихо, наблюдая за тем, как она спускалась со сцены. Тати толкнула меня в объятия Грейс и подмигнула.