Я нервно усмехнулся. Она была потрясающе красивой, но немного глуповатой.
— Я имел в виду, что нам пройти еще одну комнату.
— Знаю, глупенький. Я все еще жду имя.
— Мэтт.
— Итак, Мэтти «Еще Одна», — продолжила она, когда остановилась перед моей комнатой, — какая у тебя специальность?
— Фотография.
— А, значит, я могла тебя видеть в школе искусств Тиш?
— Неа. Это мой первый год.
Кажется, ее пазл сложился. Я ей напомнил кого-то. Я надеялся, что кого-то, кто ей нравился. Как только мы опустили стол на пол, я прошел мимо нее, чтобы отпереть дверь. С опущенной головой я обращался скорее к своим «Вэнсам».
— В общем, я перевелся из университета Южной Калифорнии.
— Правда? Никогда не была в Калифорнии. Поверить не могу, что ты бросил УЮК, чтобы променять его на эти трущобы — на старушечью общагу.
— Мне там было не место. — Прежде чем открыть дверь, я оперся на нее. На очень долгую секунду мы с Грейс встретились взглядами, после чего оба быстро отвернулись. — Мне нужно было убраться из Калифорнии на некоторое время. — Я отвечал, жутко нервничая, но не хотел, чтобы она уходила. — Хочешь зайти, пока я распакуюсь?
— Конечно.
Она подперла открытую дверь стопкой книг, после чего помогла мне занести стол внутрь и поставить его в угол. Затем она вскочила на него и уселась, скрестив ноги так,словно собралась медитировать или левитировать. Я осмотрел свою комнату второй раз за день. Она была заставлена обыкновенной для общаги мебелью: одной металлической и довольно длинной односпальной кроватью, столом, который я мог использовать как подставку для камеры и оборудования, старой стереосистемой, оставленной предыдущим жильцом, и одной пустой полкой для книг. В крупной коробке, что я притащил с собой, находились любимые пластинки, книги, диски и фотографии. Мои лучшие работы современ УЮК были собраны в кожаном портфолио. Грейс сразу же схватила его и принялась листать страницы. В комнате были два длинных узких окна, благодаря которым пространство купалось в солнечном свете, идеально освещая лицо Грейс. Как если бы свет исходил от нее.
— Ого, вот это потрясающее фото. Это твоя девушка? — Она держала фото великолепной девушки с бесовским взглядом, запечатленной обнаженной и изгибающейся всем телом.
— Нет, она не моя девушка. Просто подруга.
Это была правда, а еще правдой было то, что прямо перед тем, как я сделал этот снимок, она одними губами спросила меня, хочу ли я трахнуть ее, пока мой друг — ее парень— безмолвно наблюдал за нами. Как я и сказал, в УЮК мне не место.
— Ой, — ответила она тихо. — Ну, это отличное фото.
— Спасибо. Здесь фантастический свет. Может, я смогу снять пару раз и тебя?
Я увидел движение ее шеи, и как она сглотнула. Ее глаза расширились, и я понял, что она решила, будто я хочу пофотографировать ее голой.
— Эм, в одежде, конечно же.
Выражение ее лица смягчилось.
— Конечно, я была бы рада. — Она продолжила рассматривать фотографию. — Но, думаю, что могла бы попозировать, как эта девушка, если это делается так. — Она обратила зеленые глаза на меня. — Может, однажды, после того, ну, знаешь, как мы узнаем друг друга получше. Во имя искусства, понимаешь? — подмигнула она.
Я пытался не представлять ее голой.
— Ага, во имя искусства. — А она была истинным произведением искусства.
Она носила белую мужскую рубашку с закатанными до локтя рукавами, две верхние пуговицы которой были расстегнуты. Мой взгляд привлекли розовые ногти на ее ногах, после чего я обратил внимание на ее кожу, открывавшуюся благодаря дыркам на джинсах в области колен. Я неотрывно наблюдал за тем, как она заплетала свои длинные светлые волосы над плечом. Мне было не под силу оторвать от нее взгляд, и она заметила это, но вместо того, чтобы нагрубить, просто улыбнулась.
— Так почему ты назвала это место старушечьей общагой? — спросил я, отвернувшись, чтобы распаковать огромную коробку. Мне нужно было отвлечься, чтобы перестать пялиться на нее.
— Потому что здесь правда охрененно скучно. Серьезно, я тут неделю и уже чувствую, как моя душа умирает.
Я засмеялся над ее драматичностью.
— Так плохо, да?
— Я не играла на виолончели с тех пор, как въехала. Боюсь, что люди будут жаловаться. О, кстати, тебе стоит сказать, если моя игра будет слишком громкой. Просто постучи по стене, ну или что-то типа того.
— Ты о чем?
— Моя комната по соседству. Репетиционный зал слишком далеко, так что я, наверное, буду репетировать в комнате довольно часто. Моя специальность — музыка.
— Это действительно круто. Я был бы рад иногда слушать твою игру. — Мне не верилось, что ее комната прямо рядом с моей.
— Когда захочешь. Итак, немногие выбирают общежитие в их выпускной год. Твое оправдание?
— Не могу себе позволить что-то другое. — Я заметил, что она носила значок с греческими символами. — А ты? Как так вышло, что ты не живешь в доме какого-нибудь сестринства?
Она указала на значок на ее груди.
— О, это? Это подделка. Ну, не подделка, я его украла. Я живу здесь, потому что слишком нищая, чтобы жить где-то еще. У родителей нет денег, чтобы помогать с оплатой обучения, а сейчас еще и сложно не потерять работу, когда мне нужно так много репетировать. Вот я и использую его, чтобы получать бесплатное питание в столовой на четырнадцатой улице. — Она выбросила кулак вверх, пронзая воздух. — Пи Бета Фи, бургер с сыром во имя жизни!
Она была очаровательной.
— Не могу даже представить, чтобы это место было слишком скучным, когда здесь ты.
— Спасибо.
Я поднял взгляд и заметил, что она покраснела.
— На самом деле, у меня нехватка университетского духа, но приедут приятели с музыкальных курсов и, как только начнутся занятия, они нас расшевелят, после чего все вернутся в город. Летом я жила в паршивой квартире с кучей людей, так что привыкла, что вокруг меня много друзей. А здесь довольно спокойно. Неудивительно, ведь большинство жителей держатся сами по себе.
— Почему ты летом не вернулась домой?
— Нет места. Родительский дом маленький, и у меня есть три младшие сестры и брат. Они все еще живут в том доме. — Она соскочила со стола и направилась к другой стороне комнаты, чтобы посмотреть вещи, что я вытащил из коробки и разложил на полу. — Иди ты! — Она держала пластинку Джеффа Бакли «Grace». — Он едва ли не причина, почему я приехала в Нью-Йоркский университет.
— Он гений. Ты видела его игру? — спросил я.
— Нет, но хочу просто до смерти. Думаю, сейчас он живет в Мемфисе. Я проделала путь от Аризоны до Нью-Йорка, после чего провела здесь три месяца, выискивая его в Ист-Виллидж. Я та еще фанатка. Кто-то сказал мне, что он давно покинул Нью-Йорк. Я слушаю «Грейс» каждый день. Это что-то типа моей музыкальной библии. Я вроде как представляю, что он назвал альбом в честь меня, — усмехнулась она. — Знаешь, что? Ты в каком-то роде похож на него.
— Серьезно?
— Ага, у тебя волосы получше, но у вас обоих темные, глубоко посаженные глаза. И у вас обоих симпатичная выдающаяся линия подбородка с легкой небритостью.