Я закатила глаза.
— Вы с моим папой дружили, когда учились в университете? — спросила Эш у Тати.
— Конечно. Твои мама с папой были неразлучны. Если я после занятий хотела увидеться с Грейс, то мне приходилось видеться и с твоим отцом тоже. Но мы ладили, тогда было весело. — Тати повернулась ко мне. — Кстати, говоря о старых деньках, думаю, на этой неделе тебе после школы стоит зайти к нам и порепетировать.
— С чего бы вдруг? — решила я уточнить с набитым кускусом ртом.
— Мы ищем виолончелиста.
— Сходи, мам. Я после школы могу пойти в папе. Сейчас он работает из дома и звал меня к себе после школы, когда я захочу.
— Даже не знаю, Тати. Не думаю, что сейчас так же хороша. — А еще я беспокоилась, что Эш приняла Мэтта так легко. Благодаря этому я поняла, как же сильно ей не хватало Дэна. — И, Эш, как так вышло, что тебе так уютно с твоим отцом? Ты же едва его знаешь.
— Я не знаю, — ответила она.
— Я боюсь, что ты так реагируешь, потому что пытаешься заполнить брешь, — заявила я.
— Мне кажется, ты переусердствуешь с анализом, мам. Я смотрю на него и вижу себя. Мне просто уютно с ним. Плюс, он очень милый и хочет быть частью мой жизни. Не разрушай все только потому, что у вас с ним не получилось.
— Я притворюсь, что ты сейчас не была нахалкой. — Хотя она, наверное, была права.
Мы продолжили раскладывать ягненка и кускус по тарелкам. Еда была на вкус такой же кошмарной, как и на вид. Наконец Тати опустила вилку.
— Итак, хотите бургер или чего-то еще?
Мы с Эш яростно закивали.
— Тебе стоит сосредоточиться на спагетти, — сказала Эш. — Они у тебя получаются.
— Они были навынос, Эш, — сказала я, а Тати расхохоталась.
— Ой, — пискнула Эш, покраснев.
— Идем, — встряла Тати. — Вперед за бургерами.
***
До конца недели я после школы ходила репетировать с Тати и нью-йоркским филармоническим оркестром. Эш каждый день ходила к Мэтту, а каждый вечер, прежде чем отправиться в постель, в деталях пересказывала, как они проводили время. Она влюбилась в него, как только дочери могут влюбляться в своих отцов. Да и почему бы ей не влюбиться? Я была рада за нее, но мне все еще было паршиво из-за наших с Мэттом взаимоотношений.
В субботу Тати предложила сводить Эш в кино, так что я пошла ужинать в итальянское бистро в одиночестве, где официант уболтал меня взять целую бутылку вина.
— Вы можете выпить всего бокал, а остальное забрать с собой. Мы упакуем бутылку для вас, — сказал он.
Я согласилась, но все закончилось тем, что я осталась на два часа и выпила, по меньшей мере, три четверти бутылки. Благодаря маленьким мерцающим лампочкам, свисавшим с навеса, я видела проходивших по улице людей, державшихся за руки и целовавшихся на углу. Музыка как из «Крестного отца» и тепло от наружного обогревателя стали клонить меня ко сну.
— Мэм? — подошел ко мне официант и потянулся к бутылке. — Могу я упаковать ее для вас?
Должно быть, это намек на то, что пора уходить. Время подвыпившей даме убираться.
— Да, это было бы замечательно. — Там осталось, наверное, всего на один бокал, но я все равно заберу ее с собой.
Расплатившись, я прошла четыре квартала по направлению к своему дому, но когда проходила мимо улицы Мэтта, то решила свернуть.
С другой стороны улицы мне был виден его лофт. Он был дома, сидел на диване, смотрел перед собой. Я стояла внизу, в темноте, наблюдала за ним и думала, как же все странно между ним, мной и Эш; мы все этим вечером были по отдельности. Он потягивал вино и задумчиво смотрел на что-то, а, может, и просто в никуда. Мне стало интересно, какуюмузыку он слушает. Мэтт поднялся и подошел к окну. Я попятилась, чтобы скрыться в тени, не давая ему возможности меня увидеть. Он стоял, просто застыв, и наблюдал за редкимипроезжавшими машины.
О чем он думает?
Наконец, я сказала: «К черту». Пересекла улицу и позвонила в звонок его квартиры. Он ответил довольно быстро.
— Кто это?
— Это Грейс. — Моя нервозность терроризировала желудок.
— Поднимайся.
Когда двери лифта открылись, он стоял внутри и ждал. Я посмотрела на его голые ноги, подняла взгляд к его черным джинсам, затем глянула на ремень, на белую футболку, подняла глаза выше, устремив взгляд на его рот, на его шею, на его длинные, соблазнительные волосы, собранные сзади.
— Привет. — Я протянула ему бумажный пакет, и он взял его.
Мэтт вытащил бутылку из пакета и рассмеялся, после чего посмотрел на меня с кривоватой улыбкой.
— Спасибо, Грейс. Мне еще никогда не вручали практически пустую бутылку вина.
Выражение моего лица было непроницаемым.
— Оно правда хорошее. Я оставила тебе бокал.
Он посмотрел на меня настороженно, вероятно, оценивая мой уровень опьянения.
— Где сегодня Эш?
— С Тати. Ох, блин, мне нужно узнать, когда они будут дома.
Мэтт достал свой телефон из заднего кармана и протянул мне его. Я набрала номер Тати. Фильм, наверное, уже закончился, а мне не хотелось, чтобы Эш приходила в пустой дом.
— Алло? — Голос Тати звучал странно, а затем я поняла, что она не знает номер.
— Тати, это я. Ты где?
— Мы едим мороженое. Все хорошо? Чей это номер?
— Мэтта.
Не сказав ни слова, Тати убрала трубку от лица, и я услышала, как она обращается к Эш:
— Эй, может, возьмем фильм напрокат, вредной еды и пойдем ко мне? Твоя мама сказала, что можно.